Шипы!

 

 

 Зима в тот год была необычная. Ноябрь начался “крещенскими морозами”, без снега, без оттепелей. Так продолжалось почти до самого Нового Года, градусник не поднимался выше минус двадцати градусов.
 Лед на Волге встал тоже с начала месяца, а к концу декабря его толщина достигла одного метра. На Камышин по льду разрешили движение автотранспорта. Лед был ровный, чистый, без снега и трещин от одного до другого берега. Съезжаешь на лед, и если захочется, через пятнадцать минут будешь в Камышине. Или просто начинаешь на льду крутить восьмерки, ездить боком с управляемым заносом, в общем, тренироваться для езды зимой в гололед. А ночью? Выскочишь на лед, разгонишься, выключишь мотор и катишься или плывешь не понятно где – вверху – черное небо и яркие звезды, и внизу – черный лёд и отраженные звёзды. Одно при этом было неудобство – подъем со льда на берег. “Жигули” и “Москвичи” не могли с первого раза проскочить скользкий подъем. Это получалось только со второго или даже с третьего раза. А вот “УАЗ” и “Запорожцы” показывали в этом класс: “УАЗ”, по причине ведущих четырех колес, а “Запорожцы”- из–за загруженности задних, ведущих колес.
 Но перед новогодним праздником погода словно одумалась: потеплело, выпал первый снег. Через день, как положено первому снегу, он растаял и пошел дождь. Ночами немного подмораживало, днем подтаивало, и все повторялось изо дня в день.
Такому, зимнему катаклизму – беспредельному гололеду были рады только дети. На коньках, санках, на всем, можно было начинать кататься прямо от крыльца домов и по всем направлениям.
Такая погода продолжалась до конца января месяца. А с февраля месяца опять пошли дожди.
 Температура ниже нуля градусов уже не опускалась, гололед растаял, на Волге по льду пошла вода.
 Вот в такую пору – в середине февраля, мне – студенту и подошло время, уезжать из дома на учебу в Саратов. Ехать решил на машине: и быстрее будет, да и вопрос переезда на другую сторону Волги решался сам собой. Друг пообещал сопроводить меня, при переезде через Волгу, на УАЗ - е и, если надо будет, то помочь с подъемом на правый берег.
Погода, в день отъезда, стояла исключительная: Солнышко вышло с самого утра, на небе ни облачка, температура плюсовая – прямо настоящая весна. Быстро загрузившись продуктами и вещами, тронулись в путь. Выехали на берег и полчаса стояли в нерешительности. Ехать или нет? От берега до берега – сплошная вода! И если бы не февраль месяц, то можно было бы подумать, что река и не замерзала, и льда на ней не бывало. Но вот со стороны Камышина показался фонтан воды и со скоростью стал приближаться к нашему берегу. Это оказался УАЗ. Знакомый водитель подсказал нам маршрут движения: ориентиры на противоположном берегу, безопасные места съезда и подъема на берег.
Значить ехать можно, лед никуда не делся, и мы потихоньку поплыли по льду. Вода доходила до половины колеса Запорожца и когда мы выбрались на противоположный берег, в салоне было ведра два воды. Но водная преграда была преодолена, машина стояла на сухом асфальте. Поблагодарив и распрощавшись с другом, я сделал уборку в машине, сменил сапоги на туфли и тронулся в путь. Первые километры по городу ехал на ручнике, часто притормаживая, да и просто ехал на тормозах – чтобы просушить колодки. Через время колодки подсохли – появились тормоза.
Для начала, так как время позволяло – было около десяти часов утра, решил заехать на автовокзал. Попутчики в дальней дороге никогда не бывают лишними. Но, увы! Везет не всегда! Попутчиков не оказалось. Перекусив в буфете и купив в дорогу бутылочку лимонада, я выехал на трассу Волгоград – Саратов.
Дорога в те времена была только сдана в эксплуатацию: ровненькая, чистенькая, без выбоин, ямочек и канав. Но правая сторона Волги – это не наша равнинная, плоская, низменная, где дороги просматриваются до горизонта, а гористая: затяжные подъемы, затяжные спуски чередуются на всех направлениях, на всех дорогах. Дорога на Саратов идет с Юга на Север: то вверх, то вниз, то затяжной подъём и резкий спуск, то наоборот – резкий подъём, ровное плато и затяжной спуск. И так все двести километров: то газуй в гору, чтобы не плестись, как пешком; то притормаживай и будь внимателен на спуске. Иначе будешь или еле ползти на взлете, или нарвёшься на милицию, превысив скорость.
 От асфальта шел пар – влага высыхала на глазах – особенно на солнечной стороне. Время – полдень, или чуть подолее – устраивало по всем параметрам. До Саратова езды – три часа, световой день – часа четыре, солнышко светит, дорога чистая, настроение – отличное…мысли о вечере и т.д.
Выехав за пределы города Камышина, с удовольствием – газанул! Тепло, светло, машина! – идеальна!: реагирует на любое движение руля или газа. На горку – прибавлял газу, на спуске притормаживал двигателем – держал в среднем километров восемьдесят в час, но главное было в том – чтобы и вверх и вниз скорость была одинаковой – а это уже почти искусство.
Но идиллия продолжаться вечно не может. На одном из затяжных подъёмов, почти у самого перевала, когда скорость упала до шестидесяти километров в час, меня догнали, медленно обогнали и медленно ушли за уклон две Волги \ ГАЗ - 21 \. Скорость автомобилей была небольшой. Я обратил внимание, что они все делали синхронно: шли с разрывом десять – пятнадцать метров \для меня это была бы – слишком маленькая, непривычная дистанция \, одновременно притормаживали, одновременно прибавляли газ. На задних стеклах машин были наклеены неизвестные мне значки – в красном треугольнике буква “Ш”.
-Обогнали и обогнали, Ш и Ш, уехали и уехали…- подумал я, не придавая этой встрече значения.
Когда поднялся на вершину подъёма, эта парочка машин была впереди, но не слишком далеко. Дорога пошла под горку, машина сама прибавляла скорость, и вскоре догнала и перегнала эту парочку. Затяжной спуск позволил значительно оторваться от них и на следующий подъём выйти на скорости под сто км. На середине следующего подъёма 21-е снова стали настигать меня: так же догнали, так же обогнали и так же ушли за вершину. То же самое произошло и на следующем спуске – подъёме: в начале я, потом меня. И так несколько раз! А это уже игра! А это уже азарт! Теперь на вершину подъёма я выходил на максимальной скорости, которую выдавал мотор, но Волги, словно играючи догоняли, обгоняли и прятались за вершину.
И вот на одном из подъемов, когда я, стараясь выжать всю мощь из мотора и догнать обошедших меня, в который раз 21-х, выскочил наверх – я оторопел. Волги остановились сразу на вершине подъёма, теперь уже метрах в тридцати от меня и главное – на проезжей части. Экстренное торможение ни к чему хорошему не привело, тормоза не столько тормозили, сколько повели машину юзом на встречную полосу дороги. Северная сторона – скат холма не просох от несвоевременного тепла, и был влажным и скользким. Обочина дороги представляла собой грязевое месиво, заканчивающееся, крутым откосом и глубоким кюветом. И выскочить, вывернув руль, на обочину и объёхать стоящие впереди машины не представлялось возможным. Вариант оставался один – идти на обгон! Тем более что машину уже вынесло на встречную полосу. Я надавил на газ, мотор взвыл, колеса засвистели, машина рванулась вперед – это хорошо, когда под тобой послушный табун лошадей!
Поравнявшись с первой машиной, я взглянул на дорогу и увидел, что на меня несётся груженая Колхида! Лоб в лоб! Дорога в этом месте была не слишком широкой, и разъехаться трем машинам было попросту невозможно. Крутанув руль резко вправо, чуть не зацепившись за 21-ю, юркнул в просвет между машинами и сразу, бешено – руль влево, чуть ли не под задние колеса полуприцепа.
 - Слава богу, никого не зацепил – ни вторую Волгу, ни Колхиду – пронеслось в голове. И тут я увидел - Глаза! Круглые от ужаса – Глаза! Глаза водителя МАЗ - а, гружёного лесом!
- Хана! Кранты! Конец! – промелькнуло…
Но организм сам справился с этой стрессовой ситуацией. Как? Каким манером? Каким маневром? Каким образом? До сей поры не представляю.
 Но: руль был вывернут в необходимый момент, на необходимый угол; мотор выдал всю необходимую мощность; глаза отсчитали предельные микроны. Под оглушающий рев сирены, заполучив в салон полную порцию копоти, Запорожец как–то вырвало и выбросило от буфера лесовоза на свою, правую сторону проезжей части дороги. Целый час я гнал машину по трассе, пока, наконец, не смог оторвать руки от баранки, и лишь только потом смог остановиться. Часа два руки тряслись и не держали даже сигарету. Потом нервы успокоились, и я потихоньку двинулся по своему маршруту. В Саратов прибыл уже поздней ночью
 Парочка Волг мимо меня больше не проезжала, не догоняла и не обгоняла, видно свернула на поперечную дорогу. Да и я о них вскоре позабыл. А вот непонятный красный треугольник с буквой Ш – запомнил на всю жизнь!

 пятница, 13 июля 2007 г.