В августе 96-го

К вечеру, на душе стало как-то тревожно, а когда на предгорье внезапно, впрочем, как всегда, грохнулась слепая южная ночь, стало совсем не по себе. Предчувствием беды было пронизано все вокруг. Воздух остывал и слегка подрагивал как человек, которому во сне привиделся кошмар. Рука непроизвольно сжимала и разжимала ствол автомата, на котором уже успели выступить капельки росы.
- Тихо так… - солдат, сидевший в кресле снятом с автобуса, запустил руку в шлем-сферу, где лежали сухари.
- Угу, – отозвался другой боец, всматривавшийся в непроглядную тьму через прибор ночного видения. Он видел ночь в зеленом цвете, а силуэты от предметов походили на темные призраки. От куста внезапно отделилась тень и направилась к ним.
- Стой два! - в ночи громогласно чмокнул затвор.
- Да не знаю я!!!! - истошно отозвалось в ночи и тень на всякий случай подняла руки и присела словно ожидая выстрела, - Мужики, блин, свои!!! Опять батальон с паролем не определился.
- Ну, ептваю!!!!
«Своим» оказался парень из расчета автоматического гранатомета, который сменился с дальнего поста и теперь шел в землянку отсыпаться. У них был какой-то свой загадочный график дежурств, который знали только они сами.
- Есть сигареты? – спросил гранатометчик.
- Чо, хочешь сказать, у вас курева нет? - полушутя спросил боец, сидевший в автобусном кресле.
- Есть, но твои стопудово вкуснее, - хихикнула тень, закидывая Калашников за спину.
Закурили одну сигарету на троих. Не из жадности, а от того, что выкурить все содержимое сигареты, на которой гордо было написано "Made in Georgia", одному человеку было просто не под силу. Огонек с интервалом в три затяжки переходил из кулака в кулак, чтобы его не было видно в ночи.
Заснувший воздух застыл окончательно, не подозревая, что кошмар еще только приснится.
- Ладно, пошел я на массу давить, - боец-гранатометчик поднялся с корточек, разгоняя своим движением сигаретный дым, запутавшийся в маскировочной сети наблюдательного пункта. Он прошел по тропинке до маленького мостика через реку и исчез в кустах, за которыми располагалась землянка. Воздух скрипнул досками, принявшими тяжесть тела, и снова наступила гнетущая тишина.
Через пятнадцать минут уже никто из этих трех бойцов и не помнил о коротком разговоре. Да и спать никому из них тоже не пришлось. Августовскую ночь прошила первая автоматная очередь…