No kia

Двадцать пятое мая две тысячи четвёртого года, девятнадцать пятьдесят девять.
- Координаты точки входа. Как слышно?
- Это Женя, слышу. Сто. Восемьдесят пять. Один… (запись неразборчива).
- Женя, это Антон. Повторите координаты.
- Да. Слышу. Сто. Во… (треск, шипение).
- Настройки прокси-сервера?
- Настройки прокси. По умолчанию задано… (неразборчиво).

Разговаривать с моим другом Женей – одно удовольствие. Иногда слова его превращаются в аудиозапись черного ящика. Их надо восстанавливать, подвергать расшифровке. Вот и теперь, мне приходится изрядно напрягать слух, отфильтровывая кашу.
Женя сидит на кухне, у себя дома. Я сижу рядом, опершись руками на стол. Звуковые волны, которые я слышу, словно ретранслируются через Марс. Или Луну. В общем, у нас в голове сплошной космос. Роскосмос, там всякие. Мы - как космонавты на орбите, которые заняты сложным прибором. То есть, это мы первый раз включили его новую мобильную трубку.
Прогресс шагает вперёд.
Это видно невооруженным глазом.
Ещё недавно мы смотрели видео на больших чёрных кассетах. А теперь – ди-ви-ди. И долби. Раньше по телефону надо было звонить, а теперь – это не круто. Теперь по телефону можно:
1. Говорить;
2. Слушать;
3. Снимать;
4. Передавать;
5. Получать;
6. Считать;
7. Играть;
8. Мерить.

Совершенно не странно, что именно одна из финских компаний производит самые лучшие в мире телефоны. Ведь в Финляндии озёра. И олени. И Дед Мороз. Хотя это, скорее всего, детская сказка. Детская сказка.
В Лапландии время застыло за полярным кругом. Там легко дышать и человеческий глаз не видит воздух.
А у нас, в Москве, прогресс рвётся вперёд. И его не остановить.
Вместе с прогрессом спешит вперёд и весь мой город.
Каждый день, утром, человечки превращаются в автомобильчики и вагончики. Все они сливаются вместе, настаиваются пятнадцать минут и тщательно перемешиваются. Полученная однородная масса, которую лето жарит на разогретом асфальте душных московских улиц, на радио называется словом «пробка». Но газеты, одна за одной, печатают слух, что из центра города в Жуковку скоро пустят регулярное вертолётное сообщение.
Правда, в следующем году этого не произойдёт, а пробки станут больше. И вообще, в пробках стоят не те, кто едет в Жуковку. Или Барвиху. В пробках стоят те, кто едут в Бутово, Братеево, Ново-Косино.
Вертолётов не хватит на всех.
Но проект регулярной воздушной линии убеждает – город прогрессирует.
Это – факт.
В Финляндии, кстати, на вертолётах оленеводы летают на пастбища.

Мы замолкаем, глядя на цветной экран.
Сквозь метель бежит оленёнок. Во мгле северного неба ему светит звезда. Вот он видит вдалеке волка. Крупный план – смешная плюшевая мордочка оленёнка. Он потерялся. Он напуган. Снова волки. Вбегают в кадр. Теперь на снегу уже целая стая волков.
Оленёнок разворачивается, и, что есть сил, бежит. За звездой.
Вот он резко останавливается. Камера вниз – прямо перед его ногами снег проваливается.
Он бежит в другую сторону. И прибегает домой, к маме. Он спасся.
Камера – наезд на небо. В центре картинки – звезда. По мере приближения звезда становится ярче. Вырисовываются контуры самолёта. Становится понятно, что это – не звезда, а огонёк на заходящем на посадку самолёте. Это – хорошая финская авиакомпания. Ты можешь расслабиться. Самолёт сел. Оленёнок спасся. Всё спокойно. Оленёнок – это ты.
Мы только что посмотрели полуминутный видеоролик со звуком.
НА ЭКРАНЕ ТЕЛЕФОНА!
Вот это – прогресс.

Наконец, телефон звонит.
Он жужжит, вибрирует, переливается электрорадугой.
Женя берет телефон в руку – маленькую бьющуюся птичку и говорит:
-Куриные сердечки.
-Что?
-Куриные сердечки. Аня сегодня приготовила на ужин.
Помнишь, она приглашала нас?
- Помню.
- Мы поедем?
- Нет. Я устала.
- Я тоже не смогу. Сижу, разговариваю с человечком. Но, честно сказать, я в шесть вечера ещё раз подтвердил, что мы приедем.
- Очень неудобно. Но, котя, я правда не могу.
- Хорошо. Я скажу, что мы не приедем.
- Очень стыдно…
- Ну ладно, не парься. Пока.
- Целую.
- Целую.

Я смотрю в окно. Ленинградское шоссе опустело. Ни одной машины не стало. Только что была полна железным потоком, и вот – свободна. Когда часто смотришь в окно, на такое обращаешь внимание. А я смотрю в окно часто. Каждую минуту.
Наверное, движение перекрыли – думаю я.
Пять секунд.
Десять секунд.
Проходит пятнадцать секунд. Пауза затянулась.
Вот появляется чёрная Волга. На крыше – много чёрточек-антенн. Через сто метров, в другом ряду, идёт вторая, точно такая же.
Номеров на машинах я не могу разглядеть, слишком далеко.
+
Спустя какое-то время по дороге пролетает белая с синими полосками БМВ. Скорость – под двести, на крыше включена красно-синяя люстра. Двухцветный спецсигнал – это очень круто.
Ещё через сто метров, с включенными фарами едет клин мотоциклистов, за ними следом – удлинённый двести двадцатый, явно бронированный. Они едут красиво, чётко выдерживая дистанцию. На флагштоке Мерседеса – красный флаг с желтой звездой.
Дальше – ещё много машин. Но я на них не смотрю. Взгляд мой неотрывно провожает самую главную машину. Справа налево.
Мимо меня только что проехал кто-то.

Женя разочарованно смотрит на свой телефон. Он хотел сфотографировать кортеж, но у него, конечно, ничего не получилось. У его телефона нет панорамного объектива.
Вот, может быть, через год.
Прогресс не стоит на месте.


Москва,
3-7 июня 2004 года