Нелюбимый город

Этот город не любит меня. Не прячет от чужих взглядов под широко распахнутыми ветвями деревьев, не стелет под ноги мосты-переходы в другие измерения; а только ловит блики солнца в окнах пробегающих мимо домов и слепит ими глаза. Мой город не любит меня... и я плачу ему тем же.
Я иду по улицам, а в карманах у меня по паре фантиков от конфет: валюта, подходящая, пожалуй, только для детской игры. Спускаюсь в метро, привычным взглядом окидываю мирно отдыхающих у стены собак, киваю головой бегущему навстречу псу и, получив в ответ широкую собачью улыбку, проскальзываю через стеклянную границу в другой мир.

Еду.
Пока вагоны перестукивают колёсами от станции до станции, украдкой смотрю на лица. Руки сами собой начинают рыться в сумке, ища карандаш и какой-никакой, хотя бы и самый завалящий листок бумаги; но, ничего не найдя, разочарованно скрещиваются на груди. Ловлю недоумённые взгляды и пристально разглядываю потолок вагона: знаете, а вот эти пятна в углу, если присмотреться, очень похожи на дракона, играющего с тигром. Что? Нет, я просто слишком люблю рисовать.

Выдох. Вдох. Я на улице.
Наверно, только после дождя (настоящего дождя, а не тех плевков, которые привыкаешь получать от неба) этот город становится мне чуть ближе, словно водяные потоки, не спросив разрешения, насильно смывают припекшийся клоунский грим с улиц, домов и людей. Там, разбрызгивая во все стороны тёплые капли, бегут по лужам двое, промокшие точно так же, как одинокий большой тополь, втиснутый между жёлтыми стенами, там - тревожно глядит в небо уличный художник и, махнув рукой, освобождает из душного плёночного плена разрисованные углём листы; и повсюду слышен беспокойный шум посвежевшей листвы, и отдельные птичьи выкрики. В такие моменты я начинаю чувствовать, как где-то между грудной клеткой и небом пробегает разряд, и воздух вокруг становится теплее, а краски ярче. Но вот кто-то прошёл мимо, посмотрел пристально в лицо - и я опускаю взгляд, здороваясь с шероховатыми камнями мостовой, даря им исчезающую уже, но всё же - улыбку.

Человек и город, город и человек - это одно целое, но оба не прощают друг другу отчуждения, отторгаясь подобно тому, как организм выталкивает из раны осколок чужеродной материи.

Я прихожу домой, закрываю окна и задёргиваю шторы, усиленно представляя, что за ними нет ничего: ни привычного перекрёстка под окном, ни дыма, ползущего с завода, ни жизни. Космос. Вакуум. Пустота.
Холодно.

Тссс.