2

Бургомистр поднялся и критически осмотрел себя в зеркале. Ему предстояло невероятно деликатное дело: лично подготовить ведьм к сожжению. Ведьм в Подлесе было две: молоденькая Свеня Вангуд, использующая новомодные торсионные поля, и старушка Фруня Холодунько, лечащая по-старинке, травами и заговорами. Сам бургомистр, не желая разбираться, чей метод лучше, обращался поочередно то к одной, то к другой. Результат лечения выпадал всегда то так, то эдак. Чаще всего помогало, но еще чаще – нет, на что у бургомистра было философское объяснение, что ежели бы все лечилось, то никто никогда не помирал бы. А так, как помирать – в природе человека, то и лечится не все. Приученный к тому, что хорошего политика делает хорошая одежда, он открыл дверцу платяного шкафа в кабинете и перебрал галстуки в поисках приличествующего случаю. Черный он отбросил как слишком мрачный, примерился было завязать темно-зеленый с узорчиком в еловую лапку, но вспомнил про Свеню Вангуд и взял галстук в красный горошек. Неловко завязывая галстук на шее, он опять пожалел о том, что Мадлен нет.

***
Домик с маленьким чистеньким палисадником и вывеской над калиткой «Звонить три раза» сиял вымытыми окнами и свежепокрашенными ставнями. Хозяйка, Свеня Вангуд, хлопотала у входной двери, натирая мелом медную кнопку звонка.

- Господин бургомистр! – воскликнула она при виде бургомистра, открывающего калитку. – Милости просим! В гостинную пожалуйте, я сейчас!

Бургомистр поправил галстук и попытался поприветствовать ведьму рукопожатием, на что та замахала руками, испачканными мелом, и принялась вытирать их фартуком.

«В горошек фартук,» - отметил про себя бургомистр и снова поправил галстук.

- Госпожа Вангуд, - сказал он, придавая лицу участливое выражение, - я не по поводу изжоги сегодня, а в качестве, так сказать, официального лица...

- Опять жалобы? – хорошенькое лицо Свени капризно сморщилось, надувая губы. Она бросила фартук и уперла руки в бока.

- Госпожа... Свеня, - бургомистр взял ее участливо за локоть. – Я знаю, насколько вы занятой человек, и высоко ценю ваш вклад в здравоохранение и благополучие города...

Свеня кивнула, все еще сохраняя обиженное выражение лица.

- Но непреодолимые обстоятельства вынуждают меня попросить вас об одной услуге. Госпожа Вангуд, - продолжил он торжественно, - от вас зависит празднование Дня весеннего равноденствия в нашем славном городе. Согласно последнему распоряжению Имперской Канцелярии, подлежит сжечь вас как ведьму.

- Почему меня? - заявила Свеня, опять обижаясь.

- Обеих, обеих, - возразил поспешно бургомистр.

- Старую калошу тоже?

- Ммм... – промычал бургомистр, подбирая приличествующие слова. – Госпожу Холодунько – тоже.

- А кого сначала? – спросила Свеня, все еще дуясь.

- Одновременно, - ответил быстро бургомистр.

Свеня задумалась.

- Даже не знаю.. Как раз завтра я собиралась выбивать ковры...

- Госпожа Вангуд... – бургомистр положил руку на сердце.

- Ладно, ладно, - взмахнула она руками. – Если это так важно...

Бургомистр поймал ее руку и пожал с чувством:

- Я знал, что на вас можно рассчитывать!

- Не желаете ли избавиться от завистливой энергетики? – спросила Свеня, делая руками пасы и быстро обегая вокруг бургомистра.

- Хоп-ля! – она сделала руками движение, как будто поймала что-то у него за спиной, и предъявила шар из воздуха между ладонями.

- Ой-ой-ой, - покачала она сокрушенно головой. – Очень темная энергия очень энергичного завистника. Вся из черных кварков. Они высасывают из вас хорошую белокварковую энергию в черную дыру, и у этой черной дыры скоро начнут расти волосы!

Бургомистр содрогнулся и достал кошелек.

- Что вы сделаете с этим? – он кивнул в сторону рук Свени, перекатывающих невидимый шар.

Свеня посмотрела критически на невидимую энергию и ответила:

- Испульсарю нейтронно, можете не беспокоиться.

Она положила шар в карман фартука.

- Большое спасибо, госпожа Вангуд. Возвращаясь к цели моего визита – с протоколом проведения церемонии вас подробно ознакомят.

- Только недолго! – воскликнула Свеня, снова капризно морща нос. – Как раз сейчас над городом ослабел стринг, поддерживающий небо, и это грозит провисанием неба и затяжными дождями. У меня на носу подтяжка стринга!

- Да, да, конечно, - ответил бургомистр, с облегчением расплачиваясь.

Проведя бургомистра до калитки, Свеня помахала ему ручкой и отправилась в дом. По дороге она осмотрелась: нет ли кого рядом? Никого не было, и она, непринужденно шмыгнув носом, взялась сквозь юбку за веревочку трусиков-стрингов, врезавшуюся ей в попку, и вытянула ее. Снова шмыгнув носом, Свеня оправила на ходу новенькую кружевную юбку и разгладила любовно складочки на ней.

****

Приближение к дому Фруни Холодунько ознаменовалось для бургомистра хорошеньким нервным потрясением: издалека до него донесся зычный бас, нарезающий мирную тишину леса на ломти.

В досаде хлопнув себя ладонью по лбу, бургомистр остановился, достал из внутреннего кармана пиджака телеграфную улитку и карандаш, быстро нацарапал на ней несколько слов и сказал внятно:

- К заму!

Улитка вытянула телескопические рожки, телепатически нащупала направление и, вздрогнув всем телом, включила седьмую передачу и умчалась по дорожке. На домике она несла надпись « Священника в известную Вам церемонию ни в коем случае...» «Не посвящать» не поместилось по техническим причинам.

Фруня Холодунько обитала на лесной поляне, заросшей зрямашками, в низенькой черной избушке с покосившимся крыльцом. Вокруг избушки нарезал круги священник в черном одеянии, грозно распевая: «Изыди!» и размахивая деревянной галочкой. В окне виднелось злобное морщинистое лицо Фруни.

При виде бургомистра священник остановился, вознес галочку еще выше над собой и, твердо глядя бургомистру в глаза, заревел еще громче:

- Изы-ы-ы-ы-ы-ди!

Морщась и зажимая рукой ухо со стороны священника, бургомистр постучал в дверь:

- Госпожа Холодунько!

- Изы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ди!!! – заорал священник и помахал галочкой угрожающе.

- Святейший отец, - обратился к нему бургомистр.

- Изы-ы-ы-ы-ы-ы-ди! – ответил оглушительно священник.

- Святой отец! – закричал бургомистр, продолжая стучать в дверь.

- Изы.....

Потеряв терпение, бургомистр быстро огляделся, сделал несколько шагов к священнику и рявкнул тому в ухо:

- Молчать!

Поперхнувшись, священник едва не уронил галочку и уставился молча на бургомистра.

- Святой отец, - сказал бургомистр учтиво в наступившей тишине, - идите в шопу! Там сегодня распродажа. Вот вам мой благочестивый вклад на благо церкви, - он вытащил денежку из кошелька и сунул ее в руку священнику, - купите себе что-нибудь.

Немного подумав, священник спрятал денежку в складках одеяния, сунул галочку подмышку и быстро удалился.

Холодунько высунулась из двери и смачно трижды плюнула вслед ему.

- Госпожа Холодунько, - обратился к ней бургомистр после приличествующей плевками паузы, - мы оба – деловые люди, не будем терять время на условности.

Старуха мрачно кивнула и указала внутрь горницы. В горнице было чисто выметено и пахло травами, развешенными по стенам и под потолком. В маленькой печурке догорали угли, в котелке булькало слабо варево, от которого поднимался, завиваясь перышками, парок.

- Что это так приятно воняет? – спросил бургомистр, усаживаясь на лавку.

- Вониль, - ответила ведьма. Она зачерпнула ложкой варево в котелке и перелила несколько капель в крошечный бутылек.

- Для супруги, - сказала она, протягивая бутылек бургомистру. – От всякого сглазу и порчи.

- Благодарствую, благодарствую, - ответил благодушно бургомистр, согретый ощущением горячего бутылька в руке и воспоминанием о том, что Мадлен приезжает вечером.

- Теперь к делу. Госпожа Холодунько, вы – несомненно самая заслуженная ведьма не только нашего города, но и всей округи. Ведьма с непревзойденным стажем.

Фруня сложила руки под грудью и строго кивнула.

- Не вызывает сомнения, что вам нет равных на поприще сохранения традиций.

Фруня снова с достоинством кивнула.

- Но! – бургомистр поднял указательный палец.

Фруня насторожилась.

- Просматривая анналы нашего славного города, я заметил одно досадное упущение в вашей впечатляющей карьере: вас ни разу не сожгли!

Фруня задумалась, взявшись за концы платка на шее.

- Госпожа Холодунько, в ознаменование ваших заслуг магистрат принял решение о торжественной церемонии сожжения вас на площади, - заявил бургомистр, победно глядя на нее. – Что вы на это скажете?

Фруня пожевала задумчиво губами.

- А почему вдруг? – спросила она подозрительно.

- Госпожа Холодунько, буду откровенен, - сказал бургомистр, оглядываясь. – Вам не помешает сожжение для вашей дальнейшей карьеры, мне не помешает благосклонность населения в преддверии выборов. Мы же с вами знаем, каковы люди: как дети. Как малые дети, - добавил он доверительно, пряча бутылек в карман. – Хлебом их не корми, дай им зрелищ. Ну так что вы ответите на мое предложение?

Фруня пожевала губами и ответила коротко:

- Хорошо.

- Отлично! – воскликнул бургомистр с облегчением. – И, если желаете, обещаю позаботиться о том, чтобы священник оставил вас в покое.

- Это зачем? – удивилась Фруня.

- Так ведь мешает? – не понял бургомистр.

- Что же делать? – Фруня возвела глаза к потолку. – Хочешь продать что-то на базаре, найми кричалу. А этот даром кричит.

На обратном пути бургомистр едва не был сбит с ног госпожой Лени. Размахивая пустой бутылью, она семенила по дороге, бдительно косясь на вышагивающего рядом с ней почтальона с деланно безучастным лицом. В пакете у почтальона при каждом шаге звенела пустая посуда. Остановившись, бургомистр посмотрел им вслед. Лени прибавила шагу, почтальон, не издав ни звука, тоже поднажал. Оба побежали. Покачав сокрушенно головой, бургомистр отправился дальше. Из-за поворота навстречу ему показалось облако пыли. Толпа горожан, топоча и звеня посудой, выбежала следом за пылью, обогнула остановившегося бургомистра, для чего свернула на обочину, ломая придорожные кусты, в организованном порядке вернулась на дорогу и исчезла за следующим поворотом.