Что ты мне скажешь, если я скажу, что

- Что ты мне скажешь, если я скажу, что буду теперь жить с тобой?

Он смутился как девчонка, отвел испуганно глаза, потянул на себя одеяло, и не глядя мне в лицо, промямлил:
- То есть?
- То есть я не уйду. Совсем не уйду. Даже за вещами не поеду. Я буду всегда чистая, голая и голодная жить с тобой. Кстати о еде, приготовь кофе, - испытывала его терпение.

На мое удивление он встал и пошел на кухню. Конечно, перед этим он одарил меня коротким строгим взглядом, и, как мне в тот момент показалось, такой же короткой непечатной мыслью.

Там он долго провозился, делая кофе для меня впервые утром, впервые в постель, да и вообще впервые для меня. Я слышала грохот посуды на кухне. Он был раздражен и хотел спать. Спать долго в тишине и одиночестве. Наверняка он хотел мне сказать, что он осознал свою ошибку, глубоко раскаивается, и что мне пора убираться восвояси. Но я продолжала лежать в его постели, в его комнате, через стенку от кухни, где он находился сейчас. И мое единственное желание было, чтобы он выгнал меня сам. Притом грубо и только после того, как я его окончательно достану своими странными вопросами, дурацкими фразами не к месту и совсем не смешными предложениями и предположениями, высказанными вслух.

На пороге появился он с чашкой кофе. А я рассмеялась.
- Ты долго, - сказала я.
Мне показалось, что он захотел сейчас случайно вывернуть на меня кофе. Все-таки он не решился, поставил кофе на пол рядом со мной и коротко ответил:
- Да, - ответил он.
- Ты, значит, согласен?
- С чем?
Я снова засмеялась, а он окончательно потерял нить разговора.
- Почему ты такая?
- Какая такая?
Он прошелся по комнате, собирая мои вещи с пола, и бросил их на кровать ко мне. Это было почти то, чего я хотела.
- А ты, - начала я, - ты какой-то не то грустный, не то сердитый… В чем причина?
- Тебе кажется, - он закурил. Дым он выпускал в стекло. И говорил так медленно, мне казалось, что он сейчас как пластилиновая кукла растает.
- Я все еще интересуюсь твоим мнением насчет меня голой в твоей жизни, - сказала я.
- Прекрати говорить ерунду. У меня от тебя сейчас начнет голова болеть.
- Это неправда. Ты просто убегаешь от ответа. Ты боишься меня?
- Что опять? – вздохнул он.
- Тебя тошнит он меня, как беременную женщину?
Он ничего не сказал, выбросил окурок в мою чашку с кофе.
 А я встала и пошла в душ.
Пять минут простояв под струей теплой воды, я услышала его голос под дверью:
- Мне не нравится то, что ты говоришь.
- Что? – я услышала, что он сказал, но все равно решила переспросить.
- Ты говоришь ерунду. Ты ведь так не думаешь.
 - А как я думаю? - наспех закручивая себя в полотенце, и выходя из ванны, спросила я.
Он не отвечал, потом развернулся и опять пошел в комнаиту, как будто такое место, где он может позволить себе молчать в ответ на каждый мой вопрос… «Возомнил себя партизаном на допросе», - подумала со злостью я.
Меня действительно сначала смешила комичность ситуации, в которую я попала, но теперь становилось скучно. Я понимала, что мне действительно пора уходить, что мне противно самой находиться с тим человеком, да притом еще в его логове. И мне совсем уже не хотелось ни разговаривать с ним дальше, ни выслушивать его томные изречения о моей навязчивости.
 Я вошла в комнату. Он стоял у окна, молчал.
Я оделась.
- Не волнуйся, я уже ушла, - сказала я ему в спину.
Он меланхолично обернулся, осмотрел меня с головы до ног, потом куда-то всторону и промычал:
- А кофе я зря делал…
- Не только кофе… - грубо закончила я и закрыла за собой дверь. И не одну дверь, я хочу заметить.

По дороге домой меня охватил ужас того, что я сама разожгла этот конфликт на пустом месте. А больше всего тревожило меня, что дома кофе закончился, а у него, разбавленный кипяченой водой специально для меня, стоит на полу… и в нем плавает окрок, с такой-то нелюбовью это было сделано.

Я вернулась. Он убрался в комнате, одетый стоял у окна. Я молча села на кровать, выбросила окурок из чашки и стала пить кофе. Когда допила, встала так же молча и пошла к двери. Он дернулся за мной и схватил меня за руку.
- Значит, все-таки любишь? – с вызовом спросила я.
Он просто смотрел. Я вырвала руку. Дверь закрыл он за мной.

Я хотела бы идти быстро, но шла медленно. Я хотела бы кричать, но я улыбалась. Наверное потому, что я хотела бы любить, но не любила, хотела бы быть привязанной к кому-то, но не привязалась… Поэтому улыбка моя была такой необыкновенно доброй, свободной, а в голове кипели мысли о том, как бы мне хотелось, чтобы это было…




….Открыла глаза: потолок. Услышала тихое сопение рядом с собой: спит еще. Потеребила за плечо. Что-то вопросительное промычал. Тихо и наухо я:
- Что ты мне скажешь, если я скажу, что буду теперь жить с тобой?
Он приоткрыл один глаз, зевнул и засмеялся. Обнял меня, сказал: «Спи!», нежно гладя по затылку.
- То есть я не уйду. Совсем не уйду. Даже за вещами не поеду. Я буду всегда чистая, голая и голодная жить с тобой… …кстати о еде, я хочу кофе, - тихо говорила я.
А он смеялся и отвечал: «Ну и не уходи…»



 
 2007.