Кофе

 
 Дэньке и на него похожим

...Очень холодно. Такое ощущение, что в квартире разом остыли все радиаторы. Слушай, хочешь кофе? С молоком...
 Я добавляю в черную жидкость нужное количество белизны так, чтоб в чашке получился тон твоей кожи.
 Я забыл, что тебя нет: ушла пару часов назад, а я уже готов выть от тоски и одиночества.
 Тебе на сборы потребовалось тридцать минут. Если вычесть постоянные отмахивания от меня, как от назойливой мухи, хватило бы и десяти.
 Ты внезапно появилась и была в моей жизни недолго, но настолько заполняла собой все, даже горьковатое пойло в моей чашке, что трудно поверить в твое отсутствие.
 Ты раскрепощенная, строгая, циничная и ранимая одновременно. Порок и добродетель переплелись в тебе, вросли одно в другое, уже неразличимы. И поэтому мне порой страшно.
 Ты не знаешь как это, прийти с повинной, даже если прийти случится под утро. Прощения просишь так, будто делаешь одолжение. Но однажды ты забыла позвонить старому другу. И долго плакала, представляя с какой надеждой он, далеко от тебя, ждал звонка. И твое "прости" в трубку для него было живым, настоящим.
 Ты не злая, но у тебя холодный, жестокий взгляд убийцы. Как-то мы зашли в магазин и замешкались у витрины, прикидывая, что купить. Брюнетка за прилавком поторопила нас, бросила пару неосторожных фраз. А ты подняла на нее глаза. Мне было жаль девчонку, она не ожидала такой атаки. Молниеносной, бессловесной... ненужной. Разве она была так уж виновата перед тобой? Трудно представить, как такие глаза наполняются слезами.
 Но я знаю, насколько нежно могут они смотреть иногда.
 Ты не приехала, когда я попал в аварию и тебе позвонил знакомый хирург - до смерти перепуганный. Вернее приехала, но позже.
На момент случая со мной у тебя срывалась какая-то встреча. Важнее, чем моя жизнь.
 Но ты не злая, потому что когда один добродушный толстяк, сидящий в уголочке вашей огромной редакции, поднимал тебя среди ночи и пьяно, путано объяснял, где находится, ты брала такси и мчалась на выручку. К нему, ушедшему в очередной запой. И привозила его к нам и потом сдавала жене. И мне до боли хотелось стать этим неудачником и алкоголиком, чтобы ощутить твою заботу.
 Бог не обделил тебя ничем, любима - многими. Тебе плевать на их любовь, важнее любить самой. И те, на кого ты переносишь это чувство, действительно счастливы рядом с тобой.
 Но ты убила собственного отца. Переступила через него, когда он, дряхлый с трясущейся головой и страхом в выцветших глазах старик, просил помощи под дверью. Просто перешагнула, осторожно, чтоб не задеть острым каблуком. За то, что отец бросил тебя в детстве, не растил, не пестовал.
 И пошла дальше, а твой старый папа умер тут же, на площадке от сердечного приступа.
 А потом без всякой нужды долго мыла лестницу.
 Ты раздариваешь себя и получаешь взамен молодых, красивых и неглупых. Потом уходишь. Первая. Что тебе нужно?
 А об меня вытираешь нежные ножки, которые иногда пачкаются в грязи. Но ворс приминается, протирается плотно сотканная основа. Вот и все...
 У меня нет больших денег, только старый «лэндровер» и неплохая перспектива карьерного роста. Но ты не шлюха, не развратна и не ищешь наживы. Ты умница и принципиально зарабатываешь с помощью светлого ума.
 Так что же тогда тебе было нужно?
 ...В голове непрерывный гул - о тебе. Мысли - о тебе. Все вокруг - о тебе.
И я хочу рехнуться, чтобы это прекратилось.
 Горькая и темная, как напиток, который так любишь, ты необъяснима и притягательна. Быстро привыкаешь и потом уже трудно обойтись без того, во что превращается жизнь с тобой.
 Я не получил ничего из золотых запасов твоего сердца, даже крохотной безделушки. Так неужели я продал разум и покой только за нежное тело, которое не раз предавало меня?
 

...Милая, а может, выпьешь чашечку? Смотри, какой восхитительный цвет...


 2003 год
 

---