Продаётся дом с черепахой

 
 
За стеклом дешёвой икеевской рамы сидедела женщина.
Женщина сидела на белой козлиной шкуре спиной к зрителю. Волосы были собраны в свободный пук. Лица не было видно, но представлялось его напряженное грустное выражение. Одно плечо было опущено и мастерски вырисовано, а второе только обозначено краской. От этого плечо казалось угловатым, а женщина - по-детски беззащитной. Тонкая талия, как следствие ношения корсета. От картины веяло аристократизмом и нежностью. На холсте виднелись потёртости. Тона, как на старомодном фото, в коричнево-бежевой гамме на фоне белизны козлиной шкуры.

-Дед, откуда у тебя это?- крикнул Внук Деду на кухню. -Я думал, что ты старые картины упаковываешь, а ты новые вывешиваешь!

-Нашёл в книжке. С войны лежала в географическом атласе.- В гостиную, шаркая, входил Дед, неся на подносе чашки и чайник, накрытый старой стёганой грелкой в дырках.
-Удивительно,что с войны его никто не открывал! Это твоя бабушка! В войну с подрамника срезал, боялся, что немцы найдут. У нас квартировал немецкий офицер. Он две картины с кораблями моего отца умыкнул, а Аделаида осталась в книжке лежать.

-Неужели это бабушка? Такая молодая и тонкая!  Кто её рисовал? Ты?

-Ну, что ты! Если бы я мог! Аделаида была красавицей, настоящей красавицей! И мила! Ну, да, бабушкин характер ты лучше моего знаешь! Давай чай пить! С лимоном!

-Дед, помнишь, завтра придут смотреть дом? Ты только не волнуйся.Нужно прибрать и проветрить. Кури свои сигары только на улице, хотя бы сегодня. Ты не можешь здесь оставаться один. Тебе нужна помощь! Купим тебе на эти деньги апартаменты с услугами и медицинской помощью, как у твоего Марка. Можем поискать в том же комплексе, чтобы вам веселее было.- Внук говорил убедительно и с любовью в голосе.

- Да, помню я. А Жоржа куда девать? Берут в дом престарелых с черепахами?

-Брать, то берут! Давай, мы его вместе с домом продадим! Он всю жизнь в нём прожил. Будет и дальше жить! Он всегда в саду , зимует под фонтаном, ест мало, раз в неделю салат. Будет детям занятие. - А если у них нет детей?- Внук отхлебнул чай из чашки, лимон остался лежать нетронутым на стеклянной тарелочке.

-Не отдам! И не продам! – Обиженно сказал Дед. Он со мной целую жизнь. Я его купил, когда мне десять лет было! Деньги заработал, продавая газеты! Давай проветривай, а я поеду полежу немного.

Дед медленно пошёл в направлении лестницы, чтобы сесть в кресло специального лифта и поехать наверх, спать после обеда. Самостоятельно подняться на второй этаж он уже не мог.


На следующий день ровно в десять на пороге старого дома стояли трое – маклер и покупатели – супружеская пара среднего возрасте . Маклер, гладкий юноша в безупречном костюме и белой рубашке, сразу начал заученную экскурсию по дому:

- Дом был построен в 1925 году по проекту амстердамского архитектора Стропфелда для амстердамского среднего класса вне шумного Амстердама. Площадь дома сто пятьдесят квадратных метров, площадь участка, включая площадь дома, полгектара. Потолки нестандартной высоты . Лепные барельефы на потолке...- Тут он перевёл дыхание.

-Полы перекошены!- лицо Mужа его было озабоченным.

-Понимаете, - начал дед, волнуясь оттого, что внук опаздывал, - с полами в доме произошла странная история, почти мистическая. В доме в войну квартировал немецкий офицер, три года, с сорок первого по сорок пятый. Так вот, в тот месяц, что он въехал, за один этот месяц, полы и перекосились! Так они косые с войны и стоят.- Дед поглядывал на дверь.

- Сказка какая-то!- прошептала жена. – Дом стоит на песке, дюны же кругом, вот фундамент и перекосился!- Она взглянула на мужа, ожидая поддержки.

-С фундаментом всё в порядке,- сказал молодой маклер,- Ватерпасом проверяли! Да, и витражи целы! Их раньше не только для красоты в окна вставляли. Если фундамент перекашивало, стёклышки из свинцовой оправы, как семечки выскакивали! А эти стоят, как новые!- маклер улыбался, любуясь витражами в окне гостиной.

- Аделаиде из–за этих витражей дом и купил, амстердамский мотив, цветок в центре – друг на друга наложенные кресты из амстердамского герба: Геройство, Целеустремлённость, Благородство. Она была без ума от Амстердама!- лицо Деда стало моложе, голос перестал дрожать.

-Видел в Амстердаме в окнах этот мотив, но никогда не слышал такого ему объяснения. А кто такая Аделаида? Ваша жена?- покупатель заинтересовался рассказом.

-Да. Вот она сама!- Дед подвёл покупателей к картине, висевшей в центре светлого квадрата, на выгоревших обоях.

- Рука мастера! Прекрасное ню! Кто автор?- Муж внимательно осматривал картину.
–Только в таком состоянии.. И не дописана! Какие ножки! Ноги коротковаты для европейской женщины. Азиатка! Стопы, как из слоновой кости вырезаны! – Муж почти носом касался холста.

-Аделаида была наполовину индонезийка! Вот такой я её впервые и увидел у фотографа в щёлку шторы. У Пено! В Париже! Он фотографировал и рисовал модели! Загадочная фигура - этот Пено. Я как увидел Аделаиду в щелку, так и упал к её ногам, как камень. Дождался её у входа в фотоателье на Марсовом поле. Слово за слово... и увёз её в Амстердам. Я в магазине работал Колониальные Товары, а в Париж ездил рекламу снимать у самого Пено, у хозяина деньги были. Я зарабатывал прилично. Дом купили. Ей очень витражи голубые понравились. Всю жизнь в нем и прожили.- Дед, казалось, успокоился и перестал постоянно поглядывать на дверь.

- У дома большой для этих мест сад, полгектара, - сказал внезапно забытый маклер,- давайте посмотрим. Вход через кухню. Я вам говорил....

- Вы говорили: «Продаётся Дом с черепахой». Где же черепаха? В саду? Можно выйти сад из гостиной?- Жена стала оглядываться по сторонам.

-Дверь заложили! После войны здесь воровали много. Думали, что у нас поживиться есть чем. А мы ....кошек ели! Двери были большие, распахивающиеся, все в мелких оконцах. Сколько раз было: оконце одно разобьют, замок откроют. Взять было нечего, так напакостят и убегут, а мы сидели зимой с пробитым окном. Вот я эти двери на свою первую послевоенную зарплату и заложил. Я тогда бухгалтером на сталеплавильный завод устроился. Аделаида хозяйство вела, дети, Жорж. Это черепаху так зовут, Жорж. Он всю жизнь со мной. - Дед хотел было первым пройти в кухню, но позвонили в дверь.
-Внук!- сказал дед и заспешил к двери.

 Вечером без пяти шесть позвонил маклер, что покупатели «сочли объект недостаточно подходящим для их целей».

-Дед, что же мне с тобой делать?- опять ты покупателей своими рассказами распугал. Ну, не мог я раньше. На работе не отпустили, запарка была. Дом нужно про-да-ва-ть! Не можешь ты здесь один жить. Опять ты рассказывал, что Аделаида здесь умерла при загадочных обстоятельствах? – Внук казался очень расстроенным. Следующий раз я сам буду принимать покупателей, а тебя отвезу к матери . Бабушка умерла от сердечной недостаточности. Три инфаркта!

-Нет, нет, ты не знал Аделаиду. Она всегда держала слово: «Я тебя никогда не оставлю одного!» А тут взять и не проснуться. Ничего не понимаю!- Дед заспешил на кухню.
-Следующий раз будет лучше! Давай я тебе чайку налью! С лимоном!- Крикнул Дед из кухни.


Вечером Дед лежал в саду в старом шезлонге курил сигару и смотрел на фонтан. Он знал, что у фонтана лежит Жорж. Мягко светило заходящее солнце.

Вдруг заработал фонтан . В его струях играла радуга. Из-за фонтана вышла Аделаида в белом платье и перчатках. Волосы её были распущены. Лица её Дед не видел, но знал, что она улыбается.

«Иди ко мне, не можешь ты здесь один жить! И Жоржа, Жоржа с собой возьми!»