На пути к небу. Отрывок из романа...

Нет городов на пути нашем,
Солнце встает – золотом мир красит.
Отучи же меня говорить, отучи…

Вот бы идти, ничего не коснувшись,
Белый песок пусть под ногами кружит.
Отучи же меня говорить, отучи…



Видение первое.

Небольшая полутемная комната. У стены кровать, посередине стол и два стула. Да что еще понадобится человеку на отдыхе? Может кому-то и требуется элитные номера, обставленные по последнему слову техники и моды, но только не ему. Юноша, склонившийся над книгой, не обращал внимания на явную нехватку мебели. Наоборот, все пустое место он использовал под книги. Они были везде. На полу, на кровати, на столе и стульях… Открытые, заложенные, пролистанные наспех, или, наоборот, тщательно прочитанные от корки до корки, они все-таки не могли дать ответы на все его вопросы. Парень закрыл изученную книгу и отложил ее в сторону. Не то. Снова не то. Когда же, наконец, он найдет необходимую информацию?
 Негромкий стук в дверь отвлек его от мрачных мыслей. Не дождавшись приглашения, в комнату заглянула девушка.
- Здравствуй, Лев.
Юноша настороженно посмотрел на незнакомку. Светлые, почти белые, волосы свободно распущены по плечам, черная маечка, светлые джинсы, одной рукой она держалась за дверь, а во второй сжимала плетеные шлепанцы. Светло-серые глаза смотрели приветливо, но в то же время холодно и задумчиво. Слегка улыбаясь, незнакомка вошла в комнату.
- Здравствуй, – неуверенно произнес Лев. – Мы знакомы?
- В какой-то степени со мной знаком каждый. Я поговорить с тобой пришла.
- Садись, - юноша махнул рукой в сторону стульев.
Девушка столкнула рукой книги на пол и устроилась на стуле.
- Старый хлам, - предупредила она удивленное восклицание, готовое сорваться с губ Льва, - они тебе не помогут. В них ничего нет кроме воспоминаний и снов, старых маразматичных стариков, именующих себя образованными людьми. На самом деле у каждого из них был свой скелет в шкафу, который нужно было скрыть любой ценой. Только они не учли одного – рано или поздно все становиться известно. Приходит время, и я раскрываю все тайны, - незнакомка снова улыбнулась. – Если бы я не так спешила, рассказала бы тебе о многих, кого ты считаешь своими учителями…. Ну ладно, не об этом я пришла говорить. Я знаю что ты ищешь.
 Лев сел на кровать не сводя глаз с девушки. Он начал понимать кто у него в гостях. Правильно, его гостья всегда приходит незваной.
- Я не ждал тебя так быстро… - ошеломленный догадкой, юноша не обратил внимания на ее последние слова.
- Никто не ждет, - рассмеялась девушка. – Ты меня не слушаешь, знахарь. Я поговорить пришла. Помочь тебе, что ли. То, что происходит – неправильно. Так не должно быть. Даже я устала приходить сюда каждый вечер за одним и тем же. Я могу просить тебя о помощи?
Лев удивленно кивнул.
- Несмотря на мое кажущееся всемогущество, я не могу ничего. Я не могу изменить обстоятельства и то, что их создает. Я прихожу и ухожу, когда настает определенное время. Так правильно и иначе быть не может. Никто не в силах изменить это. Но приходить раньше, потому что так захотелось какому-то презренному смертному, не нравиться даже мне. Я устала от этого. Ты один пытаешься что-то изменить, ты мне нравишься, если мне позволено будет так сказать. Но у тебя ничего не выйдет, если будешь действовать один. Сюда едет та, что положит край этому безобразию. Найди ее.
- Я постараюсь, - почти прошептал Лев. Девушка поднялась.
- Мне пора. Время уходить. Пусть тот, в кого ты веришь, поможет тебе.
С этими словами она оставила комнату. Лев знал, они еще увидятся, но это будет нескоро, а пока нужно было выполнять обещание. Юноша собрал книги и вышел на улицу. Вышел, чтобы начать поиск. Искать….

Видение второе.


Лев никогда не считал себя особенным. Да, он умел отыскивать необходимые травы и делать из них настойки и отвары, знал, как помочь людям справиться с болезнью или с порчей и был в силах поднять на ноги даже тяжелобольного человека. Но все эти знания ему достались в наследство от деда, о котором говорили не иначе как шепотом, мелко крестясь. В своей деревне деда называли ведуном и шаманом, как на самом деле его зовут, не помнил никто. Он прожил на свете сто с лишним лет, умер в монастыре, но перед смертью успел повидаться с внуком, оттого и отошел в мир иной легко и спокойно. Лев прекрасно помнил печать умиротворенности на застывшем лице старика, а люди шептались, вон, мол, стоит наследник. Новый знахарь. После похорон Лев забрал все книги из старой избы вместе с оберегами и другими необходимыми вещами. Родители продали землю, и больше в ту деревню юноша не возвращался. Он начал изучать книги, оставшиеся после деда и, через некоторое время, понял, что знает если не все, то большую часть из того, что в них написано. Хорошо хоть родители, видя, как увлечение сына перерастает в нечто большее, и прекрасно зная, что к этому привело, не мешали ему. Не пытались они и помочь. Просто не вмешивались и все. Но Лев был благодарен и за это. По крайней мере, возвращаясь ранним утром с кладбища, или откуда-то еще, юноша знал, что разбирательств дома не будет, родители просто закроют на это глаза, и все. Но, прошло несколько лет, и Лев начал понимать, что родных тяготит его присутствие, как и звонки с просьбами о помощи, раздававшиеся время от времени в квартире. Они так и не смогли привыкнуть к редким появлениям различных людей, жавших руки сына и совавших ему пакеты с «благодарностью». Тогда парень принял единственно верное в такой ситуации решение. В один прекрасный день он огорошил родителей новостью о том, что поступил на дневное отделение медицинского университета и переселился в общежитие. С того времени он виделся с родными всего несколько раз. Это устроило всех. А этим летом, не захотев оставаться в пыльном и шумном городе, Лев поехал к морю, отдыхать. Знал бы он, чем закончится этот отдых…. Поселившись в санатории, в небольшой комнате с видом на старый парк, он в тот же вечер отправился пройтись. Оказалось, что санаторий примыкает к небольшому летнему оздоровительному лагерю. Понаблюдав за детьми, идущими строем куда-то, Лев направился к пляжу. Он всегда любил море и шум волн. Было время, когда он мечтал стать моряком и всю жизнь плавать в море. Еще не все потеряно, юноша улыбнулся. В конце-концов, на море тоже нужны врачи, или кем там он будет. Был уже поздний вечер, когда парень решил возвращаться. Немного поразмыслив, Лев решил, что если пройти еще немного, он как раз выйдет к дороге. Было что-то волшебное в темных волнах моря набегающих друг на друга и целующих берег. Лунная дорожка обозначилась очень четко, она манила, звала пройти по ней, и Лев пожалел, что тот, кто ходил по воде так и не смог научить остальных тому же. А может, это мы не захотели учиться, подумалось ему. Пройдя еще немного вперед, юноша понял, что ошибся. Там, где он предполагал увидеть дорогу, оказывается, был еще один пляж. Лев уже собирался повернуть назад, как что-то привлекло его внимание. Неясное чувство тревоги поднималось из глубин души, протягивало свои мерзкие щупальца к сознанию и старательно обнимало сердце. Он привык доверять своим ощущениям, но в этот раз не мог понять, что вызвало эту тревогу. Дыма без огня не бывает, - напомнил себе Лев и вышел на пляж.
 Видение нахлынуло как всегда неожиданно и, словно мягкий плащ, накрыло его с головой. Кровь. Она была везде. На песке, в море, даже ветви деревьев, опускающиеся к воде, тоже были в крови. Ребенок. Один? Нет, дети. Много детей. Лев с ужасом видел, как тонкое лезвие рассекало кожу рук, а там, где оно проходило, появлялись тонкие ручейки крови. Она стекала по пальчикам, капая на песок. Капельки смешивались с песчинками, потом их становилось больше, маленькие лужицы растекались не впитываясь – песок отказывался принимать страшную жертву. А кровь бежала и бежала. Затем ребенок падал, легко и плавно, как падает перышко, выскользнувшее из крыла слишком быстро взлетевшего голубя. Море недовольно рокотало, отправляя на берег все новые и новые волны. Природа не хотела быть молчаливым свидетелем происходящего.
 Лев вздрогнул и обнаружил, что стоит на коленях, обоими руками сжимая песок. С того вечера он забыл об отдыхе. Юноша перечитывал книги, все какие только ему удалось отыскать, и другие – те, что он захватил с собой. Он хотел знать, что происходит. Может это какой-то старый ритуал, может, кто-то помешан на жертвоприношениях…. Дети не станут сами резать себе вены. Они слишком невинны, чтобы решиться лишить себя жизни таким образом. Кто-то или что-то подталкивало их к этому. Зачем? На территорию лагеря посторонних не пускали, с пляжа выгоняли, Льву никак не удавалось поговорить с кем-то из детей. Была мысль обратиться в милицию, но Лев тут же отогнал ее от себя. Какие доказательства он представит? Заставит всех поверить в свои способности? Смешно. В лучшем случае выгонят и посмеются, в худшем порекомендуют пройти интенсивный курс лечения. Да и администрация лагеря была молчаливее рыб. Интересно, что сказали родителям? В любом случае, лагерь считался одним из лучших, в нем никогда не происходило ничего экстраординарного. Лучший директор, лучшие вожатые, лучшая кухня, - отдых и оздоровление на все сто!!! И вот, когда Лев собирался уже проникнуть на территорию лагеря, к нему в гости зашла она…. И все стало на свои места. Льву была обещана помощь. В том, что гостья говорила правду, он не сомневался. Она никогда не обманывает. Теперь нужно только найти обещанную помощницу. В чем будет состоять ее помощь и чем все это закончится, юноша не знал. Только бы найти. Не пропустить. Только бы не пропустить….


Видение третье.

Стася поставила сумку на землю и облегченно вздохнула. Что такое там напихано?? Камни? Железо? Вроде бы ничего лишнего не взяла с собой, а сумка тяжеленная. Все, путешествие закончилось. Конечная цель – лагерь «Чайка», куда ее отправила мама на целую смену. С глаз долой, как говорится. Правда Стася пообещала, что если ей не понравиться лагерь, она оттуда сбежит. Мама рассмеялась, но поверила. Она всегда верила словам своей дочери. И вот девушка стояла у входа и думала, нравиться ей или нет. Что там говорят ее ощущения? Мама верила ей, а она верила своему внутреннему голосу. Всегда. Голос молчал, затаившись в тени души, оценивал ситуацию. Ладно, вздохнула Стася, нужно идти. Она закинула сумку на плечо и зашагала к входу на территорию лагеря. Шаги давались ей трудно, сумка все-таки тянула к земле. А еще появилось странное чувство, словно кто-то пристально смотрит ей в спину. Стася бросила сумку на землю и обернулась. У самого поворота дороги стоял незнакомый парень и рассматривал ее. Его взгляд был сначала пристальным, а затем стал удивленным. Девушка нахмурилась и показала ему язык. Все-таки ей всего пятнадцать и она еще может себе это позволить. Хотя, если бы ей было лет двадцать, она бы поступила также. Несколько мгновений парень смотрел с недоумением, а затем рассмеялся. Стася нахмурилась еще больше. Что он себе позволяет? Это не зоопарк! Хочет поговорить, пусть подойдет и скажет. Она взяла сумку за ручки и поволокла ее к входу. Сумка упиралась, трещала, но Стася была упрямее. Таким образом, они и добрались до ворот. Дальше все пошло как по маслу. Сторож оказался человеком жалостливым, он подхватил сумку и донес ее до площадки, где проходило расселение.
- Добро пожаловать к нам. Мы очень рады вас всех видеть,- говорила незнакомая женщина. Стася засомневалась. Так уж и рады? Лицо женщины не выражало неземного восторга, скорее наоборот. Что-то было не так в этом лице. Девушка села на свою многострадальную сумку и волчонком посмотрела на говорившую. Для себя она решила, что та ей не нравиться. Уж очень странно смотрит она на новоприбывших. Так хищный зверь смотрит на путников, заблудившихся в лесах Тайги. Стасе не понравилось сравнение, особенно про зверя и Тайгу, но другого ничего на ум ей не приходило.
- Проходите к врачам, а затем к столам для распределения.
После свидания с врачом, который обрадовал ее, что вшей и чесотки у нее нет, Стася поволокла сумку к столику с цифрой 1.
- Привет, - поздоровалась сидящая за ним девушка, - будешь в нашем отряде. Как тебя зовут? Скажи свой год рождения. Ты не конфликтная? – вопросы посыпались как из рога изобилия. Стася покорно ответила на первые два и задумалась над третьим. Она конфликтная или нет? Мама всегда говорит, что она «себе на уме», и что выглядит наивнее, чем есть на самом деле. Нет, скорее всего, не конфликтная. Пока ее не трогают. Пока не начинают придираться. Тогда она может рассказать все, что думает об этом человеке, а может и подраться. А может и наказать. По-своему. Но это уже, в крайнем случае. Насколько Стася помнила, таких случаев пока было два. Она старалась не наказывать чаще, потому что тогда приходилось идти к отцу Иллариону и рассказывать о содеянном. И, всегда добродушный отец Илларион, начинал хмуриться и качать головой. Стасе не хотелось его огорчать, поэтому она всегда старалась сдерживаться. Она вышла из себя всего два раза. Когда узнала, что сын старенькой соседки пришел домой пьяный и избил мать за то, что та осмелилась предложить ему лечь спать, и еще один, когда дворник убил котят, родившихся вечером у кошки, что считалась собственностью всего дома и последней радостью одинокой бабки Катерины, жившей на первом этаже. Сынок выпил в очередной раз водки и чуть не умер (Стася не любила, когда люди умирали, и ей было элементарно жаль соседку), а когда выздоровел, вернулся к матери и теперь не пьет. А дворнику, заснувшему на лавочке, врачи отрезали обмороженную руку. Он остался жив, но отец Илларион все равно хмурился и качал головой. Он заставил тогда еще девятилетнюю Стасю выучить Закон Божий и подарил ей Библию. Силы у девочки от этого не убавилось, но она начала чуть спокойнее смотреть на вещи и к таким радикальным мерам больше не прибегала.
- Проходи вон туда. Там наш корпус, – голос отвлек девушку от воспоминаний.
Вздохнув, Стася поволокла сумку в указанном направлении.


Видение четвертое.

Лев узнал ее сразу. Как только увидел эту худенькую девушку, выпрыгнувшую из автобуса, так и понял – это она. Понял и засомневался. Ей же лет четырнадцать, как она ему поможет. Чем больше он на нее смотрел, тем больше сомневался. А потом она обернулась, и Лев увидел ее глаза. Большие, почему-то янтарные, они напомнили ему глаза кошки. Или дракона. Кошки – из-за цвета и хитрого выражения лица, а дракона – потому что светились внутренним светом мудрости. Этого Лев не увидел, почувствовал. Девушка показала ему язык, и он рассмеялся. Все-таки она. Теперь только остается ждать удобного случая, чтобы увидеться и поговорить. В том, что такой случай представиться, Лев не сомневался. И в том, что она согласится ему помочь, тоже.


Видение пятое.

Лагерь Стасе понравился, а вот люди в нем – нет. Причем это «нет» - категорическое и обоснованное. «Они не хорошие», - решила для себя девушка, совсем как в детстве, когда делила людей на хороших и плохих. Что-то тревожило ее все сильнее и сильнее. В воздухе витало «предчувствие», как перед грозой, когда вся природа замирает в ожидании ненастья. Необоснованное беспокойство раздражало Стасю, щекотало ей нервы, и вынуждало постоянно находиться в напряжении. И это притом, что погода была великолепной, море теплым, а песок горячим. Вот он отдых, совсем рядом, нужно только расслабиться и наслаждаться жизнью. Нужно, а не выходит. Стася улеглась на полотенце и открыла книгу. Рядом, уже успевшие познакомиться, девчонки весело болтали, строя глазки молодому вожатому второго отряда.
- Что ты читаешь? – рядом пристроилась Оксана, приветливая и энергичная, уже полностью настроившая себя на отдых, особа.
- Книгу, - совершенно серьезно ответила Стася.
- Понятно, что не газету! Покажи о чем, - Оксана выхватила книгу и пролистала, - ты что, любишь фантастику? Фу!! Я только любовные романы признаю.
Стася забрала книгу и не стала ничего говорить. Да, она любит фантастику. И не важно, что это все выдумки! В этих историях герои так просто расправлялись с врагами, легкий взмах руки, и все. От негодного остается только кучка пепла. И вовсе не нужно всю ночь сосредоточенно готовить нужное питье, затем прокрадываться в чужую квартиру, тщательно следя, чтобы его выпил именно тот, для кого оно было предназначено, а затем еще, потупившись, смотреть, как отец Илларион качает недовольно головой. Легкий взмах руки, и все. Как просто! Самое интересное, что в жизни тоже так можно. Иногда. Один взгляд, и человек медленно умирает. Одно прикосновение, и начинается такая жуткая боль, что жить не хочется…. Все можно. Но Стася так не умеет. Пока. Девушка улыбнулась. И вовсе она не злая и не кровожадная. Мечтать еще никто не запрещал, правда?

После обеда объявили «тихий час». Немного подумав, Стася отпросилась в туалет, и, несколько минут спустя, уже перелезала через бетонный забор, отделявший лагерь от санатория. И угрызений совести никаких не было. Ну не хотелось ей лежать в кровати и быть паинькой....