сто 68

Из речи актера Сереброва К.И. на вечере памяти актера Штоппа С.И.
- Учитель мой, наставник моей жизни, человек так многое показавший и объяснивший мне - Семен Ильич Штопп был актером, как говорится, от Бога. На сцене он блистал, сиял, светился, проникался жизнью своих героев, будто жизни те были его собственными...

Из воспоминаний профессора медицины Злотникова К.П., которыми он поделился соседями по двору.
- Да не сказать бы, что Семен Ильич был сволотой, не, не сказать. Попросишь – деньжонок дать или еще там что, он откликнется, скажешь что – анекдот начнешь рассказывать или просто «Как дела?» спросишь, он не промолчит, буркнет что-то в ответ. Но всё как-то скучно, незаинтересованно, поверхностно, будто, бл..., по принуждению, под палкой, будто кто-то заставляет его – нужда, что ль или еще чего – заставляет играть скучную роль в сотый раз. Плохонько так играть... Вы ж знаете, он актером был.

Из черновика докладной записки актера Бацкова Р.В., найденного на полу фойе театра, где проходил вечер памяти Штоппа С.И.
«Он выразился буквально следующим образом.
Забудь о своей скучной, серой (зачеркнуто) дурацкой жизни. Пред тобой уникальная возможность. Ты можешь обладать многими жизнями. При том не такими, как твоя, убогая. Жизнями великих людей, интересных личностей. Забудь о своих скучных семейных обязанностях и общественных (неразборчиво). Забудь обо всем, что стоит вне театра.
Считаю такой метод Штоппа С.И. антиобщественным и вредным для нашего дела».

Из списка возможных мыслей Ангела смерти.
«Слетел я к актеру на плечо, когда сюжет спектакля развивался по нарастающей, и действие находилось в своей кульминации. Актер обращался с монологом к залу, в один из моментов он замер в крике... Вот в то мгновенье я и поцеловал его. Лишь эхо продолжало летать под сводами зрительного зала».

Из стенограммы разговора по телефону рабочего кладбища Петрова С.П. со своим другом Ивановым С.П.
- Да че похороны? Похороны - как похороны. Актерчики эти... Много приползло. Всё в ладошки хлопали, когда гроб в могилу опускали. Кривляки... Не, не тяжело было. Гроб не тяжело было опускать. Будто детский. Поэтому и люблю детские похороны. Или нет. Будто в гробу и совсем не было покойника. Вот умора!

Из Акта экспертизы, проведенной в театре работниками предприятия, название которого не раскрывается.
«Причина звуков не установлена. Характеристика тембра звуков не позволяет установить их сходство с голосом умершего некоторое время назад Штоппа С.И. Возможной причиной звуков решено считать неустойчивость ветхих конструкций театра. Высказывания некоторых актеров об изменениях фотографических портретов усопшего, где он запечатлен в костюмах своих героев, признаны последствиями галлюцинаций. Распространяемые по театру слухи о том, что причиной всего происходящего является «продолжающий жить в своих ролях Штопп С.И.», и что в «театре поселились ожившие роли» считать вредоносным бредом».

Из записки, найденной в бывшей гримерной Штоппа С.И., почерк его же.
«Вы помните?».

Из мыслей актера Сереброва К.И.
- Я играю. Я играю самого Учителя. Наставника всей моей жизни. Я говорю его словами, я пишу его буквами. Я живу его жизнью.

Несколько слов из монолога Афанасия, сыгранного Семеном Ильичем в пьесе «Когда Чехова нет».
- Наверное, на этом белом свете, средь этого весеннего цветущего белого цвета человек мало что может найти грустнее и трагичнее... Трагичнее одиноких старых яблонь, согнувшихся в три погибели меж громад бетонных многоэтажных исполинов, меж робких дерев, посаженных, усаженных насильно на клочках серо-зеленой земли, заточенной в асфальтовые оковы. Доживающие свое одиночество яблони, словно крупицы зацепившейся за наш суетный век жизни прошлой – с цветущими садами, райскими благоуханиями и чьей-то юностью, ставшей теперь старостью, что бредет, опустив дрожащие, иссохшие ветви рук, к последнему чертогу...