Свалка у Николиной Горы

То ли из-за глобального потепления планеты, то ли из-за дурного циклона, ненароком прилетевшего из Сахарской пустыни и застрявшего в Москве, жара навалилась на столицу несусветная. Вокруг города под землей занялись торфяные поля, и горячее дымное марево струилось по земле, вызывая у людей чувство панической обреченности. Дышать было совершенно нечем.
Свалку, расположенную за кольцевой дорогой рядом с Николиной Горой, держала старуха Извегиль. Полвека назад весьма дорогую обаятельную путану клиенты нежно называли Любочкой, Любашей, Любовью свет-Васильевной. Старухой Извергиль, уже не так давно, ее прозвали аборигены свалки за крутой нрав и облик сказочной бабы яги. Аборигенов, кормившихся свалкой убогих людишек, было десятка три. Сухая, согбенная, со снежным пушком на голове старуха выстроила в своей вотчине строгую властную вертикаль и царила в ней непререкаемо. Малейший бунт подавлялся скоро и беспощадно. Аппарат подавления состоял из трех бугаев готовых по приказу старухи искоренять крамолу в любом ее проявлении. Извергилью старуху называли только за глаза, а в глаза, подданные боязливо величали ее королевой.
Спившийся литератор Леонид Самуилович Цимес, по прозвищу Софокл, обнаружил в свежих, недавно привезенных мусорных отвалах початую бутылку коньяка и, полагая, что никто его не видит, мгновенно опустошил ее. По понятиям свалки сокрытие находки было деянием запретным, и теперь литератора ждал суд и кара. Убогие качки повязали его вервием и приволокли на судилище. Старуха, восседавшая по этому случаю в тронном обитом алым бархатом кресле, всмотрелась в пьяную слезящуюся рожицу Софокла и изрекла приговор:
- Умеренно без надрыва выпороть и на неделю лишить обеденной чарки.
Лишение чарки повергло литератора в уныние.
- Смилуйся, королева! – заскулил он. – И коньяк был дрянной, да и было там его на донышке.
- Не ври, еврей, - возразила подсудимому бывшая актриса столичного детского театра Элеонора Бушприт по прозвищу Мадонна. – Не ври королеве. Импортный был коньяк. Вот бутылочка-то, – она продемонстрировала улику собравшимся, - полная почти была. Видела, как ты ее высосал.
- Ах ты, кряква раскормленная! – взъярился литератор, переходя от защиты в наступление. – Нет, вы посмотрите на нее! – обратился он к собравшимся на судилище аборигенам свалки. – Видела она. Разве возможно по виду распознать букет и аромат благородного напитка? Говорю же, дрянь была! Его потому и выбросили, что гадость. И то, что бутылка французская, ровно ничего не означает. Нынче жулье черти что разливает в фирменные бутылки.
Мадонна встала, сверкнула глазом и пошла свекольными пятнами.
- Зачем же пил взахлеб тайно от общества, если гадость?
- Лечился. Через силу принимал, как лекарство. Грипп у меня, какой уж день. Одышку и температуру ощущаю, поэтому никак нельзя мне без чарки, королева. Без дезинфекции вирус в организме верх возьмет, и стану я очагом эпидемии среди вас.
- Вот ведь, хмырь! – Мадонна шлепнула себя ладонями по бедрам. – Как вывернул, хитрый еврей! Это что же? Нам теперь в целях защиты от гриппа нужно его регулярно водкой потчевать? – она осмотрела сидящих кто на чем аборигенов. – Предлагаю изгнать его из общества.
Среди аборигенов начался тихий невнятный ропот.
- Цыц, Мадонна! – Старуха воздела крючковатую длань. – Нарушаешь субординацию. Изгнать старожила из общества могу только я в наказание за серьезный проступок. Бутылка хотя бы и фирменного коньяка – пустяк. Ты дважды упомянула, что он еврей. Не любишь евреев?
Бывшая актриса села на ящик из-под консервов и вздернула подбородок.
- Не люблю, королева.
- По какой же причине, если не секрет? Поделись.
Актриса вспомнила гнусный газетный пасквиль сочиненный театральным критиком Лившицем, воздела руки к белесому от зноя небу и заявила:
- Они Бога нашего распяли.
Аборигены озабочено примолкли, и стал слышен звон ошалевших от жары кузнечиков. Подсудимый удивленно вздернул брови и уставился на Мадонну.
- Пардон, мадам. Давайте разберемся. Это ты – о древней библейской байке про Иисуса из Назарета?
Мадонна молитвенно сложила на груди руки и поджала тонкие губы.
- Никакая это не байка. В Библии записаны откровения Господа.
- Ну, да. Ну, да, - пробормотал Софокл. – Назидательные новеллы в манере Сервантеса. Откровения? Ну, пусть откровения. Могу допустить историческую достоверность описанного. И готов допустить существование Иноразума, который придумал сценарий случившегося и осуществил режиссуру его постановки.
- Богохульствуешь, еврей? – в хорошо поставленном голосе актрисы прозвучала угроза. – Что еще за Иноразум?
- Иноразум, - задумчиво повторил подсудимый. – Твой Бог, кривляющаяся гусыня. Твой разумный всемогущий Бог существующий в Иных Пространствах, недоступных нашему пониманию. Сияющий бесплотный Разум, обладающий гигантским творческим потенциалом. Творец, создавший Наш Мир и все сущее в нем. Бог Отец. Я назвал Его Иноразумом. Иным, не человеческим, разумом. Хочешь мне возразить?
Мадонна нахмурилась и посмотрела на Софокла с подозрением.
- Ты что-то мелил о сценарии.
- Сценарий. Отчего же не сценарий? Задумал и осуществил. Если верить Библии, то именно так, монахиня ты наша свалочная. Именно так. Задумал и осуществил. Все продумал до мелочей, все предусмотрел. И апостолов предусмотрел, и фарисеев, и предателя Иуду, и прокуратора Кесаря, и статистов, и всю атрибутику, и весь декор. Масштабно было поставлено и очень натурально. Очень! Публика была потрясена постановкой. По сию пору помнит и сюжет и персонажей. Разве не так, господа? – подсудимый оглядел собрание. – Почто молчите? И Сын Сценариста заранее знал сюжетец. Знал, что не минует его горькая чаша. Другие персонажи трагедии не знали сюжета и действовали по наитию свыше, а Сын доподлинно знал все его извивы. Уж, он-то действовал не по наитию, а согласованно со Сценаристом. Знал и, общаясь с учениками-апостолами, предрекал развитие сюжета, намекал иносказательно на свою причастность к его созданию. Именно так, господа. Именно так. В притчах, в проповедях, в напутствиях, не раз говорил ученикам, что он никто иной, как чадо Верховного Пастыря. И если не внимали, не верили Ему, так и в этом был умысел Сценариста для создания эффектной запоминающейся интриги. Автор подводил, готовил публику к кульминации, к Голгофе. Вот так, господа труженики помойки. Вот так! И хочу спросить вас, господа. Чем же провинились статисты, оравшие в массовке положенные по сценарию слова? Допускаю, что толпа и в самом деле вопила: «Распни!». Пусть. Но ведь они кричали по наущению Господа. Ведь, если бы Всемогущий пожелал, они бы заорали: «Помилуй!» Или я не прав?
После недолгой удивленной паузы аборигены возмущенно загомонили, а качки преданно посмотрели на старуху, ожидая команды на проведение экзекуции.
- Вот уж нет! – лицо Мадонны полыхнуло нездоровым багрянцем. – Евреи ненавидели Иисуса и орали по собственной воле.
- По собственной воле? – Софокл задумчиво помотал всклокоченной головой. – А как же заготовленные акты, на которые намекало земное воплощение Творца? Как же крестный ход и Голгофа? Нет, Сценарист не мог пустить действие трагедии на самотек. Не было у массовки собственной воли. Она действовала в строгом соответствии со сценарием. И если так, то…
- А как ты, вот лично ты, относишься к Спасителю? – перебила осужденного литератора старуха.
- С удивлением, мадам. А вы?
- Я с надеждой, - басом пророкотала Извергиль. – Что же тебя в Нем удивляет?
Софокл вынул из кармана штанов большой несвежий платок и вытер им потную лысину.
- Многое, королева. Многое. Кого и от кого Он спасал? И спас ли? В чем – социальный подтекст действия? Если это рекламная акция…
- Что?!!! – вызверилась детская актриса.
- Перестань, Мадонна! Не лицедействуй! Не строй из себя мать Терезу. Это не твой репертуар, – осадил ее бывший литератор. – Так вот, если это была реклама десяти Заповедей Творца, повторение рецептов праведной жизни, обращенное к ученикам и окрестному народу, то удивляет весьма скромный результат акции. Кого Он выучил? Кто, спустя двадцать веков, живет по этим заповедям в надежде на радости загробной жизни, опасаясь неотвратимости Божьего Суда. Кто, королева? Вы встречали в своей жизни хоть одного праведника? Я не встречал. Неужели Всемогущий и Всеведающий не мог найти иной, более действенный, способ внедрить в людей Мораль и Нравственность? Вот вы сказали, что живете с надеждой. На кого, королева?
- На него, - совсем тихо прошептала старуха Извергиль, подняв указующий перст.
Все запрокинули головы и увидели в струящемся мареве расплывающийся образ с распростертыми крылами.