Когда слова ничего не значат

 Наконец-то ночи стали холодными. Перестали обжигать горячим ветром воспоминаний. Каждую ночь мне хотелось поскорее заснуть и проснуться лишь когда вечера остынут и заставят теплее одеваться и спешить после работы домой, а не бродить по знойным улицам, пока не стемнеет…
Наконец-то это лето закончилось. Как будто его и не было. Только весна. И одна-единственная майская ночь. Очень-очень давно...

 …Ты спрашиваешь, почему я здесь? Почему я села в машину к едва знакомому человеку и сейчас на его диване пью невообразимо дорогой виски, не задумываясь о том, что уже два часа ночи, что я в незнакомой квартире и сидящего напротив парня вижу второй раз в жизни? А знаешь, я тебя не боюсь. С тобой я чувствую себя в безопасности. Даже зная, что ты водишь машину без прав…

 Я хочу что-то сказать, но не могу. Это правила игры. Она называется «слова ничего не значат». Странная игра для писателя, тебе не кажется? Воплощая жизнь на бумаге с помощью слов, ты, тем не менее, говоришь, что они не имеют значения. Но я тебе верю. И взвешиваю все слова, готовые сорваться с языка. Нет, я не молчу. Я тебя слушаю. И с каждым твоим словом все больше понимаю, как сильно мы с тобой похожи. Я не скажу этого вслух. Потому что это все равно ничего не будет значить. Для тебя.

 Как мы можем столько разговаривать, зная, что слова ничего не значат? Загадка. Но мы о чем-то говорим. Ты учишь меня пить виски. Наслаждаться вкусом. Я никогда не любила крепкие напитки. Но у этого виски есть то, чего я еще не встречала. Послевкусие. То, что остается, когда глоток уже сделан. Легкий шлейф чего-то неуловимого, но необыкновенно приятного. Того, что важнее самого вкуса…

 …Пока ты был на кухне, я вышла на балкон. Ты спрашиваешь, что я там делаю? Смотрю на звезды. Я вдруг вспомнила, как давно не смотрела на них. Вот так просто, подняв голову к небу, разглядывать крошечные яркие точки... Не знаю, почему я сейчас это вспомнила. Иногда самые незначительные мелочи спустя время вдруг обретают новый смысл. Наверно, это тоже послевкусие…

 Но я замерзла. Майские ночи еще холодные. Я лучше вернусь в комнату. Туда, где на полках стоят любимые книги моего детства, и фотоснимки, от которых я не могу оторвать взгляд. И еще здесь ты. И темно… Ты не договорил. Это что-то важное? Скажи!..

 …Ты прав. Слова не нужны. Ведь самое важное понятно и без слов…

 …Ты спрашиваешь, что это было? Это была нежность. Такая, от которой рушатся стены, погребая под собой страх, недоверие и все мысли о том, что будет дальше. Открыть тебе секрет? Я это только сейчас поняла. Я не знала раньше, что такое нежность. Только думала, что знаю. А теперь знаю по-настоящему...

 Свет уличных фонарей прорезает темноту сквозь окно, падая на пол золотыми пучками. Но мне плевать, утро, день или ночь – я лежу рядом с тобой, прижавшись к твоему плечу, и единственный свет, который мне сейчас нужен – это свет твоих глаз. Только мозг отказывается верить, что это происходит наяву. Лениво шевелятся мысли, да и зачем? Пусть это слишком уж смахивает на сон, но я-то знаю, что это правда. И хочется лежать вот так, не шелохнувшись, слушая только твое дыхание и глядя сквозь закрытые глаза на эту темноту, прекрасней которой нет ничего на свете.

 - Мне так с тобой хорошо, - шепчу я. И, спохватившись, добавляю: - Только не говори сейчас, что слова ничего не значат.
 - Не скажу, - отвечаешь ты. – Я ведь чувствую…

 …Ты спрашиваешь, что я делаю? Я тебя рисую. Кончики моих пальцев скользят по твоему лицу, вычерчивая каждую линию губ, глаз… У тебя морщинка на лбу, ты знаешь? Маленькая и почти не заметная, но она есть. Её я тоже рисую. Потому что она твоя…

 Господи, как же мне с тобой хорошо! Я лежу, обнимая тебя, и думаю: за что мне такое счастье? Знаешь… нет, ты все равно мне не поверишь, поэтому я не скажу этого вслух, но мне еще никогда и ни с кем не было так хорошо. Вот так просто лежать на твоем плече. В твоих объятиях. Обнимать тебя. Я нащупала в темноте твою руку и сжала её так сильно, словно боялась упустить хоть капельку твоего тепла…

 - Не привязывайся ко мне, - вдруг произносишь ты.
 - Что?
 - Я вижу, что ты чувствуешь сильнее, чем я. Поэтому и говорю: не привязывайся.

 Я даже не успела ни о чем подумать. Разжала руку и резко дернулась, пытаясь отстраниться. Как будто оборвалось что-то очень важное. Какая-то ниточка, связавшая нас в эту ночь, вдруг лопнула и рикошетом больно ударила по всему телу.
 - Подожди. Я объясню.

 Почему-то мне стало легче. Не от слов. Слова ведь ничего не значат. От движения. Ты не отпустил…

 Ты что-то говорил. Разве ты забыл, что слова ничего не значат? Но здесь ты, наверное, прав. Когда-то давно врезались в память слова Ремарка из его «Трех товарищей»: «Ты только никого не подпускай к себе близко. Ведь если подпустишь – захочешь удержать. А удержать-то никого и ничего нельзя…»
 Когда я сжала твою руку, ты подумал, что так я хочу удержать тебя. А я просто боялась потерять хоть капельку твоего тепла…

 Знаешь, мне неважно, что будет дальше. Нет, мне не все равно. Просто неважно. Мне сейчас хорошо. Потому что я по-прежнему в твоих объятиях. Потому что утро еще не наступило. Боже, как я не хочу, чтобы оно наступало!..

 …Ты спрашиваешь… Нет. Ты ничего не спрашиваешь. Утром обычно никто ничего не спрашивает. И не говорит. И я не сказала, что, проснувшись, больше всего на свете хотела тебя обнять…

 Я молча пью кофе, который ты мне сварил. Ты тоже ничего не говоришь. Просто провожаешь меня, прощаешься, садишься в машину и уезжаешь. Застывшие на губах слова стали вдруг ненужными и исчезли. Но ведь слова ничего и не значат, верно? Кажется, только теперь я начала понимать значение этой фразы и почему ты так часто мне её повторял. Но слова мне были и не нужны. Я только хотела, чтобы ты задал один вопрос. Один-единственный. На который я готова была променять все слова мира. Который в эту секунду был самым важным для меня. Но ты его не задал. Ты уехал, так и не спросив: «Когда увидимся?»…

 …Ночи уже холодные. И та ночь тоже остыла, перегорев и сжавшись до крошечного воспоминания. Я где-то читала, что так сгорают звезды. Те звезды, на которые я смотрела с твоего балкона. В конце своей жизни звезда сжимается, превращаясь в холодного белого карлика. Но перед этим она взрывается. И несколько ночей подряд мы видим на небе её яркое сияние, не сравнимое с миллионами соседних маленьких точек. И думаем, что родилась новая звезда. А на самом деле так она умирает. И этот свет идет до нас десятки, сотни и даже миллионы лет, и мы смотрим на него, не догадываясь, что на месте этой отчаянной вспышки остался лишь холодный мертвый шар. А свет – всего лишь воспоминание. Такое же, как та ночь. И если когда-нибудь, случайно воскресив её в памяти, я спрошу себя: «Что это было?», то, как бы ни хотелось мне думать по-другому, тут же отвечу – ни-че-го. Ведь правда?