Я хочу рассказать о чуде сырой вариант

"Кто сказал, что чудес не бывает?!"
Часть1.
Овации утопили концертный зал. Цветы беспрерывно падали на сцену, люди аплодировали стоя. Был ясно слышен отчётливый гул публики: « Браво! Браво! Мы любим тебя Елизавета фон Криг! Ты лучшая!»
Елизавета стояла в середине, другие актёры были только лишь фоном. Фоном прекрасной актрисы. Думаете, что огромные очереди у театральных касс были оттого, что публика так хотела увидеть новую постановку «Идиота»? Нет. Они хотели, они жаждали, имели непреодолимое губительное желание увидеть Елизавету фон Криг в образе Настасьи Филипповны.
Да, эта актриса была не только безгранично талантлива. Она была прекрасна, воплощение совершенства и суть великолепия. Красивые костюмы только лишь подчёркивали её природную красоту. Ах, эта тонкая длинная нежная шея, и алые губы на фоне её бледного белого лица. Длинные махровые ресницы не нуждались в туши… А глаза не к чему было украшать тенями. Всё это бы лишь испортило бы её красоту, исказив и замаскировав. Целые толпы поклонников ходили за ней, её гримёрная всегда была заставлена цветами и дорогими подарками. Ей поклонялись. Её любили. Жёлтая пресса не могла оставить её в покое. Елизавета купалась во внимании.
А она? Кто была она? Ей было двадцать три года. Её приглашали сниматься в дорогие фильмы и на все важные светские мероприятия в городе. Она училась прилежно, и режиссеры уважали её трудолюбие.
Родилась она летним солнечным днём, и шестнадцатилетняя горе-мама написала отказ. Воспитывала её старая двоюродная бабушка. Очень любила она внучку, старалась баловать её. Но денег ей всё время не хватало. В школе она одевалась плохо, над ней издевались. А когда она подросла, из милого ребенка превратилась в прекрасную девушку, и одноклассницы ей стали завидовать. И к прежним издёвкам добавились новые, на почве женской зависти. Её старая залатанная кофта не могла скрыть её красоту или изуродовать её. На ней всё смотрелась хорошо. Она их тихо возненавидела и пообещала им отомстить. И она сдержала своё слово. Она стала тем, кто влияет на массы. От поклонников не было отбоя, а бывшие одноклассницы сидели в зрительном зале и восхищались красотой и талантом Елизаветы. Одна только бабушка говорила, что театр сделает её несчастной. Бабушку звали Екатерина Эдуардовна. Но Лиза на все её аргументы отвечала: « Милая бабушка Катя, вы у меня единственный человек, которого я люблю. Ещё я люблю театр. Больше в жизни у меня ничего нет. Все поклонники любят не меня. Они восхищаются талантом и красой. Но это только лишь одна грань меня. Меня понимаете только вы и театр. Пожалуйста, не заставляйте меня бросать его. Сцена моя подруга, гримёрная товарищ, а театр муж». Бабушка ничего ей не ответила, она вообще имела склонность к безмолвию, нежели к болтливости.
А Лиза пошла на репетицию. Уборщица нечаянно в коридоре опрокинула ведро, и грязная вода испачкала дорогие туфельки Лизы.
- Если бы не моё воспитание, я бы дала тебе пощёчину, ты, поломойка. Не видишь что-ли, что перед тобой стоит Елизавета фон Криг! Посмотри, что ты сделала с моими туфлями, дрянь старая! Смотреть надо! Или ты слепая?
- Простите меня.
- На первый раз стерплю. Попадёшься мне на глаза - лишишься работы, всё поняла?
- Да, ответила бедная обруганная женщина. Её грустные глаза выражали страдание. А ведь она была милая, белокурая молодая, лет 30, женщина с карими глазами. Редко такое встретишь.
Лиза пошла наверх. Но почему она обругала эту уборщицу? Ах, Лиза, Лиза, просто ты сделала то, чего актёру делать категорически нельзя. Сегодня публика тебя боготворит, а завтра высмеивает и свистит тебе в след. Ей никогда нельзя верить. А Лиза ей поверила. Публика восхищалась ей, и поклонялась её красоте, как греки поклонялись Афродите. И Лиза сама поверила в своё великолепие и талант, ведь это был результат её стараний, её труда. Это была её заслуга, а раз эта заслуга принадлежит ей, значит это часть её. И поэтому Лиза до умопомрачения полюбила себя, свой талант и своё молодое цветущее тело. Но где-то там, в глубине души, она мечтала полюбить ещё кого-то, кроме себя (ну и кроме бабушки, разумеется). Но она в этом не признавалась даже сама себе.


Часть 2.
Они познакомились с Петей на одной из репетиций. Он - молодой и талантливый танцор. Высокий, как тополь; худой как тростинка и гибкий, как струна.
Он - тоже любимец публики, как и Лиза. Они смотрелись прекрасно. А их творческий дуэт быстро приобрёл известность и благосклонность публики.
На одной из изнурительных репетиций Лиза и Пётр остались вдвоём, так как для них не существовало ни перерывов, ни усталости, ни здравого смысла. Они служили искусству, и не замечали, как истощаются силы и уходит время.
- По - моему, мы с тобой очень похожи, как- то скомкано начал молодой и гибкий танцор. Мы оба любим театр, сцену. Мы обожаем купаться в подаренных букетах и овациях, мы знамениты и востребованы, о нас пишут небылицы и слагают нелепые истории… Мы оба молоды и красивы, талантливы и влиятельны. Мы этого добились сами. Не находишь, что слишком много совпадений?
- Хм…. О! Голубоглазый мэтр пластики, ты читаешь мои мысли…
- О, непревзойдённая причина женской зависти…. Я не вижу причин, чтобы не сыграть красивую свадьбу.
- Но мы ведь совсем друг друга не знаем, мой безумный голубоглазый актёр.
- А какое это имеет значение?....
И вскоре все газеты и глянцевые журналы заблистали заголовками и статейками о том, что Елизавета фон Криг ( кстати, на самом деле она была ЛизонькаКолоколькина) стала женой Пети Сеницына ( а это, кстати, настоящая его фамилия).

Часть 3.
И была роскошная дорогая свадьба. И были бриллианты и длинный белый шлейф, который несли маленькие девочки-нимфы. Был огромный трёхэтажный торт, который ели политики и бизнесмены, актёры и певцы, светские лошади, ой простите, светские львицы, и прочие и прочие многочисленные гости.
Было свадебное путешествие, где Лизонька и Пётр видели высокие альпийские горы и древние развалины Рима, экзотических обитателей из далёких африканских стран и бесчисленное множество диких зверюшек. Они объездили весь мир за месяц. И в шкатулке Лизы лежали новые и ещё более новые, прекрасные и не очень, драгоценности из разных стран. А Павел любил смотреть на себя в зеркало, когда поднимал свою тонкую гибкую ногу выше головы, а Лиза падала перед ним на колени, изображая неземное восхищение.
Они служили искусству, вещам, себе, драгоценностям и тщеславию… Они были рабами друг друга. После столь внезапного заключения брака, пресса стала писать о них ещё чаще, фотографы стали преследовать и за пределами страны, а публика томилась в ожидании их совместного спектакля …или фильма.
Они служили всему, становились жалкими рабами всего, и не заметили, как оба потеряли свою личность в роскоши и безумной трате денег. Они унижали официантов и домработниц, смеялись и шутили над гримёрами, презирали инвалидов ( ведь они не эстетичны, и не красивы), ненавидели бомжей и бродяг. Их не могли разжалобить даже бездомные котята.
А зачем это всё, когда жизнь так коротка, чтобы тратить на неё время? Ведь есть они, их любовь, и их не плохое состояние.
У человека есть потребность служить, потому что это нормальная потребность. Но, бывает, что человек все свои силы, драгоценное здоровье и таланты тратит на служение себе, вещам, красоте (которая временна и быстротечна), искусству. Он собирает в свою красивую шкатулку самоцветы и бриллианты, не замечая той жемчужины, которая сокрыта внутри нас. Эта жемчужина досталась нам от рождения, это- голос Божественного и вечного закона, это Всевышний оставил нам в нашем сердце. Эта жемчужина есть голос совести, который засыпают изумрудами и алмазами, антикварными панно и картинами, самооправданиями и самолюбованием. Но она есть, от неё никуда не деться. И чтобы весь этот хлам, и мусор не задушил частичку незыблемого закона, эту жемчужину, пришёл две тысячи лет назад Спаситель. Он пришёл, чтобы спасти нас всех от этого мусора. Он пришёл, чтобы мы нашу потребность служить, нашу естественную потребность направили на служение тому, кто есть наш Создатель и Отец. И если человек не слышит уже и голоса совести, Он использует те средства, которые заставят нас услышать Его голос.

Часть 4.
Как-то знаменитая на всю страну супружеская чета отправилась на светский бал. То было пафосное мероприятие, можно даже сказать то был бал. Играл Вальс цветов, Шуберт и др.
Гости щеголяли друг перед другом, словно экзотические павлины со стеклянными глазами и вырезанной искусной рукой пластического хирурга улыбкой.
Они не любили никого, хоть и улыбались друг другу. Им было противно дорогое французское шампанское, хоть они и брали его с подноса учтивого лакея. Они ненавидели меха, хоть и носили накидочки из кошек редких видов. Одна дама лет пятидесяти заламывала руки в красных по локоть перчатках, её на танец пригласил молодой альфонс, который купил на последние деньги дорогой костюм. Дама была в восторге.
Лиза и Пётр танцевали, и шептали на ухо друг другу….. варианты новых позиций актёров в кульминационной сцене одного из спектакля.
На этом балу был господин хэр Кнауб Сергей. То был владелец какого-то продюсерского центра, с российским паспортом, но немецкими (как он говорил) корнями. Он себя очень тоже любил. Сам он был не многословен, учтив с людьми его круга, и нагл с людьми, что ниже по статусу. Лицо он имел красивое, но пресное. Как будто господин Кнауб наелся гадких кислых яблок. Оплывший пивной животик, который нависал над синими брюками, напоминал о 37-и летнем возрасте. Это вечерами ввергало Кнауба в тяжкие раздумья о среднем возрасте, и будило желание затянуть сигаретку. Его подчинённые прозвали его «Карабас-Барабас», а сам себя он называл «непонятый гений».
Он стоял в уголке, наслаждаясь неплохой игрой музыкантов, как вдруг мимо него промчалась кружащаяся в танце пара, которая заставила хэра Кнауба обратить внимание на даму в белом платье, которая танцевала с Петром Синицыном.
Кнауб, тут же узнал в ней Лизавету фон Криг. Это - прекрасный товар, который обладает талантом и белоснежной шёлковой кожей. Его можно хорошо продать, если придумать грандиозный проект… Так с шёлковой кожей… Кожей….
Кнауб внимательнее взглянул на белые Лизины плечи, линии плавно переходили в тонкие ключицы, а грудь стягивал тонкий корсет, который весь был вышит вручную и усыпан жемчугом. Она была похожа на богиню чувственности… Она побуждала в его голове всякие непристойные желания, он хотел, чтобы на месте этого молодога танцора оказался он… Он, он - могущественный господин Кнауб. И он сделает всё, чтобы эта Лиза фон Криг стала его женой. Ну или хотя бы его любовницей.
Лиза не подозревала о намерениях этого человека, она спокойно танцевала с Петей. Петя ей нравился, они часами могли импровизировать, а ещё они очень любили баловство- поцелуйчики в гримёрных. А ещё им нравилось гулять по Арбату под ручку, будучи окружёнными фотоаппаратами, мобильниками и камерами. Они напоказ обнимались, а Лиза в камеры пускала воздушные поцелуи. Пётр шёл гордо, как гусь.
Красивая пара.
Это устраивало всю страну. Даже малолетних поклонниц Пети, которые были без памяти в него влюблены, висели плакаты на стенах, где его обнимает Лиза. Это нравилось домохозяйкам и бабушкам, которые пускали слезу во время просмотра сериала с их участием. Их любили журналисты, а для сплетников их дуэт был неиссякаемым источником вдохновения.
Но только одному Сергею Кнаубу это не нравилось. Он сидел в своей розовой комнате ( то был его рабочий кабинет) на фоне дипломов и сертификатов.
Хэр Кнауб сложил руки в замочек, вынашивая в своей умной голове планы о том, как сделать Лизавету своей женой.


Часть5.
Приближалась весна, месяц май. Скоро должен наступить Лизин день рождения. Они с Петей очень тщательно готовились к этому событию.
Отмечать его Лиза хотела с размахом, который свойственен творческим людям с больной фантазией и большим кошельком. А что? Праздники ведь так редко случаются: новый год и день рождения - поэтому надо брать от жизни всё. Лиза к тому же заслужила праздник, как она думала, ведь позади - тяжёлые, изнурительные съёмки в кино.
Они разослали около двухсот приглашений, одно из которых предназначалось для господина Кнауба.
Кнауб торжествовал, настал его час! Он смеялся в своей розовой комнате; так что этот весёлый, но в то же время зловещий смех доносился до приёмной, что заставляло содрогаться секретаря.
Наступил праздник. Пётр танцевал для фон Криг, в то время Кнауб подошёл к ней сзади, и шепнув на ухо «вы - леди совершенство!». Лиза не поняла, кто ей это шепнул, потому что Кнауб тут же скрылся в толпе. Он был одет в розовую рубашку и синий пиджак, выражение лица его как всегда было усталое. Но он был доволен собой, потому что его хищная натура чувствовала, что рыбка проглотила червячка.
Лиза не обращала никакого внимания на Петино выступление. В голове её слышался мягкий, приятный и низкий голос Кнауба «леди- совершенство……» Этот голос занял весь её мозг, он впился в сердце и заставлял часто подниматься и опускаться грудь. Она поняла, что если ещё раз услышит этот голос, то про Петю забудет навсегда. Хотя… Она должна была сообщить мужу новость…. Лиза ждала ребёнка. Но этот голос, шептавший «леди совершенство» сбил все её планы, и повёл по кривой дороге.
Когда Лиза позировала фотографам, то поймала на себе взгляд. Пара карих глаз смотрела на неё таинственно и необыкновенно.
И Лиза поняла, несмотря на то, что этот человек старше, несмотря на то, что он не такой красивый как Пётр, она хочет быть с ним.

……….
Лиза сделала это быстро и без шума в одной из частных клиник. Голос её умершей бабушки (кстати, Лиза не пошла на её похороны - у неё был амур) шептал: «Лиза, не делай этого, ты сломаешь свою и чужую жизнь!»
Но Лиза сочла это просто нервным расстройством.
Когда Петя узнал об этом, он не поверил. Он о своём сыне (или дочке) узнал только после того, как его убили.
- Ты что, Лиза! Побойся Бога! Ты же убила младенца!
-Какой Бог, Петя ты о чём? Ты веришь в этот бред?
-Лиза, как не верить? Бог там, где душа. А как в искусстве без души? Лиза, что ты натворила?!
И он сел на колени, закрыв лицо руками.
- Петя, это всего лишь жалкие куски плоти, которые выскоблили из меня. Это даже не человек! – сказала Лиза, затянув сигаретку.
Подумай сам, это бы испортило мою карьеру.
- Лиза, что ты такое говоришь, Лиза?
-Я говорю о реальности. Мы, конечно, творческие люди. Но иногда полезно с небес опускаться на землю .
- Что ты, Лиза, что ты!
-Слушай, ты мне надоел.
Мы с тобой расстаёмся.
Тут Петя вообще ничего не понял. Через несколько часов Петя бежал за ней по тёмной ночной улице, но она ускользала от него, как мыло от водяного.
-Лиза, что ты делаешь? Вернись!
-Аревуар, танцор! Всему приходит конец, и даже нашей красивой любви.
Лиза бежала быстро, она знала, куда пойдёт. Господин Сергей Кнауб откроет перед ней дверь в любом случае. Она чувствовала себя морской чайкой, ибо ни что не связывало её. Ни муж ( развод - быстрая процедура), ни этот ненужный ребёнок, ни какие людские стереотипы и нормы морали… Для счастия не должно существовать никаких правил, никаких рамок. Делай что хочешь, ты же свободна, Лиза!
Только уже ночью, лежа на волосатой груди своего нового любовника, в Лизиной голове проскользнула мысль: « Ты сделала мне больно». Это была даже не мысль, ей отчётливо был слышен голос её покойной бабушки. Лизе это не понравилось… Она подумала, что нужно заказать достойный, богатый памятник, на котором будет красоваться надпись : «Здесь покоится прах бабушки Елзаветы фон Криг». Ну и имя тоже можно написать. Так уж и быть.
Но тут в её усталом воспалённом мозгу снова промчался голос бабушки: « Мне не это надо. Ты вбила Ему ещё один гвоздь в руку, Лиза. Мне стыдно за тебя там». Лиза подумала: «кому гвоздь?» Но она тогда не поняла.
Всё-таки, за последнюю неделю она многое пережила, это нервы. И она попросила у Кнауба кокаин. Он достал с ночного столика полоску, затянулся сам, подал порцию любимой. И Лизе всю эту ночь снились цветные сны.

На следующий день врачи вскрывали тело Пети. Он отравился. Скорая не успела. Его нашли только утром. Он лежал в своей гримёрке, красивый и молодой, тоненький и … холодный. Петя одел самый красивый сценический костюм. Его нашли после того, как гримёрша заорала не своим голосом, она была в шоке, руки её тряслись. А Петя сидел в своём красивом костюме, а из его посиневшего рта показалась белая пена.
Все газеты писали об этом. Масло в огонь подлило ещё то, что Лизавета фон Криг пришла на похороны вместе с влиятельным Сергеем Кнаубом.
Она была в чёрном платье, в красивой шляпке с вуалью. Прозрачные перчатки и кольца на тонких пальцах. Она даже на похоронах была не отразима. Ей, конечно, было жаль Петю. Но она рассудила, что всё, что ни делается, всё к лучшему, и это только освободило ей место на пути её нового счастья с Сергеем. Она прекрасно плакала на погребении, это она делать умела естественно. Кнауб молчал, но он чувствовал облегчение.
Но журналисты, это такие крысы, которых не провести.
На следующий день весь Интернет, и все газетные ларьки были залеплены заголовками, типа: «Лицемерные слёзы Елизаветы фон Криг», ну или « Причина смерти Петра Синицына- его безутешная вдова». Лиза не обращала внимания на подмоченную репутацию. Потом она придумает историю о том, что Сергей Кнауб просто её утешал, и она только через полгода согласилась стать его невестой. Но люди всё знали. Все так же корректно молчали. За её спиной стоял могущественный хэр Кнауб, и поэтому Лизе ничего не говорили, кроме лести.
Но вдруг на съёмках передачи «Женские секреты» Лиза сорвалась с места, и резко выбежала вон. Инцидент замяли. Но все подумали, что она либо больна, либо страдает звёздной болезнью.
На самом деле Лиза опять услышала голос бабушки: «я соскучилась, почитай мой дневник». Лиза очень быстро приехала домой. Она достала запылённый бабушкин дневник. Открыв его на странице 22, она прочла запись, датированную 25 апреля 1996 года.
«Любимые фразы любимых людей. Актриса Одри Хепберн. Выписка: «Люди больше, чем вещи, нуждаются в том, чтобы отношения с ними восстанавливать, возрождать, исправлять и никогда никого не выбрасывать и не забывать» Лиза заорала, затряслась…
Она в ярости выкинула тетрадь в кожаном переплёте из окна. Тетрадку подобрал уличный художник, он её сохранил. С дневником всё было в порядке.
Только с Лизой было плохо. Она металась по комнате, срывала шторы и била дорогие вазы. Она выкидывала горшки с цветами из окна. Голос её был страшный, похожий на рычание раненой пантеры.
Она позвонила Кнаубу, и он снова привёз ей дозу. Они расслабились вместе. И Лизе опять было хорошо.

Часть 6.
Два года счастья промчались незаметно. Кнауб делал своей возлюбленной дорогие подарки. Каждый день она получала огромный букет белых лилий. Они ей нравились.
Господин Кнауб сделал её ещё более популярной. На улице она спокойно пройти не могла. Даже скандальная история с её бывшим мужем - танцором очень быстро забылась. Про талантливого Петра Синицына никто не вспоминал.
Все любили Лизу. Любили её образы в сериалах, любили героинь, которых она играла в кино. На её спектакли было не попасть. Актриса она была действительно хорошая.
Но только, когда в одно прекрасное утро Лиза увидела своё отражение в зеркале. То был ужас! Кожа её стала сероватой, под глазами красовались синие мешки, скулы ввалились. Лиза побоялась, что разонравится Сергею. От кокаина она почти отказалась.
Но что-то произошло с ней…
Она не понимала себя, Сергей её как-то отталкивал, хотя её к нему всё ещё тянуло. Но это уже было не то, что было раньше. Он её начинал напрягать. То ли без кайфа он ей казался не таким привлекательным, то ли он просто ей надоел. Лизавета начала скучать. Но своему сожителю она ничего не говорила. Она по-прежнему играла перед Кнаубом роль влюблённой, хотя ей было немного противно. Немного, капелюшечку. До тошноты - ведь это не много! Она даже запрятала по - дальше фотоальбом, где были их совместные фотографии. Но разорвать с Кнаубом она не могла. Она прекрасно знала, что он мстителен. Она так же понимала, что быть с ним - черезвычайно выгодно и полезно для её карьеры.
Лизавету фон Криг часто приглашали на интервью. Но она тщательно подбирала издания. Пару раз предложили сняться обнажённой на обложке мужского журнала, но она отказала. Её гражданский «супруг» просто бы снял с неё голову, замариновал бы и поставил бы эту банку на своём ночном столике.
Но она не могла отказать одному зарубежному изданию. Интервью она назначила в центре города в одном из дорогих и уютных кафе.
То был австрийский глянцевый журнал. Название издания я упоминать не буду, потому что это, я думаю, читателю не интересно.
Лиза пришла на встречу, опоздав на пол часа. Ну что сделаешь с московскими пробками? А уж с Лизиной привычкой долго прихорашиваться у зеркала вообще ничего сделать было нельзя, скорее всего - пробки в Москве испаряться, чем Лизавета фон Криг отойдёт от зеркала.

И вот она в кафе. Её уже ждал красивый журналист. То был красивый мужчина лет 35-и. То был высокий брюнет, с небесными голубыми глазами и чарующей загадочной улыбкой. Одет он был просто, но дорого: белая рубашка без галстука, чёрные штаны и чёрный пиджак. Он работал в австрийском издании «Шаушпилер унд Зингер», ему нужно было выполнить задание в Москве. Послали его, т.к. он не плохо знал русский язык.
- Здрафствуйте, Елисафета. Меня заффут Свен Чирнер. Журнальист исдания «Шаушпилер унд Зингер»
- Очень приятно, Свен. Приступим. Только предупреждаю: у нас полчаса - я должна ещё быть на репетиции.
- Нет пробльэм, приступьим.
И Свен положил диктофон на столик.
Но они заболтались… Плёнка в диктофоне уже давно закончилась, а Лиза отключила мобильный. Они просидели в кафе несколько часов. Свен никуда не торопился, его дело - просто взять интервью. А Лиза просто решила отдохнуть в обществе приятного мужчины. А ведь он ей понравился!!! Нет, он ей нравился не так как Кнауб или Петя. Это были совсем другие чувства. Она слушала его рассказы о Вене, о Зальцбурге, о музыке….Она любовалась его руками, смотрела на его прекрасное лицо… Она чувствовала, что это тот, о ком она мечтала всю жизнь. Но Кнауб был опасен, Свен о нём знал. И тогда Лиза сказала себе: «будь, что будет»
Они потом ещё раз встретились. И ещё. Они гуляли по тёмным переулкам, смотрели на луну. Всё как в кино. Он - шикарный и неотразимый австриец, и она - на всё готовая милая актриса, которая шла под ручку со своим новым любимым. Ну и что, что она не совсем свободна…. Это не помешает ей сбегать с репетиций, она и так всё в сценарии знает. Кнаубу можно наврать. Как хорошо, что человек умеет врать - это прекрасное средство, которое доказывает, что ты - свободен. Хочешь - ври, хочешь – говори правду. Ложь- это способ быть свободным и счастливым. И к тому же Лиза спустя два года начала понимать, Кнауб- полное ничтожество. Он был циничен и безжалостен, хотя Лизу очень любил. Ей не приятно было вспоминать о том, как они вместе танцевали на вечеринке каббалистов, ей были противны его объятья. А Свен не такой - он другой. Она готова уехать за ним на край света. В австрийскую деревушку, где живописный ландшафт, и где она не понимает слов соседей.
Свен уезжал, потом приезжал. Так Лиза и прожила год, от встречи к встрече. Она ждала Чирнера.
И не зря она ждала этих встреч. Он вдохновлял её. В его отсутствие Лизонька очень скучала, но роли её были великолепны. Потому что, когда она выходила на сцену, перед её глазами была не публика, не даже свет софитов. Перед её глазами стоял Свен Чирнер.
Кнауб догадывался. Нет, он уже всё знал. Только он делал вид, что ничего не замечает.
Лиза пришла после очередного спектакля усталая, хэр Кнауб помог расставить огромную охапку цветов по вазам. Кнауб начал говорить. Голос его звучал тихо и нежно.
- Лиза, ты такая усталая. Не важно выглядишь.
-Да, я хочу отдохнуть.
- О, я только что это и хотел предложить. А куда бы ты хотела?
- Не знаю, но… Хочу съездить в одну из европейских столиц.
- Ой, Лиза…. Ой….
- Что такое? (когда Кнауб говорил «ой»- это означало, что у него в голове засела какая-то идея).
- Лизочка, а я ведь купил тебе билет в Вену…
- А ты?
- Я никуда не поеду, ты что… Ты же знаешь, как у меня много работы.
- Да, работы у тебя действительно много. Ты не хочешь сделать ремонт в своём кабинете? Розовый цвет твоих стен раздражает…
- Нет, ты что, любимая. Розовый - мой самый любимый цвет.
- Но, Сергей, у меня тоже очень много работы.
- А мы отменим спектакли с твоим участием.
- Тогда … я поеду. Но я не знаю..
- Решайся, милая, я очень хочу, чтобы ты отдохнула и посвежела.
- О, Сергей, ты так любишь меня!
- Очень люблю, сказал Кнауб, поглаживая нежную Лизину шею.
Ах, Лиза, Лиза…До чего же она была наивна. Дорогой читатель, неужели бы ты на месте Лизы не заметил подозрительности во всей этой странной ситуации…. Кнауб не мог так просто взять и отпустить её. Не мог. Он всё делал с выгодой для себя, всё на свете. И этот случай тоже не стал исключением.
Но Лиза собрала вещи, и через два дня полетела к своему любимому Чирнеру. Он ждал её в аэропорту с букетом красных роз, а она летела к нему в объятья, не заметив, что её шляпка соскочила и упала на пол….
Часть 7.
Ах, какая была счастливая неделя! Они были на балу в Ховбурге. Лиза танцевала с ним до головокружения, пила пунш.
Свен таскал её на руках по ночной Вене. Ах, венская архитектура! Лиза не могла оторвать взгляд от величественных зданий Вены. А рассвет они встречали на крыше. Оттуда была видна прекрасная панорама города.
Лиза отдыхала, набиралась сил, а главное- с ней был рядом Свен. Какой прекрасный человек Свен! Ведь он был не такой как Кнауб. Он рассказывал ей о Христе, о том, как он посещает костёл, о том, как погибла в автокатастрофе его жена и дети…
Лиза захотела изменить свою жизнь. Она мечтала, что он сделает ей предложение, и она уедет из пыльной Москвы. Они заживут тихо и счастливо, и она заменит его погибшую 7 лет назад жену.
Он дарил ей австрийский шоколад, а она собирала фантики в свою шкатулку. Каждый засохший бутон красных роз Лиза сохранила.
Лиза как будто летала, ей казалось, что она тонет в голубых глазах Свена.
Голова её кружилась, ей даже порой казалось, что она не хочет останавливать эту карусель из цветов и шоколадных конфет.
Но не захотела Лиза, захотел кто-то другой, чтобы эта карусель остановилась. Навсегда.
Она рассталась с ним всего на несколько часов. Они гуляли, вдруг внезапно зазвонил телефон, и Свен отправился по делам. Лиза гуляла по Вене. Она чувствовала какую-то пустоту без него. Домой к Свену она идти не хотела. Она подождёт несколько часов, погуляет по городу, а потом вернётся не в пустые стены, а в квартиру, где её будет ждать любимый.
Эти несколько часов тянулись долго, казалось, что часы на руке остановились. Но вот - время настало. Её сердце выпрыгивало из груди, она бежала быстро-быстро, придерживая свою фиолетовую шляпку.
Руки её от волнения тряслись, вот она сейчас снова увидит его!
Она два раза повернула ключ в замке…. Но в квартире свет не горел.
- Свен! Ты где? Ты дома? Прячешься?
Ответом была тишина.
- Свен, ты решил сделать мне сюрприз и прячешься, да?
- Я тебе решил устроить сюрприз, любимая - услышала Лиза так знакомый ей тихий шёпот Кнауба.
- Сергей, это ты?!
Вдруг в гостиной, где находилось Лиза, резко зажглась хрустальная люстра.
Лиза заорала громко и пронзительно. В кресле сидел Свен. На белой рубашке проступила кровь, которая стекала на пол. Из груди торчал чёрный нож. Свен сидел с открытыми застывшими глазами, которые смотрели в потолок на хрустальную люстру.
Лиза упала на колени перед телом Чирнера.
- Вот, это всё, что осталось от твоего милого возлюбленного, шептал Кнауб.
Лиза хрипела, заливаясь слезами. К её горлу подступил комок, она чувствовала себя беспомощным котёнком, загнанным в угол.
Кнауб ликовал. Он одел парадный синий костюм и шляпу- цилиндр. А для пафоса он даже взял с собой трость, как у английского денди.
- Со мной опасно играть, любовь моя. Но если ты попросишь у меня прощения, я разрешу тебе вернуться ко мне.
Слова хэра Кнауба резали её, как стальные ножи. Лиза не могла говорить, не могла шевелиться. Она смотрела в пустоту, обнимая колени Чирнера.
- Я ненавижу тебя, Карабас-Барабас.
- Не называй меня так!- Завопил Кнауб. –Я очень не люблю, когда меня так называют.
- Ты хуже, чем Карабас- Барабас.
- Нет, я не хуже. Я просто твоё отражение. Я такой же как ты.
И тут Лизе стало противно. Она поняла, что действительно не заслужила счастья со Свеном. И голос её умершей бабушки был прав во всём.
-Что тебе надо, Сергей?
- Мы уезжаем завтра утром в Москву. А сейчас мы с тобой прогуляемся по Вене.
Лизе казалось, что всё это- страшный сон. Она дала руку Кнаубу, и он повёл её гулять по вечерней столице Австрии. Лиза больше никогда не увидит Свена, она и не узнает, что с ним будет дальше.
Она чувствовала себя грязной и униженной, она никогда так себя ещё не чувствовала. Кнауб был прав: они подходят друг другу. Он - её отражение. Но неужели в мире нет средств, чтобы отмыться от всего этого? Хотя Свен ей говорил об этом персонаже, о Христе. Лиза, конечно, понимала, что его выдумали люди. Но Свен так интересно рассказывал о нём, о чудесах, которые он якобы совершал, о распятии и о Понтии Пилате… Это было так интересно! И Христос ей был уже очень дорог, т.к. Он больше всего напоминал ей о Свене Чирнере.
Они прибыли в Москву в воскресение утром. Кнауб вёл машину, подпевая при этом радио, которое он включил. А вот Лиза сидела синего цвета на заднем сиденье и смотрело в окно. Всё ей казалось однообразным: все деревья, которые пролетали мимо, все здания, все люди. Машина остановилась на светофоре, и Лиза услышала колокольный звон. Около белой церкви толпился народ: то были всякие люди - и мужчины, и женщины, и дети, какие-то даже попы в чёрных рясах и золотыми крестами на груди. Ей очень захотелось к ним. Всё казалось ей таким серым в тот день! Но вот золотые купола, и солнечные лучи, которые отражались на них, звали Лизу к себе. В Лизиной голове проскользнула мысль: «Хочу туда. Интересно, а что они там делают?» Лиза не знала, что по воскресениям утром народ спешит на Литургию.
Они приехали домой. Кнауб сразу же уехал на работу, а Лиза осталась дома одна. Она зашла в спальню. Комната была тёмно-синего цвета, почти чёрного! А на стенах висели фотографии электрических морских рыб со страшными едко-жёлтыми глазищами.
Лиза набрала Кнаубу на работу.
- Сергей, что с нашей спальней? Что за мерзкий цвет?
-А тебе не нравится? По-моему очень уютно. А то белый слишком не красивый цвет. В твоё отсутствие я сделал ремонт, милая. Ладно, мне некогда, очень много работы. Пока. Кнауб повесил трубку, и мерзко захихикал, потирая ручки.
Лизе эта комната была не приятна. «Я не хочу здесь спать, я не хочу лежать в этой комнате рядом с Карабасом.»- подумала она.
Атмосфера в спальне действительно была тяжёлая.
Лиза распаковала чемодан. Она взяла синюю шкатулку, бережно открыла её, стала перебирать засохшие бутоны красных роз. Они умерли, так же как и умер Свен Чирнер. Его больше не существует. Хотя… Он говорил, что смерти нет. Что смерть- это просто переходная ступень, что это освобождение. Ах, Свен. Он верил в эти сказки! Действительно, когда веришь в это, наверное, не так страшно умирать. Даже если существует рай…Да, даже если он существует… Свен в раю, наверное. Но его нету тут, рядом. Он не ответит тебе, даже если громко позвать.
-Свен! Свеееееееннннн!- раздались громкие крики Лизы.
В ответ – тишина. Из её груди вырвались рыдания и хрипы. Она не хотела видеть Кнауба. А он вот-вот должен был вернуться с работы. Она проплакала в тёмной комнате два часа, прижимая шкатулку к груди.
Открыв заплаканные опухшие глаза, Лиза увидела на стене мерзкую электрическую подводную рыбу. Ей стало так противно, что она решила покинуть эту комнату. Она больше ни на минуту не могла оставаться в ней.
И она открыла окно, наполнила свою уставшую от рыданий грудь свежим и прохладным воздухом.
Она встала на подоконник, и крикнула: «Свен - я к тебе!»
Через несколько секунд Лизонька лежала на газоне. Соседи вызвали скорую. А любопытные глаза смотрели из окон на Лизу, которая лежала лицом вниз; и на её фиолетовую туфельку, которая отскочила на несколько метров при падении.


Часть8.
Сначала Лизе было очень больно. Она почувствовала, как захрустели её кости. Сильно заболел нос, из него хлынула кровь. Но потом эта колющая боль исчезла, и на смену пришла новая боль. Ей казалось, что из неё вырывают какой-то орган, без которого не возможна жизнь. Это было не приятно и мучительно, она дышала еле-еле. Как будто сердце вырвалось из её груди…. Но вдруг - боль прошла. И она поняла, что то, что лежит на газоне, не совсем она. Её ещё что-то связывало с этим телом, с этой плотью, с этими костями. Но связь эта уменьшилась. Лиза поняла, что её дом очень сильно разрушен, и она видела, как реставраторы- доктора положили её дом на носилки, она видела, как Кнауб рвёт волосы на последнем этаже своего дома. В машине неотложки была какая-то суета, все трудились над реставрацией её поломанного дома. Потом она оказалась в реанимации, со лба одного толстого усатого доктора падал пот, ему подавали какие-то железные штуки, похожие чем-то на столовые приборы. Ей было не то, чтобы всё равно, но она не испытывала сильной привязанности к своему дому. Даже это был не дом, это какая-то темница, скорее всего. А сейчас она такая свободная, Лиза даже удивлялась, как она могла за все свои 27 лет добровольно ограничивать свою свободу, выполняя желания костяной темницы. Её тело, которым восхищались миллионы, сейчас было такое жалкое и такое изуродованное, перекроенное, что ей немного даже стало смешно.
Врачи прекратили над ней работать, запихнули в рот какие-то трубки, на грудь приклеили присоски, подключили к пищащим штукам. Лицо её было замотанно бинтами.
Всё. Наверное, это конец.
Кнаубу доктор сообщил, что Лиза скорее-всего умрёт, что она без сознания, что это почти кома. Выживают в таких случаях единицы. Но для того, чтобы знаменитая актриса осталась жива, должно было произойти чудо.
Лиза захотела покинуть это место, вылетев через окно. Она подлетела к окну, как вдруг его не оказалось. Перед её бестелесными глазами была темнота, даже какая-то пустота. Вдруг ей стало не хватать воздуха. Сначала из глубин этой пустоты она услышала один гадкий смешок, похожий на смех Кнауба. Потом другой, затем третий - через несколько минут Лизу оглушил уже рой смешков, которые сливались в один страшный гогот. Перед её глазами возник Кнауб, который снимал свою чёрную шляпу, учтиво кланяясь ей, потом этого Кнауб раздвоился, потом эти два Кнауба раздвоились, и через некоторое время она оказалась в хороводе, который состоял из одинаковых пузатых «кнаубят». Они смеялись над ней, выдёргивали волосы, пинали и плевали в неё. Лиза заплакала, закрыла своё лицо руками, но это не помогло. Потом «Кнаубы» стали превращаться в окровавленных младенцев, которые кричали жалобным голосом: «Мама, не убивай меня, мама! Я буду себя хорошо вести, мама!». От этого зрелища Лизе стало ещё хуже, она хотела умереть, но смерти там не существовало. Эти крики убитых детей долго её терзали. Затем её стало засасывать в какую-то белую пену. «В чём я тону?»- подумала Лиза. И ответ на эту мысль не заставил себя ждать: «Это то, что вытекло у Пети Синицына изо рта, когда он умер- хе-хе-хе». Лиза хотела закричать, но горло сжали чьи-то скользкие мерзкие лапы. «Я хочу закричать, дайте мне закричать», но эти лапы стали ещё сильнее сжимать её горло.
После того, как Лиза наглоталась этой пены, наступила тишина, всё исчезло. Она хотела вздохнуть, но вдруг… На неё посыпались красные розовые лепестки, которые на её голове превращались в кровавые капельки. « А это кровь Чирнера»- говорил приятный женский голос, похожий на голос стюардессы в самолёте. Затем её стали обзывать «кнаубята»- «Эй, ты! Жалкая поломойка, мы лишим тебя работы! Уборщица грязная!».
-«Да я актриса Елизавета фон Криг, самая красивая женщина, по мнению журнала «Персоны».
-«Ну посмотри на себя, красавица!», «кнаубята» поднесли к ней зеркало. В нём отражалось страшное чудище, похожое на свино-носорого-дикобраза.
-«Ну что, нравишься себе? Это твоя душа. Пока ты мазала своё тело тенями и кремами, твоя душонка работала по нашему заказу. Эй, народ, давайте сделаем этой красавице макияж». И тут же её стали мазать сотни рук какими-то вонючими тенями, кремами, от которых пахло червяками после дождя, тушью, которая воняла выгребной ямой …
«Пошли на бал»- и они повели её танцевать. –«Актриса наша, знай- актёры, такие актёры как ты- проклятые люди! Тебя никто не спасёт!!»
«Это наша каббалистическая вечеринка, подруга». И они засыпали в её нос белый порошок, от которого Лиза давилась. А «кнаубята» приговаривали: «лови кайф, детка».
Лиза заорала, но ей это не помогло, голоса не было всё равно. Тут она как-то случайно, вскользь, подумала: « Господи, помилуй».
И тут же «кнаубята» начали рассыпаться, хвататься за горло. Они разбежались по углам, как ошпаренные щенки.
Опять перед её глазами появилась пустота, как в самом начале. Лиза спокойно вздохнула, произнеся ещё раз «Господи помилуй». Стало совсем хорошо, она плакала и шептала «Господи, помилуй, помогай Господь». Лиза проплакала так очень и очень долго, но она понимала, что если она прекратит это делать, то снова придут «кнаубята», а может, и кто похуже.
Лизонька подняла голову, и о, чудо! Она увидела белый свет. Этот свет она не могла видеть на земле, он был такой дивной красоты, что она даже не могла вынести этого сияния, закрыв лицо руками. Пахло чем-то дивным, запах этот был похож на запах ладана в церкви. Она его осязала всего несколько раз в своей жизни, когда соглашалась сопровождать старенькую бабушку Катю в церковь.
Вдруг она услышала пение дивной красы, то был громкий хор, который весело пел: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав».
Лиза радовалась, как ребёнок. Она чувствовала страх, но страх этот не был страхом ужаса, как тогда, когда она видела «кнаубят». Это был страх перед величием, перед неописуемой красотой.
Но всё же она понимала, что вот-вот может не выдержать этой красоты. Она просто растает, как тает снежинка на руке. Пусть даже рука эта будет принадлежать доброму, самому доброму в мире человеку. Но снежинка всё равно растаяла – бы. Она не хотела к «кнаубятам», но она очень хорошо понимала, что такое страшное чудище, как она, просто не может видеть этой красоты.
Тут свет стал ярче, и она увидела прекрасного юношу. Он был высокий и невесомый, его белые одежды сияли, как сияет под солнышком утренняя роса на земляничных кустиках. Волосы его были светлые, глаза голубые. Его взгляд изучал спокойствие, чистоту и любовь. Вдруг из его глаза покатилась слезинка, которая быстро, едва заметно проскользнула по его белой щеке. От этой слезинки пахло чем-то очень сладким. Потом покатилась другая слезинка, потом третья. Юноша опустился на землю, сложив свои прекрасные белые крылья.
- «Почему ты плачешь? Кто ты?»- спросила Лиза. Следует отметить, что там она не произносила слов, они общались мысленно.
 
Вдруг Лиза услышала голос своей покойной бабушки. Голос этот она узнала лишь по интонации, потому что это был молодой голос, не тот старческий, что был на земле.
- «Это твой Ангел-Хранитель, девочка моя».
- «А почему он плачет, бабушка?»
- «А ты не догадываешься, Лизонька?»
- «Ему жалко что ли меня было у «кнаубят?»
- «Ему было жалко ещё тебя на земле. Он старалсялся оберегать тебя, разрешал мне тебя предупреждать, но ты не верила мне. А насильно он действовать не хочет, да и не может. Насильно могут действовать только…
-«Кнаубята»- да, да, ты догадливая. Я всегда знала, что ты у меня умная девочка.
- «Бабушка, что мне делать? Я не хочу к «кнаубятам».
-«На всё воля Божия, внученька, на всё Его Святая воля».
-«Бабуль, я ббббоюсь!!!»
- «А ты не бойся, а ты молись- повторяй за мной»
Лиза повернулась и не поверила своим глазам. Перед ней стояла не старая бабушка, а прекрасная цветущая молодая женщина в расшитых длинных одеждах. Лизе было не по себе. Обычно она была самая красивая. А тут она была свиноподобным чудищем, которое заслужило лишь только дружбу «кнаубят». А тут этот юноша, бабушка, которую она так обижала, окружили её заботой и любовью.
- «Повторяй за мной, Лиза: «Господи,
- «Господи,- Лизе было тяжело произносить святые слова, челюсть её свело.
- «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий,
- «Господи, Иисусе Христе Сыне Божий,- и с неё стали слетать мерзкие колючки и язвы,
-«Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную».
И тут же с Лизы сошла та краска, которой раскрасили её «кнаубята». Лиза снова почувствовала себя свободной, как тогда, когда она видела свой дом в реанимации. Ну перед тем, как поймали её «кнаубята».
-«Бабушка, а получается тогда, что Бог есть?»
- «А ты как думаешь, Кто тебя от кошмара избавил?»
-«Бабушка, а получается тогда, что мне в школе и в институте врали, когда говорили, что Его нет?»
- «Да, именно так».
- «И получается, что когда я про Него рассказывала анекдоты, я Его обижала?»
- «Да, Лизочка».
- «И Он ещё мне помог?!»
- «Да, Лиза»
Лиза заплакала, упала на колени. Бабушка, вернее эта красивая молодая женщина, гладила её по волосам.
-«Лиза, деточка, я надеюсь, что всё будет хорошо».
-«Бабушка, я не могу понять, как Он меня терпит?»
-«А тебе и не надо ничего понимать, девочка моя».
Вдруг Ангел тихо и радостно произнёс своим прекрасным голосом:

-«Лиза, у тебя есть шанс. Скоро придётся проститься, будет тяжко, но если потерпишь до конца, то снова нас увидишь»
И Лиза постепенно стала засыпать под дивное пение ангельского хора.

Часть 9.
Просыпаться Лизоньке было тяжко. Она захрипела, и дежурившая сонная медсестра от удивления чуть не упала со стула. Удивлённая женщина протёрла глаза, и услышала Лизины хрипы и стоны.
- Вводы, воды - тихо шептала Лиза.
Через несколько минут вокруг её койки собрались доктора, долго о чём-тоговорили. В конце концов констатировали, что произошло чудо.
Все ждали её смерти, но не дождались.
Около больницы дежурили фотографы и журналисты. Они хотели взять у Лизы интервью, все газеты орали о том, какая сильная Лизавета фон Криг, что смогла выбраться с того света. Но они не понимали, что это не Лиза, это- Бог.
Кнауб всё оплатил. Лиза шла на поправку быстро, чем удивляла врачей.
 После того, как она выпила через трубочку сок, который ей поднесла сиделка, Лиза начала с ней разговор.
- «Привет!»
- «Здравствуйте, как вы себя чувствуете?»
-«Великолепно»- хрипло ответила Лиза.
Сиделка, посмотрев на её замотанное лицо, не поверила ей.
- «У меня к тебе просьба…»
- «Какая?»
- «Я хочу видеть священника»
- «А какого?»
- «Обычного, в чёрной рясе, бородатого, понимаешь?»
-«А зачем это вам?»- спросила недогадливая сиделка.
-«Мне он нужен….»- ответила Лиза.
Священник пришёл на следующий день. Молодой батюшка долго выслушивал исповедь знаменитой актрисы. Она просто рассказала ему о своей жизни. Врачи и Кнауб, конечно, были против этой беседы. Врачи боялись, что от нервного перенапряжения Лиза опять впадёт в коматозное состояние, а Кнауб просто боялся священников.
Но как ни странно, после этой встречи Лиза пошла на поправку.
Она просила сиделку читать ей Евангелие, естественно, чтобы это не было известно Кнаубу.
«10 Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся.
11 Еще сказал: у некоторого человека было два сына;
12 и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение.
13 По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно.
14 Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться;
15 и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней;
16 и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему.
17 Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода;
18 встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою
19 и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.
20 Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его.
21 Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим.
22 А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги;
23 и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться!
24 ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться.
25 Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование;
26 и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое?
27 Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым.
28 Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его.
29 Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими;
30 а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка.
31 Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое,
32 а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся» (от Луки, глава 15).
Лиза плакала от счастья. Слово Истины делало её счастливой, обновляя каждую частичку её запачканной души.
Тело её, особенно лицо, очень сильно болело. Но душа её пела, она никогда не чувствовала себя такой счастливой.
Все эти овации, деньги, наряды не прибавили ей ни капельки счастья. Она ничего не знала о любви, она ничего вообще не знала. Ах, счастье её было совершенным. А прошлая жизнь ей казалась адом. Таким же мерзким, как владения «кнаубят».
….


И вот настало время снимать бинты с лица.
- «Поставьте передо мной зеркало»- попросила Лиза.
- «Вы точно этого хотите?»- учтиво поинтересовался доктор.
-«Да».
Лиза была готова.
Медсестра срезала бинты, размотала Лизино лицо. Актриса открыла глаза, ей было немного больно это делать, потому что ресницы слиплись.
Врачи ожидали всего, врач держал шприц с успокоительным раствором.
Лиза увидела своё отражение. Медсестра отвернулась, она не могла спокойно наблюдать это. Лизавета фон Криг была её любимой актрисой, она восхищалась ей.
Но в постели перед зеркалом, которое сняли со стены, сидела не Лиза фон Криг.
-«Простите, но врачи сделали всё, что могли»
-«Я знаю. Вы не представляете, как я вам благодарна за это. Вы спасли меня»
- «Пластические хирурги долго трудились…»
-«Я знаю, знаю. Не надо, я всё знаю»
Медсестра не поверила. Доктор ушёл, а она спросила:
-«Как вы вернётесь на сцену с такой внешностью?»
-«Я туда больше не вернусь»
- « Вы сможете быть счастливы?»
- «А я уже самый счастливый человек на свете».
-«А мне грустно не много, больше не будет крупных планов в кино…»
- «А ты не грусти. Лучше порадуйся за меня. Я же сказала, что я - счастлива».
Медсестра ушла, она никак не могла понять Лизу. Зато её отлично понимал священник, которого она звала ещё несколько раз в больницу.

Она одела венецианскую маску с перьями, красивое длинное белое платье и жемчужные бусы.
Она хромала на правую ногу, палочка была её верной спутницей. Она спускалась с больничных ступенек под оглушительный крик фанатов, вспышки фотоаппаратов, кто-то пытался ей засунуть диктофон в рот.
Лиза не обращала внимания на это, она спускалась, опираясь на руку Кнауба, про себя шепча Иисусову молитву.
Дома Лизу ждала приятная новость. У Кнауба жила молодая новая жена. Как Лиза радовалась за себя, и как она жалела эту молоденькую начинающую 18-и летнюю певицу, кто бы только знал!
Кнауб закурил трубку.
-«Я собрал твои вещи, поезжай к себе домой. Ты мне такая страшная больше не нужна»
-«Спасибо тебе за всё Сергей»
-«Ты что не расстраиваешься?»
-«Нет. Ты не представляешь себе, какой ты сделал меня счастливой».
Кнауб ничего не мог понять.
А молоденькая певица захихикала, добавив: «Ты, наверное, сейчас жуткая уродина».
-«А ты хочешь посмотреть?»- поинтересовалась Лиза.
- « Ну да»- бодро ответила девица.
Лизавета фон Криг сняла венецианскую маску.
Кнауб отвернулся, а молоденькая певичка упала в обморок.
-«Одень маску»- сквозь зубы проговорил Кнауб.

И Лиза уехала обратно к себе домой, где и жила со своей бабушкой когда-то давно - ещё в той жизни.

Часть 10.
Лиза спокойно жила в своей старой квартире, где пролетело её детство. Она вспоминала, как они обедала с бабушкой вот в этой столовой, как бабушка повела её в первый класс. Екатерина Эдуардовна завязывала Лизе косички вот перед этим зеркалом, а маленькая Лизонька морщилась и капризничала.
Но Лизу стало тяготить её положение. Звонков было много. Поступали предложения сняться в программе «Сильные женщины» и проч.
Она не хотела этого. Пару раз, конечно, она впускала к себе журналистов для интервью. Но маску она решительно отказалась снять.
Она достала бабушкин пыльный сундук. Лиза вспомнила тот дневник, в кожаном переплёте, который она в порыве безумия выбросила из окна. Это её огорчило, конечно. Но ещё на дне сундучка лежали старинные дореволюционные образы Богоматери и Христа.
Она поставила их в самый лучший угол, зажгла перед ними лампадку. Она хотела уединения, но в городе это было не возможно. Поклонники визжали у окна, постоянные звонки.


«И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?
17 Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди.
18 Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй;
19 почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя.
20 Юноша говорит Ему: все это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?
21 Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною.
22 Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение.
23 Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное;
24 и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие.
25 Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись?
26 А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же все возможно.
27 Тогда Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили все и последовали за Тобою; что же будет нам?
28 Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, - в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых.
29 И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную.
30 Многие же будут первые последними, и последние первыми.» ( От Матфея, 19).
Это евангельское повествование засело у неё в сердце. Её тяготили все эти красивые костюмы, все шкатулочки с драгоценностями, все эти предметы роскоши.
И Лиза решила от этого избавиться. Она была уже избавлена от повода для гордости - её красивого лица, осталось избавиться от этих вещей.
Она продала драгоценности, продала свои платья и костюмы, а деньги на счёте перевела в пользу детского приюта и недостроенного храма. На последние крупные сбережения она купила домик с участком в селе Катериновка в Белгородской области.
Последней каплей, повергшей в шок журналистов и ценителей её таланта, был факт продажи московской квартиры и машины. Эти деньги она отдала родителям какого - то больного ребёнка. Нужны были дорогостоящие лекарства, операция в Германии, поиск донора и.т.п.
Она тихо уехала в старенький деревенский домик, и начались самые счастливые дни в её жизни. Лиза боялась показывать себя соседям. Но она брала свою палочку и, не смотря на жуткую боль в ноге, шла в храм в селе Архангельское. Вскоре она начала сажать на территории церкви красивые клумбы. Это были розовые кусты, окружённые петуньями и гладиолусами. Каждый её цветочек улыбался миру, и немногочисленные прихожане не могли оторвать глаз от этих «райских садов». Вскоре молва о «райских цветах» разошлась по всей округе. Из соседних деревень стали приходить люди, сначала чтобы просто посмотреть на эти прекрасные цветы. А потом стали заходить в старенький белый храм. Люди увидели, что он находится в очень жалком состоянии. Он весь уже обветшал, надо было что-то делать. И тогда со всех деревень ( Потудань, Городище, Роговатовская Нива, Катериновка, Малиновка) стали приходить люди, чтобы помочь. Они видели, как работает « страшная хромоножка», и это их вдохновляло. Кто кирпичик принесёт, кто канаву покопает, кто машину песка и.т.п.
Дома Лиза держала козочку. Не мяса, а молока ради. Выращивала кукурузу, бурак, картошку, помидоры. И никто не мог догадаться, откуда у этой « хромоножки» столько сил, и как она всё успевает. Сначала местные дети её боялись, а через полгода уже играли с ней. Её любили гусиные стайки, собаки, кошки и прочая живность.
Но она мало с кем общалась. Когда она пропалывала кукурузу и картошку, она часто плакала о своей прошлой жизни. Она ходила по холмам, собирала чебрец, зверобой и лопухи. В лесу- липу, малину, грибы.
Если зимой ребёнок соседский заболеет, все шли к Лизе, чтобы получить зверобой и малиновое варенье.
Но как-то в эту глухомань по бездорожью приехал красивый дорогой джип, который остановился перед домом Лизы. Почти все деревенские люди такие машины не видели. Это обеспечило вокруг джипа аншлаг.
Из джипа вылез поседевший Кнауб.
Он постучал в Лизину дверь. Лиза увидела его в окно и долго не отпирала ворота. Но Кнауб стучал долго. Наконец-то она вышла.
- Ну, святоша, как твои дела?
- О, я счастливый человек - ответила тихо Лиза.
- Да уж, где твоё счастье?- ехидно произнёс Кнауб, осматривая ветхую Лизину избушку.
- Ну и дура же ты, Лизавета фон Криг!
Народ стал шептаться, потому что даже в этой глуши знали актрису из фильма «Весенняя любовь» и сериала «Московский закат». Но они не могли поверить, что эта изуродованная хромоножка та самая актриса. Все считали, что она уехала в Америку и предала родину.
- А енто правда та Лизавета, что из «Московского заката»?- спросила деревенская бабушка.
-Правда, правда.- Усмехнулся Кнауб.
Люди стали шептаться, всем было жалко Лизу.
А Кнауб, обозвав Лизу уродиной, плюнул в её страшное лицо.
Уж этого толпа стерпеть не смогла. Все полюбили Лизу, а в тот день они её ещё больше полюбили.
Мужики схватили Кнауба, чтобы побить. Но Лиза их остановила, жалобно прося не делать зла.
Сложно было утихнуть толпе, но ради Лизы мужики отпустили господина Кнауба.
А Лиза вынесла конверт из дома, и подала Сергею.
- Сергей, прости меня пожалуйста. На вот тебе от меня подарок, уезжай.
Кнауб гордо пошагал к машине, держа в руке конверт.
Он уехал прочь оскорблённый «деревенским быдлом», но в то же время довольный. Через пару часов пути он остановился и вскрыл конверт.
А там было послание.
«Дорогой Сергей! Я написала тебе стихотворение. Знаешь, много я пишу стихов. Но этот я написала специально для тебя. Я знаю, что ты приезжал за мной. Но назад пути нет. Я молюсь о тебе, и надеюсь на милость Господа. Он и тебя может спасти, если только ты захочешь.

О, расскажите мне о мире,
Который создал ваш король.
Там все сидят на гнусном пире,
Вкушая гниль, вкушая боль.

И расскажите о любви,
Что князь ваш гордый предлагает?
Любовь на раз, и я тут жил,
С другими ревностно играя.

Но царство ваше - есть помойная дыра,
Я предпочту без паспорта скитаться.
Во мне есть сердце- это не слова,
Я с ним хочу в груди остаться.

Я верю в мир добра и света,
Я верю Божией любви.
Не нужно мне от вас привета,
Для вас нет места у меня в груди».

Кнауб завёл машину дальше, он был зол и оскорблён. Читая Лизино послание, его сердце билось от ярости и гнева. Он не мог читать эти строки, они приносили ему страшные душевные терзания.
Тут он резко развернул авто, громко хохоча. Он смеялся около пяти минут, смех его переходил в истерику. Он смеялся, выкрикивая: « Я еду убить тебя, дрянь».
На пустой просёлочной дороге со скоростью больше 180 км/ ч ехал чёрный джип. Кнауб хохотал, из глаз его хлынули слёзы. Он закрыл от рези в животе глаза. Больше он их никогда не открыл.
Он врезался в камаз, который он не заметил в темноте деревенского вечера. Господин Кнауб погиб на просёлочной дороге в августе месяце 31 числа 2020 года.
…..


А Лиза прожила ещё 15 лет в Катериновке. Она умерла во сне в ночь с воскресения на понедельник. Сердце её просто тихо перестало биться.

На её могиле поставили деревянный крест, положили ромашки и одуванчики. А дети, таскали из буфетов конфеты, чтобы «угостить тётю Лизу». Ну что ж с ними сделаешь, они же дети.

Катериновка жила своей прежней жизнью, а городские люди любили смотреть старые фильмы про любовь с блистательной актрисой Лизой фон Криг.
А в Вене, в той квартире, где был убит Чирнер, жили его родственники с детьми.
На могилу Кнауба после похорон почти никто не ходил.
А я тот самый бедный художник, под ноги которого упал когда-то дневник Лизиной бабушки.
Может, мы с вами когда-нибудь снова увидимся….