Когда высыхают лужи

Можете мне верить, а можете и помолчать, дорогие мои попальцампересчетные читатели, но жил в славном городе Москва некий Евграф Проносов, и хотел этот самый Евграф стать великим писателем.
 Обычная такая среднестатистическая мечта, казалось бы, и ничего в этом особенного нет, но Евграф в корне отличался от всех остальных современных безпятиминутных повелителей чернильного пера. "Чем же?" - спросит меня заинтригованный читатель, а возьму, да и отвечу.

Начинающие писатели стартуют примерно с одного и того же. Они берут в руки ручку (клавиатуру), лист бумаги (монитор) и начинают ваять. Причем те, что предпочитают реквизит в скобках, выигрывают с самого начала, ведь великий мистер "Word" своим орлиным взором моментально замечает все огрехи традиционной юношеской безграмотности, орошая их позорным красным и менее позорным зеленым. Итак, инструменты есть, значит, пора за работу. И они начинают лить. Нет, "лить" - это не то слово. Это можно сравнить с прорывом дамбы где-то на далекой полноводной Амазонке. Словесный поток устремляется на безгрешные белые бумажные поля, сметая все на своем пути, включая тему и идею рождающегося первенца. Первый плод титанической работы получается примерно пятитомным и обязательно с переполненным смысла названием, над выбором которого автор трудился чуть больше, чем над пятым томом своего романа-эпопеи, в котором есть и запутанный детективный сюжет, и популярный сейчас сюрреалистический символизм, и обязательная однополая любовь, и, конечно же, вся эта красота имеет лёгкий налёт социального негодования, придающий блюду оригинальность.
 И вот все готово: откорректировано и распечатано, а на первой странице большими буквами красуется что-то вроде "Когда высыхают лужи" или "Тайна планеты К-38". Воодушевленный молодой талант собирает свои труды в большую спортивную сумку фирмы "Puma" и непринужденной походкой направляется к вершителю человеческих судеб. Нет, не к начальнику Горвоенкомата, а к великому и ужасному редактору. А потом он сидит и ждет, чувствуя скорое истечение той самой пресловутой пятой минуты, что на протяжении всей жизни отделяла его от мировой известности. А потом следуют по порядку: недоумение, возмущение, скандал, разочарование, уныние и наконец тоска, а все потому, что проклятый редактор странным образом уснул на 63-ей странице, и даже уверения о том, что все интересное начнется где-то на 79-ой не могут помочь нашему молодому таланту. А что же дальше? Дальше по Шекспиру: "Тишина..."

Но Евграф Проносов был не такой, он был умнее остальных. Он выжидал. Он выжидал всё свое детство, и даже школьные сочинения сам никогда не писал, а скачивал в Интернете, дабы подлые учителя не спугнули наклевавшийся талант. Он выжидал всю юность, а бездарное стихотворное сочинительство своих сверстников, искренне влюбленных в Машку из второго подъезда, не скрывая, высмеивал, называя все это безобразие "пошлостью" и "дерьмом". Он выжидал, будучи уже зрелым мужчиной, и даже любимой жене никогда не рассказывал, что в будущем весь мир будет напряженно следить за каждым движением пера в его натруженных писательских руках, словно оркестр за палочкой дирижера. И вот когда первый седой волос вражеским десантом высадился на его полную идей голову, наш Евграф сел за письменный стол.
Взяв в руки шариковую ручку фирмы "Клякса", он вырвал клетчатый лист и тетради по математики своего младшего сына и приготовился писать. Склонившись над разлинованным листом, он просидел, пока к первому седому десантнику на его голове не подоспело внушительное подкрепление. Все родные и знакомые стали не на шутку за него беспокоится, но подойти боялись, ведь первый раз видели его таким. Наконец ручка затанцевала по листу. "За окном не дул ветер", - прыснулось на листок. Евграф осознал всю слабоватость "первого блина" и решил поскорей его дожарить. Он знал, что секрет успеха состоит в том, что каждое написанное слово должно убеждать читателя, что автор намного умнее его, а следовательно в каждом предложении нужно искать что-то глобальное, что-то очень важное или очень смешное. "Стояла безветренная погода", - уже спотыкаясь протанцевала ручка. "Нет, все не то, не внушает", - закружилось в голове Евграфа. Дальше была многочасовая битва не на жизнь, а на смерть с проклятым, но все же "великим и могучим". В конечном итоге среди груды перечеркнутых слов красовалось "По проспекту разгуливал ураганный штиль". "Вот это ново, вот это красиво, двусмысленно... Да какой там! трехсмысленно!" - ликовало внутри новоиспеченного писаки. Но все требовало продолжения душещипательной истории. И он продолжил, ведь читатель ждет, читатель нуждается! Неделя поисков и разногласий с самим собой дали миру сие:

 По проспекту разгуливал ураганный штиль.
 Неполнокрылая бабочка зависла над площадью.
 Светало.

"Ну что ж, хокку - это тоже не плохо", - подумал Евграф Проносов, лег на кровать и умер.