Глаза полуночи

Пустоглазый взор ночи уставился в меня поблескивающими окнами. Блеклый разговор тонет в холодном свете "дневных" ламп, безверие и безразличие растекается по воздуху. Электричка гудя тронулась и понеслась в мягкую неизвестность ночи. Проехали Выхино и Люберцы и теперь поезд ехал в пространстве ближних дач. Тамбуры курились, тяжёлые запахи исходили от загулявших пассажиров. За окном убегали белые шары фонарей, красным светом прощались встречные машины. Было тихо и неторопливый говор лился на стук колёс. Патруль торопливо прошёл через ряды лавок, громко хлопнув тяжёлой дверью и исчез в соседнем вагоне. Всё казалось таким неповоротливо неизменным, что я представил, как моей прожитой жизни и не было вовсе а была только ночь, вагон, и я едущий из ниоткуда в никуда. Я начал дремать и когда открыл глаза - вагон был уже подчти пуст, напротив меня сидела женщина, её землистое лицо избороздили кривые дороги морщин. Старушкой назвать было её трудно, но казалось мне, что она расстеряла всё земное, и теперь отработанная душа её шляется по углам земли и ищет мятущиеся сердца, чтобы взять у них хоть каплю жизненной силы.
Ночь тянулась медленно, стрелка лениво двигалась к часу, и в её незаметном для глаза движении чувствовался какой-то завод тревожной силы.
Когда я сошёл с поезда, ночь уже вертела свою густую и протяжную немую песню. Проехали вагоны, моргая жёлтым светом и я оказался наедине с лёгким туманом, спрятавшимся в низине станции.
Ночь заглядывала в меня мутными глазами неба, а я шёл по прибитой пыли, подошва шелестела об мелкий песок. Хотелось лечь на грудь земли, в чёрную траву и разрешиться в родах чего-то давно зачатого и вымученого во чреве. Освободится от мелкой суеты маленьких укусов. Хотелось раскидать семя по шершавой корке Земли, и глядеть как корку пробивают злые побеги.
Ночь хитра, посмотрев моё сердце под шум сверчков она кружит своей юбкой с пробивающимися блёстками звёзд, она уже знает всё, но промолчит.
Непостижимая простота растворялась в каждом глотке воздуха. Я терялся в этом тёмном омуте жизни. Прорези ветвей, оттененые светом дальнего фонаря, смутные воспоминаня...
Мысли почему-то неслись к брошенному совхозу на берегу кроткой реки, месту загадочному. Словно просевшие крыши коровников играли с взошедшей луной, а тусклый свет оживлял свисшие железяки со стен барака.
Из прошлого донёсся одинокий удар колокола из покинутой деревни. Мне представились люди, которых выветрило время, съел прожорливый город, разметало по свету в поисках лучшей доли, и та непроходимая безразличность, что обретается к середине жизни, выворачивая человека, оставляя ему лишь бесцельное существование. То, что так притягивает в людях, какое-то скрытое нутро - они избавляются от того с таким же облегчением как от глистов. Наверное - это и есть испустить дух.
Мне представились люди из которых вытекло время, но ещё тело не нашло дорогу на погост.
Ну вот, я открываю калитку дома, короткая летняя ночь, порхая, уносится прочь, оставив мысли мои незавершёнными. Мелодия оборвалась едва раскрывшись, и дребезжащий свет осветляет край неба.