Пошли гулять?

На улице было тесно от желающих протянуть руку немощи.
Ясно светила нам из-под земли лучезарная просьба «Не прощай»…
Дома было делать совершенно нечего из-за наших рвений и желаний.
За окном, что суетилось на трупах солнечных зайчиков, пели деревья.
Они пели что-то старое, какое-то неизвестное песнопение.
Они пели про то, насколько уже большой и хороший ваш мальчик…
О том, что днем тоже можно придумывать…
О том, что точка это тоже круг…
О том, что лавина зеркал ждет где-то за поворотом…
О том, что каждое из этих зеркал – прямое…
О том, что каждый привязан к облаку…
О том, что фонтаны кипят монетами, фунтами и центами…
О том, что уголь хранит наше забытье…
О том, что средства судят цель.… Судят в специальном, глухом, глубоком «пушистике»…
Деревья были прозрачными, как будто сделанными из мыла. Из нашего с тобой жира…
Ветви их росли куда-то внутрь, вонзались прямо в сердца деревьев… Это, как будто руки-ножики, врастали бы во внутренний мир каждого… В личные, такие «открытые» сумерки ясной памяти и твердого ума… Деревья пели и отторгали радость, которая проходила мимо… Радость поморщилась и вошла в одно из них… Она тут же исчезла, а в далеком селе зажглось новое окна… Зажглась новая дверь… Новый человек… Старая обида…
- Опять власть у них, ТАМ меняется… Надолго ли? – улыбаясь процитировал какой-то революционный фильм Широт.
- Власть – это голод! Не было бы голода, не было бы потребности убивать… - ответила я.
- И конечно не было бы тебя… - окончательно развеселился Широт.
Он сидел на одном из солнечных зайчиков. От них дурно пахло. И он быстро вернулся ко мне, на погост из человеческой соломы… Я сидела рядом…
Вдалеке, за целлофановой, мыльной горой, за которую цеплялись лбами «Великие» умы,
Горело далекое село, далекая земля, далекие миллионы неопознанных душонок…
- Ши, глянь… К ним пришла радость… - сказала я.
- Да, Инточка, я вижу. Смотри, вот нас с тобой нет рядом с ними, а они умирают смеясь…
- Пошли, погуляем? – предложила я, зачем-то ударив по его белому мешку.
- Туда? – спросил Широт, и пнул мешок восковых фигур обратно.
А деревья пели уже что-то, про нас. Подозреваю, что панихиду по Широту.
Ведь война – бессмертна.
Я это то, что заставляет существовать…-подумалось мне – пошли…