Крыжовник басня

Говорим, поговариваем о крыжовнике бледном,
О сыне селекции пальчика дамского и чеки гранатливой,
Хлопаем крылами о двух глазах , укрепляем народы крупного, рогатого божества…
Заносим в избы инфекции на туфельках да ботиночках, Сдаем сор из вены…
Крыжовник рос на поясе, под поездом
Что имел задумку ехать из утробного депо в пропасть…
Случалось – клокотал над ним Фантом перекура на рабочем месте, под детскими колготками рука, в могиле подпорка, в спине ножичек…
Случалось – космос внутри кулак увесистый кажет, война будет, над градом славным ракета летит, а мы стоим – хлопаем, думаем – скоро самолет сядет и куда…
Рос крыжовник, рос, летописи сочинял, волосы «типовые» расчесывал, женился на рельсе да к земле сватов засылал, подчинял власть трибунами, стоял черной тенью над цунами, тайфунами над Торонто изгалялся…
Чох –чох – чох – родителей его пожаром на том свет несет.
Ум – ум – ум – читает школярок книжицу о самозабвении. Все на первой строчке, лет сто почитай прошло…
Вру ром – вру ром – вру ром – потешные крысы переулочков разбиваются на титанические армады и учиняют космолюбовь.
Корни уже глубоко пустил крыжовник, к центру земли подбирается, ягоды потирает, глазами верещит да дичь оптическую отпугивает. Наследие его – кусты красного метала на наших зеленых, страшных, веселых, гомеопатических ребячьих прорубях...
Кара – поют рельсы под натиском оккупантов, что презрели полет.
Кара – доносится из банок с НЕглиной.
Кара – высекает ворон на руднике по добыче чужих болот.
Скорпиошка проехал, победил и дрезиной меховой обратился. Пар из клешней валит, среду засоряет самонесъедобную, желчную, любимую, мамину…
Полумесяц висел, висел да стена за ним возьми и обвались…
И увидел Крыжевушка, что не рельсы это вовсе, а жизнь вопреки всему…