Мое морское одиночество

Оно ласкало меня, оно проводило по моей коже своими мягкими нежными ладонями, оно обнимало меня за шею и ласково проводило по моей грубой загорелой спине своими наманикюренными ногтями. Оно, мое гордое морское одиночество, целовало меня в мочку уха и игралось языком с моими губами и моей щекой. Эти медленные влажные движения его по моему уху, отчего мурашки проносились по всему телу, эти зубки, которые прикасались, словно в символическом надрывном эпизоде фильма, к моей щеке. И этот запах, который мое морское одиночество вдыхало и выдыхало, наслаждаясь мною. Его красивые волосы попадали мне в рот, и я старался руками вытащить их, эти неуклюжие движения в попытке поцеловать мое морское одиночество. Я не хотел этого, я даже не думал, что получится все так, не желал остаться совсем один, выкуривая очередную сигарету на своем просторном балконе и заглатывая холодный виски.
Но я был совсем один. Неужели я желал этого? Неужели я хотел остаться совсем один? Неужто мои прикосновения к моему морскому одиночеству были для меня самым желанным из всех тех мыслей, что селились в моей голове?
Я докурил сигарету и загасил ее. Еще глоток горечи и голова сама стала кивать. Мое одиночество ждало позади на постели. Она скрестила свои загорелые ножки и с томлением глядела на меня. Я обернулся и посмотрел на него прищуренными глазами. Вечер обнимал меня сзади, он хотел присоединиться прохладным порывом ветра к нам. У него не было мочи ждать, он проник сквозняком в номер отеля, опережая меня, и набросился на это сладостное мягкое тело моего морского одиночества. Я последовал за ним.
Через секунду я уже был рядом с ней. Мои руки полезли на ее коленку. Эта нежная кожа, эта мягкость ее упругих ягодиц, эти мурашки по ее ножкам, таким стройным и таким красивым. Морское одиночество обняло меня и стало расстегивать рубашку. Она с наслаждением стянула с меня ее и прикоснулась к моим мышцам. Больше всего я хотел этого, этих нежных прикосновений, этих поцелуев моей груди, этих уверенных крепких сжатий моих волос. Я хотел большего. На ней ничего не было. Я положил ее на постель и лег под одеяло сам. На ее коже остался морской запах, морское одиночество. Соски стали набухать и крепчать. Я проводил по ним своими лапами, нежно рыча в такт ее вздохам и звонким крикам. Морское одиночество вошло в меня, как только я вошел в него. Она кричала сильнее, а я входил все глубже и жестче. Еще удар и я упал на это красивое тело. Пот катился струями по моему телу, он мешал нам, как он мешал мне там в парке аттракционов. Я покидал свое одиночество, только когда его смывал бурный поток адреналина.
Теперь мы были вместе, теперь я был пьян и возбужден. Теперь я был одинок.
И после, сидя на пляже и вдыхая ее, я упивался своим одиночеством, как терпким дорогим вином. И думал только о ней. Мои мысли проносились сквозь эти две тысячи километров назад, они прибивались как волны к той, которая далеко, которой я никогда не видел. Но с которой говорил. Сидя на пляже, я шептал ей эти слова, которых она никогда не услышит, потому что я женат, потому что совсем недалеко от меня в волнах плещется мое грациозное морское одиночество.
Я был один. Я был вместе с ней.