Персона non grata

Каждому, кто когда-либо плавал на лодке, знакомо это ощущение. Ты подходишь к кромке воды, хватаешься обеими руками за форштевень, толкаешь лодку и с силой в неловком прыжке втягиваешь себя на борт. Это если тебе не хочется мочить обувь. Правда, носок ботинка все равно чиркает по воде, но, сетуя на собственную неловкость, ты нисколько не раздражаешься, а, наоборот, очень даже доволен. В другом случае – босиком или в резиновых сапогах – ты с удовольствием бредешь по воде, вслушиваясь в ее бурление, и в лодку переступаешь солидно-степенно. Или, немного проведя ее по мелководью, ловко перемахиваешь через борт. В третьем случае – с причала – аккуратно ступив или лихо спрыгнув, на мгновение замираешь, погашая качку и удерживая равновесие. Не знаю, как у профессионалов, но у нас, дилетантов, любое подобное действие вызывает всплеск самоуважения и законной гордости: «Вот я каков (какая)! Знай наших!».

Лодка, покачиваясь, отходит от берега, оставляя на нем твою – в прямом смысле этого слова – земную жизнь. Но свои мысли, заботы, переживания оставить невозможно – они с тобой, на борту. Возникает то самое странное ощущение: с твоим отплытием жизнь на берегу не остановилась, идет своим ходом, без тебя, и не ты отплыл – тебя из нее исключили. Ты уже не можешь ничего в той жизни изменить – кричи с лодки хоть до посинения. Да, тебя, быть может, слышат, но все равно поступают по-своему, совсем не так, как тебе этого хотелось. Они – оставшиеся на берегу – уже не воспринимают твои советы, не выполняют рекомендации. А ты не можешь на них повлиять или как-то воздействовать. Тебе остается только переживать за них и бессмысленно сожалеть: «Эх, надо было раньше...»

А что «раньше»? Когда это – «раньше»? Когда это «раньше» было? И начинаешь в обратной последовательности перелистывать-перематывать свою жизнь, отыскивая это самое «раньше». Где оно? Когда дети окончили университет? Или когда поступили? Или когда учились в школе? Или когда в мороз, в кромешной темноте, плачущих и не проснувшихся, вез их в детский сад? Нет-нет, еще раньше! Когда сам окончил школу и перед тобой, как протоки в дельте незнакомой реки, предстал выбор: какой идти? Но протоки рано или поздно встречаются в одном месте – впадают в общий водоем, – а дороги, которые мы выбираем, разбегаются в разные стороны и далеко не всегда ведут в «Рим».

Тогда, давным-давно, тебе показалось, что ты поплыл правильной протокой. «Правильной» – это не обязательно широкой и полноводной. И узкая стремительная – любителю риска – тоже не обязательно «правильная». Скорее всего, ты просто не сумел выгрести (или не знал куда?) в нужную тебе, «твою» протоку, и лодку снесло течением в первую попавшуюся. Может, это жестоко, что в таком юном возрасте перед молодым, неопытным человеком стоит суровая необходимость выбора нужной протоки? Но большинство (как иногда кажется) справляется, а ты, видимо, не сумел, не хотел знать, не желал. В конце концов – струсил, отдался воле течения – «кривая вывезет!». Ни к чему теперь «эх, надо было раньше!».

Твоя протока петляла, шумела на перекатах и ревела в глубоких ущельях, но у тебя еще десятки раз (а может – сотни?) была возможность с нее уйти.

Ты, кстати, и уходил! Вспомни, сколько раз, соблазненный радужной перспективой или прячущимся за поворотом призраком удачи, ты уходил в другие протоки. Они тут же становились твоими, и вновь хотелось свернуть, уйти в «чужую» или даже зачалиться где-нибудь в «тихой заводи», на плёсе. Но течение не позволяло, а потом уже не оставалось сил и не было желания что-либо менять.

Иногда в твоей протоке появлялись попутчики. Почти всегда они выглядели свежее, успешнее тебя. Некоторое время вы плыли борт о борт, но после они энергично отгребали в сторону на развилке у первого же острова. А может, это ты отгребал? Возможно и так, но несколько раз ты пытался за ними увязаться, надеясь, что их путь окажется «глаже» твоего. Впрочем, ты всегда безнадежно отставал, уже в одиночестве понимая, что «их» протока вновь становится «твоей».

Борьба за живучесть судна требовала постоянного внимания (одно вычерпывание воды чего стоило!), но в редкие минуты покоя ты бросал взгляды на берега и замечал, как яркая, в начале сплава, и цветущая растительность постепенно увядала, чахла, сменилась редколесьем. Листва на кривеньких, согнутых холодным ветром березках пожелтела и начала опадать. Уже осень, скоро ледостав? Протоки замерзнут, а ты так и не выплыл на «свою», настоящую, «текущую молоком и медом», в которой тебе будет хорошо и комфортно.

Ты все чаще оборачиваешься назад, как бы решая, не повернуть ли вспять, против течения. Но берега за спиной уже сомкнулись, не впуская тебя. Слегка покачивавшие лодку небольшие волны, когда смотришь на них против течения – снизу, – кажутся непреодолимыми пенистыми валами. Весь пройденный тобой путь отторгает тебя. Твой путь тебя же и отторгает! Там – позади – твое присутствие уже нежелательно. Более того – невыносимо.

Разве не так же в свое время ты отторг многих близких тебе людей? Не пожелал взять с собой, оставил наедине с необходимостью пуститься в самостоятельное плавание. Может, тебе казалось, что ожидающая вас дорога непредсказуема, для них слишком трудна и опасна? Если так, то ты сам себе льстишь, разыгрывая некое благородство. Скорее всего, ты очередной раз струсил – испугался, что не сдюжишь, что твои близкие станут тебе «обузой». Что тебе придется подчинить свои мелкие эгоистические желания общим интересам, что ваша совместная протока персонально к тебе будет менее благосклонна, чем твоя «индивидуальная».

И в результате ты один и отвержен. Берега вытесняют тебя. Выдавливают, как пузырек воздуха из шприца. И нет уже развилок у островов – не свернуть, берега крутые – не причалить. Ты несешься в теснине на утлой полузатопленной лодчонке. И вдруг за поворотом открывается безбрежное светло-синее пространство: вот оно – устье, конец пути! Бесполезный в море челнок брошен в камышах, ноги сами несут на пустой промерзший пляж.

– Эй, парень! Помоги шлюпку на воду столкнуть.

Ты радостно откликаешься на зов, подходишь к кромке воды и обеими руками берешься за форштевень старой, но еще крепкой лодки. Под килем приятно скрипит песок. Еще немного – и на плаву.

– Давай, парень, запрыгивай!

Эх, прощай, берег! С силой толкаешь лодку и в неловком прыжке переваливаешься через высокий борт. Левый ботинок зачерпнул воды, но ты доволен: «Знай наших! Жизнь продолжается!»

– Ну что, парень, будем знакомиться? Паромщик я, Харон.