Сталинист от религии

«Сталинист от религии» - может быть и неправильное это название для воспоминаний, но вот как приклеилось оно к человеку определенному, так и держится в моем сознании.

Был это год 1995-ый.
Решили мы с учениками-шестиклашками съездить на экскурсию в Троице-Сергиеву Лавру. Название поездки было: «Паломническая... по местам Сергия Радонежского».
Время года – конец мая, весна со своими запахами и красками. Зелень - еще не окрепшая, листочки - еще пахучие. Небо - такое только в мае бывает: высокое, голубое, облака далеко в выси плывут.
Для ребят это – конец трудного учебного года, преддверие каникул, отдыха.

Путь в Лавру не близкий, часа два по красивым местам бежал наш экскурсионный автобус. Ребята о своем болтали, радовались, что выбрались за город.
Я поглядывала по сторонам, думала и размечталась:
- Вот сейчас мы столько услышим, столько узнаем...

Пока ехали, вспоминала свои встречи с церковью.

Помню, событие это маленькое, но значительное в моей жизни, произошло, когда я уже училась в школе. И было это очень ранней весной, мы еще в пальто зимних ходили. Для меня первые каникулы весенние наступили.

В каникулы меня забирала к себе бабушка. Жили они с мужем, дедушкой моим, в городе Бабушкине, что под Москвой. И мне всегда было непонятно и интересно: почему бабушка живет в городе Бабушкине, а дедушка тоже в Бабушкине, а не в Дедушкине. Потом-то я все поняла. А позже и города такого не стало, присоединили к Москве, и появился новый район... спальный.

Зашли мы в церковь, я во все глаза смотрела на происходящее в ней: полумрак, пение, все молятся, подпевают что-то. Народа много было. Ничего не понимала, но стояла тихо, не мешала. Бабушка тоже пела, что-то шептала.
Выходим :
- Ты матери-то с отцом не говори, что мы в церковь ходили, нельзя это. А им еще и попадет, коли кто узнает.
- Бабушка, а что ты там шептала, пела?
- Молилась я...

Потом уже, постарше когда я стала, с удовольствием ходила с ней святить куличи перед Пасхой. Светло было, празднично.
Родители, конечно, узнали про тот первый случай моего паломничества, болтушка я была первостатейная, но как-то не ругали ни меня ни бабушку. Меня не крестили, а бабушка тихой сапой гнула свою линию: то расскажет что-то, то изредка в церковь с собой возьмет. Да так скажет, что и отказываться не посмеешь:
- Ну- ка, девка, собирайся, да пойдем со мной.

Мама никогда на тему веры не разговаривала. Но судя по тому, что у нее была крестная мать, которую она очень любила, маму мою крестили. Она предпочитала об этом молчать...

Спустя много лет уже папа меня водил в разные церкви и церквушки, под знаком любви к архитектуре. Не только московские храмы исходили, по Подмосковью поездили. Никогда не заходили в храмы во время службы, только в пустые.
Часто бывал он в поместье графа Воронцова в Быково, в те времена там был санаторий. И когда я приезжала навестить папу, мы ходили гулять по парку с необыкновенным набором деревьев – шестдесят видов росло там, отдыхали в ротонде, и уж непременно доходили до уникального храма, построенного в стиле псевдоготики. Подобного больше нигде в России нет, хотя этот стиль использовался в архитектуре в 18 – 19 веках.
Когда заходил разговор о вере, папа всегда говорил:
- Я - атеист. Но надо сказать, что меня крестили, вернее пытались, но, наверное, я был атеистом с пеленок. А может меня в уже очень сознательном возрасте понесли крестить. Было мне девять месяцев и я, как увидел бороду попа, так она мне не понравилась, или наоборот, понравилась, что я в нее вцепился и никак не хотел отпускать. И кто из нас орал громче - не знаю. Так и ходит легенда семейная, что батюшка осерчал и сказал: «заберите этого атеиста».

А вот его мама, вторая моя бабушка, никак себя в религии не проявляла, что было весьма странно. Обе мои бабушки – выходцы из одного места, город Николаев Саратовской губернии, позже – Пугачев, они даже учились в одной гимназии и Закон Божий, стало быть, изучали одинаково.
Я же - настырная и чересчур любопытная - прозвище у меня в семье было – «банный лист», если мне было что-то надо, то отвязаться от меня было трудно. Вот я и достала бабушку своим вопросами:
- Как же так: учились вместе, предметы одинаковые изучали, а вот ты, бабушка, в Бога не веришь, в церковь не ходишь...?
- Ну, что тебе сказать? Да, учила я тоже все это. А как закончила гимназию, так и перестала в церковь ходить. Мы - из староверов и все, чему там нас учили, мне было не интересно и не нужно. Я учила потому, что так надо было. А крестили меня в старообрядческой церкви.

..............................

Вспоминала я все это в пути и даже не подозревала, как и что мне аукнется в поездке.
Народа в нашей дружной и веселой компании оказалось много и пришлось разделить всех нас на две группы. Вышли к нам два монаха, они же -эксукрсоводы. Один маленький, я бы даже сказала – махонький, морщинистый, глаза лучиками светятся. А второй – полная противоположность первому: статный, гладкий, строгий во взгляде.
О чем уж там рассказывал махонький моим ребятам - не знаю. Но в конце похода по Лавре все они были какими-то умиротворенными и светлыми. Мои же одногруппники, как ежики с растопыренными иголками выглядели. Да и было от чего.
Все время, отведенное на экскурсию, мы слушали о необходимости веры. Только я заикнулась:
- Вы бы нам рассказали про историю самой Лавры, про людей здесь живших, служивших...
- Милая дама – он так ко мне и обращался все время нашей встречи, только звучало это примерно так: «Гражданка, пройдемте!» - я могу вам всем тут рассказать, когда и как построено каждое здание и сколько в нем кирпичей. Но моя задача: призвать вас к вере. Вот вы верите в Бога?
- Я иду к вере.
- И сколько вы собираетесь идти?
- Вы знаете, я буду идти столько времени, сколько от меня потребуется в моей жизни. Я хочу придти к ВЕРЕ, а не просто к вере. Вы же меня пока только отталкиваете от этого. Но прошу вас, перед вами дети, расскажите им об этом месте и о людях.
Что-то изменилось? Нет. Сплошной бубнёж про ...
Но вот мы заходим в Троицкий собр, где хранятся мощи Сергия Радонежского.
- Сейчас, – строго сказал, - вы все по одному подойдете к мощам, приложитесь лбом к раке и перекреститесь.
Все это сказано в приказном порядке. Ребята многие крещеные и спокойно приняли это указание. У меня в душе какой-то протест:
- Я не крещенная, могу ли я это делать?
- С вас не убудет, милая дама.
Ну, не убудет, так не убудет. Я подхожу со своими учениками. Жду своей очереди, смотрю, как справляются с этим делом мои ученики, у них это получается хорошо, прикладываюсь лбом к поверхности саркофага и крещусь, машинально, как-будто я всю жизнь это делала, легко, свободно, радостно...
И слышу грозный окрик:
- Милая дама, подойдите сюда! Сложите три перста...
Только тут я догадываюсь, что я сделала. Я перекрестилась двумя... Проявили таки себя староверы моей родословной в этом месте в эту минуту.
Я пытаюсь объяснить, что я знаю, как надо креститься, но так как я - темная еще и не образованная во всех церковных обрядах, нет привычки, вот так и получилось. Нет, он настаивает на своем... а вокруг меня мои ученики, да и народа вокруг немало, и как мне себя повести в этой ситуации? Кто-то пихает меня в бок, скашиваю глаза – мой ученик шепчет:
- Да сделайте, что он просит, он не отстанет. А мы все понимаем и любим Вас.
И вот я складываю «три перста», крещусь. Наверное, своим предыдущим действием я осквернила это место, а рука и не поднимается и не хочет шевелиться. Только что я, не крещенная, перекрестилась около мощей Сергия Радонежского и было мне легко, а сейчас вот никак.

Вот и остался у меня в памяти этот монах как сталинист от религии.

В церкви стараюсь ходить, когда нет там служб, нет людей...

А крестился Сергий Радонежский двумя перстами.