Часть 3. А мир таков Или Ив на отдыхе

Быт

Умный читатель уже догадался, что я домой прибыл. Стало быть, дело очередное успешно завершено. Провалялся пару дней в кровати, от мамы отбивался подушками. Папа попытался о чем-то поговорить – послал. Чего-то не было желания ни отчитываться, ни получать хвалебные соболезнования. По мобиле (на кой её папа подключил?) грубо отшил Марьяночку. Когда она заявилась ко мне - хлопнул дверью перед носом (надеюсь, прищемил!), услышал о себе очень много лесного и приятного. Потом была получасовая нотация в исполнении мамы. Молча стерпел. Даже не поблагодарил за заботу о моей личной жизни. Со мной явно что-то происходило. Но разбираться во всем этом не было особого настроения. Просто лежал на кровати и тупо разглядывал уголки комнаты, ногти, т.д. Надоедало – закрывал глаза. Иногда проваливался в сон. Утром третьего дня заставил себя встать и хорошенько вымыться, переодеться. Вышел к своим.
- Доброе утро, мам. Есть что перекусить?
- Да, сынок, конечно. Что ты хочешь?
- Хммм.
- И тебе, пап, привет. Что хочешь мам, очень есть хочу.
- Сейчас, родной. Присядь пока.
- Нус, молодой человек. Объясните-ка ваше поведение.
- Ну что ты…
- Не хочу ничего объяснять. Мам, ты обещала чего съедобного. Дай, а то желудок подводит.
Не думаю, что нужно пояснять, где чьи слова – и так, по-моему, понятно. Вот только раньше я с родителями вел себя иначе. А тут даже привычного уважительного страха перед отцом не было. Да, что со мной?! О, мам вкусненького принесла: «Спасибо». Папа молчит, смотрит так, что до пяток пронимает. Ем. Пусть смотрит. Нового ничего не увидит. Отверг мамины попытки накладывать мне в тарелку: сам могу, не маленький. Обиделась. Переживем и это. Папа чет хмыкнул, но опять промолчал. Доел: «Спасибо. Если вопросов нет (мама и папа только переглянулись, но ничего не сказали) – я на улицу с друзьями пройдусь». Вышел на свежий воздух. Достал из кармана мобилу, набрал Валика, скинул номер. Потом Норика – тоже скинул. Понял, что нет никакого желания с ними сидеть в кабаке. Поправил тунику и побрел по аллее, куда глаза глядят.
По пути встретил Петра Семёныча. Декан расплылся в улыбке, порывался пожать руку. На всякий спрятал обе за спиной. Я, если честно, ожидал от него нареканий из-за Марьяночки, но ни звука по данной теме не было произнесено. И то ладно. Зато узнал, как счастлива вся ВША за то, что я являюсь (ой, простите, успешно завершил! – являлся!) её студентом. На меня теперь равнение по всем факультетам. Такое сложное дело завершил. Герой! Всю эту муру я пропускал мимо ушей. Одно только зацепило: накой Семёныч так вырисовыется передо мной? Ангел он расчетливый, трогательная радость за ближнего за ним раньше не наблюдалась.
- Как медаль? – О как. Вопрос декана меня поставил в тупик. За мой недоуменный взгляд получил понимающее хмыканье и подмигивание. – Да не будь таким вредным. Небось под туникой прячешь? Не каждый день такое случается…
- Я не понимаю о чем это вы. – Хотя, кой-какие подозрения в голове у меня созрели. Дальнейшие слова декана подтвердили мои догадки.
- Ты что – еще не знаешь? Да ладно, тебе Ив… Полнеба обсуждает твое успешное задание. Максимыч получил уже нагоняя. Ты не волнуйся… Как за что? За то, что отправил тебя на одно из самых опасных заданий!...
Семёныч если начнет говорить, его уже не остановишь. Его монолог поведал мне о моем награждении почетной грамотой, крупной суммой кредиток (хорошо можно будет отдохнуть!) и медалью. Максимыч, как выяснилось, выполнил два задания и вернулся на небо, даже не поинтересовавшись моим. Зато его просветила папина кантора по поводу особенностей дальнейшей пенсионной судьбы. Теперь этот сердобольный юморист находится в запое и клянет себя по чем зря. Здорово жизнь устроена, а, Максимыч, вот так пашешь на небо, мотаешься по Земле, живота не жалеешь. А один раз оступишься по незнанию – и баста, крест ставят жирнющий такой. Семёныч переключился на свою учебную епархию. Эта тема мне была до фонаря. А потому, я его прервал заявлением, что очень спешу, и ушел. Теперь я точно знал, куда мне нужно.
Заглянул в первый же бар – расспросил бармена где найти Максимыча. Тот пожал плечами. Один из официантов подсказал, что видел его на днях в «Речном раю». Кинул мелочь в знак благодарности. Наводка оказалась верной. Уверенными движениями куратор наполнял бокал нектаром (грань качающего опьянения явно преодолена еще вчера). Подсел, кивнул разносчику, чтоб и мне дал посуду какую. Максимыч не пожадничал – хорошо так ливанул, через край. Выпили…


Завязывание сюжета

- Ив, мы с папой поговорили и решили, что тебе нужно отдохнуть.
Этот безобидный с виду разговор мама начала недели через две после моего возвращения.
- Не нужно, мам, я хорошо себя чувствую.
- Ты не понял, сынок. Папа использовал свои связи, чтобы выбить для тебя нечто совершенно уникальное! Тебе понравится!
Хммм, интересно, что это папа сумел выколотить из своей канторы? На сколько я её знаю, более жадного учреждения нет даже в Аду. Оно скорее сама с кого хочешь три шкуры снимет и пожалуется обираемому на то, что мало получило, соскребая «на живую» мясо с кости. Заранее был уверен, что мне это не понравится, но, если быть честным, стало любопытно (по молодости, оно, в общем-то, простительно, а?). Мама молчала, явно ожидая моих восторженных воплей. Не дождалась.
- У тебя будет редкая возможность совершить круиз на очень дорогой человеческой яхте!
Тут мама права – такое даже во сне не присниться. Круто. Интересно, что папа наобещал, чтобы такое выбить. Хотя, что-то смутное, неопределенное меня в этой поездочке напрягало.
- Ну же, скажи, что не ожидал и рад. Папа так постарался, да и мне будет приятно.
- Не ожидал, точно. Рад ли? Пока не знаю. Мам, а можно я дома останусь? Съезди ты. Отдохни, тоже устала, наверное.
Мама раскраснелась от моих слов – они пришлись ей по душе. Несколько секунд боролась с искушением, но потом упрямо мотнула головой.
- Мы с папой решили, что поедешь именно ты.
В комнату вошел отец. Поздоровались. Я поблагодарил о заботе и путешествии, невзначай поинтересовался, как ему удалось выбить путевку. Ответ меня потряс.
- Да шэф предложил, и я согласился.
- Сколько она стоит?
- Бесплатно…
Вот те на! Сам Составитель Мироздания, этот жадный дедок! ПРЕДЛОЖИЛ! А я, наивный, полагал, что он скорее руку себе откусит, чем кому-то что-то бесплатно даст. Может, меня стюардом на корабль определили? Уточнил – оказывается, нет. Первым классом, всё включено.
- Пап, а случаем шэф у вас не сменился?
- Нет…
- А с головой у него как? Потрясений сильных в последнее время не было?
- Что за глупости, сынок!
- Милый, нужно определить, что Иву с собой дать, подобрать человеческую одежду…
Мама подхватила папу под руку, увела из комнаты: пошли за меня решать не только, что я буду делать ближайшие дни, но и что одену. Спасибо, родные за трогательную заботу.
Итогом обсуждений и моих сборов стал огромный неподъемный чемодан. Чего туда напихала мама (не уверен, что папин голос имел решающее значение в определении содержимого), я не знал. Особого желания это узнавать, тоже не было. Сам я намерен был отсидеть весь круиз в рубашке с короткими рукавами, шортах и сланцах. Нацепил на нос темные очки (друзья посоветовали, завистливо уточняя детали поездки). Папа щелкнул пальцами. Я еще отметил, как мастерски он это сделал. И очутился на берегу посреди гудящей толпы. В отличие от приземлений в исполнении незабвенного куратора, в данном случае мой копчик не пострадал. Я снова на Земле. Знаете, это даже обрадовало. Я осмотрелся, отпихнул от чемодана шустрого малого подозрительной наружности. Оно, конечно, неплохо было бы избавиться от этой тяжести уже вначале путешествия, но мама расстроится, ведь так старалась. Осмотрелся. Сориентировал, куда идти. Проверил билеты и поддельные документы (а что вы думали, нам, ангелам, тоже регистрироваться нужно, тем более, если видимые и на отдыхе). Через несколько часов качался на волнах вместе с остальными пассажирами круиз-лайнера. Отдохнем-с?

А счастье было так близко…

Услужливый стюард проводил меня в мой номер. Я снова был поражен щедрости папиного шефа: вся каюта предназначалась лично для меня! Показал носильщику, куда поставить мои вещи. Он намекнул на чаевые, я проигнорировал его жест. Не потому, что жадный, просто мама и папа совершенно забыли снабдить меня человеческими деньгами, а небесные кредитки как-то тратить здесь мне показалось неуместным. Заработал осуждающий взгляд стюарда (нда, на хорошее обслуживание можно не рассчитывать, ладно как-нибудь).
Исследовал апартаменты: две комнаты, ванная комната, телевизор, дивидюшник, шкаф, комод, диван, два кресла, столик журнальный, двуспальная кровать, бар (спиртное, легкая закуска), несколько журналов, прочая мелочь. Неплохо, да? Устроился, в общем, с комфортом. После распихивания вещей (мне казалось, что в номерах такого уровня это должна делать прислуга, но вряд ли я её дождусь) захотел немного отдохнуть. Решил отказаться от своей привычки сразу пить и пройтись по палубе, присмотреться к народу. Разодетый люд сновал туда-сюда и во всю глазками стрелял (определял, стало быть, как смотрится со стороны и как реагируют окружающие). Я заскучал. Откровенно говоря, надеялся на богатых и уверенных «столпов» мироздания. А увидел весьма мелочных людей, ничем не отличимых от уже известных.
Вернулся в каюту. Решил позвонить родителям, рассказать, как устроился. Я еще удивился, что они до сих пор сами не трезвонили. На маму это было не похоже. Но, может, случилось чудо и она, наконец, поняла, что ребёнок вырос? Похлопал по карманам, мобилы не было. Перетряхнул весь чемодан – нет. Ну вот, было же чувство, что что-то забыл. А и ладно, может, действительно удастся отдохнуть. Вспомнил про бар. Выбрал бутылку с самым заковыристым названием, глотнул с горла. Крепко взяло. Завалился на диван, врубил телик. Пощелкал по каналам, нашел музыку, отбросил пульт и расслабленно закрыл глаза…
Вы не заметили, что всё самое неприятное у меня случается, когда я сплю? Даже на корабле, вдали от всех мирских забот! И тут никакого исключения!
Короче, меня разбудил пинок ноги в живот. Со всей дури копытом! Свалился, естественно, с дивана, свернулся калачиком, руками прихватил ушибленное место, насилу заставил себя глотнуть воздуха через спертое горло.
-Это тебе за удар под зад! – Знакомый голос над головой обозначил причину такого грубого со мной обращения. – А это, чтоб помнил! – Еще один пинок… по ребрам целил, гад, а я с дуру руки подставил. Больно, знаете ли. – А это просто так! – Ну, хватит, подловил копыто, потянул на себя и в сторону. Гаденыш упал. Попытался лягнуть свободной от моего захвата ногой. Я увернулся. Если так и дальше пойдет, глядишь, научусь драться. Отпустил копыто, отполз от черта. Потер ушибленные места, досталось крепко!
- Ты как здесь оказался? – Если у чертей такая щедрая кантора и раздает всем увеселительные прогулки за провал в деле, то я готов к ним уже сейчас.
- Не твое дело. – Дуется. Наверное, при падении приложился об пол. Бывает. Но сам первый начал, а меня никто права на самозащиту не лишал.
- В какой каюте? – Еще не хватало, чтоб в моей!
- Не твое дело. – Видно, ответ должен был отбить всякое желание задавать дальнейшие вопросы, но угрюмое шмыганье носом заставило задуматься.
- Ты хоть ел сегодня? – Глаза загорелись, значит, голодный. Понял, что прокололся, отвел взгляд, упрямо помотал головой. Еще один принципиальный. Сейчас я осознал, почему Митенька того черта в подвале кормил. Этот, скорее всего, откажется, но и не такие ломались. Рискну. – Выпьем?
- Я на работе не пью. – Сказал и осекся, глазки забегали. Ну, сболтнул лишнего, и что? Глупый, и без того понятно, что раз голодный на такой шикарной яхте, то не на отдыхе. Но я сделал вид, что ничего не услышал: мне надо не врагов наживать, а контакты налаживать. Похоже, канторы наши всегда рядом. Мало ли, еще пригодится.
- За знакомство, а это святое! От такого не отказываются. – Уверенно подошел к бару и на правах хозяина вытащил бутылку поменьше, вернулся на диван, всучил её черту. Тот помялся немного, откупорил, глотнул. Закашлялся, чуть не уронил тару (хорошо, я успел подхватить). Красными от слез глазами уставился на меня.
- Отравить хочешь?
- Что за бред! – Я понюхал содержимое: очень напоминало митеньковскую прозрачную, с удовольствием приложился. – Убедился? – Черт проследил за моими действиями с приличным подозрением и жадностью. Протянул ручки, вырвал бутылку, глотнул сам. Мой окончательный диагноз: сработаемся.
Мы были в приличном опьянении, когда в каюту заглянул стюард.
- Извините, я стучал, но вы не слышали, наверное…- Оценил мое состояние (черт сообразил исчезнуть), понимающе хмыкнул. – Через 15 минут обед в большой зале. Мне поручено вас проводить, если вы хотите.
- Хочу. – Я с трудом поднялся, покачиваясь, добрался до него, оперся на услужливо подставленную руку. Пошли… Коридорами, закоулочками… Я реально понял, что назад я не вернусь. - А на обратном пути кто проводит?
- Вы можете обратиться к любому человеку из обслуживающего персонала. У вас вип – каюта. Так что помогут, не волнуйтесь. Опс. Осторожно, здесь ступенька. Вот так, еще одна.
Мне помогли перевалиться через порог, усадили за столик. По правую руку оказался импозантный мужчинка с приличной проплешиной. Разодет во что-то жутко дорогое и кричаще не состыковывающееся. Слева девушка-замухрышка. Ни косметики, ни шарма. Тьфу. Распихал их немного, чтоб удобнее сидеть было, облокотился о стол.
- Вы ведете себя по-хамски. – Вот же пигалица, нашла кого строить!
- Приведи себя вначале в порядок, а потом другим «фи» высказывай.
- Молодой человек, девушка права. Будьте так добры, видите себя прилично.
- Не нравится – отсядьте.
- Вы находитесь в общественном месте, молодой человек!
- И с трудом вас терплю, но заметьте, по этому поводу помалкиваю. Понимаю, что это временно, но неизбежно.
Его пурпурный пиджачок слился с лицом и лысиной. Классно я его достал! А теперь девушке… хотя, не стоит, я не жесток. А её природа и так обделила. В полной тишине дождался первого блюда, съел. Мама готовит лучше. И за что только деньги берут? Второе – аналогично. Третье – терпимо. Пока ел, комментировал кулинарные способности местного повара. Пижон отворачивался, а вот девушка поначалу тихо похихикивала, а потом начала смеяться во всю. Добавляла свои шпильки. Мы с ней составили классный дуэт. Мне понравилось.
- У вас есть замечания к нашей кухне? – К столику подошел мужчина средних лет, благовидной внешности и глазами удава. У меня возникло ощущение, что у него руки по локоть в крови. Я даже протрезвел чуток. Моя соседка притихла, зажалась, как мышка.
- А вы кто? – Я для пущей уверенности плечи расправил, чтобы казаться больше… самому себе. Неприятный тип.
- Шеф – повар. – Он даже поклонился. – Мне передали, что вы критиковали блюда. Я отвечаю за качество пищи. Готов выслушать ваши пожелания.
Поверьте, у меня внутри всё сжалось от его слов. Вроде, нормальные, услужливые предложения. Но интонация! От неё возникало только одно желание – бежать.
- Бывает и хуже. - Услышал я свой голос. – Но для такого солидного места, можно было бы постараться, вы не находите?
- Есть какие-то особые пожелания?
Он был удивлен моей наглости, в том смысле, что я вообще что-то говорю. Тем не менее, вопрос требовал ответа. Собрался с силами и заявил:
- Овощи неплохо бы дожарить, но не пережарить. Вываривая бульон не использовать цыпленка в качестве второго. Салат должен быть приготовлен незадолго до подачи на стол, а не храниться в холодильнике сутки…
И т.д. и т.п. – я прошелся по всем недостаткам, которые отметил. Шеф-повар слегка посерел от моих слов, но в целом выдержал стойко, ни слова не проронив. Напоследок, через силу, скрепя зубами, пообещал учесть мои пожелания, развернулся, прищелкнул каблуками и ушел. Справа проворчали что-то на счет молодой наглости, а слева раздались аплодисменты.
- Ты молодец! – В глазах моей соседки был такой неподдельный восторг, что я не удержался, улыбнулся ей и поклонился. – Я так испугалась этого человека, не передать словами! А ты так храбро ему всё сказал! Ты очень смелый.
Странно, но от её слов было очень приятно. Я снова улыбнулся: «Да чего там, мелочи». Встал из-за стола, набрал вкусностей разных, которые карманы не пачкают (для моего пьяного чертика) и попрощался с ней. Она выразила надежду на встречу. Хм, я определенно начинаю пользоваться спросом. Пообещал: «За ужином». Ушел.

Добро вещь относительная

Памятуя советы стюарда, добрался до каюты в сопровождении первого встречного… капитана. Выяснил, правда, какую должность занимает этот человек только после того, как накричал на него. Он пытался меня убедить, что не сопровождает пассажиров, а я – что вип-пассажиры имеют право на особое обслуживание. И вообще за отсутствием других членов команды, он должен мне помочь в решении моих проблем.
В каюте распихал черта, который заснул в обнимку с бутылкой и подушкой на полу. Затащил в ванну, облил холодной водой. Когда он начал немного соображать - накормил.
- Куда ты? – Черт поел, немного протрезвел и решил смотаться.
- Мне нужно в другую каюту…
- Давай договоримся, если жить негде, оставайся у меня. Поместимся.
- Ты почему так добр со мной?
- Это у ангелов в крови. – Соврал я. Он не поверил. Не дурак, надо же. – Сам бывал в таких же передрягах. И потом, я на отдыхе за чужой счет – так что для меня всё бесплатно.
- Спасибо. Правда, спасибо. Только мне действительно нужно. Я на работе. Можно, я после к тебе загляну?
- Конечно. – Я уже щелкал по каналам телевизора, разговор с чертом меня особо не волновал. Он понял, попрощался, еще раз поблагодарил, исчез. Надеюсь, он здесь по поварскую душу. Я не мстительный, но вторую встречу с этим человеком я, наверное, не переживу. По телевизору ничего интересного не нашел, фильмы в коллекции дивиди были старыми. Пить без собутыльника не хотелось. До ужина времени было много. Я заскучал.
Сделал руку прозрачной – повел пару раз сквозь столешницу. Потом ногу – помахал ею сквозь диван. Не полегчало. Стоп! А почему бы не прогуляться через соседние каюты? Всё развлечение.
Обход корабля я закончил очень скоро. Не потому, что он маленький был. Просто такого кошмара я давно не видел и не слышал. К концу «прогулки» у меня возникло ощущение, что это не отдыхающие, а собрание уголовников. Про изврат в области секса я молчу – это было на общем фоне увиденного мелкими шалостями. Наркота, карты, маты-перематы, договоренности по телефонам о продажи людей (если не брали целиком, то оговаривались частями)… На обратном пути на моих глазах зарезали двух человек, весьма простыми мясницкими движениями. Я вжался в стену и молился, чтобы меня не заметили. Перешагнул через трупы, когда убрались убийцы. И бегом вернулся в свою каюту. Меня колотило.
- Не оставляй следы. – В каюту зашел черт, тряпкой вытирающий руки. Тряпка была в крови! Меня пробил озноб. Я в ужасе ожидал дальнейших его действий. – Не бойся. Ты перепачкался в крови, а потом наследил. А я просто за тобой вытер. Сам подумай – цепочка кровавых следов от места преступления к твоей каюте. Это навевает определенные нехорошие мысли.
- Я не убивал!
- Я знаю, видел. Потому и помог. Не трясись. Самому тошно. Есть выпить еще?
- Да, наверное… в баре посмотри… И мне дай.
Немного пришел в себя, успокоился. Постарался отстраниться от неприятных воспоминаний.
- Спасибо. – Запоздало поблагодарил черта.
- Да и тебе спасибо.
- Ты где ночевать будешь? – Мне почему-то не хотелось оставаться в каюте ночью одному.
- Пока не решил.
- Оставайся у меня. Всё не так страшно будет. – Дождался утвердительного кивка и продолжил. - Я сейчас на ужин. Наберу чего-нибудь на ночь. И ты перекусишь.
- Договорились. – Он это сказал, но почему-то надломленным тихим голосом. Списал на переживания. Да и потом, у каждого свои проблемы. Главное, мои сейчас решить.
За ужином снова сидел за одним столом с уже знакомой девушкой. Решил уточнить имя, чтоб знать, как обращаться.
- Елена, - представилась она.
- Ив, - ответил я.
- Очень приятно. – Она улыбнулась, а я отметил, что она немного подвела глаза и губы. Учла мои замечания? Умница, так гораздо лучше.
- Взаимно. – Надо признать, что в отличие от Марьяночки, эта девушка была не эффектной, но очень приятной. Дальнейший разговор показал, что еще и довольно смышленой. Общение с ней мне доставляло удовольствие. Не навязывалась, вела себя просто, с достоинством. В ней не было красоты как таковой, довольно серенькая, но… Не знаю, как сказать. Просто хорошая. Чего это я?
Качество блюд не изменилось. Что ж, я особо и не рассчитывал, что мой разговор с шеф- поваром будет иметь какой-то эффект. Но шутить о еде, вот поверьте, ни у меня, ни у Елены желания не было. Говорили о погоде, о музыке… Не правильно, я слушал. Она говорила. Хорошо, красиво, грамотно.
- Говорят, сегодня убили кого-то. – Ни с того ни с сего она сменила тему.
- Ничего не слышал. – Не знаю, почему соврал, но мне показалось это верным.
- Я тоже толком ничего не поняла. Моя соседка по каюте сказала, что слышала случайный разговор стюардов. Мне страшновато, если честно. Я не трусиха, ты не подумай. Просто, не знаю, как объяснить…
- Нормальная реакция. Мне тоже страшно. И не только от известия об этом убийстве. – Я вспомнил панику, охватившую меня после похода по каютам. И поймал себя на ощущении какой-то наигранности. Буквально всего на этом корабле. Здесь всё было через чур, подчеркнуто плохим что ли. Окинул взглядом обеденный зал. Внутри заскребли кошки: мне всё происходящее казалось вертепом в Аду. Чрезмерный смех за столиками, ненужная открытость нарядов, яркость макияжа, парики, оскалы вместо улыбок, дым от сигарет, скабрезные шуточки, ГЛАЗА. Да, именно глаза. В них не было человечности. В них был безмерный страх и боль, а также жажда передать их другим. Жажда наслаждения от страхов в других, жажда причинения боли другим.
- … так мы и попали сюда. – Я пропустил начало повествования, прислушался. – Ты представляешь? Она отдала нам билеты почти бесплатно! И всё из-за каких-то глупых предчувствий. Смешно, правда?
- Не очень. – Мне и вправду было совсем не смешно. – Подожди немного. Я скоро вернусь.
Мне пришла в голову мысль стать невещественным и просмотреть этот зал глазами ангела. Ощущение опасности с каждой минутой было сильнее. Вышел в туалет, в кабинке растворился. Вышел в зал. Чертей не было. Странно. Хотя, может, они где в другом месте. Взлетел. Посмотрел в рубке. Нет. Спустился в машинное. Есть. Сидели за столом, рубились в кости. Девять штук. Значит, все-таки их рук дело. Вернулся к своей собеседнице уже в нормальном виде. Она загрустила без меня, но дождалась. Отметил про себя, как она контрастировала со всем здешним сбродом. По пути выделил еще несколько «случайных» людей, отсвечивающих белым или серым. Но не грязноболотным, не ядовито черным. Их было мало. Как их было мало! Это потрясало.
- Не хочешь прогуляться по палубе? – Даже не знаю, зачем об этом спросил. Наверное, хотелось поскорее вытянуть её из этого места.
- С удовольствием.
Вечер с Еленой прошел быстро. Она рассказывала смешные истории, я показывал чудеса акробатики (прошел пару раз на руках по палубе, сделал сальто с разбега и без). Она аплодировала, радовалась моим физическим уловкам, а я с удовольствием её слушал. Полюбовались на закат. Она попрощалась, сказала, что устала немного. Я пожелал ей спокойной ночи и посоветовал закрыть крепче на ночь дверь. Она улыбнулась, но пообещала быть осторожной.
Еще немного постоял на открытом воздухе.
- Пошли. Скоро здесь будет опасно.
Выругался на черта из-за неожиданности. Но согласился, вернулись в каюту. Перекусили. Черт ожидал чего-то от меня. Я не знал, что спросить, потому молчал.
- Я здесь не один. – Не выдержал он.
- Я в курсе. Видел еще 9 чертей в машинном. Корабль топить собрались?
- Уже знаешь…
- Догадался. Не слишком ли круто? Столько человек загубите.
- Это моя работа. Кантора заказала. Думал, поначалу, тебя прислали опять все планы сорвать. Хотя, мой начальник говорил, что с вашей конторой всё оговорено. Все бумаги подписаны, никаких претензий быть не может. Но когда заметил, что ты один, да и ведешь себя не как враг, а как простой отдыхающий, то понял, что ты не в курсе.
Я задумался. Мой отец считается одним из самых крутых ликвидаторов. Он мощный оперативник. Как раз такие дела (по срыву крупных операций чертей) в его компетенции. Шеф предложил ЕМУ эту поездку. Надо полагать, открыто заслать сюда кого-то было нельзя. Или что-то в договоренностях сорвалось, или планы изменились. Отца посылали «вслепую», не объяснив задания. Он бы мной рисковать не стал. Второй раз из-за долбанной конспирации в неприятности попадаю. Одно радует: шеф папочкин в здравом уме и хорошей памяти. Вот же урод.
- Ничего уже не изменишь. Давай спать.
- Скажи только, почему?
- Насколько я понял, на корабле были собраны все возможные пороки. Да и ты видел и чувствовал их.
- Но не все здесь плохие.
- Накладочки вышли. Билеты выкупили и те, кому они не предназначались. Но процент их небольшой, не волнуйся.
- Процент! Да кто меряет жизни в процентах?!
- Уровень допустимой ошибки не превышен. Это в договорах между нашими конторами оговорено…
- Ты хочешь сказать, что и лишние жертвы оговорены?
- Да.
- Бред. Не может этого позволить наша контора.
- Почему нет? Когда ваши спасают души и жизни, мы даем добро на некоторое количество спасенных грешников. Аналогичная ситуация в нашем деле. В среднем взаимное погашение «огрешностей» дает абсолютную общемировую справедливость.
Он говорил это, как само собой разумеющееся, прописные истины. Не удивлюсь, что похожие концепции «вселенского добра» преподавали и у нас во ВША. От такой статистики мурашки побежали по коже. Цифрами можно похвалится, оправдаться, скрыть ненужное, убить веру. И как же вечное и прекрасное? А где же исконный долг ангела по спасению человечества? Где настоящее абсолютное добро?
- Добро вещь относительная, Ив.
Я помотал головой, отказываясь в это верить. Если этот бред – то, что я должен был усвоить во ВША, то и хорошо, что пропустил всё. Не по мне такие ценности. Не по мне. Вдруг вспомнил, что мама, напутствуя в дорогу, объяснила, какой уголок билетов нужно надорвать, чтобы вернуться на небо. Пошел в спальню, нашел билет, оторвал указанный уголок… второй… третий… Результата никакого. Завалился спать с чувством, что меня обманули.

Полезная встреча

Судя по тому, что драгоценный папаша мне во сне ночью не являлся, он по-прежнему в неведении относительно моего положения. Мобилы нет. Как всегда рассчитывать приходится только на себя. Эта «прогулочка» есть ничто иное, как задание. Возвращение на небо, скорее всего по стандарту, после выполнения. Знать бы еще, в чем это задание заключается. Попробую делать то, что считаю нужным, по обстоятельствам. Ибо других вариантов попросту нет. Вот же «билет в один конец». Очень похоже, шеф не столько планы чертей собирался расстроить, сколько от отца избавиться. Кинуть хотел в пекло без права на обратную связь, а попал я – стараниями близких. Жизнь…
За завтраком Елена поразила открывшейся внутренней красотой. Она сияла, улыбка стала притягательной, а сама - счастливой, наполненной надеждой. Отдельные её жесты были похожи на откровенное заигрывание. Рассказ о том, какие все вокруг хорошие и какое чудесное утро, мне напомнил моих влюбившихся одногруппников. Я присмотрелся к ней – точно, все признаки на лицо. Точнее на лице. И в теле, жестах, мимике. Судя по тому, что взгляд её был обращен строго на меня – объект воздыханий именовался Ивом. Вот так поворот.
Вдруг у меня возникло ощущение, что кто-то копается в моем кармане. Неприятное такое чувство. Прижал карман, но ищущая рука из него исчезла. Бред какой-то.
- Что-то случилось? – Обеспокоено спросила Елена.
- Всё в порядке. – Хотя я в это почти не верил. Засунул руку в карман. Нащупал в нем какую-то бумагу. Достал, развернул.
- Что там? – Женское любопытство, которое стойко переношу еще с детства, проигнорировал. Надула губки. В записке значилось следующее: «Я здесь, приходи в третью кабинку в туалете». Ни подписи, ни каких других опознавательных знаков.
- Извини, я отлучусь. – Фыркнула, отвернулась. Встал, добрался до места, обозначенного на приглашении. Никого не увидел, но почувствовал, как меня поднимают за шкирку и, игнорируя мои протесты, заносят в одну из кабинок, плотно прикрыв за спиной дверь.
- Ну, здравствуй. – Милое улыбающееся лицо Максимыча. На мне мёдом что ли намазано, чего его ко мне тянет?
- Здравствуйте.
- Я тут тайно, так что скрываюсь. – Заговорщицкий шепот был слышан, наверное, за километр.
- Пойдемте в мою каюту, там поговорим. – Мне не нравилась обстановка, в которой шел разговор.
- Не могу, у тебя там черт. А мне светиться не стоит.
- Что за ерунда. Он нормальный компанейский парниша.
- У них в канторе за каждый чих отчитываться нужно, а недоносительство грех. Он меня уже через пять минут сдаст своим. Там бучу поднимут, потом у нас начнется переполох. Мне лишние неприятности ни к чему.
- Они сильно повлияют на ваше положение?
- Вряд ли. Положение и так аховое. За последнюю неделю ни одного задания. Мне не доверяют.
- Переполох может что-нибудь реально испортить?
- Когда ты вот так говоришь, то получается, что нет, ничего не испортит.
- Тогда пойдемте ко мне. Там в нормальной обстановке поговорим.
- Уговорил.
Растворились, пробрались ко мне. Разместились на креслах. Максимыч сразу перешел к делу.
- Я случайно подслушал один из разговоров. Кого и с кем – не важно. Главное суть. Ты влип, Ив, в очень неприятную историю. Эта яхта будет затоплена уже сегодня-завтра. Черти выбирают место, чтоб никакие другие суда по близости не шли. Шансов нет. Короче, я чувствую себя немного обязанным тебе. Ты хороший парень, не без тараканов, конечно. Но я решил тебя спасти. Я сумел спрятать одну спасательную лодку, без дыр. Черти умудрились в остальных просверлить отверстия. Не хотят оставлять ни единого шанса людишкам. У тебя же он будет.
- Не знаю, стоит ли им пользоваться.
- Почему, Ив?
- На сколько я понимаю, даже если останусь жив, мне на небо путь будет закрыт.
- Ну и что? Живут ангелы и на Земле. И неплохо живут. Семьями обзаводятся, хозяйством. Да и папа твой, уверен, позаботится о том, чтоб ты жил с достатком. Внуков еще твоих на руках покачает! Соглашайся, Ив, не вешай нос.
- Тут есть еще хорошие люди. Черт говорил о допускаемой статистической ошибке. Я хочу, чтобы они жили, а не были выбраковкой нашей деятельности.
- Нашей? А при чем здесь мы? Это черти тут кутерьму устраивают. Им и отвечать.
- А мы на всё это даем добро!
- Да ты что! Мы помогаем людям быть счастливыми. Мы не занимаемся грязной работой, Ив.
- Да уж, просто передаем её чертям, умываем руки. Абстрагируемся таким образом от зла. Мним себя добродетельными. Мы еще хуже чертей.
- Ив, ты сгущаешь краски. Мы делаем много хорошего. Это наша работа. Мы помогаем, защищаем. Мы – ангелы. Мы не можем делать зло хотя бы по определению.
- Не препятствовать злу, это есть зло.
- Иногда нужно проводить санацию людской популяции, Ив.
- Так говорите, будто это домашние растения, а вы – садовод. Что-то полили, подкормили, а что-то выбросили за ненужностью.
- Ив, зачем ты так. Я жизнью рисковал неоднократно, чтоб осчастливить людей, спасти их. А ты такое говоришь. Да, если хочешь знать, я и сейчас готов тут за каждого умереть!
- Мертвым ваша жизнь до фонаря. Лучше подумайте, как их спасти можно. Пусть не всех, но хоть одного- двух. Это уже будет здорово.
- Я не могу вмешиваться на таком уровне. У меня никаких полномочий нет. Меня же совсем лицензии лишат! Ив, не дави на меня. Я тебе помочь хотел, а не геройствовать.
- Классно живем! На чих вы разрешение не просите? И вообще, не нужна мне ваша помощь. Сам справлюсь.
- Но ты же утонешь вместе со всеми!
- И пусть. Можно подумать, я смогу нормально жить, когда увижу, как люди умирают.
- И не с такими воспоминаниями ангелы живут. Ты всё драматизируешь. Не волнуйся, время всё из памяти неприятное сотрет.
- А я не хочу, чтобы стирало.
- Это просто юношеский максимализм в тебе играет. Ладно, я буду рядом. Если что – спасу тебя, не волнуйся.
- Да пошли вы с такой заботой.
Максимыч пожал плечами, но дал понять, что я его не убедил. Растворился в воздухе. Я сплюнул, подошел к бару, откупорил первую попавшуюся бутылку, глотнул. Так и алкоголиком стать не долго. Впрочем, времени для этого у меня нет, а значит, пить можно.

О ценностях и их преступлении

- Молодец, ты правильно сделал, что в доверие к нему вошел. – Старшина бригады похлопал по плечу молодого бойца. Поощрительно улыбнулся, не понимая, почему тот в свою очередь насупился. – Продолжай следить за ангелом и нам сообщай. Нам эту операцию сорвать никак нельзя.
- Я не могу за ним шпионить. Это нечестно! – Молодой чертенок чуть не плакал. – Это противоречит морально-этическим ценностям нашего круга!
- Какие ценности, малыш? Ты на работе. А здесь все методы хороши. Ты только вспомни, что нам обещано за это дело?... Вот и отдохнешь потом на честно заработанные, хочешь один, хочешь с девочками.
- Всё равно это не правильно! Нельзя мне за ним следить – он меня накормил. Это по-свински.
- Но ты уже нам рассказал, что и как было. Первый шаг сделал. Чего сейчас заартачился? – Старшина никак не мог взять в толк, что такого страшного произошло. – И вообще, он враг, а за врагом наблюдать - это благо для Родины. Не упрямься, иди к нему. И помни, главная твоя задача дождаться наилучшего момента для совершения затопления.
- Это не только моя задача! Вы тут ничего не делаете, только сутками в кости режетесь да пьете! Свалили на меня всю работу, а еще команды раздаёте. Вот никуда не пойду. Здесь останусь. Ваша очередь пахать – сами на палубу валите! – Чертёнок сел на табуретку, зло скрестил руки и ноги, набычился, выставив рожки.
Демарш молодого оперативника привел в замешательство всю опергруппу. Малыш в чем был прав. Но никому не хотелось уходить наверх из укромного теплого машинного. Здесь уже обжились, водки и закуски наворовали. А там можно было запросто попасться на какого ЗРЯЧЕГО, который чертей видят. И потом бегать по палубе от этого полоумного. Нет, это удел молодых, необстрелянных. И долг опытного оперативника освободить ему всю площадку для деятельности и шишек, лишь изредка направляя шаги и указывая на ошибки. Никому не хотелось вставать и занимать ответственный пост.
- Хорошо, что ты такой щепетильный в вопросах чести и справедливости. – Заговорил старшина. - Мы уйдем отсюда. – Опытный состав вздрогнул, скис. Молодой чертёнок заулыбался. - Потом подадим тебе сигнал. Ты должен будешь нажать вот на этот рычаг на взрывчатке и уйти отсюда в течении 20 секунд. Жизни всех здесь находящихся людей будут в итоге на твоей совести.
Улыбка сошла с лица молодого, но засияла у старшины.
- Я не смогу это сделать. – На глаза навернулись слёзы от обиды и такой несправедливости. Ему предлагали выбор из двух преступлений. И никаких других вариантов!
- А не сможешь, значит иди и делай то, что я приказал. А мы останемся здесь, так как в любое время может наступить час ИСК. – Опытный состав расслабился занял свои боевые посты, расправил плечи и кивал в такт слов начальственных. - И мы должны будем все силы и смекалку пустить на исполнение наиболее ответственно действа.
- Хорошо. Я пойду.
- Если ничего экстраординарного не случится - вечером на доклад ко мне.
- Договорились.
Чертёнок с поникшей головой вышел из машинного и поплелся в каюту Ива. Ему предстояло очередной раз сдать того, кого он почти считал другом. Возле двери столкнулся с каким-то амбалом, извинился, пропустил. Услышал ответные извинения за причиненные неудобства, прошел в освободившийся проход. И только на лестнице до него дошло, что всё это время он был невидим, а значит, люди его видеть не должны! Пробил озноб, быстрым шагом вернулся назад. Но никого незнакомого возле машинного не было. Может, показалось? Очень хотелось в это верить, а потому решил за лучшее забыть об этом инциденте.

Борьба ни за что

- Ив, мне нужно тебе кое-что рассказать. – Чертёнок принял решение, он объяснит положение дел, а ангел пусть сам решит. Если прогонит, то он шефу скажет, что опыта не хватило. И всё. Точка.
- А, это ты. Заходи. Выпить хочешь? – Я сидел на кресле, разглядывал рисунок на полу. Было хреново, но что поделаешь, жизнь взрослая капризная дама.
- Нет, лучше на трезвую всё сделаю. Ты слушаешь? – Я пожал плечами, глотнул из бутылки. Приняв почему-то этот жест за согласие, чертёнок продолжил. – Я говорил, что я тут не один. Я должен был наблюдать за обстановкой общей, а также дождаться подходящего момента и дать сигнал к потоплению. Но, когда встретил тебя и рассказал об этом нашим, на меня повесили еще и обязанность за тобой следить и им докладывать про каждый твой чих.
- А мне зачем это знать?
- Я не хочу следить и доносить. Это не правильно.
- Мне тебя пожалеть что ли? Или посоветовать, как моральную сторону переступить?
- Не злись. Ты мне почти что друг. Я для того тебе это всё рассказал, чтобы ты понял, почему я не могу быть возле тебя.
- Да ты черт или тряпка? - Я даже протрезвел от такого заявления. – Даже я не такой щепетильный!
- Ты лучше меня, я знаю.
- На каком основании ты сделал такой вывод?
- Ты мне помог, ты людей спасать хочешь. А у меня смелости только на то и хватило, что тебе про свою низость рассказать. Извини, что поступил с тобой нехорошо.
Я часто заморгал глазами, во всю рассматривая это чудо природы. А когда чертёнок шмыгнул носом, явно намериваясь заплакать, не выдержал и расхохотался.
- Да знаю, зачем ты здесь. Вот же глупый. Никуда не уходи, ты ж с голоду помрешь, а твои дружки даже не пошевелятся. Живи со мной.
- Но мне нужно будет доносить на тебя!
- И что ты расскажешь? Что я ем, пью, сплю? Так об этом они и так осведомлены. Ничего нового ты им не сообщишь. Не ной. То же мне хранитель высокой морали!
- Ты лучший из ангелов, Ив! Знай, если что-то не получится с твоим исходом на небо в момент крушения, я что-нибудь обязательно придумаю! Я знаю, какую лодку наши на всякий для себя сберегли, не повредили. Я тебя в мешке унесу! Я тебя спасу, Ив, ты слышишь?
- Вот ненормальный! Отстань от меня, не лезь целоваться! Тьфу ты. – Я вытер щеку, которую предусмотрительно подставил вместо губ, когда чертенок полез целоваться, выражая бурный восторг и признательность. – И вообще, я еды тебе забыл взять с завтрака. Вот. ОЙ! Там же Елена осталась одна! – Я выскочил из каюты, как ошпаренный, чуть не сбил черта с ног. В обеденной зале была видна только одна худенькая, слегка сгорбившаяся фигурка. Локтями оперлась о стол, рукой поддерживая подбородок, Елена молча плакала, считая падающие слезинки на скатерть. – Извини, я не мог раньше.
- Но выпить успел! – Слёзы высохли, осталась упрямая обида.
- Так было нужно, еще раз извини. Пойдем наверх, подышим воздухом. Не плачь.
У неё с новой силой полились слёзы, помотала головой: не пойду. Внутри неожиданно всё сжалось от них. Нужно было срочно что-то предпринять!
- А хочешь, я фокус покажу, чтоб только ты не плакала? Вот смотри, как я умею! – Я взглядом пустил по скатерти волну. Она, увы, не рассмешила, а напугала Елену. Помимо слёз в глазах появился страх.
- Кто ты?
- Ты всё равно не поверишь. Лучше просто перестань плакать. Вот так лучше. Пойдем, прогуляемся. Я не смогу ответить на твои вопросы, но поверь, я не причиню тебе зла.
- Я тебе верю, что странно. Пойдем.
- Спасибо. – Я перевел дух: удалось вернуть её доверие. Удивительно, почему это имело значение?
До обеда удалось закрепить сияющую улыбку на очаровательном почти родном личике девушки. С обеда набрал вкусностей, накормил чертёнка. Тот на меня почти молился. Его дело. После того, как он убежал по делам, я лег немного поспать.
- Ив, здравствуй, сынок – Папочка. – Чуть дождался, когда ты уснешь, чтоб можно было с тобой связаться. Как ты там устроился? Мама волновалась, когда заметила, что ты мобилу свою дома забыл…
- Пап! Дай хоть слова вставить!
- Извини, сынок, говори. Чего это я разошелся?
- Не знаю, когда меня разбудят, поэтому говорю, как есть быстро, а ты запоминай.
- Тут мама тебе еще просила привет передать… Что?!
- ПАПА ты меня слышишь?
- Ты чего кричишь на отца! Шалопай!
- Если ты всё время потратишь на нотации, то так и не узнаешь, почему скончался твой сынок и где его потроха искать!
- Ты о чем это? Что-то случилось? Обслуживание плохое?
- Хуже, пап. Эта путевка не на отдых оказалась, а на очередное задание. Корабль топить будут. И меня вместе с ним.
- О чем ты, сынок? Если б это опасно было, меня бы предупредили. Ты что-то напутал.
- Нет, пап. Не напутал. Можешь с Максимычем, моим бывшим куратором практики, связаться. Он как раз меня спасать на корабль спустился. Где-то прячется. Но по мобиле выловишь. Почему тебе твой шеф ничего не сказал, ты у него спроси сам. А мне помощь нужна. Узнай, что я сделать должен, чтоб домой вернуться. Сможешь?
- Сынок, да я небо всё переверну ради тебя. А уж мою контору точно на уши поставлю! Ты когда спать ложиться будешь?
- Пока не знаю.
- Ладно, отслежу. А пока всё, что нужно узнаю. Береги себя. Пока.
- Пока, пап.
Дальше был обычный сон. Разбудил меня чертёнок, напомнил, что ужинать надо. Сходил, снова встретился с Еленой. Приятно побеседовали. Потом кормил своё ручное домашнее чудо. Потом раздался гром!
- Всем оставаться на своих местах!
В каюте появилась вооруженная опергруппа ангелов. Нас с чертёнком грамотно уложили на пол, лицом вниз, ноги руки на ширину плеч. Надавили коленом. Чтоб не рыпались.
- Этого отпустить, это мой сын.
Приказ был исполнен мгновенно. Меня отпустили. Я осмотрелся: три ангела, включая моего отца. Одна боевая единица. Папа начал войну. Быстро он.
- Этого тоже отпустите. – Я указал на чертёнка.
- Это враг. – Отрапортовал один из боевиков.
- Это мой друг, пап, скажи им.
- Ты уверен, сынок?
- Да, он мне уже один раз помог. И в будущем обещал выручать.
- Отпустите.
Чертёнок забежал мне за спину, прижался ко мне и хвостиком обнял ноги. Я его понимаю. Тоже когда-то боялся их контору. В воздухе раздался хлопок и запахло серой. Появились братки- конкуренты. По количеству их было больше, по габаритам – меньше. Ничья в итоге. Из группы чертей вышел один, явно главарь. Внимательно осмотрел ангелов и безошибочно выбрал моего отца.
- На каком основании нарушаете мораторий?
- Здесь мой сын, он в опасности. Я должен этому воспрепятствовать!
- Забирайте его и не мешайте нам работать!
- Не могу, пока он не выполнит свое задание.
- Какое задание? Здесь работает наша контора, и вам прекрасно об этом известно!
- У него заказ всего на одну человеческую жизнь. Так что вам он не помешает.
- Если он только по одну душу, то чего вас так много примчалось?
- А чтоб вы не помешали. Знаем, проходили.
- Не верю! Я сейчас же доложу моему начальству, и пусть только ваши слова не будут правдой!
- Что вы намерены делать в противном случае?
Обстановка накалилась. Черт бил хвостом, перебирал боевые вилы и стрелял глазами, еле сдерживая гнев. Отец играл жевалками – плохой признак, обычно после этого он в пивных убивал. Ой, что-то лишнего я взболтнул. У меня папа хороший.
- Ив, можно к тебе?
Женский голос за дверью заставил всех замереть. Черт- старшина скомандовал: час ИКС, и его бригада исчезла. Очаровашки из папиной канторы переглянулись и растворились. За моей спиной притих чертик. Он боялся уходить от меня, не будучи уверенным, что эти орхаровцы его не порешат.
- Ты здесь? – Снова она.
- Я здесь. Сейчас открою.
Махнул головой черту, чтоб спрятался где. Подошел к двери, открыл. За ней стояла Елена.
- Я подумала, может, вместе пойдем на ужин? Если ты не против.
- Не против. А это что за звук?
- Как будто кричит кто-то…
Странные звуки явно приближались. Но вот с какой стороны коридора определить было не возможно. Что-то нехорошее мне послышалось в них.
- Давай зайдем в каюту, что-то не нравится мне этот звук.
- Наши начали операцию.
- Ой. ЧЕРТ!
- Не волнуйся, это мой друг. А ты чего вылез из укрытия?
- А смысл теперь прятаться? Наши начали топить корабль. Нужно спасать тебя, Ив. Пойдем со мной.
- Так нельзя. Спасай её, а обо мне не волнуйся.
- Ив, я за тобой! – За моей спиной материализовался Максимыч.
- Вас вот только не хватало.
- Не спорь со старшими! Идем со мной, я покажу, где лодка спасательная целая.
- А откуда вы знаете про лодку? – Это чертёнок.
- Что здесь происходит? – Елена.
- Так, Максимыч, слушай мою команду… - Это я.
- Сынок, а это что за девушка? – Папа во главе своих псов.
- Познакомьтесь. Папа… Да, мой отец. Пап, а это Елена. Мы на корабле познакомились.
- У тебя как раз заказ на Елену Замысловецкую.
- У меня такая фамилия. – Елена.
- А в чём суть заказа? – Я.
- Замуж её выдать надо. – Отец.
- За чем замуж? Я не хочу. – Елена.
- Пап, что за бред? – Снова я.
- Потом расскажу про эту аферу. И поквитаюсь кое с кем. Не дрейфь, бери её по руку и пошли за Александром Максимовичем. Мы прикрывать будем. У чертей заказ на все души. Так что увести её отсюда будет сложно.
- Пап, а как же все остальные люди?
- Извини, сынок, но мы помочь им не сможем. Давай, там и так уже паника начинается. Еще не хватало, чтоб задавили. Ребята, растворились и по трем сторонам, они в центре, Александр Максимович впереди. Что делать вы знаете. С Богом.
Шум, в начале беседы раздававшийся где-то далеко, приблизился и напоминал матерный гром. Кто-то кричал, кто-то стонал. Попробовали открыть дверь – её что-то подпирало снаружи – не смогли. Снесли стенку в соседнюю каюту. Здесь дверь была на распашку. На коридоре валялось несколько смятых трупов. Перешагнули и плотным строем двинулись к лестнице на нижнюю палубу. Максимыч указывал направление, прикрывая нас широкой спиной. На палубе творился кошмар. Люди отвязывали и скидывали на воду лодки. Их явно не хватало – дрались. Началась поножовщина. Где-то раздавались выстрелы. Кто-то с очумелыми глазами носился взад – вперед, кидался в отчаянии на окружающих, рвал волосы, выл… Папины ребята отпихивали тех, кто приближался к нам. Наиболее активных оглушали. Черт хватался за голову, подвывал. Елена заблаговременно спрятала лицо у меня на груди и шла, полностью доверившись мне. Иногда вздрагивала, когда кто-то выл в предсмертной агонии. Я же вынужден был всё это видеть. Запоминать полное бессилие перед творившимся. Начался треск по всему кораблю. Люди забегали, зашевелились еще быстрее. Максимыч свернул нашу компанию вправо. Распихали очередное препятствие из скопления людей.
- Это они стащили нашу лодку! – За нами послышался стук копыт. – Лови их, ребята!
- В круговую оборону, дети за спину. Александр Максимович, вы тоже. Не спорьте. Следите, чтоб в тыл не зашли.
- Бей их!
Началась потасовка. Со стороны она смотрелась очень эффектно. Черти постарались взять количеством, накинулись по трое на каждого из наших бойцов. Хорошо накинулись, скопом, забыли только, как вместе нужно бить. А потому сразу постарались бить в одно место, траектории их ударов пересеклись, перепутались. Трое получили по одному нокаутирующему удару в голову и слегли. Оставшиеся шесть действовали более грамотно. Один бил копытами, второй руками. Одному из папиных досталось в ногу, с сильным матерным выдохом он сел. Его добили копытом в голову. В бой вступил Максимыч. По-простому, без изысков, махнул руками вправо – влево. Итог: на ногах стоят два черта и мой отец. Все трое отшагнули от Максимыча и явно струхнули. Хороший у меня был куратор, добрый, справедливый. Глаза ясные, улыбается, недопонимает, почему мой отец его не хвалит. Когда стало ясно, что больше взмахов- размахов не последует, отец подошел к своим бойцам, ощупал их, проверил пульс. Попросил Максимыча взять одного на руки, сам взвалил второго.
- Показывай, куда идти.
Черти растолкали кого смогли, кого на плечи взвалили. Устроились в хвост на приличном расстоянии от нас. Их понять можно – жить всем хочется.
- А почему вы не перенеслись в Ад? – Спросил я чертёнка, пока шли.
- Не знаю, может какие особые условия в задании были, а мы не выполнили.
- Это может быть из-за Елены?
- Что ты, до 1% спасённых не в счет, нас за это не штрафуют.
- Ну и как тебе твоя работка?
- Лучше не спрашивай. Тошно мне. Но это моя жизнь. Такова моя судьба. – Поник весь, я решил не добивать его словами. И так понятно, что эти минуты он долго помнить будет.
- Здесь. – Уверенный голос Максимыча прервал наш путь. Перед нами был ворох какой-то ткани. – Под парусиной запасной спрятал.
- Здесь ничего нет! – Черти каким-то чудом оказались у парусины первыми, перерыли, перекинули.

План спасения

- Может, с другой стороны корабля? – Уточнил старшина чертей.
- Нет, точно помню, сюда прятал. Кто-то спер, наверное.
- А за вашими действиями никто не наблюдал? Так, случайно, может, кто заметил?
- Никто! Да и кому интересно, что я тут делал? Один человек, правда, помог, когда я не мог парусину накрыть. Она, знаете ли, большая была… - Максимыч.
- Идиот! – Многие.
- А как помощник выглядел? – Это Елена.
- Какая разница? – Это отец.
- Высокий такой, коренастый. То ли мясник, то ли повар по виду. – Максимыч.
- Шеф- повар!!! – Мы с Еленой одновременно.
- Явно учуял что-то в отношении своей шкуры. – Я.
- Он её один далеко не унес бы. – Черт.
- Да ладно, наверняка из команды кого подключил. – Старшина.
- Нам лучше что делать думайте, а не про этого мясника проблемы. – Отец. Хороший он у меня, практичный. Еще бы толкового что подсказал нам, и я бы на него начал молиться.
- Можно плот сколотить, дерева на корабле достаточно. – Елена. Умница.
- Кто-нибудь умеет его делать? – Отец.
- Нет. – Все хором.
- Замечательно. – Старшина.
- Еще варианты? – Отец.

Спасение долгожданное, но нежеланное

Корабль немного накренился. Значит, течь прилично заполнила один из отсеков водой. Еще минут 10-15 и корабль начнет уходить под воду. Паника достигла апогея. Спасательные лодки, какие были, повыбрасывали за борт. За них шел неравный бой. Часть из шлюпок уже утонула: черти прилично пошуровали. Кто-то выломав двери, связывал их тряпками или веревками, имитируя простейшие плавательные средства. Кто-то эти средства отбивал кулаками. Кто-то выпрыгивал за борт и пытался доплыть до ближайшего берега, абсолютно не представляя, в каком он направлении. При чем команда не только не пыталась навести порядок, но, пользуясь большей сплоченностью, шайками создавала совершеннейший беспредел. Мы стояли в стороне от этого бедлама, но на долго ли нас хватит?
- Пап, а ты можешь отсюда спастись как-нибудь?
- Да, Ив, могу. В любой момент.
- Значит, ты и твои друзья здесь только из-за меня рискуют?
- Да, сын.
- Может, не стоит? Зачем маме за нас двоих волноваться? Возвращайся.
- Нет, сын. Хотя, на счет ребят ты прав. Кто хочет, возвращайтесь на небо. Это мой сын, вам жизнь за него терять не обязательно. Да и вы, Александр Максимович, сделали больше, чем могли. Возвращайтесь.
Максимыч упрямо помотал головой: ну конечно, ему всегда хотелось погеройствовать. Двойка ангелов переглянулась. Черти тоже оживились, понимая, что в случае исчезновения хотя бы одного перевес сил сразу станет в их пользу.
- Я с вами, Отец. Работа у нас опасная, знал, на что шел. Чего уж сейчас бежать, как крыса?
- А я не герой. Извини, Отец, но я на небо. Не держи обид.
- Спасибо и на том, что уже сделал. Без тебя бы нам пришлось туго.
Папа всегда умел так подобрать слова, чтоб за душу хватало. Вот и сейчас боец, который собирался нас бросить, замялся. Решимость, с которой он произносил слова о своем возвращении, пропала. Он посмотрел на отца жалобным взглядом брошенной собаки.
- Вы невероятный человек, Отец сущего. Я остаюсь. Я с вами до конца.
- Спасибо. – Вот теперь благодарность моего папы была искренней. Я им гордился, особенно заметив скисший вид чертей. – Ив, мы спасем и тебя и эту девушку, а также поможем тебе в выполнении твоего задания. Твоя мама мне голову скрутить, если я тебя на небо не верну. – Он улыбнулся, ободряюще похлопал меня по плечу, взъерошил волосы. Было приятно. Вот честное слово, так приятно, что я готов был для отца сделать в этот момент что угодно!
- Это ОН! – Наши семейные приятности прервал взволнованный голос Елены. – Вон там, смотрите скорее! – Она махала руками по направлению к корме.
А там! Мой старый очаровашка - знакомый шеф-повар с группой вооруженных матросов тащил, периодически отстреливаясь, лодку мест этак на 8 - 10. Черти и опер-ангелы оживились, подобрались, выставили вилы и жезлы, одним словом – приободрились. Команда последовала незамедлительно:
- Вперед!
- Стоять!
Боевые небо- и адо-жители застыли в комичном недоумении на полшаге и уставились на своих командиров. Мой папа и чертовский старшина ели друг дружку злющими глазами.
- Не смей командовать моими ребятами! – Взвизгнул старшина.
- Не кидай ребят в пекло, идиот. – Сами понимаете кто.
- Кто я?
- Кто слышал!
- Если вы не прекратите ругаться, мы лодку потеряем, а вместе с ней и последний шанс убраться отсюда. – Максимыч. Может же иногда выдать тираду в тему.
Пока старшина чертовский не нашел необходимых ругательств, мой отец быстро объяснил свою позицию: - Они вооружены, а вы хотите их брать почти голыми руками. Думать надо!
- А, ты в этом смысле, извини, не подумал. Ребят, врубить невидимость и заходим кольцом.
- Ангелы, невидимость, Александр Максимович, охраняйте молодых и в драку не лезьте. Остальные взлёт и за мной!
Бой был, как вы понимаете, недолгим. Пользуясь преимуществом внезапности, невидимости и маневренности, сплоченная команда враждующих единиц уже через минуту почти отбила лодку. Большей частью людей оглушили. Некоторых покалечили, двоих убили. Живым остался только шеф-повар. Не из-за чрезмерной щепетильности наших ребят, а из-за его способности видеть нас и стрелять без промаха. Потеряв одного черта убитым, двух раненными, конкурирующая бригада отступила. Наши парили в воздухе, не желая слишком приближаться к полю боя. Шеф-повар прикрывал собой лодку, но тащить её на себе не мог. Пат.
- Давайте договоримся. Я вам позволю вместе со мной спустить лодку на воду, а вы не тронете меня.
- Да запросто! – Радостно согласился открывшейся перспективе старшина чертей. И даже сделал шаг вперед, надеясь побыстрее решить все недоразумения и грохнуть этого нахала- человечешку.
- Стой, где стоишь. – Кок вытащил из-за пазухи какую-то побрякушку и помахал её в воздухе. Судя по тому, как скис старшина и напряглись ангелы, эта штуковин могла принести неприятности как первым, так и вторым. – Еще раз повторяю: я вам позволю вместе со мной спустить лодку на воду, а вы не тронете меня. Договорились?
Я наблюдал за парившими в небе ангелами и вспомнил, что сам могу летать! Попробовал – не получилось. Ах, да, левитацию я прогуливал круче остального.
- Александр Максимович?
- Да, Ив.
- А вы можете взять меня на руки и взлететь вместе со мной?
- Нет, Ив, не могу. На это сил разве у твоего отца хватит, но даже в этом сомневаюсь.
- Жаль, а так можно было бы все проблемы решить… - Я был расстроен, что мой гениальный план был разрушен так легко.
- Я тоже об этом думал, даже ради интереса пробовал поднимать тяжести на палубе, пока лодку искал. Так вот, метров десять еще могу понести, но вот больше – ни как.
- А Елену? Она гораздо легче меня! – Я погладил по волосам прижавшуюся ко мне Елену, она прильнула еще ближе. – Ну, хоть её спасти можно?!
- Её? Метров двести пронесу, может триста. Но ты сам понимаешь, это ничего не решит.
- Понимаю…
И тут раздался голос моего отца:
- Кто ты, назови себя! – Воздух сгустился и дрогнул от его слов. Кок напрягся, но сумел сохранить самообладание.
- Бывший ангел.
Вот так-так. Я вспомнил жизнерадостного Митеньку- добряка и подумал, что одинаковое название не обещает сходную суть.
- Других вариантов нет. – Похоже, именно этого ответа ожидал мой отец. Подал сигнал ангелам спуститься на палубу. – Согласен.
- И мы согласны, раз ты не против. – Старшина знаком приказал спрятать вилы и прошел на несколько шагов вперед.
Отец махнул нам, чтоб мы приблизились. Ангелы подобрали ружья убитой команды, подхватили лодку и поднесли её к краю корабля, аккуратно опустили на воду и оставили оперативника в качестве охраны отстреливаться от спасающихся пассажиров. Было очевидно, что выдержит лодка еще двух ангелов, и, может, еще трех человек или чертей. Она явно не была рассчитана на такой вес. Новая проблема. Нас слишком много. Было бы удивительно, если бы все на этом закончилось.
- Явно ангелы лишние. – Один из чертей.
- Черти лишние. – Максимыч.
- Ив, - тихо прошептала Елена, пока разгоралась прелюдия к новой драке. – Если ты выполнишь свое задание, ты сможешь лететь на небо без лодки?
- Да, - я не понимал, к чему она клонит, но решил её успокоить согласием.
- Мне нужно выйти замуж?
- Достаточно, если я тебе найду мужа, - она явно потрясена, её нужно отвлечь разговором.
- Ты нашел мне мужа. – Она смотрела такими печальными глазами, что я готов был хоть сейчас провалиться под палубу, сквозь воду и землю.
- Что ты говоришь? Какой муж в такой катавасии? – До меня еще не доходил смысл её слов. – И вообще, я тебе еще никого не искал! – Это были слова отчаяния, потому как я начал понимать, куда она клонит.
- Я должна выйти замуж обязательно за человека? – Её взгляд стал тверже камня. Обжигающе-холодным, невыносимо отчужденным. Ощущение бездны, невероятной потери охватило меня. Я еще понадеялся, что она намекает на меня, а потому с замиранием сердца спросил: «Кто?»
- Бывший ангел. Шеф-повар. Пусть будет он. – Слова попали во вдруг образовавшуюся пустоту: ангелы и черти набычились и готовились к атаке. Её услышали все. На нас обратили внимание.
- Может, присмотрим кого посимпатичнее? Там еще живых пару сотен осталось. Найдем помоложе, а? – Не знаю, почему я её уговаривал, но в тот момент это казалось ОЧЕНЬ важным.
- Нет, я решила. Если он не против, он будет мой муж.
- Сын, это разумное решение в данной ситуации. – Разумные слова, за которые я отца возненавидел! – Не знаю, как вас зовут, - обратился он к псевдококу, - вы наверняка понимаете, что в данной ситуации выхода другого нет. Вы с чертями вместитесь в лодке. Нас она уже не возьмет.
- Хорошая девушка, согласен. – Он не улыбался, он принимал этот будущий брак, как нечто совершенно обыденное! Я не мог терпеть эту несправедливость. Елену нельзя отдавать этому уроду! Она слишком хороша для него!
- Я не позволю! – В сердцах вскричал я и кинулся с кулаками на бывшего ангела, намериваясь убить, растоптать, разорвать…
- Спасибо, Ив, за заботу. Я люблю тебя. Но другого выхода нет. Ты должен жить, а не рисковать собою ради меня. Лети на небо, прошу тебя. – Её слова догнали меня на полпути, я слышал в них плачь, невероятную боль, это придало мне решимости…
Я рванул вперед, пролетел сквозь повара, сквозь палубу, не останавливаясь, прошил их своим телом насквозь. Меня подхватили чьи-то руки, я попытался вырваться… Снова эти птицы… Кыш, пернатые… Не до вас. Я плакал. Было чувство, что меня жестоко обманули, обвели вокруг пальца… Я плакал.