То ли царевна, то ли лягушка. Сказка

КАК КРАСАВИЦА СТАЛА ЛЯГУШКОЙ
ОТ КРАСОТЫ ДО БЕЗОБРАЗИЯ СКАЗКИ БАБУШКИ ЯГИ

( КАК ЦАРЕВНА ЛЕБЕЛЬ В ЛЯГУШКУ ПРЕВРАТИЛАСЬ)

Пока следили духи за поединком воина отважного Дуная, с богами, и узнали они с удивлением, что ему жизнь все-таки оставили, хотя за дерзость свою он ее явно должен был быть лишен, в то самое время и другие события уже стали в лесу заповедном происходить. Старые и новые герои, и боги тут появляться начали.
Побыла Царевна- Лебедь в подземном мире и скучно стало ей там, вот она и сбежала оттуда снова с заповедный лес, а потом и на острове Буяне оказалась.
И хотя коварна и холодна она была, как ледышка или камень какой, но тело то ее оставалось по-прежнему прекрасным , не могла она богам не нравиться, да и про смертных что говорить. На этот же раз все еще хуже оказалось.
Но сам Перун в те дни воспылал к ней любовью - он понимал, что ему отомстила богиня любви Лада. И любовь эта неодолимая возникла в ней не случайно. Он должен был понять, что Велес переживает, как он себя чувствует, когда со страстями своими справиться никак не может.
Понял все это Перун, только еще хуже стало и у него на душе, и вообще во всем мире, где он верховодил теперь.
 Не отвечала ему благосклонно Лебедь, может, ей и лестно все это было, только усмехалась да молчала она, и сразу же напомнила о том, что не сможет подняться на небеса. Но не отстала она от него, ей еще легче было верховодить им и требовать всего, чего хочется. Они продолжали видеться и ночи жаркие проводить, хоть и не любили, но были счастливы, такое случается порой, почему бы и нет? Но вскоре прятался он все больше от всех остальных.
Они вынуждены были встречаться только на острове Буяне. И Велес все время следил за ними, глаз не спускал. И влюбился он в Лебедь, да еще пуще Перуна, у них не впервые так было, что в одно создание они оба влюблялись.
Не стал долго медлить Велес, подкараулил он ее, да и стал в любви пылко объясняться.
Ничего ему Лебедь не ответила, но и забыть такого тоже никак не могла. Тем более что и Перун вел себя странно. Терзали ее сомнения теперь все больше и чаще. Обидно было Лебеди такое положение, чем она плоха, что прячет ее от всех.
 Она никак не могла решить, кто из братьев для нее дороже, и ни одного, ни другого не отпускала. И тогда Велес запретил Перуну появляться на его острове.
 - Не ты ли меня в медведя превратил, когда Дива просто с небес на меня взирала, отправляйся прочь, я не стану отвечать тебе тем же. Я люблю ее, она не твоему, а моему миру принадлежит. И я тут распоряжаться стану.
Это была чистая права, нечего было на то Перуну сказать. Да и шума до небес поднимать он не хотел. А страсть то в душе его костром огромным полыхала, и никуда он от нее деться не мог.
№№№№№№№

Замолчала Яга, ей показалось, что снова и она сама все это переживает, как будто вчера все и было с ними.
Черти притихли и даже не знали, про что и как у нее спросить следует, и она ничего им пока говорить не хотела.
И только кот Макар замурлыкал.
- И как же все разрешилось у них.
То ли и на самом деле он истории этой не слышал, то ли просто хотел еще раз послушать. Только и Яга уже опомнилась и снова рассказ свой повела.
- А то и было, что на этот раз Громовержцу подчиниться пришлось, удалился он, да и страдал теперь. Молча встретила его Дива. Она что-то слышала о том, что происходило, но пока не увидела его, поверить в такое никак не могла. А как увидела, так и поняла, что все это так и есть, а то еще и хуже, чем говорили они. Думала она, думала, что делать надо, и посылала коршуна.
- Отправляйся и убей ее. Сколько можно всех нас терзать , пусть она навсегда во тьме остается, и чтобы никто не видел ее здесь больше и не слышал.
Никто никогда еще Диву такой гневной не видел, но ревнивая богиня - это что-то очень страшное и дикое.
И появился на том самом острове коршун, долго он ждал и следил за ней, а когда поплыла она самодовольная и счастливая после ночи с Велесом , охладиться немного, то и налетел он на нее черной тучей.
Встрепенулись черти. И вроде они знали, что с коварной птицей ничего не случилось, цела и невредима она, а все равно страшно им было, да еще как, а вдруг та, которую они видели, совсем другая лебедь.
- Но в последний момент Велес выхватил лук и выстрелил в коршуна. И вовремя надо сказать, еще немного и мокрого места бы от нее не осталось больше.
Упал Коршун в море, Лебедь сделала свой выбор, и когда Перун молнией к ней прилетел, она и напомнила пылкому возлюбленному своему, откуда взялся коварный коршун.
- Вы тут на Ясуню все обрушились в свое время, чего только не творили, а что твоя женушка делает, тебе неведомо? Велес спас меня, как бы не был обижен на вас на всех, но я жива, и никто другой не нужен мне больше.
Выслушал ее Перун, внимательно слушал. Что еще мог он поведать ей. Нет, страсть, страшная сила, и настало время в свои чертоги от возлюбленной возвращаться.
Только в том -то и беда, что и Диву больше не мог он любить, как только вспомнил, на что она способна оказалась.
Любить не мог, но она ему была дана на веки вечные. С ней ему и оставаться.
Так коршун тогда и решил судьбу и братьев- вечных соперников, и прекрасной, но такой холодной и коварной лебеди.
№№№№№

И думали черти, что закончила Яга сказку свою, но она продолжала ее рассказывать, и они снова навострили уши, слушать начали внимательно.

- Мимо острова Буяна проплывали в те дни корабельщики, и был с ними молодой и прекрасный Садко, сын бога любви Леля. И как мог такой горячий парень не влюбиться да еще в лебедь нашу, вот и влюбился. Птица Сирин заворожила его пением своим, заснул он сном богатырским, потому что острова Буяна не должен был узреть, и предрекала она ему гибель от такой любви.
Но и это безумца не остановило. Если бы останавливались все, кто предупреждены были. Но он из последних сил рвался на остров тот, где чудную деву со звездой во лбу и узрел, то ли во сне чудном, то ли наяву, хотя какая в том разница.
Велес только усмехнулся, когда обнимал ее ночью при луне, да рассказывал о странном этом парне, а вот Перуну не до смеха было. И хотя теперь он от них дальше, чем обычно оставался, только в покое он не оставил их, гром на небесах загрохотал, сверкнула молния одна - другая. А третья прямо в сердце ему и угодила, не промахнулся на этот раз Громовержец, и Садко упал на дно морское к своему отцу - Морскому Царю.
Узнал царь о том, какой гость к нему пожаловал , и как он у него оказался, и стал он сокрушаться. Не в первый раз же такое случалось.
- И тебе лебедь покоя не дает, но, сколько бы ты еще ко мне не пожаловал, если бы не эта птица.
 Узнав о том, что случилось с корабельщиком , Лебедь снова появилась на дне морском. Наверное, из чувства вины тоже любовь родиться может. И кто бы мог подумать, только она влюбилась в Садко, и вроде бы все хорошо теперь уж было. И Велес далеко оказался, не доберется сюда, и Перун - ревнивец и обидчик, еще дальше от них был. Но никогда наверное, любовь не бывает без грусти, наш Одиссей, как тот, другой, он страдал по земле, а она по своему острову грустить начала, и как не любили они друг друга пылко и страстно, но не находили себе места во владениях царя Морского. Наверное, чтобы все было хорошо, родиться обоим тут надо было. Не зря ведь поговорка появилась, что где родился, там и сгодился. И все чаще говорили они о том, как и куда бежать им следует. Подслушивали их все время любопытные русалки, обиженные, что им не нравилось во владениях их, а может, они просто им завидовали черной завистью, оттого, что те могли освободиться, а они обречены были тут оставаться, кто же их русалок , разберет. Не раз они Царю Морскому рассказывали о том, что эта парочка затеяла теперь.
 И зная, что они готовы сбежать, царь Морской и превратил красавицу нашу в лягушку. И она осталась все на том же дне только теперь уже не прекрасной девицей, а безобразной лягушкой. Да такой, что и смотреть на нее страшно было. А когда сама себя Лебедь увидела, то умерла бы, наверное, только и смерть ей не грозила, в обозримом будущем, точно. Она бросилась к властелину, едва до него допрыгала. Да все зря. Только усмехнулся коварный старик:
- И так побудешь, - ничего страшного.
И сколько не рыдала Лебедь. Сколько не заверяла, что навсегда тут останется, и исполнит все, что его душе угодно, ничего этого слушать он не хотел и не собирался. Только зря она слезы, которых в воде не видно было, лила, и силы свои напрасно тратила. А ведь они ей здесь пригодиться могли.
Так первой из многих и убедилась Лебедь, что не все в ее власти, сколько веревочке не виться, а конец ей все равно будет, и самое главное успела узнать царевна на дне морском, что от красоты до безобразия только один шаг.
Сначала пряталась она от всех, никого видеть и слышать не хотела. А потом стала выбираться из укрытия своего, и все больше с русалками общаться, а ведь и не замечала их еще недавно, и даже в сторону их не смотрела, а теперь она и рада была бы одной из них стать, да нет, надо было лягушкой только и оставаться.
Правда, одна из них проговорилась, будто пряхи говорили, когда о беде ее узнали, что если найдется такой парень, князь или царевич -королевич, и согласится он ее поцеловать, и в жены взять, то шкура с нее в тот миг и спадет, и от заклятия этого безобразного и следа не останется, только где же его, родимого взять-то теперь? Почему - то вспомнила про Велеса, ведь он был так добр и уже однажды ее спас. Но и эта надежда пропала скоро.
 От русалок она узнала, что у Велеса есть новая возлюбленная, и не найдется того, кто решит спасти и поцеловать ее. Хотя она бессмертна, но оставаться в шкуре лягушки не хочет нашей Лебеди, хотя для других это даже хорошо, сколько бед она еще могла принести, скольких погубить могла, страшно даже и представить себе.
Замолчала Яга и оглянулась на всех вокруг.

- А что с ней стало теперь? - первым не выдержал черт Игнат
- А то и стало, - отвечала ему Яга, - На берегу озера она сбрасывает с себя шкуру и превращается в царевну. Говорят, что однажды ее увидят три царевича, и Иван царевич решит на ней жениться.
Это и будет ее спасением, только надо набраться терпения, потому что , когда ты в шкуре лягушки, то и время вовсе не так быстро, как обычно течет, а то и вовсе оно двигаться перестает, и замирает на месте.
- Так вот порой все и заканчивается, для нашей героини. У каждого своя тяжкая судьба, тяжелее которой и быть не может.
Озадаченными ушли черти. Они не знали, что и говорить, что и думать, если уж с лебедью судьба так обошлась, то, что говорить о девицах других попроще.