День рождения

- Привет. Ты не забыла? – проговорила телефонная трубка знакомым голосом.
- Нет. Не забыла. Такое не забывается.
- Придёшь?
- Обязательно. Как всегда в семь?
- Да.
- Отлично. Будем ждать.
Вот и наступил этот день. Очередной день. День рождения моей подруги Алки. Сколько я помнила себя, столько и её. Наши жизни переплелись ещё до рождения. Мамы были подругами детства, жили по соседству. Почти одновременно вышли замуж и родили нас. Даже имена похожие дали. Алла и Анна. Дерзкая дружба между нами началась с самого рождения. В детском саду в одной группе, в школе за одной партой. И влюбились в одного и того же. Только он Алку выбрал, а мы решили, что из-за такой ерунды, как мужик, драться не будем. И не дрались. Я молча переживала, а она молча любила. А потом замуж за него вышла.
- Привет, хорошо, что пришла, - ровно в семь я стояла на пороге Алкиной квартиры.
- Возьми вот, - протянула я чёрный пакет.
- Не надо было.
- Возьми, это детям.
- Спасибо.
Мы помолчали.
- Ну.… Пошли что ли?
- Пойдём.
В комнате ничего не изменилось. Всё было так, как всегда. Чисто и светло. А за столом сидел четырёхлетний Алкин сын Мишка.
- Мишка, ты уже? – улыбнулась я.
- Та, - с придыханием проговорил он.
- Да вот говорю ему – давай подождём! А он мне – давай, только я торт сначала поем. И ест вот.
- Молодец, Мишка, и вправду, чего ждать, когда есть хочется?
Мишка утвердительно кивнул.
- А девчонки где? – спросила я.
- Сейчас придут, на курсы пошли. По английскому.
У Алки трое детей. Две девочки и мальчик. Сначала появились девчонки, а потом Мишка. Муж сына хотел. Вот и получил. Для Алки желание мужа – закон.
- А помнишь школу?
Последние дни рождения Алки всегда проходят под девизом «а помнишь?». Потому что нас с ней объединяло прошлое, но не будущее. Так получилось. Независимо от нас. Мы не хотели этого, но оно произошло. Разошлись наши пути-дороженьки. Одна вверх ушла, а другая так внизу и осталась.
- Возле школы лужа была огромная, - вдруг вспомнилось мне, - сколько там резиновых сапожков утопло – не перечесть.
Лужа была знатная. Глубо-о-о-окая. Нам тогда казалось, что она вовсе не лужа, а озеро. А однажды возле неё мы нашли старую доску, придумали себе, что это плот и вообразили себя мореплавателями. Так и плавали по луже туда сюда, пока доска не перевернулась. Нас тогда директор школы спас, но дневники отобрал, сказал, что только родителям отдаст.
- Помню, как мы арбуз ели. На уроке. Под партой, - засмеялась я.
В то время арбузы были большой редкостью в наших краях. Мой папа накануне из командировки приехал. Из Средней Азии. И арбуз привёз. Тогда казалось, что он такой огромный! Арбуз коварно соблазнял меня своими полосатыми боками. Ну не могла я про Алку забыть в тот момент. Нарезала, в пакетик положила и в школу принесла. А парты у нас такие были – старинные, верхушечка откидывалась. Вот мы эти верхушечки откинули и хрумкали прямо на уроке. Пока нас не выгнали из класса.
- Ты когда уезжаешь?
- Завтра, - ответила я.
- Надолго?
- Пока не знаю.
Мы помолчали, а в замочной скважине заворочался ключ.
- Девчонки пришли. Наконец-то.
- Тётя Аня! – они радостно вбежали в комнату, прижались ко мне и замурлыкали.
Девчонки – это точная копия Алки. Как под копирочку сделаны. И даже толстые льняные косы точно такие, как были у Алки в их возрасте. Девчонки появились совершенно неожиданно. Нет, конечно, ребёнок ожидался все девять месяцев, но их родилось сразу два. Когда-то ещё в далёком детстве мы с Алкой мечтали быть сёстрами-близнецами, чтобы никогда не расставаться и носить одинаковую одежду. Модно тогда так было – близнецов в одинаковые одежды наряжать. А ещё мечтали, чтобы мужья у нас были близнецами и дети, чтобы тоже, были близнецами. Но это ведь давно было. И уже почти неправда, как говорится. Сестёр-близнецов из нас не получилось, мужьями-близнецами обзавестись не удалось, а дети-близнецы у Алки получились. И очень даже хорошо получились.
- Тётя Аня, почему вы так редко приходите? – мурлыкали девчонки.
- Вы же и так знаете ответ на этот вопрос.
- А когда-нибудь будет так, чтобы вы не уезжали?
- Когда-нибудь будет. Обязательно будет, - пообещала я.
- Замучили тётю Аню! Переодевайтесь и за стол! Заждались вас.
Девчонки покорно побрели в свою комнату.
- Давай, Ань, выпьем! Ты как всегда?
- Да.
В моей рюмке зажурчала тонкой струйкой холодная водка из запотевшей бутылки.
- Из морозилки? – поинтересовалась я.
- Да. Как ты любишь.
Зажурчала водка и в Алкиной рюмке. Она тоже любила иногда выпить рюмочку-другую. Только чтобы обязательно ледяная была, из морозилки. И лимон с солью, чтобы был. На закуску.
- Вот лимон с солью, как ты любишь, - возле меня очутилось блюдце с лимоном.
Выпили. В комнату впорхнули девчонки. Оценили обстановку беглым взглядом и сели за стол рядом с Мишкой.
- Я поел, - пробасил Мишка. – Помойте мне руки.
- «Поднимите мне веки» - процитировала я и засмеялась.
- Тётя Аня, а что такое веки? – важно спросил Мишка.
- Мишка, пошли руки мыть, - девчонки забрали Мишку и вышли из комнаты.
- Ещё? – возле моей рюмки возникла рука с запотевшей бутылкой.
- Давай.
Выпили. Помолчали.
- Ты мне сегодня расскажешь? – спросила я и почувствовала, как мой голос предательски задрожал.
В ответ – положительный кивок опущенной головы. В комнату вбежали дети и вновь уселись за стол.
- Мишка опять торта хочет, - пожаловалась Маша, - а я ему сказала, что пока картошку не поест с котлетами, никакого торта не увидит. Зря мы, что ли, котлеты с Катей делали?
- Не трудно тебе с ними? – спросила я.
- Честно? Трудно конечно. Их ведь трое. Тот, кто говорит, что с детьми легко – лукавит. С ними не может быть легко.
- Как справляешься?
- Девчонки уже взрослые. Помогают мне. Да ещё вот это – тоже помощь, конечно, - на стол легло извещение о переводе денег. – Не знаешь, кто бы это мог быть?
- Нет.
- Мне казалось, что это ты.
- Когда кажется, креститься надо.
Мы помолчали.
- Ну что? Пойдём, покурим?
- Пойдём.
Мы вышли на балкон, закрыли дверь и тягостно замолчали.
- Рассказывай, - попросила я. – Ведь столько лет прошло. Пора рассказать. Сколько можно в себе держать?
- Мы когда в первый раз увиделись, у меня всё наперекосяк пошло. Вот было по-одному, а стало по-другому. Когда не виделись – воздуха не хватало, жить не хотелось. Не получалось жить. А потом свадьба была.
- Свадьба, - погрузилась я в воспоминания. – Весёлая была свадьба. Самая лучшая на свете свадьба была.
- Ты знаешь. Помнишь ведь?
- Конечно, помню. Разве можно это забыть? Вы первые были – это во-первых, а во-вторых, любимая и самая дорогая подруга замуж выходила.
- Ты – молодец, хорошо держалась. Хотя все знали, что тебе тяжело.
- Прошло уже, - махнула я рукой, а сердце предательски дрогнуло. – Давно было.
- А потом девчонки родились. Неожиданно так. Никто не ждал сразу двух. Радостно так было и хорошо.
- Да уж. Рождение отпраздновали тогда хорошо. Хотели праздновать за одного – мальчика. А пришлось за двоих – за девочек, - улыбнулась я.
- Ты знаешь. Помнишь ведь?
- Конечно, помню. Разве можно это забыть? Вы первые были – это во-первых, а во-вторых, любимая и самая дорогая подружка детей родила.
- С их рождением у нас всё изменилось совершенно. Было по-одному, а стало по-другому.
Он любить её ещё больше стал, когда Алка дочек родила. Надышаться не мог на них. С работы звонил по двадцать раз в день. По ночам к кроваткам сам вскакивал. Пелёнки, распашонки гладил. Алка буквально купалась в его любви и заботе. Не много, ни мало, а десять лет. А потом и Мишутка появился. Муж сына хотел. Вот и получил. Ведь для Алки желание мужа – закон.
- Началось всё, когда Мишке полгода исполнилось.
- Почему мне ничего не сообщили?
- Так ты вспомни, где была в тот момент?
- А. Точно. Нигерия.
- Вот именно.
Помолчали.
- Вообщем, началось всё и сразу. Мы даже не поняли, откуда это и почему? Самое главное – почему?
Сигарета задрожала в руке, а вслед за ней и сизый сигаретный дым. Слёзы заблестели в уголках глаз.
- Самым ужасным для меня было – видеть в глазах боль и страх. «Я не умру?». «Нет. Не умрёшь! Ты не можешь умереть». И так полгода. А потом мы кровь сдавали, а тебя не было.
- Всё равно бы не смогла, - прошептала я. – У меня гепатит.
- Я знаю. Нам тебя не хватало. Ты нужна была.
Сколько раз за эти годы я ругала и кляла себя последними словами за то, что редко звонила Алке, что так надолго уезжала в далёкие командировки и не могла видеться с ней чаще. Хотя, ничего бы не изменилось, наверное. Опять, наверное! А я нужна была ей. Нужна. Теперь я пытаюсь исправить свою ошибку. Каждый новый Алкин День рождения.
- Я знаю. Прости меня.
- Я не в обиде. Просто ты нужна была тогда. Она всё спрашивала про тебя. Хотела проститься, наверное.
Он смахнул набежавшие слёзы.
- Умерла тихо. Уснула. Потом проснулась, показала пальчиками шаги, - и он повторил за ней этот жест. - Мол, всё, ухожу я. Закрыла глаза и умерла.
И тягостная тишина.
- Всё.
- Всё, - повторила я губами.
- Похоронил.
- Я была на могиле.
- Потом они у меня девчонок забрать хотели.
Они – это Алкины родители.
- Я не отдал. А Алку не уберёг, - махнул он рукой и заплакал.
По-мужски так заплакал. Слёзы бежали по лицу, и он, застеснявшись, прикрыл лицо ладонями. Тихо плакал, только плечи подрагивали в такт бесшумных рыданий.
- Рак – это самый беспощадный враг. Он не щадит… Ты ведь знаешь.
- Знаю, - тихо сказал он. – Теперь знаю.
- Дети как…? – осеклась я, боясь произнести слово «пережили».
- Пережили? – закончил он за меня. – Пережили. Три года прошло. Мишку жалко. Он Алку совсем не помнит. Знает по фотографиям только. А девчонки помнят.
- А ты…? – вновь осеклась я.
– Я? Живу. Только момент, когда она измождено пальцами последние свои шаги по земле показала, перед глазами стоит. Так, как будто это пять минут назад было. И девчонки на меня смотрят Алкиными глазами. Вроде как она рядом.
Он замолчал, вытащил из смятой пачки очередную сигарету и закурил. Я молчала. Впервые за три года я услышала, как умерла Алка. Он никому никогда не рассказывал об этом. Не хотел. Боялся потока воспоминаний и боли.
- Ну что? Пошли к детям? - взял он себя в руки.- Твой приезд для них всегда праздник.
Алкина фотография в чёрной рамке стояла в центре стола.
- Давай, Ань, выпьем?
Я молча кивнула. В моей рюмке вновь зажурчала водка. Выпили. Помолчали. На меня в упор смотрели две пары Алкиных глаз.
- Тётя Аня, а вы теперь только через год приедете? – спросили глаза.
- Наверное, - грустно улыбнулась я.
- А через год – это долго? – пробасил Мишка.
- Конечно, долго, - зашикали на него девчонки.
- Котлеты вкусные, - сказала я. – Молодцы девчонки.
- У мамы вкуснее были, - сказали они.
- Давай, Ань, выпьем?
Я молча кивнула. В моей рюмке вновь зажурчала водка. Выпили. Помолчали. На меня в упор смотрел ОН.
- Ань, только вот этого больше не надо, хорошо? – попросил Он на прощание, протягивая извещение о переводе денег. – Я сам.
- Я сама решу, хорошо? – попросила я.
И ушла. На год. Я вернусь через год. На Алкин День рождения. Чтобы ни случилось. Я прибегу, прилечу, приплыву. Даже из Нигерии. Потому что это надо мне. Потому что Алка будет рада. Я знаю.