Мы с тобой Макаренки. Глава девятая

 
ИСПОРЧЕННЫЙ ДЕНЬ
 
Дни, словно близнецы. Один похож на другой — все солнечные и знойные. Каждый новый день начинается завтраком и кончаетется ужином. Вот и сегодняшний день обещает быть знойным, а завтрак — обычным. В палатке движение — дело к подъему. Сейчас Митрич по команде Светланы Скрипичкиной прокричит во всю богатырскую мощь своих легких:
— Братва! Подъем!
И действительно, над степью загромыхал его голос. После звуков этой «иерихонской трубы» трудно было оставаться в постели, притворившись спящим.
И братва встает, братва спешит, потому что знает: если не встанешь вовремя, прибежит Митрич и вместе с матрацем вытряхнет на землю. Волков не может допустить, чтобы Скрипичкина волновалась попусту, а Светлана всегда волнуется, когда опаздывают к завтраку или тянутся поодиночке.
Десять минут — одеться, умыться, и все сидят за столом. Повариха придирчиво подсчитывает в уме количество едоков.
— Гриша! А где Николай? — строго спрашивает она Волкова.
— Снегирев? — встрепенулся Митрич.
Действительно, куда же подевался Колька?!
Кто-кто, а Снегирев никогда не опаздывает к завтраку. И вообще он никуда не опаздывает. Снегирев — один из самых дисциплинированных в бригаде. Митрич бежит в палатку и, еще не заходя в нее, слышит голос пропавшего Снегирева:
— Чего мне не выпить?! Захотел — и выпил. С Жоркой можно дела делать. Шеф я или не шеф? Сказал — сделаю из Жорки человека,
значит, сделаю. Самое главное — понять человеческую личность, в душу ему заглянуть. Вот, например, я...

«С кем это он разговаривает?» — удивляется Митрич.
Он заглядывает в палатку, но там, кроме Снегирева, доказывающего что-то самому себе, никого нет.
Николай, увидев Волкова, шагает ему навстречу и, радостно улыбаясь, словно встречи с Митричем он ждал целое столетие, говорит:
— Вот ты, Григорий Дмитриевич Волков, ха-а-ароший специалист и компанейский па-а-рень. Только зря ты, Митрич, к Жозефинке клонишься. Ты думаешь, что мы ничего не видим? Мы все видим — ноль внимания на тебя Жозефинка.
— Тебя это не касается...
Но Снегирев не слушает Митрича.
— К Мартьянову ластится твоя Жозефинка. Глазки ему строит...
Слова-зёрна падают в благодатную почву, Митрич и сам замечал, что Светлана чересчур внимательно присматривается к Игорю и всегда выпытывает у Волкова , что о ней думает и что о ней сказал Мартьянов. Эх , Светка, Светка. А он-то...
— Ты плюнь на нее, — продолжает Снегирев, — ты себе во какую деваху отхватишь! Ты же поэт, а девушки, знаешь, как любят поэтов...

«Компанейский парень» ничего не отвечает и, хмурясь, берет пьяного Снегирева в охапку. Николай брыкается, стараясь вырваться, но Митрич держит его крепко.
На кухне он поставил Николая на ноги и подтолкнул его к Мартьянову.
— Топай до начальства. Но Колька не боится сейчас никого и ничего. Он надвигается на Мартьянова и продолжает рассуждать:
— Нет, вот ты мне скажи: имеет монтажник право выпить или не имеет? Давай выясним?
Однако Мартьянов ничего не собирается выяснять и просит Волкова:
— Митрич , унеси его обратно в палатку.
Волков снова берет Снегирева под мышки и несет обратно. Чего не отнести, если просят!

Колька Снегирев! Честный, добрый, доверчивый паренек. Его и по большим праздникам не всегда заставишь выпить. А тут, пожалуйста, рабочий день еще не начался, а он...
«Хорошего я шефа подобрал для Лукьяненко, ничего не окажешь. Теперь ясно, кто у них там над кем шефствует», — думает Мартьянов.

Игорь смотрит на Лукьяненко в упор. Тот не отводит взгляда и улыбается, не зная, как себя держать в подобных случаях. Сказать по правде, Жора и не думал, что так получится. Кто мог предположить, что от двух стаканов «кислячка» Колька так опьянеет и станет нести чепуху. «Не пил бы вовсе!» — в сердцах думает Лукьяненко. У Жоры вовсе нет настроения ругаться с Мартьяновым.
— Товарищ Лукьяненко, — официально обращается Мартьянов к Жоре.
— Слушаю, Игорь Николаевич.
— Выпивал с Николаем?
- Было такое дело. У меня же сегодня день рождения, вот по этому случаю... Колька здесь ни при чем, честное слово. Я его подначил , он ... не виноват он , в общем. Это я...
— Зайдешь в палатку, поговорим, — перебивает его Игорь.
— Сейчас? — хмурится Жора.
— Да, сейчас.
Игорь встает из-за стола и, не позавтракав, идет по направлению к палатке,
— Игорь Николаевич! — Скрипичкина догоняет Мартьянова. — Вы же не ели ничего. Почему вы уходите? Может, завтрак не понравился?
— Нет аппетита, Светлана Ивановна.
Игорь действительно не обманывает, аппетит у него исчез. Но Светлана не хочет этого понимать.
— Значит, не понравилось. А я так старалась. Волков говорит: вы любите блинчики с мясом, вот я и сделала.
— Спасибо, Светлана Ивановна, я потом.
— Волков говорит: очень вкусно получилось.
— Волков говорит? Значит, так оно и есть. Волков очень хороший человек, Светлана Ивановна.
— Да. Хороший, — соглашается Светлана. — Значит, вы будете завтракать? Я кофе сделаю.
— Потом, потом, — говорит Игорь и торопливо уходит в палатку. За ним заходит Лукьяненко.

Чтобы они сейчас ни сказали друг другу, но сегодняшний день для них обоих будет одинаково испорчен.