Необходимость

Когда на горизонте показалась пирамида, блестящая и устремляющаяся серебряным острием в бесконечную глубину небес, он остановился. Сквозь запотевшее забрало шлема угадывались ее четкие очертания, вселявшие тревогу и неизвестность. Он не должен был ни останавливаться, ни сбавлять шага, но, стоя на вершине холма, осознал свою полную беспомощность. Голова невыносимо болела, а неделя беспрерывного пути притупила и без того израненные чувства. Все это время он держался только благодаря сильным стимуляторам, беспрерывно поступавшим в кровь его истощенного организма. И вот он дошел, дошел и теперь ощутил себя песчинкой, затерянной в бескрайнем космосе, никому не нужной, забытой и бесполезной.

Он опустился на колени, достал потрепанный бинокль и, стараясь не упасть, подключил его к шлему. Сквозь легкий туман, словно призрак в последних лучах заката, поднималась пирамида; она являлась не просто пирамидой, это было сооружение, таящее в себе древнее зло. Все ее основание на десятки километров вокруг было усеяно искореженными до неузнаваемости останками всевозможных космических кораблей и механизмов.

Он знал, что уже мертв, ему осталось не так много времени. Именно поэтому он шел к пирамиде без остановок. Все было решено в ту самую минуту, когда он пристегнул к бедру массивный протонный заряд, обладающий колоссальной разрушительной силой.

Среди обломков гулко завыл усиливающийся холодный ветер, видимость сразу упала, начиналась песчаная буря, а до цели еще сутки пути. Как же хотелось ему отдохнуть, просто лечь на эту холодную землю, закрыть глаза и провалиться в последний спасительный сон. Может, он так бы и сделал, если бы не необходимость достичь своей последней цели, той самой, которой он посвятил последние годы жизни.

Разбитый, одинокий корабль лежал где-то там, далеко позади, в занесенном песками кратере, в неделе пути. Он уже и не мог вспомнить, где именно упал и почему. Только подпространственная катапульта его собственной конструкции спасла ему жизнь, перенеся в последний момент из огненного шара, в который превратился его корабль, на поверхность планеты целым и невредимым.

Как же его зовут? У него должно быть имя, но нет, память начала подводить все сильнее. Может, это из-за того, что его мозг начал разрушаться от смертельного излучения заряда быстрее, чем он предполагал. Быстро достав из кармана блестящий ионный карандаш, он сделал надпись на жестком нарукавнике скафандра. Может так случиться, что, когда он доберется до подножья пирамиды, он полностью забудет, зачем пришел. Эта надпись напомнит ему, что нужно сделать. И тут его посетила безумная мысль: а что, если он разучится читать? Это испугало его, и он нарисовал рядом простой и понятный рисунок.

Теперь уже была некоторая уверенность в том, что он, дойдя до цели, сделает все как нужно. Опираясь на окоченевшую от холода руку, он попытался встать с колен и, напрягая последние остатки сил, ему это удалось. Все происходило как во сне: тяжелые ноги, словно каменные колонны, начали свое неумолимое движение вперед. Каждый шаг отзывался невыносимой болью — наверное, в скафандре закончилось обезболивающее. Отстегнув ненужный ранец с оборудованием, он с усилием отбросил его в сторону вместе с биноклем. Стало гораздо легче идти, но острая боль не давала сосредоточиться, и только теперь он понял, что израсходовал весь запас лекарств и стимуляторов, рассчитанный на месяц, всего за одну неделю.

Он шел вперед, медленно переставляя уставшие ноги, стараясь ни о чем не думать и лишь держать верное направление. Спустя несколько часов песчаная буря стала утихать и наконец наступила полная тишина. Наступала последняя ночь. Миллионы далеких и близких звезд с издевкой смотрели на него сверху вниз. Большая алая луна неправильной формы с обкусанными краями выкатилась на черный небосвод. Стекло шлема от частого дыхания покрылось тонким слоем инея, но приближающуюся и освещенную пирамиду уже сложно было потерять из виду. Древнее сооружение сияло подобно безумной радуге, оно было восхитительно красиво на фоне холодного черного космоса, богато украшенного не менее холодными звездами. Здесь, почти в самом центре галактики, звезд было так много, что разум человеческий отказывался в это верить.

Последняя ночь в его жизни. На рассвете он надеялся добраться до пирамиды и что-то сделать. От неожиданности он даже остановился: что он должен будет сделать? Он вспомнил, что сделал на руке какую-то надпись, но в полной темноте не смог ее разглядеть, помнил уже только, что нужно дойти к утру до пирамиды. Вдыхая ледяной воздух, он вновь пошел, стараясь обходить и не спотыкаться о что-то повсюду разбросанное и блестящее на земле. Утром при свете двойной звезды он прочтет надпись на руке.

Ночи на этой богом забытой планете были очень короткие и безумно холодные, что стало особенно заметно сейчас, без севшей батареи, выброшенной вместе с ранцем еще вечером. Пальцы на ногах уже совсем не чувствовались, наверное, он их полностью отморозил, но это уже было неважно. Главное — дойти. Он начал считать свои шаги, часто сбивался, порой просто не мог вспомнить следующее число и начинал считать заново. К середине ночи обзорное стекло на шлеме так сильно обледенело, что он шел уже только на яркий огонь, светящийся на шпиле пирамиды. В темноте, сквозь замерзшее стекло, земли не было видно совсем, и каждый раз, спотыкаясь и падая лицом вниз, он боялся потерять и не найти этот единственный яркий путеводный огонь. Иногда, когда он падал и сильно ударялся шлемом, от стекла откалывался кусок льда, и на какие-то недолгие секунды были видны в беспорядке разбросанные повсюду остовы кораблей на фоне большого звездного неба. Вся местность до горизонта была завалена обломками и остовами — это было кладбище планетарного масштаба. Он все еще без труда узнавал очертания кораблей человеческого содружества, но было больше обломков неизвестных кораблей: от крошечных, почти игрушечных звездолетов, до возвышающихся из глубоких кратеров дредноутов.

А всему виной была эта гигантская пирамида-убийца. Кто ее мог построить и зачем? Миллионы лет она протягивала с этой планеты свои гигантские энергетические щупальца в космос, хватала пролетающие мимо корабли и с невероятной силой разбивала их о поверхность. Она убивала всех путешественников без исключения, никому не удалось спастись.

Секундой позже его мозг пронзила молния. Воспоминания болезненным разрядом вернулись, и, чтобы не упасть, он оперся о высокий борт закопавшегося рядом дисковидного объекта.
Ученый. Исследователь глубин бескрайнего космоса, квазаров, черных дыр, туманностей и самых дальних краев спиральной галактики. Воспоминания проплывали яркими образами. Да, он искал эту планету долгие годы, перечитывая ежегодно пополнявшийся и без того длинный список бесследно исчезнувших кораблей. Квадрат за квадратом, созвездие за созвездием, он годами проверял места безвести пропавших, пока не нашел этот гиблый мир. В этом удаленном секторе галактики пропадало все, что хоть как-то могло летать. Здесь же много лет назад пропала его семья.

Не сразу он понял, почему память вернулась к нему именно сейчас. Он стоял и смотрел на некогда красивый межпланетный лайнер, вспахавший землю своим белым, разорванным носом. Длинный след и разбросанные в разные стороны обломки небольших кораблей, попавшихся ему на пути, говорили о том, что никто не мог выжить при таком крушении. Лайнер остановился, ударившись о скелетовидную конструкцию крупного корабля неизвестной расы. Это был тот самый безвести пропавший лайнер, на котором его семья отправилась в кругосветное путешествие много лет назад. Он хотел было подняться на борт и осмотреть его, но в следующий миг уже забыл о его существовании и медленно шел дальше к пирамиде. Мысли скакали как сумасшедшие, появлялись и тут же бесследно исчезали. Шаг за шагом, превозмогая боль, он медленно, но верно приближался к этим искусственным космическим саргассам.

Тихо пискнул компьютер, оповещая, что кислорода осталось всего на несколько часов. Нужно было торопиться, но он был уже рядом, совсем рядом. Наступало утро, и в холодной атмосфере, отбрасывая длинные тени, по поверхности пробежали первые лучи чужого безымянного солнца.

Когда и как он дошел, он уже не помнил. Он просто сидел, взобравшись на нижнюю плиту этого гигантского сооружения. Холода уже не чувствовалось, все ткани были обморожены, а лед на стекле медленно оттаивал, каплями стекая в сборщик конденсата. Медленно ворочались мысли: должно быть, он не просто так сюда пришел. Тщетно пытался вспомнить зачем, разглядывая груды металла самых разных форм и размеров. Для чего это все тут? Для чего он здесь?

Сильные, нескончаемые боли... Он так привык к ним, что в последнее время не обращал на них внимания. Однако то, что пальцы на руках не гнулись совсем, — его беспокоило. С трудом вытянув левую руку, он попытался согнуть на ней пальцы с помощью правой. Что-то звонко сломалось внутри перчатки, но было совсем не больно. Солнце быстро поднималось над горизонтом, длинные тени с каждой минутой становились все короче. А он все сидел и рассматривал окрестности, пока не заметил на рукаве какие-то загадочные надписи на незнакомом языке. Долго напрягал память, пытаясь перевести их, и через некоторое время пришел к выводу, что этот язык ему не известен. Тогда он занялся нарисованным тут же рисунком. Было призрачное чувство, что еще вчера или даже этой ночью он разгадал бы его без труда за несколько секунд. На рукаве был небрежно нарисован человек с ящиком на бедре и стрелкой, указывающей на него.

Долго глазами искал человека среди стальных обломков, пока не догадался, что это он сам. Посмотрев на свое бедро, он увидел, что там и вправду был прикреплен странный черный ящик. Может, вот это и есть главное, ради чего он так долго сюда шел? Проверил на рисунке, куда именно указывает стрелка. Нажал на мигающую странным внутренним светом кнопку. Она изменила свой цвет, но продолжила мигать. Одновременно на дисплее появились какие-то странные, красивые значки, меняющиеся с определенным интервалом.

Завороженно смотрел на это чудесное устройство, показывающее загадочные символы, удивляясь тому, что никогда подобного ранее не видел. К его великому огорчению, значков становилось все меньше и меньше, а на них так хотелось смотреть и смотреть.

Последнее, что он увидел, было колечко и противный писк зуммера…