Бомж Паша

А за окошком дождичек и бомж сидит на лавочке. Я его знаю. Его зовут Паша. Он совсем не алкоголик, и совсем не старый ободранный дед. Просто не совсем нормальный молодой человек лет тридцати, которому негде жить. Он подбирает на мусорке ломаные игрушки и выпрашивает конфеты и булочки в магазине. В общем, неплохой парень. Девушки его боятся - он к ним часто подходит знакомиться. Весь краснеет, запинается, буравит носом стоптанного ботинка землю и пытается потрогать девушкины красоты. Нельзя сказать, что Паша очень страшный - раз в неделю его отлавливают социальные службы, чтоб вымыть, причесать и одеть в почти чистое. Правда, он косоглазый и говорит непонятно. Ещё ему дают ручки, фломастеры и блокноты - продавать сердобольным прохожим. Он на остановках подходит к уютного вида женщинам:
 - А меня зовут Паааата, рутэтку хотэте? Мамы-папы нет, сиротка...
Кое-кто покупает, но чаще всего вытаскивают из пакета булочку, сырок, а то и сосиску. Уж очень у него улыбка детская, не сдержаться.
Иногда Пашу бьют. Чаще всего это местные алкоголики отбивают стеклотару. А он ни сдачи дать не может, ни закричать. Терпит, плачет. Потом сядет на лавочку, достанет из кармана какую-нибудь куколку и жалуется ей.
Молодые мамаши, конечно, Пашу ненавидят: очень он любит яркие игрушки, всякие велосипеды и самокаты. И очень хочет играть. Его, конечно, матерят и выгоняют со двора. Мол, детям во вред его присутствие. А матерящаяся мама ребёнку, само собой, не во вред.
Зимой Паша пропадает куда-то, наверное пристраивают в какой-нибудь пансионат, потому что весной он возвращается довольно упитанный и румяный.
Грустно как-то стало смотреть, как он сидит под этой сыростью на мокрой лавке и катает по своей коленке маленькую машинку. Я пошёл на кухню, сделал два бльшущих бутерброда "со всем", налил горячего какао в большой бумажный стакан и, накинув курточку, вышел к подъезду.
 - Паш, кушать будешь?
Паша улыбнулся и молча кивнул.
 - На, ешь, пока тёплое. Ты бы это, не сидел под дождём, зайди под крышу...
 - Дядя хоротый!
"Хороший дядя" с чувством выполненного долга ушёл домой, налил себе пива, сделал бутеров, уселся на мягкий диван перед телевизором, накрыл колени тёплым пледом и до самой ночи сидел так и оправдывался:
 - Ну не могу же я его к себе позвать, честное слово... А под крышей, наверное, не так холодно. И дождь, наверное, скоро закончится... И он сытый по крайней мере...