Иноземец глава 4

ГЛАВА IV
ЧЕРЕЗ ЛЕС
 - Ты сумасшедший! – ахнула женщина.
 - Нет, просто я солдат, а не безжалостный убийца.
 - Да как же ты с такими-то понятиями пошёл в войска НАТО? Неужели же ты не знал, с кем связываешься?
 - Нам говорили, что здесь истребляют албанское население, истребляют хорватов. Мы должны были остановить режим Милошевича, а не сражаться с мирными гражданами.
 - Режим Милошевича? – выкрикнула женщина. – О чём ты вообще говоришь? Вы покрываете албанцев, которые, буквально, вырезают сербов. Если у нас и происходит геноцид, то в отношении к славянскому населению! Албанцы уничтожают наши святыни, храмы, убивают священников, женщин и детей. Ты когда-нибудь видел, как албанцы режут людей? Тебе доводилось видеть, как беременным женщинам вспарывают животы? Ты видел, как албанцы издеваются над православными священниками? Видел когда-нибудь, как людей загоняют храм и поджигают его? Нет? А мне доводилось видеть такое! У меня до сих пор стоит это зрелище перед глазами. Всё это делают те самые албанцы, которых вы называете угнетёнными. Вы считаете нас угнетателями, но совершенно не желаете видеть того, как угнетают нас. И вы ещё называете себя миротворцами! Вы покрываете настоящих террористов, а сами бомбите мирные города!
 Хейли был ошеломлён словами женщины. Всё, что она говорила, разительно отличалось от того, что рассказывали им на базе. Впрочем, никто из его боевых товарищей никогда не задумывался всерьёз над тем, что здесь происходит. Они были простыми солдатами, они были наёмниками. Все они, конечно, считали себя патриотами, а патриот никогда не задаётся вопросом о том, правы ли те, кто посылают тебя на задание.
 - Я ничего об этом не знал, - подавленно произнёс Хейли.
 - Ты не знал, - презрительно рассмеялась женщина. – А что ты вообще знал? Или тебе на высоте и знать это ни к чему? Как же, ты птица высокого полёта, а людишки внизу – это полное ничтожество. Что о них говорить, ты же миротворец, борешься за правое дело.
 - Если бы я так рассуждал, я бы не оказался бы сейчас в таком положении.
 - Да, а где бы ты сейчас оказался? И откуда я знаю, что ты говоришь правду? Может быть, тебя действительно сбили наши военные, и ты всю эту историю придумал исключительно для того, чтобы спасти свою жизнь. Откуда я знаю, где правда, а где ложь? Я не очень-то верю в историю о сердобольном натовце.
 В глазах женщины засветился вызов.
 - Во-первых, если бы это было не так, как я говорю, я бы застрелил тебя сразу же, как только у меня в руках очутился автомат. Это – во-первых.
 Хейли сделал ударение на этой фразе, желая её выделить. В глазах женщины мелькнуло раздумье.
 - А во-вторых, я видел план боевых действий. Я могу рассказать вашему руководству о том, какие именно места подвергнуться налёту.
 - Я это уже вижу. – Женщина кивнула в сторону города. – Ты сказал, что готов рассказать нашему правительству о планах НАТО. Что ты хочешь этим сказать? Ты что же хочешь сдаться в плен? Или перейти на нашу сторону?
 - Я не знаю, - растерянно произнёс Хейли. – А что мне остаётся делать?
 - Ты можешь попытаться выбраться к своим. У тебя это может получиться.
 - А что будет дальше? Меня отдадут под трибунал.
 - Ты можешь перебраться за границу.
 - Меня будут разыскивать как предателя. За мою голову будет назначена награда.
 - Глупости! Все будут считать, что ты попал в плен, и был там расстрелян.
 Хейли посмотрел по сторонам. Авиа-налёт закончился, и Рэй с тоской поглядел на пустое небо.
 - А что будет с вами? – спросил он.
 - А тебе-то какая забота? Ты будешь жить спокойно, где-нибудь далеко отсюда, и не вспоминать о нашей стране.
 - Нет, я не смогу. Я буду чувствовать свою вину за то, что здесь произойдёт.
 На лице женщины мелькнуло что-то похожее на восхищение, и одновременно появилось выражение, с которым смотрят на слабоумного идиота, сморозившего очевидную глупость.
 - Ты что же, хочешь, чтобы я отвела тебя к своим? Ты понимаешь, что с тобой там могут сделать?
 - Я надеюсь, ты расскажешь им, что произошло.
 Женщина хмыкнула и ненадолго задумалась.
 - Ладно, если ты настаиваешь, я сделаю, как ты просишь. Но я не отвечаю за последствия.
 Повесив автомат на плечо, женщина повернулась к лесу.
 - Идём, но смотри, я тебя предупреждала.
 Они двинулись по лесу. Женщина всю дорогу искоса посматривала на Хейли. В ней боролись смешанные чувства, она не знала, верить ли ему или нет. Было что-то невероятное и неправдоподобное в поступке Хейли. Что же творилось в душе Рэя, описать было вообще невозможно. Он шёл в неизвестность, шёл на то, на что сам себя обрёк. Наверное, такое же чувство испытывает приговорённый к смерти, когда идёт на казнь. Хейли сам не понимал, почему он поступил таким образом, почему сказал такие слова. Что-то словно двигало им изнутри, какой-то внутренний голос подсказывал ему, голос, который он пытался заставить замолчать, но не смог. Он хотел покончить с собой, но не сделал этого. Задумывался ли Хейли над тем, что будет потом, есть ли что-нибудь после смерти? Вряд ли, Хейли никогда не задавался таким вопросом. Да и ему ли ломать над этим голову? Он солдат, он привык играть со смертью. Смерть всегда была рядом с ним. Её все равно нельзя избежать, так что стоит ли о ней беспокоиться.
 Но теперь Хейли было страшно. Он был в чужом тылу, в чужом краю, среди чуждого ему народа. Что ждало его впереди, он не знал.
 Пройдя метров сто, женщина остановилась, и вновь задумчиво посмотрела на Хейли. Рэй тоже остановился, он ждал, что скажет женщина.
 - И все-таки я не понимаю, зачем ты хочешь встретиться с нашим правительством, Может, ты действительно шпион, подосланный НАТО. Может, ты хочешь внедриться к нам, чтобы изнутри разрушать нашу страну, всячески вредить нам. Кто может поручиться, что падение твоего самолёта не инсценировка?
 В глазах женщины вновь загорелась враждебность.
 - Ведь ваша Америка никому ещё не желала ничего хорошего! Кто может гарантировать, что ты не выполняешь их задание?
 Хейли покачал головой.
 - Я видел карту, и знаю план боевых действий. Я могу предостеречь вас о грозящем.
 - Ха! Твои друзья уже совершили налёт на наш город! Они уже разрушили всё, что им было нужно. О чём ты хочешь предупредить, о том, что уже произошло?
 - Ещё может произойти много ужасного! Я должен предостеречь об опасности.
 Женщина фыркнула, но ничего не ответила. Она размышляла над словами Хейли. Всё это казалось ей слишком неправдоподобным. Падение самолёта, сдача в плен, неожиданное проявление совести и чести в наёмнике-пилоте НАТО, которому вообще должно быть чуждым само понятие о совести и чести. Всё это было нелепым и реальным. Сама собой напрашивалась мысль о том, что этот натовец просто пытается внедриться как шпион в их среду.
 Но и в тоже время он действовал и вёл себя совсем ни как шпион. Ни один шпион не станет в открытую просить, чтобы его сдали местным властям. Он должен понимать, что его может ждать в плену. Женщина не знала, что и думать. В конце концов, это не её проблема. Она приведёт его к своим, а уж там потом пусть сами решают, как с ним поступить. Она выполнит свой долг, а дальше забота властей.
 Они вновь двинулись по талому снегу, Хейли чуть впереди, а женщина следом за ним. Воздушный налёт прекратился, и в воздухе застыла тишина. Минут через десять женщина вновь остановилась.
 - Погоди, давай передохнём.
 - Передохнём? – удивился Хейли. – Но мы же ведь только начали идти.
 - А тебе что, так не терпеться? Может, ты идёшь на казнь, не думаешь об этом? Откуда у тебя уверенность, что тебя вообще станут слушать? Тебя могут, как врага сразу же расстрелять, по закону военного времени.
 - Но ведь у вашего правительства тоже должен иметься здравый смысл. Впрочем, если судить по тому, что мне о вашей стране рассказывали, то это вряд ли.
 - Что же тебе о нас рассказывали? – женщина сузила глаза.
 Хейли промолчал.
 - А впрочем, и так могу догадаться. Что может цивилизованный запад рассказать о диком востоке. Мы представляем угрозу демократическому развитию мира, ввели тиранию на территории нашего государства. А вы настоящие миротворцы, вы несёте миру освобождение. Вы несёте освобождению нашему народу, насаждая свободу военными средствами. А как же иначе, те, кто не желают принять демократию должны быть истреблены, как враги общества, враги свободного мира. Ведь так?
 Женщина пристально посмотрела на Хейли. Тот отвёл глаза. Женщина ухмыльнулась.
 - Вот только вы не учитываете одного момента; свободу нельзя насадить силою. Свобода, насаждаемая силою, уже становится насилием. Просто вы хотите одно рабство сменить другим, хотите заменить одних рабовладельцев другими. Не замечая даже того, что вы сами становитесь рабовладельцами и тиранами. Вот только понять этого вы не можете. Вы считаете, что истинная свобода возможна только тогда, когда весь мир будет подчиняться вам, когда вы будете повелевать всем человечеством, наивно считая, что вы это и есть спасители. Глобализация, вот ваша истинная цель, и разговоры о свободе здесь совершенно не уместны.
 Женщина опустилась на корточки, прислонившись спиной к дереву. Хейли последовал её примеру.
 - Видишь этот автомат? - сказала женщина. – Ведь я могу убить тебя в любой момент. Тебе не страшно?
 - Страшно, - признался Хейли. – Но вы не учитываете того, что я сам сдал себя в ваши руки. Ваш автомат был в моих руках, и я мог убить вас тогда. Но я этого не сделал.
 - Верно, - согласилась женщина. – Но я не могу понять, зачем ты это сделал. То, что ты мне рассказал – это история подростка, который разбил стекло соседки, а теперь пытается наивно оправдаться. Твои слова не внушают мне ни малейшего доверия. Что-то мне подсказывает, что тобой двигают совсем другие интересы. А вот какую ты преследуешь цель, я не могу понять. Не могу.