Пустыня

Измождённый путник брёл по пустыне, едва передвигая ноги. Во рту у него пересохло от жажды, а перед глазами всё плыло от жары. Наступал вечер, и ему предстояло провести ещё одну ночь под открытым небом, без еды и воды. Вздохнув, он посмотрел вперёд, ища взглядом хоть какое-нибудь прибежище, но вместо этого он увидел вдалеке всадника на гнедом коне. Путник с любопытством ждал его приближения, думая, не мираж ли это: вот уже четвёртый день он блуждал по просторам, не встретив ни души. Всадником оказался индеец средних лет. Он остановил коня, внимательно изучая лицо незнакомца, а потом протянул ему флягу с водой. Тот сделал несколько жадных глотков и улыбнулся, поблагодарив кивком головы. Индеец спросил путника, куда он идёт, и, узнав, что тот потерял дорогу, согласился помочь. Но для начала им надо было найти место для ночлега.

В сумерках они остановились у огромного кактуса и развели костёр. Стемнело мгновенно, и небо усыпали бесчисленные звёзды. Индеец поделился с путником своей скромной пищей, после чего расстелил на земле одеяло, и они легли. Путник долго не мог уснуть и рассматривал очертания кактуса, прислушиваясь к звукам ночи.

– Он не всегда был таким, – сказал индеец.

– Конечно. Когда-то он был маленьким, – отшутился путник.

– Я расскажу тебе его историю – историю народа Кактусов… – индеец набил трубку и закурил, сделав подношения небу и четырём сторонам света, после чего начал свой неспешный рассказ.

Когда люди и звери ещё понимали язык друг друга, а эта пустыня не была пустыней, рос кактус. У него не было иголок, а на тонком стволе красовались большие листья. В жаркие дни мои предки любили отдыхать в его прохладной тени. Но однажды между листьев притаилась змея и укусила спящего. К вечеру ему стало совсем плохо, и только проведённая шаманом церемония смогла вернуть его к жизни. Змея больше не возвращалась, но люди стали бояться подходить близко к кактусу и не доверяли ему.

 Ему стало одиноко, и, чтобы вернуть расположение людей, его листья стали похожи на чаши, в которых скапливалась живительная влага. Мои предки с радостью собирали её. Но вот один из них решил переждать под ним пору палящего солнца, как это делали раньше, и получил сильные ожоги – ведь листья уже не были так широки и не давали достаточно тени. Люди снова обозлились на кактус, и собранная за ночь вода теперь сама испарялась днём. Кактус не понимал, чем он провинился, и от грусти его листья засохли, став едва заметными.

Шло время, и недоверие людей постепенно ослабевало. Они снова вернулись к кактусу, но он уже не мог предложить им ни тени, ни влаги. Тогда, чтобы их порадовать, он покрылся удивительными цветами. Мои предки восхищались их красотой, и каждая девушка стремилась сорвать такой цветок для своей причёски. Скоро остался всего один, в котором отдыхала пчела, и, когда девушка прикоснулась к лепесткам, пчела её ужалила. Люди вновь утратили доверие к кактусу, и он уже из сил выбился, думая, как же доказать им свою доброту.

И придумал. Скоро на месте исчезнувших цветов на нём появились сочные плоды, которые очень понравились людям. Они ещё не до конца забыли свои обиды, но с удовольствием приходили к кактусу собирать урожай. Он был счастлив: наконец ему удалось принести пользу! Однако плоды понравились не только людям, и в одном из них поселилась ядовитая гусеница. Мальчик сорвал этот плод и, беззаботно играя с другими детьми, съел его, не заглядывая внутрь. Гусеница выпустила свой яд, и ребёнок несколько дней пролежал в бреду. Взрослые решили, что кактус так мстит им за то, что они берут его плоды. Они окончательно перестали ему доверять и забросили. Оставшиеся плоды склевали птицы, а солнце, видя, как растёт недоверие друг к другу и ко всем окружающим у моих предков, наказало их за несправедливость и жестокость и иссушило землю, превратив её в пустыню.

Кактус стал чахнуть, и, чтобы выжить, собрал все силы и попытался впитать в себя остатки влаги. Вода ещё не вся ушла из почвы, но, видя, что она иссякает, кактус вобрал в себя всё, что смог, отчего стебель его стал толстым и мясистым. Поняв это, мучившиеся от жажды люди срубили его и съели, так отблагодарив за доброту и открытость…

– Грустная история, – после недолгой паузы произнёс путник. – Несправедливо как-то…

– Мои предки не раз были наказаны за своё недостойное поведение и прежде, лишившись четырёх предыдущих миров. Но люди становятся всё более недоверчивы, лживы, эгоистичны и озлоблены. Они не понимают, что своими поступками приближают конец и этого мира…

И индеец продолжил рассказ.

В пересохшей земле остался корень кактуса. Когда люди ушли из этих мест, он робко поднял голову. Желание жить оказалось сильнее человеческой жестокости, но эта жестокость преподала ему хороший урок. Он понял, что на добро не всегда отвечают добром, и рос, пряча влагу внутри. Чтобы защитить себя, ствол его стал твёрдым и высоким, а вместо листьев выросли острые колючки. Только раз в год кактус раскрывает один-единственный цветок на самой своей верхушке, подальше от людей, красотой и ароматом которого можно наслаждаться всего лишь одну ночь. А на утро он вянет, чтобы его не успели сорвать, и плод, появляющийся чуть позже, покрывается иглами, ограждая себя от покушений. Так уже много веков кактус всегда растёт один, предпочитая одиночество недоверию и обману…

Индеец умолк. На месте костра дотлевали угли. Путнику показалось, что воздух стал тяжёлым и липким, окутав его, словно паутиной, смешанным чувством горечи, стыда и сожаления. От этого стало трудно дышать, и он потянулся к фляге.

– Я вижу, ты понял эту историю… Больше я тебе не нужен: теперь ты сам найдёшь верную дорогу, когда рассветёт. Слушай своё сердце! – сказал индеец, садясь на коня, и медленно исчез в дымке.

Проводив взглядом силуэт удаляющегося всадника, путник повернулся к кактусу. Он величественно возвышался над пустыней, простирая, словно руки, свои ветви к предрассветному небу. Рядом с ним, едва заметная под слоем пыли, виднелась дорога. Восходящее солнце окрасило её в ярко-красный цвет, и путник с лёгким сердцем ступил на неё.

10.09.07.