Прямо как в сказке Отрывок из романа Сказка Господня

 Как бы там ни было, а работа закипела. Все трудились – правительство, народ, священнослужители, а в особенности – полиция, поскольку пред ней Джахангир поставил четкую задачу – искоренить преступность. Полностью и в сжатые сроки! Попытались было умники из МВД да Министерства юстиции выкрутиться, сократив до минимума количество деяний, обозначенных в Уголовном кодексе как преступления, да только правитель эти увертки мигом пресек.
- Такие номера у вас больше не пройдут, бездельники, - жестко предупредил он, - займитесь конкретными делами, а не отписками и фальсификациями!
 Трудились и мы – как все. Особенно старался гризли. По ночам он участвовал в патрулировании столицы, и преступников не столько отлавливал, сколько задирал, причем в буквальном смысле. Стал он грозой криминального мира, ибо пули и яды белого зверя не брали, брань на вороту не висла, стыд глаза не выедал, а убежать от крылатого чудища нельзя было даже на “Мерседесе”. А уж что касается подкупа – то тут сплошные казусы выходили. Действовал наш поборник борьбы с бандитизмом прямо-таки по Пушкину – “И деньги возьмет, и разбойника не отпустит”. Так что погрустнели господа уголовники, заскучали и стали вымирать, как класс. Самые глупые да упрямые продолжали безнадежную борьбу за передел чужой собственности в свою пользу не легитимными методами и массами гибли от полицейского произвола да от лап Шатуна. Те же, кто поумнее, бросились каяться и выразили желание служить в криминальной полиции, дабы кровью, так сказать, смыть с себя позор прежних грехов. Иные даже на фронт просились, да ничего у них не вышло, ибо войны в эту пору не велось, а начинать боевые действия только затем, чтобы дать возможность отличиться в сражениях кучке негодяев – это уже, извините, нонсенс.
 Самые деликатные операции на ниве борьбы с преступностью поручались Азазеллу. Он носился по стране, как ошпаренный, гоняясь за чуждыми социальными элементами, и за неделю набил их столько, что едва не уменьшил население страны на тридцать процентов, но тут вмешался Бог и строго попенял зарвавшемуся прохвосту.
- Избирательнее действуй, батенька, - сурово журил он нового держиморду, - дифференцированнее, что ли… а то у тебя получается, как в старом анекдоте: то ли Петров украл, то ли у Петрова украли, но в краже он, определенно, замешан! Ты, для начала, научись пострадавших от преступников отличать.
 Дух устыдился и на какое-то время прекратил свои террористические набеги на районы с неблагополучной криминальной обстановкой. Затем, приглядевшись к опыту Шатуна, стал действовать, как положено, а именно – заставать врага врасплох, на месте преступления. Тут-то у Бога никаких претензий к нему, естественно, не возникало. Когда бьют за дело, что же в этом дурного или позорного? Не стал даже Господь настаивать на новозаветной формулировке, когда предписывалось по сорок девять раз прощать.
- Я под подобными высказываниями не подписывался, - отрезал он журналистам, осадившим Господа нашего при очередном посещении нашей грешной Земли. – У авторов этой фальшивки и спрашивайте, а мне, пожалуйста, не приписывайте глупостей и благоглупостей!
И посрамленные Тряпичкины отстали от Всевышнего. А то ведь недолго и в Ад загреметь. А Создатель забежал ненадолго к Джахангиру, спросил, как дела, как здоровье, тяжелые сны не беспокоят? И пока правитель соображал, что же ответить, Господь рассмеялся и молвил:
- Можешь не стараться, я и так все знаю! Хочешь, последний сон перескажу?
- Спасибо, Всевышний, - испуганно ответил Кощей, - не тратил бы ты на нас свое бесценное время!
- Архиверно, батенька! – воскликнул Создатель и вновь покинул нас. Долго еще думал Джахангир, как следует толковать это явление Богу народу. Думал, думал, но так ничего и не выдумал. И, между прочим, правильно сделал, а то ведь Богу не очень бы понравилось, если бы кто-то, пусть даже и августейшая особа, разгадал бы его помыслы. Пути Господни неисповедимы, так что нечего даже и пытаться как-то их запрограммировать и предсказать направления действий Всевышнего. А если бы даже кому-то это и удалось, Бог бы, разгневавшись, все равно бы сделал наоборот. Делайте выводы!
 Азазеллу работы с этой поры прибавилось несказанно. И сам был не рад, что ввязался в столь трудное предприятие. Поначалу-то у него все бойко пошло, когда боролся он с преступностью методом ковровых бомбометаний. Но, как только вышел божий запрет на геноцид, и пришлось ему потерпевших от участников преступлений отличать, стало бывшему бесу невмоготу. Только и успевай засады делать, да в темные подъезды ночами врываться, где непотребства творятся. А таких подъездов, темных переулков да подворотней, не считая заброшенных зданий и подвальных помещений, в стране пруд пруди, огород городи. Чтобы их просто обойти, не вмешиваясь в происходящие в них события, как подсчитали ученые, потребовалось бы 117 359 лет, если в одиночку работать и все время бегом. Хоть Дух и быстро бегал, и летал так, что никакой Пегас за ним не мог угнаться, но тут и он умаялся. И попросился в длительный отпуск по состоянию здоровья. Посмотрел на него Джахангир, покачал головой (это, мол, у тебя-то проблемы со здоровьем?! Разве что – с психическим), но вслух ничего не сказал, и прошение утвердил. Улетел, было, Азазелл на Канары, да надоело ему там буквально за два дня. Канарейки, проклятые, измучили: кругом летают, щебечут, спать мешают, а гоняться за мелкими птичками смыслу нет: ни мяса в них, ни шерсти. И улетел он тогда на Гавайи, но и на тихоокеанских вулканических островах демону не пришлось по вкусу. Дело в том, что думал он там накуриться вдоволь гаванских сигар. А, когда Дух обнаружил, что Гавайи и Гавана – не одно и то же, его охватила такая досада, что он опять Пирл-Харборскую базу ВМФ США разгромил хуже японцев в 1941 году. Выругался бес так, что вулкан Килауэа с испугу заткнулся и на время прекратил свои дурацкие извержения, да и покинул негостеприимные жаркие края. И полетел старый демон на Кавказ, где, как он слышал, какая-то царица Тамара живет, которая, как считал Михаил Юрьевич Лермонтов, с дьяволами дела имеет. Да только опоздал он на тысячу лет, а то и больше. Кавказ-то стоял, как и во времена Тамары, а самой царицы застать в живых не удалось. Дело в том, что с мафусаиловых времен не живут люди по тысяче лет.
 Совсем было закручинился Азазелл. За что ни возьмись – все через пень-колоду получается. Да вспомнил он, что впадать в отчаяние – тоже грех, и решил повеселеть. И стал он развлекаться – по ночам на кладбище из могил выпрыгивать, да прохожих пугать. То-то было ему весело! Так продолжалось до тех пор, пока нехорошая слава о вампирах города Энска не докатилась до местных церковных иерархов, и решили они тогда от скверны избавиться.
- Кайтесь, православные, - страстно взывал к перепуганным прихожанам епископ Евлампий, - из-за ваших грехов великих наслана на наш город страшная напасть. Запасайтесь осиновыми кольями, и сегодня же ночью пойдем облавой на проклятого вурдалака!
Услышал Азазелл, что опять на него идет народ с осиновыми кольями наперевес, и стало ему грустно, как никогда.
- да что же это такое, Господи, - взвыл он тогда, - нигде нет мне покоя! Даже пошутить не дают, как следует!
 И убыл в неизвестном направлении. Так что победу над силами Ада церковники во главе с преподобным Евлампием приписали, естественно, себе, а местные атеисты в городской газете опубликовали статью: “Конец легенде”, где красочно и убедительно развенчали мифы о привидениях, вурдалаках и прочей чертовщине. И, действительно, после той приснопамятной ночи ходить по кладбищу можно было, не боясь никаких чертей, а так называемые “трудные подростки” да уцелевшие еще бандиты и насильники туда носу не казали. Всем ведь хорошо известно, что в мире нет людей суевернее уголовной шпаны.
 Примерно в это же самое время Бука, не выдержав тяжкого бремени власти, переоделся в женское платье – да не простое, а мусульманское, с паранджей, - и решил бежать из Америки. На его беду, в этот день (кстати, по инициативе самого Ревкома, возглавляемого тем же Пришельцем) началось проведение мероприятий по искоренению религиозных пережитков. Первыми жертвами атеистов-энтузиастов стали почему-то исламские атрибуты – чалма да паранджа.
- Долой занавески с прекрасных женских лиц, - кричали глашатаи, - да здравствует равноправие между мужчинами и женщинами! В огонь проклятые покрывала!
 В одну из таких облав попал и наш беглец. Схватили его за паранджу, сорвали, да и ахнули.
- Товарищ президент?!
- Молодцы, товарищи, - нашелся Бука, - вижу, что не даром едите народный хлеб! Я тут, грешным делом, решил проверить – должным ли образом проводится мероприятие? Теперь вижу, что нашему Комитету по делам конфессий доверять можно! Так держать, товарищи! Враг не дремлет!
 И, проклиная чрезмерную активность своих сподвижников, вернулся в столицу.
 А в России в эти трудные, но наполненные ожиданием перемен к лучшему, дни творились чудеса. Господь, увидев, что страна, наконец, встает на верный путь, сжалился над многоизбиенным народом, и стал ему подбрасывать кое-какие блага. Для начала сам по себе вырос урожай в три раза больше обычного, затем повсеместно исчезли комары и мухи, а в южных областях – фаланги, тарантулы да скорпионы с каракуртами. Одних лишь змей сохранил Господь, как напоминание о том, что не все еще задачи решены, и что рано успокаиваться, товарищи!
 Кроме того, изменил Господь рельеф местности. Теперь поверхность метров на сто повсюду над уровнем моря приподнялась, и, таким образом, проклятые болота сразу же вытекли в Северный Ледовитый океан. И стало в Западной Сибири просто замечательно – сухо и комфортно. Комары, как уже было сказано, вымерли, а рыбы, тем не менее, прибавилось, ибо Господь этих тварей с животных на растительные корма перевел. Мало того, и дичи в лесах столько развелось, что глухарей можно было голыми руками ловить.
Неисправимые и еще не исправившиеся хулиганы и наркоманы, воры да мошенники в ударном темпе достраивали Алдано-Якутскую магистраль и уже замахнулись на тоннель через Берингов пролив. Даже предложение Духа о засыпке Обской губы было реализовано, к тому же еще ему и Бог помог.
 Народ, выходящий из длительной спячки, оживал и засучивал рукава.
Прощенный Богом Бяка, вернувшийся из очередной космической командировки, так и ахнул, увидев, что творится.
Прямо, как в сказке! - воскликнул он, - и пусть же теперь хоть какой угодно атеист заявит, что Бога нет! В лицо плюну, вот так!
И отправился к Богу похлопотать за братца своего, безнадежно увязшего в американской революции.
- Теперь Создатель добрый, - размышлял лукавый Пришелец, - вон сколько благ российскому народу подбросил! Одной гуманитарной помощи миллиардов на сто, не меньше! Упаду в ножки, глядишь, он и над Букой сжалится, вернет его к исполнению прежних обязанностей!
 Чудеса есть чудеса, а милость Господа беспредельна. Другими словами, повезло нашему старому мизантропу, и братья вновь воссоединились. Бросились они в люк Пегаса столь стремительно, что даже Бога поблагодарить забыли, и умчались в неизвестном направлении. Впрочем, “неизвестном” только для нас с вами, а Бог-то знал, куда этот гордый Пегас направил свои копыта. Но препятствовать только что прощенным им серафимам он не стал.
- Пусть себе полетают, проветрятся в Мировом Эфире, там, смотришь, и дурь из голов выветрится, - думал Всевышний, - а, когда потребуются, позову. Жаль только американскую революцию: без Буки ей не выстоять. А не послать ли им Азазелла?
 Так Господь и поступил. И если социалисты все еще удерживают власть в обновленных Штатах, то исключительно благодаря чуду и воле божьей. Да еще старине Азазеллу. Попробовал бы кто-нибудь у него не то, что власть, дырку от бублика отобрать!
 В странах победившей революции шло лихорадочное обновление марксистско-ленинского учения, разработанного больше ста лет назад. Тогда и слова-то “компьютер” не знали, а про Интернет и подавно не слышали. Так что “Капитал” Карла Маркса редактировался со страшной силой, только искры из-под перьев борзописцев вылетали. А больше всех старался, как уже было сказано, товарищ Жирномырдин, вчерашний апологет капитализма и позавчерашний правоверный марксист от экономики. Будучи человеком не глупым, а, можно сказать, хитрым, он молниеносно сориентировался во времени и в пространстве, вернулся к единственно верному учению о классовой борьбе, и такие трактаты на политические и социальные темы стал писать, что все лидеры левых движений иззавидовались. Вот такие сказочные события происходили тогда в волшебной стране России на зависть жадному и злобному Западу и прочим недоброжелателям.
 Ну, прямо, как в сказке!


 НЕКОТОРЫЕ ПОЯСНЕНИЯ для особенно непонятливых

 Чтобы не запутывать читателей разного рода не всем понятными терминами, разъясним некоторые из них для особо непонятливых.
 Что такое, например, квазары? Открытые в 1967 году от рождества Христова ярчайшие источник светового и других видов излучения астрономические объекты до сих пор остаются загадкой для большинства ученых. Находятся они от нас чрезвычайно далеко – примерно в 10 миллиардах световых лет, а светят при этом так, что самый тусклый из них в тысячи раз ярче самой светящейся галактики. И, что особенно удивительно, размеры этих суперсветил не особенно велики: не больше солнечной системы. Что заставляет квазары гореть так ярко, никто сказать не может. Невежественные лжеученые думают, и других пытаются убедить, будто бы это – осколки вещества, разлетевшегося при Большом Взрыве, случившемся около 15 миллиардов лет тому назад. Как бы не так! Да не взрывалась же Вселенная никогда – Господь бы этого не допустил ни за что на свете. Только Бог, нечистая сила, Пришельцы, небесное воинство да еще, пожалуй, ваш покорный слуга, знают, что это такое на самом деле. Теперь об этом будете знать и вы.
А ларчик-то просто открывался. Край Вселенной, о существовании которого возвестили научный мир некоторые шарлатаны от астрономии, таковым вовсе не является. В действительности видим мы, а, вернее, не мы, а только самые мощные телескопы, смутные очертания всполохов огня адского, выбрасываемого из многочисленных топок Геенны огненной. Кстати, топкой (или домной) номер восемь заведовал когда-то наш несгибаемый борец за все и со всеми - Азазелл. Сколько смятенных многогрешных душ перебывало в той топке за четыре миллиарда лет, только наш демон-серафим, пожалуй, и помнит; ну, разве что, еще и Бог. Многим воздалось за “заслуги” пред Господом и прогрессивным человечеством полной мерой. Но, к чести Духа, следует сказать, что с самого начала своей адской вахты что-то у него не заладилось, ибо остались в самых темных глубинах его бесовской души какие-то возвышенные чувства. Непонятно почему, полюбил он поэзию и драматургию, и, случись к нему попасть какому-нибудь деятелю искусств, как вытаскивал такого демон из топки самолично, и в свою каптерку отводил. Там, длинными адскими ночами, велись нескончаемые разговоры о литературе, о поэзии, живописи и даже – об архитектуре и скульптуре. С Пушкиным наш герой часто встречался, спрашивал: - ну, как, брат Пушкин? - Да так как-то все, - отвечал, как правило, великий поэт. Все в Аду об этом знали, да поделать с ним ничего не могли. Сам Сатана частенько пытался образумить непокорного подчиненного, да всякий раз уходил от него покусанным и с перебитыми ногами. И работу свою наш демон-меценат позабросил, и по тысяче лет дров в домну не подкладывал. Случалось, что даже мерзли там грешники, коим предписано было поджариваться на адском огне.
- Позвольте с вами не согласиться, коллега, - раздавалось по ночам из дьявольской каптерки, - все-таки Мирон супротив Фидия – это даже и не как плотник супротив столяра, а все равно, что дурак Вельзевул по сравнению со мной!
- Может быть, вы и правы по-своему, – осторожно возражал Духу его очередной ночной собеседник, - но, согласитесь, что и вышеназванный Мирон также внес определенный вклад в искусство.
 Как правило, дискуссии проходили мирно; выпивалось неимоверное количество черного кофея, а уж бесовского зелья, табака то есть, выкуривалось столько, что иногда так называемые “квазары” полностью теряли свой ослепительный блеск.
- А как вам нравится, уважаемый, утверждение этого шарлатана Декарта, будто “все к лучшему в этом лучшем из миров”? - с возмущением кричал Дух, – за такие безответственные высказывания ему бы в моей топке прохлаждаться, ан, нет – в ангелы записался!
- Действительно, ваше чертово благородие, - соглашался с ним Томазо Кампанелла, - это не самое удачное из его высказываний! - Мир катится к черту, а он, негодяй, не может нарадоваться на творящиеся непотребства!
 А Спиноза и Сенека поддакивали:
- Вы совершенно правы, господин демон! Этот Рене Декарт – очевидный лакей преступных правящих режимов Средневековья, апологет самых реакционных лжеучений тех темных времен!
 Приходили к консенсусу, пили “Фалернское”, закусывали копчеными колбасками, приготовленными, не к ночи будет сказано, из мяса Минотавра, Сциллы и Харибды, а также китайских драконов и отечественных Змеев-Горынычей. Временами Дух спохватывался, вскакивал и, крича: - а работать-то кто будет? Пушкин? – убегал к своей топке. Там он с отвращением общался с такими темными личностями, как Аттила, Чингисхан, Гиммлер и Леня Пантелеев. Тут-то наш герой трудился со всем усердием, иногда даже допуская перерасход топлива, на что ему всякий раз указывали и объявляли строгий выговор с занесением в личное дело. Да разве старину Азазелла смутишь какими-то засаленными бумажками! Доходило даже то того, что пытались у него отнять ту самую пресловутую домну, якобы за превышение своих служебных полномочий и жестокое обращение с грешниками. Да не на того напали! Фельдъегерей, доставлявших Духу подобные приказы, съедал наш бес безо всякой пощады. Штук десять так-то заел, не меньше! Видя, что это все ему сходит с рук, начали и другие демоны безобразничать. Особенно отличались при этом дьяволы-трубочисты, которых, для удобства, станем называть квазарными бесами. Столько черноты они выгребали из жерл адских сооружений, что стали, окаянные, тайком лепить из них черные дыры, куда проваливались зазевавшиеся звезды и даже галактики. Ни Бог, ни Сатана, подобного шалопайства не одобряли, и всякий раз указывали негодяям на недопустимость подобного поведения. А они, мерзавцы, никого не слушая, все продолжали заниматься черт знает чем. И тогда приходилось обращаться за помощью к Азазеллу, ибо ему все равно кого было бить. Было бы за что! И, как только количество “Черных дыр” превышало критическую величину, Сатана нижайше просил этого борца со всеобщей несправедливостью навести порядок. Он и “наводил” в силу своего разумения. После этого долго по Вселенной осколки “Черных дыр” летали вперемешку с шерстью и костями квазарных бесов. Сатана отменял тогда взыскания, вручал Духу очередную правительственную награду, а затем все повторялось сотни и тысячи раз.
 Даже когда стал наш дьявол архангелом, да что там “архангелом”, - серафимом четвертого, а затем и третьего класса, не сняли с него почетной обязанности этих самых квазарных чертей уму-разуму учить. Вот и на этот раз не миновала зарвавшихся представителей самых черных сил Зла чаша сия. Так не миновала, что беда, да и только!
 Одних только взрывов Сверхновых астрономы в эту ночь насчитали 16 896, не меньше! А, должен вам заметить, что, когда в Космосе происходит подобная катастрофа, вспышка взрыва затмевает блеск галактики, в которой он случился. А звезды, которым “повезло” оказаться на расстоянии до ста световых лет от такого апокалиптического события, словно ветром кто-то гасит. Так что можете вообразить, каких дел натворил наш вездесущий Азазелл во Вселенной по поручению и по попущению божьему.
 Кстати, еще некоторые пояснения. Шарлатаны-астрофизики до сих пор думают, будто Сверхновая – это взорвавшаяся звезда. Дудки! Всем небожителям и обитателям Ада прекрасно известно, что так взрываться могут только Черные дыры, ибо даже у самой крупной звезды кишка для таких вспышек тонка. Да разве этим лжеученым можно что-то доказать? Ничего, вот когда попадут в Ад, так сами убедятся в правоте этого очевидного утверждения.
 Не все, наверное, знают, чем отличается херувим от серафима или, например, престола. Как-нибудь на досуге почитайте церковные книги; в них, пусть и путано, и сбивчиво, но все-таки доступно изложена приблизительная иерархическая лестница небожителей:
- ангелы, архангелы, начала - низший ранг небесного воинства, нечто наподобие рядового и сержантского состава;
- силы, власти, господства – офицерство небесной армии, а престолы, херувимы и серафимы - ее генералитет.
В действительности эта табель о рангах сложнее: у каждой категории имеются классы, в среднем по 5-6; кроме того, присутствуют и такие низшие должности, как агенты божьи (всего 27 разрядов, из них самый высший – первый, соответствует младшему ангелу). Есть должности советников, секретарей, помощников… словом, иерархия сил небесных чрезвычайно сложна, и не нам с вами, господа-товарищи, ее обсуждать, на ночь глядя.
 Что еще непонятно? Перегрин Парамон всегда будет рад ответить на все ваши вопросы. К услугам самых непонятливых – Пришельцы и Азазелл. Уж они-то все кому угодно разъяснят, так растолкуют, что оставшиеся в живых успеют еще позавидовать мертвым! Но – недолго, уверяю вас.
 Есть еще какие-нибудь вопросы?


 РАЗДЕЛ 5. НЕ КОСМОСОМ ЕДИНЫМ.


 Что это мы все про Космос да Вселенную, про Рай и Ад рассуждаем? Уверяю вас, господа, что и на нашей планете все еще встречается немало интересного. Не всегда и не везде приятного, но, тем не менее, любопытного, а для особенно любознательных граждан – даже увлекательного. Одни вулканы чего стоят! А так называемые “черные курильщики” - перегретые растворы, поднимающиеся из земных недр на морском дне? А НЛО, а гейзеры и фумаролы – струи кипятка и перегретого пара, бьющие из-под земли в вулканических районах? Я уже даже и не говорю о таких чудесах природы, как землетрясения, торнадо, цунами, гигантские эвкалипты и утконосы, или, если угодно, Комодские драконы и ехидны. Да и люди порою встречаются довольно любопытные, можно даже сказать, интересные. О них-то и пойдет речь.
 Живут такие интересные люди, как правило, плохо, зато – недолго. Окружающие их коллеги по работе, родные и близкие относятся к ним снисходительно, - дескать, жить не умеют! И не упустят случая указать на это, – мол, что из того, что ты такой умный? Почему же тогда бедный? Ученый не в меру? Стало быть, от наук – один вред. Проще надо быть, практичнее!
 И еще кивнут на какого-нибудь преуспевающего родственника, знакомого или всем известного удачливого бизнесмена, либо уголовного авторитета (что, чаще всего, одно и то же).
- Вася-то никаких университетов не заканчивал, языков не знает, кроме матерного, а, зато, какая у него машина! А вилла! А секретарши да любовницы!
Если критикуемый окажется достаточно умным, пропустит он эти глупые и несправедливые слова мимо ушей, ибо сравнение с тем самым криминальным “Васей” может быть лестно разве что для уличной шпаны. Если же обратит внимание на подобные глупости, да еще и захочет оправдаться активными действиями, то мир теряет очередную личность, приобретая взамен неудачливого предпринимателя или нечто в том же духе.
 Некоторые, правда, ухитряются вести двойную, тройную, а то и еще более сложную игру с окружающими врагами и доброжелателями, с самим собой и даже Господом Богом, не говоря уже о всякой нечисти, вроде упырей да вурдалаков. В любом обществе они выглядят “своими”, не принадлежа ни одной из социальных или еще каких-то групп. Если при этом у них хватает цинизма, хватки и умения вовремя склонить голову перед тем, кем нужно, карьера таким авантюристам обеспечена.
 Во время своих бесконечных скитаний по миру наблюдал я представителей всех типов неудачников, нуворишей, карьеристов, но чаще всего – каких-то усредненных особей, о которых и вспомнить-то нечего.
 И на мусорных свалках, и на полярных станциях встречались личности, которых у каждой пивной всегда не меньше дюжины, и светлые головы, до сих пор не обнаруженные в коридорах власти. А это, господа, едва ли не самый удивительный факт. Вы подумайте, в самом деле, как же можно, будучи круглыми болванами, ухитряться не только удерживаться много лет на ответственных постах, но еще и расти при этом вверх, дослуживаясь, порою, до должностей министров, а то и премьер-министров, а некоторые – даже до президентов? Кто бы мне объяснил, как известные политические деятели, не способные двух слов связать, получили в последние годы степени кандидатов и даже докторов наук?
 Думаю же я по этому поводу вот что. Не ищите логического объяснения всем наблюдаемым чудесам природы и общества, ибо чудо есть категория веры. Стало быть, на все воля божья, что и требовалось доказать.
 А доказывать иногда кое-кому приходится даже недоказуемое.
 Хомяк, попытавшийся найти корни марксистско-ленинского учения о классовой борьбе и неизбежности победы коммунизма на всей планете в учениях Будды, Христа и Мухаммеда, сразу же почувствовал, что придется ему объять необъятное, а иначе не выкрутиться. Уж на что учен был имам, знал, наверное, имена и даты рождения тысяч ученых философов и богословов Востока, Коран у него от зубов отскакивал, но взялся старик за решение задачи явно не по своему уму. Искал он гносеологические корни философских мировоззрений древних мыслителей совсем не там, где нужно, а там, где хотелось бы их обнаружить. И приходилось понтифику факты за уши притягивать, подменами заниматься, а то и вовсе ссылаться на несуществующие высказывания великих реформаторов прошлых эпох. Совесть его, однако, была при этом чиста.
- Они, наши основоположники, много чего говорили, а думали еще больше, - здраво рассуждал старик, - просто не все сказанное (или обдуманное) ими дошло до нас. Так что, когда я говорю: “так сказал Спиноза”, или “так говорил Заратустра”, то вряд ли лгу или ошибаюсь. Сказать они много чего могли, да мало кто тогда понял из их учений, и, тем более, мало записал. Это только некоторым, вроде Наполеона, повезло в том, что в какой-то период их жизни каждое слово за ними записывали. А, что касается какого-нибудь Марка Аврелия или Сократа, не говоря уже о таких полумифических личностях, как Гильгамеш или Тарквиний Гордый, то им можно смело приписывать какие угодно мысли и высказывания: пес их знает, что они могли там наговорить!
 О том, что люди древних эпох были гораздо умнее, чем можно предположить, читая некоторые исторические документы или высказывания никогда не существовавших Соломона, Самуила или Давида, и прочих мифических героев древности, Хомяк знал не понаслышке. Доводилось старику читать надписи, сохранившиеся на стенах погибших городов Римской империи – Помпеи и Геркуланума. Оказалось, что люди тогда не глупее нас с вами были, хоть и не знали, что такое Windows или Internet.
- Голосуйте за Вариния! – написано было на стене какого-то общественного здания в Помпеях, - все пьяницы, бандиты города и уличные девки голосуют за Вариния!
 Коротко и ясно. Или, возьмем, к примеру, переписку постояльца с хозяином гостиницы:
- Хозяин, сочтемся?
- Охотно! Ты выпил “Цекубского” на 17 сестерциев;
- Совершенно верно!
- Еще 25 сестерциев за девочек!
- И это верно!
- Плюс к тому семь ассов (мелкая медная монета, примерно соответствующая копейке) за сено для твоего мула.
- Этот мул меня доконает!
 И, заметьте, никаких вам “истинно говорю”, и других режущих ухо идиом. Говорили метко, красочно, часто – остроумно и лаконично, чего не скажешь о Ветхом и Новом Завете. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Выдуманные герои могли говорить только выдуманным языком, то есть слова их были тяжеловесны, мысли – скучными и неоригинальными.
 Хомяк, таким образом, как бы реабилитировал основоположников трех мировых религиозных учений. Он вкладывал в их уста такие перлы, гиперболы, метафоры, парадигмы и поговорки, что никаким Вольтерам и Дидро не снилось, уж на что остроумные были энциклопедисты. При этом старик беспощадно обворовывал. Марка Твена, Пушкина, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Михаила Булгакова, Алексея Николаевича Толстого и даже Михаила Жванецкого. Да что там Жванецкого – и Максима Горького не пощадил, старый сквалыжник и плагиатор. Со всех литераторов и их персонажей дань собрал великую, причем без всякого упоминания источников.
 Зато книга получилась, скажем прямо, что надо. С ее страниц на нас смотрели уже не унылые личности, призывающие плюнуть на все и готовиться к смерти, а не в меру остроумные и жизнерадостные мудрецы, способные кого угодно поставить на место и пригвоздить к позорному столбу меткой фразой да острым словцом.
- Ай да Хомяк, ай да сукин сын, - восклицал наш фальсификатор, сочинив какую-нибудь особенно удачную фразу, – Будда мне теперь по гроб жизни должен благодарным быть, и меньше, чем ящиком коньяка, не отделается!
 Получилось у него, что самыми первыми коммунистами были уже названный Будда, Марк Аврелий, Пророк Мухаммед, фараон Эхнатон, царица Нефертити, даже пророк Самуил, прославившийся своей жестокостью, а уж про Христа и говорить нечего – ему наш мифотворец даже партийный билет придумал за номером 1.
 Во второй главе своего бессмертного трактата он окончательно обнаглел, закусил удила, вошел в раж и стал доказывать, что, собственно говоря, Маркс, Ленин и Юрий Владимирович есть не кто-нибудь, а очередные земные воплощения, соответственно, Гильгамеша, Будды и Христа. Себя хотел старик в реинкарнированного Магомета определить, да испугался, как бы его исламские фундаменталисты за подобные высказывания камнями при встрече не забросали.
 Писал он, творил, лгал столь искусно, что, когда за третью главу своего талмуда принялся, сам себе уже верить начал.
 Надо сказать, не всем его книга пришлась по душе, в том числе и Джахангиру.
- Очень своевременное произведение, товарищ Хомяк, - сказал он, прочитав сигнальный экземпляр книги “Первые коммунисты”, - но слишком уж тенденциозное! Не оскорбляете ли вы чувства верующих, коллега?
- Что ты, товарищ ваше превосходительство, - испугался старый служитель двух религиозных культов, - кого-кого, а паству обижать нельзя-с! А не то и моргнуть не успеешь, как эти олухи какие-нибудь межконфессиональные войны устроят – знаю я их, подлецов! Заметь, товарищ Джахангир, что все основоположники у меня нашли общий язык – не то, что их реальные последователи! А, поскольку меня до сих пор громом не поразило, в Ад не утащило, то можно сделать вывод, что и Бог эту работу также одобрил. Не больше и не меньше!
- Действительно, - пробормотал озадаченный Кощей, - как же сам до этого не додумался? По всей видимости, так оно и есть! Только, как я полагаю, негоже, чтобы книга была издана без предисловия какого-нибудь великого революционера, вождя нации, великого мудреца, - например, меня.
- Намек понял, товарищ ваше превосходительство, - весело воскликнул бывший фундаменталист, а ныне – серафим четвертого… или третьего класса, - сам напишешь, или только подпишешься?
- Я уж, как-нибудь, и сам с такой задачей справлюсь, - несколько обиделся президент-вождь.
- Все прогрессивное человечество планеты смотрит сейчас на кончик вашего пера! – сподхалимничал Хомяк, - дерзай, Джахангир!
 И произошло чудо: такую бездарную чушь написал наш герой Смутного Времени во введении к замечательному философско-социально-фантастическому произведению, что после прочтения предисловия никто-никто книгу и читать не захотел.
 Вот какие несуразности до сих пор случаются на нашей маленькой, но гордой планете. Не надо куда-нибудь в туманность Андромеды, или даже на Марс летать. И у нас всегда, или почти всегда, найдется какой-нибудь интересный сюжет. Надо только захотеть его увидеть, выхватив из бесконечной череды серых тоскливых событий нашего унылого быта.
 Так что, хоть и говорят шарлатаны-астрологи, что звезды и планеты определяют наши судьбы, и что все-все давно предопределено заранее высшими космическими силами, не верьте этому, господа-товарищи. Какие там “звезды”, “планеты”, или, извините за выражение, “кометы”?! Плюньте вы в глаза этим гадалкам и мошенникам, и идите своей дорогой. Не Космосом единым жив человек – это даже ослу понятно. И, в конце концов, если уж на то пошло, все, как говорится, от Бога. В том числе и философские учения, в том числе и атеистические, и даже – революционные.
 Поэтому, впадая в очередную ересь, вспомните все-таки о Всевышнем, ибо он-то вас никогда и не забывал. И еще одна к вам нижайшая просьба: не обижайте интересных людей, ибо их, ей-богу, совсем уж мало осталось: как говорил Паниковский, герой “Золотого теленка” Ильфа и Петрова, “уже сейчас нет, а скоро и совсем не будет”. Почитайте-ка лучше на сон грядущий книгу “Первые коммунисты” товарища Хомяка, или, на худой конец, “Сказку Господню” господ А.Ф. Торского и В.Т. Ариана, и многое вам станет ясно.
 Жаль только, что эти бессмертные произведения до сих пор не поступили в продажу, потому что все еще не изданы. Вот такая незадача, а вы говорите “Космос”.
 Но это, как говорится, вопрос времени… или денег. Ни того, ни другого, в наличие пока что нет.
Ну, и что же? Если “нет”, так будет! Пусть не у нас, пусть не сейчас, но – будет.
 На этой оптимистической ноте временно расстанемся с вами, а то опять вызывают на совещание.



 РАЗДЕЛ 6. ЧУДЕСА СТРОГО НАОБОРОТ


 Хоть вольнодумцы, атеисты и вольтерьянцы всех мастей смеют наперебой утверждать, будто бы нет на свете ни Бога, ни чудес, все это, несомненно, присутствует, и не только где-то в мире ином, но и в нашем быту. Взять, к примеру, все тот же пресловутый научно-технический прогресс. Еще сто лет назад казалось, что полеты над землей без хорошего подзатыльника невозможны в принципе, а сегодня что наблюдается? Не только в атмосфере, но даже в полном вакууме межпланетного пространства умудрятся перемещаться наши летательные аппараты. Две-три тысячи лет назад какие-нибудь египетские или римские воины и мечтать не могли о таких чудесах военной техники, как бронетранспортер или автомат Калашникова. Сейчас же все это имеется на вооружении даже у диких бушменов, не говоря уже о живущих где-то в 12 веке пуштунов Афганистана. Всего лет двести тому назад любой капиталист Англии или Америки принял бы вас за сумасшедшего, если бы вы рассказали ему байку о том, что в современных Штатах нищих подкармливают жареными куриными ножками, а те, подлецы, еще и нос воротят!
 Да и эволюция животного и растительного мира Земли от каких-то вирусов или чего-то подобного до господина Гомо Сапиенса, который, как уверяют священные писания, чем-то даже напоминает самого Всевышнего, чем не чудо? Да что там “эволюция” - само по себе появление этого самого прародителя всего живого на Земле есть величайшее чудо из чудес! Подумайте сами, друзья мои: с какой стати было молекулам, обычно ни на что, кроме как образование минералов, газов и сомнительных жидкостей, не пригодных, собраться вдруг и создать из себя нечто, не вписывающееся в стройную систему косного неживого мира? Что они, сговорились, что ли? Если “сговорились”, то на каком языке, ибо нынче не то, что молекулы - люди толком друг друга понять не могут. Не понимают, и шабаш, даже если и говорят на одном языке, а то и диалекте.
И, что совсем уже непонятно, что же заставило этих, абсолютно безмозглых в начале эволюционного пути, тварей, думать, мыслить? Почему мыслительные процессы оказались прерогативой только человечества, причем не всех двуногих представителей этого вида животных, а только некоторой их части?
 Подумайте над всем этим как-нибудь в свободное от работы (или безделья) время, и, если с ума не сойдете, вам может открыться истина. Или, по крайне мере, еще что-нибудь.
 А сойти с ума есть еще от чего. Дело в том, что материя, развиваясь, в общем и целом, от простого к сложному, иногда такие виражи себе позволяет, что шею можно свернуть, наблюдая за ними. А уж осмысливать эти фортели и вовсе смысла нет, ибо слаб человеческий рассудок. Не может он, понимаете ли, воспарить столь высоко, чтобы можно было Бога за бороду ухватить.
 Так что, господа-товарищи, смотрите на окружающий вас мир, думайте, сопоставляйте факты и явления, но слишком-то глубоко не задумывайтесь. Мало ли что может произойти! Помните, что говорили канарейки о майоре Чижике в сказке М.Е. Салтыкова-Щедрина “Чижиково горе”? А вот что:
“А мерзавец-то, кажется, скоро с ума сойдет! Задумываться начал!”.
 Впрочем, господа хорошие, боюсь, что нам с вами это не грозит. Не столь обширен наш разум, чтобы в нем самим же и заблудиться. Это все равно, что в трех соснах потеряться.
 Помнится, мне Господь как-то говорил: “Мудрецы, Парамон, заскучали от своих завиральных идей! В многом знании много печали, а у слишком уж умных людей по подкоркам проносятся шквалы, вызывая у них паралич: ведь мозгов и у гениев мало, дабы сущность Вселенной постичь”.
 Так ведь это он о гениях говорил, а мы-то с вами? Вот тут-то и задумаешься на эту опасную тему: кто мы?!
 Злоязыкие Пришельцы, не задумываясь, тут же дали бы нам с вами, господа, определение, причем, мягко говоря, не из самых благозвучных и приятных. Какой-нибудь идеолог современных паразитических учений промямлил бы что-то нечленораздельное о “толерантности”, “общечеловеческих ценностях”, “правах человека”, наконец, а что такое этот самый человек, так бы и не сумел объяснить. Это, впрочем, как раз и понятно: подобный субъект обычно ошибочно приписывает к виду Гомо Сапиенс себя самого, что в корне неверно.
 Не пытайтесь найти ответ на этот вопрос вопросов у теологов. Они вам такого наплетут, что уши в трубочку свернутся, а от ответа увернутся, причем так ловко, что вы, вернувшись от таких “толкователей” домой, можете недосчитаться кое-каких ценных вещей, а то и кошелька.
 Пожалуй, лишь Чарльз Дарвин знал ответ на подобные вопросы (кроме Бога, разумеется). Кстати, воинство Сатаны также ошибочно полагает, что знает о нас все. Святая простота! Даже простой кузнец способен надуть черта, а что говорить про таких хитрецов, как наш доблестный правитель Джахангир Изворотливый?
 Но даже такие выдающиеся деятели современности, как это дико не звучит, не могут ответить на основные вопросы философии. Где им, прощелыгам!
 Зато на чудеса эта публика горазда, как никто. Никакой фокусник не угонится за ловкачами от высокой политики, по сто раз за день меняющими убеждения и образ мыслей. Природа этих “чудесных превращений” проста до отвращения, и именуется продажностью. Да-с, это, всего-навсего, обычная готовность предать вчерашние представления и “дум высокое стремленье” за лишний четвертак, как заметил все тот же Салтыков-Щедрин.
 Мы, все это наблюдая, справедливо ждем от них приятных сюрпризов: фокусники-все таки! А они, мерзавцы, так и норовят сотворить какое-нибудь чудо наоборот. Обычно ведь что подразумевается под классическим понятием “чуда”? – Когда из ничего возникает нечто, желательно съедобное и вкусно пахнущее.
 А наши “чудотворцы” все время делают как раз строго наоборот: была колбаса – и нет колбасы, была бесплатная медицина – и где она нынче? Было в стране 280 миллионов населения, и, вдруг – хлоп! – уже 140, причем безо всяких войн, Всемирных потопов или эпидемии чумы. Но, будем справедливыми, кое-что и у них иногда может получиться. Пусть в условиях инфляции, но зарплата у всех граждан, включая даже ночных сторожей, возросла. Бывали времена, когда у таких вечно нищих категорий трудящихся и интеллигенции, как врачи и учителя, жалованье доходило аж до миллиона! И неважно, что купить на этот “миллион” можно было разве что три корочки хлеба да две луковицы. Зато цифра выглядела умопомрачительной, так что почти все в стране стали “миллионерами”. Можно сказать, почти что мистерами Твистерами, только без заводов, газет и пароходов, и, даже, почти что без штанов. Тем не менее, огромные цифры в платежных ведомостях и приходных кассовых ордерах присутствовали, и мы не станем отрицать этого очевидного факта.
 Второе реальное “чудо”, продемонстрированное господами реформаторами, заключалось в воплощении мечты глупых обывателей о переполненных прилавках магазинов. Дело в то, что в прежние суровые годы вечно в дефиците были то колбаса, то сыр, то масло, то галоши фирмы “Красный богатырь”. Ворчал народ, проклинал власти, когда гражданам не удавалось приобрести бутылку водки на опохмелку, или осетринку по случаю приезда шурина. И возникали в головах, воспаленных слухами об изобилии, присущем супермаркетам западных развитых стран, грезы о наступлении райских времен, когда и у нас будет повсюду наблюдаться такая же картина.
 Мечта сбылась, но слишком высокой ценой. Не мне вам объяснять, господа, что такое искусственный дефицит и его зеркальное отражение – фальшивое изобилие. Вкратце повторю лишь, что, при условиях полного отсутствия денег, витрины продовольственных и хозяйственных лавок можно наполнить даже малым количеством товаров: лежат они там, каши не просят, и сто лет еще пролежат. А нищие граждане в это время, облизнувшись на сверкающие и манящие витрины, решают продовольственную проблему, кто как может. Кто-то начинает по чужим погребам рыскать, кое-кто в соседские квартиры через форточки да балконы забирается, а некоторые сразу за кошельки зазевавшихся граждан принимается. Имеются, правда, и положительные примеры: некоторые братья наши и сестры, прежде понятия не имевшие, на каких кустах или деревьях растут арбузы и репа, добиваются, с голодухи, довольно сносных урожаев картофеля да моркови на личных подворьях или садово-дачных участках. Иные ухитряются даже помидоры с огурцами на балконах выращивать – сам таких знал. Но, к сожалению, подобных личностей оказалось меньшинство, а основная масса, в особенности молодежь, проблему возрастания личного благосостояния стала решать все больше криминальными способами.
 И еще одно чудо произошло в стране, где почти вся промышленность работала на армию. Провели у нас “конверсию”, то есть перевод предприятий военно-промышленного комплекса на гражданские рельсы, а именно - на выпуск утюгов и сковородок вместо дредноутов и бомбардировщиков. В результате не стало ни того, ни другого, а пустующие предприятия отдали уголовникам, которые вмиг организовали там производство водки да наркотиков.
 Зато дух милитаризма из народа вышибли, что называется, окончательно. И стал он неспособным ни к какой обороне – хоть голыми руками его бери. Что, кстати, и делают сейчас всякого рода бандформирования.
 Но все-таки главное чудо, как полагают многие, заключается в волшебном преобразовании менталитета правящего сословия. Тысячи и тысячи убежденных еще вчера противников эксплуатации человека человеком и хищнического ведения хозяйства разными нехорошими капиталистическими способами в одну ночь превратились в таких акул империализма, что даже некоторые западные миллионеры и миллиардеры иззавидовались. А про массовый переход воинствующих атеистов в ряды ортодоксальных сторонников православия, а то и тоталитарных сект и говорить не стану, хотя есть что сказать. А именно: это “чудо” совершено было, как и многие преступления, из корыстных побуждений. Не мною замечено, что церковь править и жить помогает, главным образом, власть имущим. Она полезна правителям во многих отношениях: и как прекрасное средство одурманивания – не хуже водки, и в качестве дополнительной системы отслеживания настроений в обществе (на исповедях-то верующие многое могут рассказать о себе и о соседях). Не зря церковных старшин еще в древнем Риме называли не как-нибудь, а епископами, что в переводе означает “надзиратели”.
 Так что, если кто-то посмеет еще утверждать, что в нашем мире нет места чудесам, в глаза ему плюньте и зовите полицию.
 Да о чем это я? Все о вчерашнем дне толкую, прах меня забери? Сегодня уже совсем другие времена и нравы.
 Получив новый Божий приказ, Джахангир совершил очередное “чудо”, повернув в сторону несбыточных грез великих утопистов всех прошлых эпох. И снова в воздухе запахло возможным возрождением научного атеизма как науки, а церковники начинали зябко поеживаться, вспоминая не столь уж и отдаленные времена, когда их зачастую ставили к стенке, выбивали бубну, сгибали в бараний рог, а из храмов божьих сотворили овощехранилища.
 Но вот этого-то как раз Господь, да и мы, не допустили бы. Ни за что. Так что, чудеса чудесами, а про волю божью, также забывать не следует. В особенности, когда “чудотворцы” пачкают саму идею чудотворчества. Да и что необычного, подумайте сами, в таинственном исчезновении разного рода ценных предметов, нравственности и ума? Да ничего такого особенного, господа. Вот попробуйте из ничего сотворить нечто!
 За эту непосильную задачу и взялись мы с изворотливым правителем по имени Джахангир в самом начале 21 века. Впряглись, крякнули с натуги, и, кажется, надорвались сразу же. И еще раз осознали истину, что чудеса – все-таки не в нашей компетенции, а, скорее уж, в руках Божьих. А чудеса наоборот – это сколько угодно, можно даже бесплатно и по три в день вместо завтрака, обеда и ужина.

 
 РАЗДЕЛ 7. ПО СТАРОМУ ПУТИ

 Мир не стоял на месте. Пока мы ломали голову над проблемой выхода страны из очередного тупика, международная жизнь продолжалась, как ни в чем не бывало – будто не шла война с терроризмом, словно не продолжалась революция в Северной Америке. По океану сновали юркие рыболовные суденышки и гигантские нефтеналивные танкеры; через Атлантику по-прежнему перелетали воздушные лайнеры. Как говорится, птицы летали, звери рыскали, насекомые ползали… что им, неразумным, бессловесным тварям до наших бед и забот!
 Но, как оказалось, надоел Господу нашему эксперимент с перевоспитанием алчных янки. Посмотрел он, посмотрел на тщетность усилий бедного Горбуша со товарищи преобразовать матерых капиталистов и эксплуататоров трудового народа в бескорыстных тружеников и завзятых коммунистов, и решил дать реформам задний ход.
 Проснулся однажды утром американский президент, выглянул в окно, и ничего понять не может.
- Что за чертовщина, - бормотал он, - русские в городе, что ли? Почему красные флаги на зданиях, что за нелепые лозунги на плакатах? Уж не происки ли это Диавола?
 Перекрестился он, а социалистическая и коммунистическая символика никуда не исчезает. Оглянулся он на образа, а вместо них в углу висят портреты Карла Маркса. Ленина, Юрия Владимировича Андропова, Эрнесто Че Гевары и еще кого-то – не разобрать, то ли Сальвадора Альенде, то ли Фарабундо Марти, то ли вообще товарища Сталина. И стало ему дурно, так дурно, что чуть не стошнило. А когда взглянул он на свой френч, что на спинке стула висел у кровати, тут его совсем затрясло. В петлице-то красная гвоздика, на груди чужестранные ордена, в том числе Трудового Красного Знамени и звезда Героя Китая.
- Я что, - лихорадочно соображал он, - временно лишался рассудка? И, воспользовавшись этим обстоятельством, проклятые коммунисты захватили в стране власть, а меня марионеткой в их кровавых руках сделали? Говорили же мне отец с матерью, что не доведут до добра бренди да виски!
И тут он почувствовал, что голова-то его словно раскалывается, аорта трещит по всем швам, и опохмелиться хочется – просто сил нет.
- Пора завязывать, - бормотал Горбуш, наливая себе добрую пинту французского коньяка “Наполеон”, - а то еще и не такое приснится… а вдруг это все – наяву?!
 Опохмелился он, в голове, как будто бы, прояснилось, а ясности, тем не менее, там все нет, как не было. Ну, не может он вспомнить ни своих революционных призывов, ни похода в джунгли Латинской Америки, ни борьбы с иностранной интервенцией, ни даже гражданской войны. Вспоминается только беспечная молодость, пьянки да гулянки, продолжавшиеся до сорока лет, и стремительный взлет в политике – аж в президентское кресло. Вспомнил он, с каким трудом досталась победы в борьбе с соперником – Бушгором, ставленником бездельников и либералов, чтоб их акции обесценились, чтоб им каждый день на биржу труда ходить до скончания дней. Злые языки поговаривали даже, что победил-то тогда как раз Бушгор, а не Горбуш, а последнему просто-напросто помог Верховный Суд голоса подсчитать, как надо. Так оно, скорее всего, и было, да решение верховной судебной инстанции никто оспаривать не посмел. И, слава Богу! Только чувствовал себя Горбуш после такой более чем сомнительной победы как-то неважно, вот и стал потихоньку, чтоб родители да помощники не видели, вновь прикладываться к бутылочке. Потихоньку да полегоньку стал он допиваться до зеленых чертиков и красных звездочек. И в политике его страны какие-то несуразности проявились. То какие-то звездные войны хотел он затеять, то стал за террористами гоняться с дубинкой… словом, неадекватно повел себя свежеиспеченный президент, умом, похоже, тронулся. Затеял он как-то великую антитеррористическую компанию, такую, чтоб весь мир разбомбить можно было, начиная с Афганистана. Не принял при этом, сквалыжник, во внимание даже тот факт, что США этих самых “террористов” 20 лет с ложечки кормили, одевали-обували и вооружали по последнему слову техники. Сколько народных американских денег в этих треклятых талибов вложила Америка только затем, чтобы своих протеже взять и перебить! Те, конечно же, обиделись, и стали огрызаться, как могли. Получилась ситуация – с ума сойти можно. Вот он, по-видимому, и сошел. Стали Горбушу по ночам голоса разные мерещиться, удивительные сны сниться. А, чтобы сновидения не прекращались, старина президент усилил дозировку потребляемых горячительных напитков, а то ведь и уснуть без них уже не получалось… и смех, и грех! Последнее, что он успел запомнить, это сонное видение, в котором довелось нашему герою (или антигерою, если угодно) присутствовать на заседании ЦК большевистской партии в октябре 1917 года. Сидит в комнате с десяток товарищей – Владимир Ильич, Железный Феликс, товарищ Троцкий, Антонов-Овсеенко, и он, Горбуш, среди них, и обсуждают, что делать, и надо ли вообще что-то делать.
- Может быть, подождать? - спрашивает собравшихся товарищ Троцкий, а Ильич ему и отвечает:
- Вы это бросьте, товарищ! Промедление смерти подобно! Вчера, между прочим, действительно, было рано… а завтра-то будет поздно!
 И вдруг поворачивается к Горбушу и, хитро прищурившись, задает вопрос:
- Надеюсь, вы уяснили, что надо делать в первую очередь?
- Так точно! – вскакивает американский президент, - захватить Бруклинский мост, “Эмпайр Билдинг”, Капитолий и Пентагон, а также здание телеграфа и Интернет! Затем к Лонг-Айленду должен подойти авианосец “Энтерпрайз” и бомбардировать Нью-Йорк холостыми бомбами!
- А после взятия Гарлема что будете делать, товарищ?
- Немедленно собрать чрезвычайное заседание Конгресса США и объявить:
- “Товарищи конгрессмены! Великая осенняя американская социалистическая революция, о невозможности которой столько говорили демократы и республиканцы, совершилась!”.
- Архиверно, батенька! Вы, как вижу, усвоили уроки октябрьского восстания! Вперед, но помните: захватить власть – проще простого! Куда сложнее ее удержать!
 Дальше провал, темнота. Туман рассеялся – а над Вашингтоном красные знамена. Включил телевизор, а там по новостям повторяют его, Горбуша, последнее выступление на съезде Американской коммунистическо-социалистической партии. И призывает он своих сограждан учиться, учиться, и еще раз учиться, а затем и вовсе “Интернационал” запел.
 Переключил он на другую программу (благо их в Америке не одна сотня), а там идет прямая трансляция с митинга в Далласе, посвященного сбору средств на Мировую революцию. Стал он по другим программам перемещаться, а там все то же самое, а то и еще хуже. То субботник, то демонстрация трудящихся, то запись в отряды добровольцев, убывающие на борьбу с преступными капиталистическими режимами России, Канады и Германии. А на одном из каналов сидит суровый генерал из ЦРУ и пальчиком ему грозит: - я тебе, мол, попереключаю!
- Да, - подумал Горбуш, - далеко заехал! Правы, как же правы были мои родственники! С сегодняшнего дня – ни грамма, вот так!
И демонстративно вылил остатки коньяка в раковину.
- Как там говорил Ильич, - вспомнилось ему почему-то, - промедление смерти подобно?
 И решил действовать незамедлительно. Не прошло и часа, как он отменил все свои последние декреты, Компартию запретил, отряды добровольцев-интернационалистов распустил, и, ко всеобщей радости американских обывателей, вновь открыл работу Нью-йоркской фондовой биржи. Как и ожидалось, переворот прошел абсолютно бескровно, только один студент ему язык показал и крикнул: “Дурак”! Но никого он подобной глупой выходкой не удивил, ибо за Горбушем эта почетная кличка закрепилась с самого раннего детства.
 Вновь Америка вступила в НАТО и, как прежде, стала играть в Северо-Атлантической реакционной организации ведущую роль.
 Бог, наблюдая эти безобразные сцены с небес, только головой покачивал.
- Ну и ну, - повторял он то и дело, затягиваясь дымом, - что за обезьяны! В сторону истины их и палкой не загнать, а за фетишами вон как устремились, на ковре-самолете не угонишься! Совершенно неисправимая нация. О, квады и маркоманны! Думал ли я, что когда-нибудь встречу народ еще хуже вас?
(Поясняю, что речь шла о древних германских племенах, долго досаждавших императору Марку Аврелию, а посвятил он это процитированное Господом восклицание иудеям, столкнувшись с ними по пути в Египет, куда направлялся для подавления мятежа).
- Ну, что же, - здраво рассуждал Господь, - если им так хочется мчаться к пропасти, то не станем мешать! Я их предупредил? Предупредил. Так что совесть моя чиста, и можно смело умывать руки.
 И помчалась Америка по торной и скользкой дорожке от депрессии к кризису, от одного локального конфликта к другому, по направлению к неизбежному упадку и гибели.
 Что ж, как говорится, вольному воля, а горбатого могилой исправишь. Янки сами выбирали себе этот путь, и даже к Богу не прислушались, когда он, по доброте душевной, попытался их как-то образумить и предупредить. Но что с ними, консерваторами и реакционерами, можно было поделать? Ничто в мире не могло теперь помешать этому монстру двигаться по старому пути в никуда.

 

 РАЗДЕЛ 8. МЕДВЕЖЬИМИ ТРОПАМИ ПО ВЕРНОМУ ПУТИ


- Бог бы с ней, с Америкой, нам бы со своими проблемами как-то разобраться, - думал Джахангир, вождь-президент России, теперь опять социалистической. – Ей – направо, нам – налево, и ничего здесь не изменишь. Во-первых, такова воля Божия, во-вторых, Запад есть Запад, Восток есть Восток!
 Вообще-то, если честно, лукавил наш Кощей. Очень долго он все уши прожужжал мировой общественности, уверяя, что движется по пути сближения с Западом и готов даже в НАТО вступить хоть сегодня. Но при этом и запасной аэродром приготовил – великий Китай. На случай, если янки начнут ноги об него вытирать, как это они любят делать с теми, кто ниже ростом. Перебегать к китайцам, вообще-то, было опасно, ибо эта нация, растущая и развивающаяся со страшной скоростью, проглотила бы такого невзрачного союзника, и не поперхнулась бы. Но угрожать всем потенциальным колонизаторам великих российских пространств дружбой с восточным соседом было все-таки полезно, если не сказать – необходимо.
 Как во внутренней политике, так и на внешнеполитической арене Джахангир продемонстрировал свою изворотливость в полную силу, вернее сказать – верткость. В другое время из него мог бы получиться великий государственный деятель, но не посчастливилось злосчастному Кощею родиться в относительно благополучную Екатерининскую эпоху, или, напротив, в периоды величайшего напряжения всех народных сил – в Петровскую эпоху или во времена Самозванцев. Там, глядишь, и стал бы он выдающимся полководцем или каким-нибудь князем Пожарским, спасителем отечества. Сейчас же приходилось думать не столько об Отечестве, сколько о спасении собственной шкуры. Тучи вокруг него продолжали сгущаться, предвыборные обещания не выполнялись, а тут еще и задание Господа находилось под угрозой неизбежного срыва. Самое время подумать о бегстве, эмиграции в страну, откуда “выдачи нет”. Но вот беда: таких стран на политической карте мира оставалось все меньше и меньше. Да, кроме того, от Бога-то разве где спрячешься? Он и из Ада достанет, если надо будет. Так что, хочешь, не хочешь, а строить коммунизм все-таки придется.
- Жаль, что пришлось свернуть с пути построения буржуазного государства, - вздыхал Кощей, - дрянной строй и строить-то не надо, сам по себе образуется, а вот над социалистическим проектом придется попотеть!
Работать, тем не менее, хотелось меньше всего. Вот на горных лыжах покататься – это совсем другое дело.
- А не переложить ли мне, как всегда, груз государственных забот на чужие плечи? – размышлял он, - желающих “порулить” страной всегда можно найти в любой деревне! Кроме того, у меня под рукой постоянно находятся эти бездельники-серафимы. И пусть только посмеют отказаться от моих поручений! Я-то с ними, конечно, ничего поделать не смогу, а вот Бог-то ужо им, тунеядцам, ижицу пропишет!
И тотчас подготовил проект указа: “в связи с болезнью президента… назначить товарища Парамона временно исполняющим обязанности главы государства, партии и правительства с возложением на него следующих поручений…”
И, противно захихикав, Кощей свалил на меня все, что его обязал сделать Всевышний. Пришлось подчиниться: Джахангира-то кто на власть помазал? Не спорить же с Господом по пустякам!
 А Кощей, прихватив с собой секретарей, охрану да домочадцев, умчал в направлении какого-то хорошо охраняемого горнолыжного курорта.
 А мы с Шатуном, Хомяком и Азазеллом собрались в его рабочем кабинете и стали голову ломать: что дальше делать?
 Компания собралась, надо прямо сказать, не из самых симпатичных и трудоспособных. Какая-то надежда была, пожалуй, только на Шатуна, ибо крылатый медведь всегда был хищником добросовестным и обстоятельным. Выполняя поручения свыше, сомнений он не знал, действовал жестко и прямолинейно, к намеченной цели шел напролом, и, тем не менее, каким-то звериным чутьем всегда угадывал ту тонкую грань, переступать через которую было нельзя ни при каких обстоятельствах. Недаром даже Дух стал посматривать на новоиспеченного серафима с уважением, беря его опыт на вооружение. Хомяк же продолжал трудиться над своей бессмертной книгой, и толку от него, честно говоря, ждать не приходилось. Следовательно, нам надо было выработать с гризли генеральную схему действий, а Азазелла использовать только в качестве исполнителя. Сам я, обладая не весьма обширным умом, был еще и ленив да подозрителен до умопомрачения, так что не мог даже и помыслить взяться за выполнение эдакого задания, как построения коммунизма в отдельно взятом (и изрядно разграбленном) государстве. Так что мне, как и Кощею, нестерпимо захотелось переложить на чужую, в данном случае - толстую и шерстистую медвежью шею - груз тяжелых государственных дел.
 Знаешь, Шатун, - осторожно начал я издалека, - как тебе известно, народ мы крайне занятый, озадаченный решением важнейших задач государственного и партийного строительства. Мы с его преподобием Хомяком все больше ученые трактаты пишем; Азазелл же дни и ночи напролет проводит в неравном сражении с уличной, подъездной и другими видами преступности. Из всего сказанного следует, что вести страну по направлению к светлому будущему в период отсутствия товарища Джахангира придется не кому-то, а тебе. Лапа у тебя тяжелая, характер – крутой, ум – ленинский, так что тебе и карты в руки.
- Что делать и с чего начать? – отрывисто спросил гризли, - какими путями вести народ к подвигам и славе?
- (Что за хищник, - подумали одновременно Хомяк, Дух и ваш покорный слуга Парамон, - мало того, что умен, как поп Семен, он еще и дисциплинирован, как солдат Швейк или матрос Лом!) – и я ответил:
- Делай то, что сочтешь нужным, и пусть все будет, как будет! Начни, как водится, с самого себя, а вести нацию по пути к победе коммунизма следует не прямой, еще не построенной дорогой, а извилистыми медвежьими тропами, которыми ты и бродил всю свою несознательную, но полную опасностей и приключений хищническую жизнь
- Если вопрос ставится подобным образом, - дипломатично ответил шатун, - то за мной, как говорится, не постоит! Если я, в свое время, сумел построить в Америке исламское государство наподобие арабского халифата, то, почему бы, мне не суметь построить коммунизм? То, что не удалось Хрущеву, удастся нам, товарищи!
 Дух курил и в беседу не вмешивался. По-видимому, туповатому дьяволу не хотелось получать себе новую головную боль, и он был рад-радешенек, что не придется ломать голову, размышляя о том, как выполнить невыполнимое божье задание. Да и старому имаму-папе не очень-то улыбалась перспектива трудиться в поте лица на ниве построения государственного строя, который он успел проклясть и в качестве аятолы, и в роли великого понтифика.
- Что ж, хищник, потрудись на поприще возрождения великой державы, - напыщенно обратился я к крылатому медведю, - и слава, а также божья милость тебя непременно найдут. Мы же, со своей стороны, гарантируем пожизненную ежедневную бочку мёда.
- Куда мне столько, - застеснялся Гризли, - довольно будет и полбочки.
На том и разошлись… по своим делам и кабинетам.
 Началась короткая эпоха правления Великого Шатуна, агнца божьего, а по совместительству – белого медведя с крыльями и серафима четвертого класса.
 Своим первым указом хищник запретил браконьерство во всех формах и проявлениях. Невзирая на присоединение России к мораторию на смертную казнь, гризли тут же прописал всем убийцам пушных зверей виселицу, а за дележ шкуры неубитого медведя – еще и штраф в размере 50 минимальных окладов. Не остановившись на этом, зверюга ввел единый медовый налог на всех фермеров, которым, хочешь не хочешь, пришлось обзавестись ульями. Стал наш Шатун совать свой нос также и в систему народного просвещения. Из учебников и словарей были изъяты оскорбительные поговорки “Медведь на ухо наступил”, “Ревет, как белый медведь в теплую погоду” и тому подобные высказывания. Зато поговорка “Бывает, и медведь летает” была объявлена одиннадцатой заповедью Ветхого Завета. Дошло даже до того, что попытался он столицу нашей Родины переименовать в город Берложск, и только срочное вмешательство Хомяка спасло Москву от подобного унижения.
- Какой такой “Берложск”, - гневно кричал старик, - я еще могу понять “Аллахакбарск” или, в крайнем случае, Петроград, или “Санкт–Ленинград”. Довольно с нас варварских обычаев и звериных названий!
 Гризли устыдился и сказал, что пошутил.
- Я вас прекрасно понимаю, старички, - бормотал проштрафившийся белый хищник, - следовало бы что-нибудь революционное придумать, либо божественное… шутка получилась, как я догадываюсь, не из самых удачных! Вы уж простите меня, неразумное животное! Повинную голову, как говорится, меч не сечет!
- Зарубите себе на носу, - кричал Хомяк, размахивая старческими кулачками, - что, перед тем, как затеять какую-нибудь очередную глупость, следовало бы со старшими посоветоваться, молодой человек… то есть, тьфу ты! – старый зверь!
 Шатун смутился окончательно, хлопнул дверью и отправился наваливаться брюхом на публику в метро.
 Он вернулся через час, помятый, но довольный.
- С народом пообщался, - сообщил он, приводя в порядок изрядно засаленную и испачканную во многих местах шкуру, - выслушал мнение простых людей относительно проводимой нами политики. К сожалению, высказывания явно не для печати, да и устно многие из них пересказать не решаюсь!
 Мы внимательно пригляделись к зверю: замечательная белая шкура превратилась в какое-то разноцветное свалявшееся лоскутное шерстяное одеяло. Походила она и на грязный войлок. Хулиганы-подростки успели цветными фломастерами написать на медвежьей спине несколько непечатных слов, а кто-то даже подпалил роскошную белую шерсть на копчике. Мало того, гризли умудрился вываляться где-то в репейнике и чертополохе.
- Иди, умойся, - с досадой произнес Хомяк, - вы позорите высокое звание главы социалистического государства!
 Медведь взмахнул крыльями и улетел по направлению к ближайшему водохранилищу, мутить воду.
- Не самое удачное начало правления, - вздохнул я, - может быть, Хомячок, поможешь зверю? Как-никак он новичок в политике, если, конечно, не принимать во внимание его уникальный опыт строительства исламской империи в Америке…
- Отстаньте вы все! – взвизгнул старый имам, - делать мне больше нечего, как за всякими медведями следить! Вызывайте, если хотите, дрессировщиков или егерей, а я-то тут при чем? У меня есть дела и поважнее! Ты просто не представляешь, друг мой Парамон, какое это увлекательное занятие – писать философские трактаты! Все великие мыслители прошлых эпох – просто жалкие школяры по сравнению со мной, вот что тебе скажу! Такие глубокие сравнения и определения философских категорий рождается в этой седой голове, (старик постучал себя пальцем по гулко зазвеневшему лбу), что у меня захватывает дух, и пред моим мысленным взором раскрываются невиданные глубины абсолютного познания! Я начинаю видеть разом не только всю Вселенную, но и, что куда важнее, понимать суть любого события, или, если хотите, всех событий одновременно. А ты, ничтоже сумняше, имеешь наглость предложить мне бросить этот великий труд, и заняться черт знает чем – внутренней и внешней политикой! Этот номер у вас не пройдет, господин провокатор!
- Ну, - подумал я, началось! А я тоже хорош: нашел, к кому обращаться за помощью! Каких от него можно ждать услуг, кроме медвежьих?! Пусть уж лучше занимается своей философией, если так можно называть умные мысли о форме Вселенной, о том, кто главнее – генерал или начальник… знаю я таких “философов”!
А вслух сказал:
- Ладно тебе, старче, успокойся ты, Бога ради! Просто я подумал, что без такого великого ума, как твой, этот жалкий зверек не управится со своими многочисленными и сложными обязанностями… страной управлять – это вам не пасеки разорять!
- Подумаешь, формула Эйнштейна, - огрызнулся старик, - как-нибудь да справится… в самом крайнем случае, пусть обратится к тебе! И попрошу больше по пустякам меня не отвлекать!
 И убрался восвояси, якобы трудиться над книгой. Я только язык ему вдогонку показал: как же, мыслить старик собрался! Небось сейчас завалится на диван с газетой в руках, и такой храп устроит, что только толстые стекла задрожат!
 В распахнутое окно влетел умытый и пахнущий озоном Шатун. Он отряхнулся, окатив целым водопадом брызг меня и рабочий стол главы государства, отчего многие важнейшие документы стратегического характера пришли в полную негодность. Нимало не смутясь, хищник достал из ящика стола пару дорогих гаванских сигар с подписью: “Товарищу Джахангиру от соратника по великой борьбе Фиделя”, протянул одну из них мне, и мы задымили, как два парохода образца 1913 года.
- Честно говоря, - признался медведь, - я не очень-то отчетливо представляю себе, что такое “коммунизм” и, тем более, как до него добраться.
- Коммунизм – это очень просто, - обрадовался я возможности показать свою эрудицию, - это когда, например, не надо вылезать из берлоги, поскольку мед и красная рыба, не говоря уже о морошке и голубике, никогда не переводятся в твоем убежище. Впрочем, не совсем так: коммунизм – это еще и такое состояние общества или популяции, когда из-за корма не надо драться с другими шатунами, когда можно не опасаться браконьеров и егерей, когда все силы можно использовать для полезных дел, - например, для выкапывания берлог-дворцов. Кроме того, в условиях этого строя можно и нужно самому развиваться до умопомрачительных высот духовности и образованности. А как попасть в этот волшебный строй – никто не знает, кроме Бога. Маркс, Энгельс и Ленин думали, что знают… товарищ Сталин тоже так считал. Ну и что? В истории человечества было несколько попыток построить утопическое государство, но пока безрезультатных. Будем считать наше правление очередной из них. Опасаться нам с тобой нечего: ответственность все равно возложена на Кощея; с него и будет спрос. Идти к утопии можно несколькими путями:
- Туда, куда Макар телят не гонял;
- За Можай;
- Верной дорогой;
- К черту на кулички, хотя там, по данным Алексея Николаевича Толстого, “одни еловые шишки растут, да и те пустые”;
- По буреломам и буеракам, через горы и долины, под вой буранов и завыванье вьюг.
Как ты уже, наверное, догадался, “медвежьи тропы” - это образное сравнение, не более того. Станем мы народ попусту по тайге гонять! Я просто имел в виду, что лобовая атака, молодецкий наскок, скорее всего, не принесут никаких результатов, кроме позора и конфузии. Именно поэтому двигаться придется с оглядкой, озираясь по сторонам, кося в сторону и постоянно оборачиваясь: а не идем ли мы по следу тигра?
- Ты их, проклятых, не поминай, на ночь глядя, - помрачнел Шатун, - а то у меня в позапрошлом году проклятая уссурийская кошка троюродного племянника разорвала, чтоб ее разорвало! Я до этих кровожадных тварей еще доберусь, дайте срок!
- Совершенно верно, - согласился я с гризли, - пора, наконец, всерьез взяться за проклятых людоедов! Уверяю тебя, что года не пройдет, как мы их всех поштучно развезем по всем зоопаркам мира. В светлом будущем нет места людоедству!
Медведь сверкнул глазами и промолчал, из чего можно было сделать вывод, что и у него самого рыльце-то в пушку.
- (Не ты ли съел японского фотокорреспондента в конце 20 века на Камчатке? – почему-то подумал я. – Как жаль, что Господь отпустил тебе все грехи, а то бы мы устроили показательный самосуд! И постигла бы тебя, друг мой любезный, “участь всех пушных зверей”).
 Вслух же сказал только:
- говорят, и среди вашего брата, медведя, подобное безобразие распространено. Ты уж, сделай милость, покончи с этой позорной практикой!
- Да, в общем-то, нет, - растерянно забормотал хищник, - этим все больше белые медведи балуются. А я-то, как раз, своим-то собратьям подобные “фокусы” строжайше запретил еще лет пять назад…
- Ладно, ладно, - отмахнулся я от этого жалкого лепета оправданий, - верю! Кстати, и политических противников не вздумай задирать!
- Знаешь, - прервал мои назидания Шатун, из всех предложенных тобой направлений я выбрал “верный путь”. Как ты думаешь, правильно это?
- Я знал, что тебе можно доверять, - торжественно провозгласил я, - и не ошибся! Мы пройдем сквозь любые завалы, мы пройдем сквозь любой бурелом, если впереди будет светить маяк, указывающий верно выбранное направление. Никто и ничто не остановит нас, мой юный друг, на этом пути!
 Загремел гром, и в окно влетел Бог.
- Я слышу речь не мальчиков, но мужей, - весело промолвил он, - еще немного, и вам можно будет доверить простейшие операции наподобие подавания гаечных ключей при ремонте канализации! Умнеете прямо на глазах… зовите Хомяка, сейчас мы отпразднуем годовщину Великой октябрьской социалистической революции, выборы в США и, заодно, день рождения какого-то святого мученика. Хомяк, хватит спать, тащи сюда гитару!
 Через минуту вся наша компания была в полном сборе. Выдернутый Господом прямо с какой-то облавы на беспризорников Дух поклонился Господу и извлек из кармана френча Самобранку, мгновенно наполнившуюся самыми изысканными яствами, нектаром и “Фалернским”. При этом злобная скатерть не удержалась от хамства:
- Дурак, - выкрикнула она, - ты бы Богу-то хлеб-соль подал! Учу тебя, олуха, учу…
- Замолчи, старая, - беззлобно огрызнулся Дух, - Богу лучше знать, кому и чего подавать! Извини нас, дураков, что тебя забыли спросить, ха-ха-ха!
- Правильно, - улыбнулся Создатель, - хлеб-соль ешь, а правду режь!
При этих словах и Азазелл, и скатерть просто зарделись от счастья, ибо каждый из них принял изречение божье на свой счет.
- Я внимательно наблюдаю за вашими действиями, - продолжал Всевышний, - и у меня нет оснований прибегать к репрессиям. Больше того, заявляю: верной дорогой идете, товарищи! Вот-вот замаячат впереди светлые горизонты прекрасного будущего, в котором не будет места каннибализму, голоду и холоду, криминалу во всех его проявлениях и эксплуатации человека человеком.
Господь осушил кубок нектара и изрек:
- Не пройдет и пятнадцати лет, товарищи, как извилистая медвежья тропа превратится в прекрасную мощеную дорогу, уходящую вдаль, причем даль светлую и замечательную во всех отношениях. Впереди – великие свершения, покорение Космоса, освоение Марса и Ганимеда, а там и до туманности Андромеды очередь дойдет! Если справитесь с эпидемией наркомании, воровства и хулиганства в среде подростков и молодежи, цены вам не будет, товарищи! А пока что, к сожалению, всем вашим свершениям именно грош цена! Впрочем… что это я все о грустном? Спой нам что-нибудь новенькое, Душок! Только, ради Бога, не “Санта-Лючию” и не “Аве-Марию” Шуберта!
 Дух молча поклонился, настроил принесенную старым имамом гитару, и волчьим голосом негромко завыл:
 
 Музыка небесных сфер

Звуки струнного квартета
Долетают к нам с небес…
Молча вслушиваюсь в это
Чудо, чудо из чудес.