Тайны древней могилы

ВОСХОД
Детство Фердинанда Бетайля

В далекой Бельгии, в окрестностях городка Льежа, население которого составляет всего 186 000 человек, в семье ничем не примечательных месье и мадам 27 июля 1973 года родился третий ребенок, очередной мальчик. Впрочем, дата могла бы быть и другой, ведь неизвестно, имел ли этот факт влияние на дальнейшую жизнь младенца – астрология пока еще, к счастью, не является официальной наукой. Да и вряд ли тот красный комочек плоти, мяукающий на мокрых пеленках, был изначально запрограммирован стать…Но об этом потом.

Новорожденного окрестили, как полагается, и нарекли Фердинандом. Детство его было безоблачным, как небо в ясный летний полдень. Он рос в старинном дворянском поместье, которое его семья арендовала в течение многих лет – хозяин предпочел своей родине развратную Францию.
Особняк, с каждым годом все глубже врастающий в землю, был окружен густым парком – настоящая глянцевая открытка. Парк плавно вливался в лесок, часть которого также принадлежала аристократу. И где-то посередине между парком и лесом находились старые фамильные захоронения. Надо ли говорить, что могильные плиты, поросшие местами зеленоватым мхом, были одним из любимейших мест для игр младшего поколения семейства Бетайль. Жан и Кристоф обожали пугать маленького братишку захватывающими историями о приведениях, живых мертвецах и вампирах. Он жадно слушал, в результате чего штанишки становились мокрыми, и мать, еще довольно привлекательная пышнотелая Аннет, ругалась и запрещала издеваться над ребенком, «а то дурачком вырастет». Увещевания, однако, были безуспешны: уж больно смешно малыш таращил глаза и выпячивал нижнюю губу.

Детские годы не вечны: сначала в школу отправился Жан, потом Кристоф, и маленькому Фердинанду пришлось провести почти два года в полном уединении, если не считать общества старой няньки. Его отец к тому времени уже скончался, мать была вынуждена найти работу, поэтому мальчик был предоставлен сам себе. Он давно перестал бояться заброшенных могил и целыми днями возился около них. Особенно Фердинанда привлекало место упокоения некоего графа Жака д` Абуа, бывшего владельцем поместья до 1869 года, в котором он был порублен на куски недругами. «Но он не плакал» – обычно заканчивала Аннет свой экскурс в историю, утирая сопли младшему сыну. Этот рассказ всегда трогал последнего до глубины души.

Время шло – настала пора и Фердинанду отправляться покорять большой мир, лежащий за пределами уютного леса. Однако первое столкновение с ним оказалось не слишком удачным. Все было другим, чужим и страшным…Дети невзлюбили Фердинанда, обижали и били по голове.
В результате сильных стрессов мальчик обзавелся очками с толстыми стеклами, а также огромным количеством лишнего веса: все свои беды он предпочитал заедать кровяной колбасой и сдобными булками. Теперь однокашники уже не звали Фердинанда мартышкой, как раньше. Он стал жирной очкастой макакой. Каждый раз, слыша подобное в свой адрес, наш Фердинанд… Думаете, мечтал о самоубийстве? Ни за что! Он представлял себя людоедом, поедающим своих обидчиков. При этом ребенок изобретал такие варварские способы, которым позавидовали бы люди, создавшие в будущем эпопею о докторе Лектере.

Наслаждаясь прекрасной картинкой, что рисовало воображение, Фердинанд уписывал за обе щеки очередной гамбургер, а потом шел докладывать воспитателю о проделках его подопечных. Надо заметить, что учился малыш в закрытой школе с пансионом, наподобие нашего интерната. Конечно, условия были получше: там не водились тараканы размером с крысу, и крысы величиной с небольшую собаку, но и там, как, впрочем, и везде, не уважали мальчиков наподобие Фердинанда.
 
Когда воспитатель в очередной раз чудным образом узнал, что в спальне курят (!) и наказал провинившихся, ученики после недолгого совещания решили подвергнуть нашего героя экзекуции. Да, это было весьма жестоко, но, надо признать, на долгие годы оставалось самым ужасным происшествием в жизни наказуемого. Необходимо также добавить: во время процедуры Фердинанд напрочь забыл о любимом графе, который молчал при собственном четвертовании, а ведь еще буквально час назад так гордился его стойкостью…

Дети поймали маленького Бетайля, привязали к кровати и пытали: зажав нос, влили в рот целый кофейник холодного молотого напитка с солью, потом перевернули на живот и выпороли. И все, ведь эти дети были сущими ангелочками. Им и в голову не пришло, например, отрезать жертве уши.

Но с Фердинандом было плохо. Когда он выписался из больницы, где почти два месяца лечился от нервного срыва, матери пришлось забрать его из школы. До этого он три года просил Аннет о своей «отставке», но она все отмахивалась: во-первых, и это было существенно, в школе работала ее подруга, которая окольными путями помогала снизить плату за обучение, а во-вторых, понимала, что ее отпрыску, привыкшему к одиночеству, придется совсем худо во взрослой жизни, если он перестанет бороться уже сейчас. Но увы… В общем, доучивался Фердинанд в домашних условиях.

Он взрослел, по-прежнему гуляя по своим заветным полянкам и думая о не совсем хороших вещах. Были там и убийство матери, меняющей любовников, как перчатки, и казнь тех ребят, что его пороли, и многое, многое другое…

На 15-летие Аннет подарила сынуле мопед, и он стал предпринимать прогулки до ближайшей деревушки. К этому времени Фердинанда уже сильно интересовали девушки. Телевизор Бетайлей не принимал порноканалы, но наш юный друг отыскал на чердаке пару выцветающих «Плейбоев», над которым онанировал до мозолей, сидя на надгробии славного графа д` Абуа и мечтая о сношениях с разнообразными поселянками.

Естественно, он попытался воплотить свои мечты в реальность.
Первой жертве повезло: она успела добежать до сарая и вооружиться. Меткий удар лопатой лишил незадачливого любовника сразу трех передних зубов. Следующую очень позабавила подобная перспектива. Она продолжала смеяться, яростно лягая молодого героя, и по одной из этих причин, а может, и по обеим сразу, но он проявил несостоятельность и с позором скрылся в лесу. Фердинанд пытался еще дважды, но безрезультатно, причем во втором случае был едва не пойман и не кастрирован деревенскими мужиками.

Неизвестно – или наоборот, очевидно? – какой была бы его дальнейшая жизнь, если бы брат Жан не поступил в университет и не поселился на съемной квартире в городе Льеже, и если бы Аннет не заметила, что малыш стал не только закоренелым онанистом, но и проявляет способности в вуайеризме и садизме, и не упросила старшего сына забрать младшего куда-нибудь подальше.

Узнавший о своем скором переезде Фердинанд шатался по кладбищу, как неприкаянная душа, и думал о женщинах. Долго формировавшаяся в уголках его сознания мысль о странности и пошлости этих существ приобрела в этот вечер образ женоненавистничества. Мальчик впервые прямо сказал себе: «Я ненавижу женщин» – и был удивлен. Но это было только первое открытие.

Второе он сделал случайно. Ерзая, как обычно, по надгробию графа, Фердинанд вдруг почувствовал что-то странное. После тщательного обследования оказалось, что край плиты немного сдвигается – очевидно, время берет свое (мысль о том, что д` Абуа странствует в ночи в поисках крови, наш герой сразу отмел, и правильно сделал). Наверное, теперь плиту можно сдвинуть без особых усилий. Фердинанд попробовал, и догадка подтвердилась. Сдвинув надгробие на четверть, он поразился и оставил эту затею – выяснилось, что могила не была по обычаю закидана землей: плита венчала пустую яму с гробом внизу. Озадаченному Фердинанду совсем не хотелось ознакомиться с содержимым захоронения. Может быть, когда-нибудь потом. Всему свое время.
На следующее утро он покинул свою матушку, но никогда не забывал о сделанных открытиях.

АПОГЕЙ
Расцвет Фердинанда Бетайля

Следующие семь лет не имеют прямого отношения к идее нашего повествования. Упомянем, что наш маленький Фердинанд обучался в колледже, где сошелся с 40-летней венгерской жрицей любви. Она честно терпела экзерсисы своего юного аманта (от клиентов видала, предположим, вещи и похуже), но в конце седьмого года совместной жизни плеснула в лицо Бетайлю горячий кофе (о, как же он ненавидел этот напиток!), прошла в комнату кавалерийским шагом и побила рекорд на скорость по сбору вещей желанного в большую кучу, уложившись в долю секунды. По крайней мере, так показалось Фердинанду, вбежавшему следом: в это время его утварь приземлялась на пыльный тротуар, преодолев 13 этажей. Нехорошее число. Да и лето было жарким… Выяснилось, что в результате падения оказалась безвременно погибшей большая коллекция ракушек, завещанная Фердинанду отцом. От горя наш герой окончательно стал импотентом.
 
Смело вычеркнем еще три года – Фердинанд мирно жил в квартире брата, стравливая его с супругой. В конце концов, Жану это опротивело, и он выслал младшего обратно, в поместье к Аннет, которую внезапно одолел синдром Паркинсона.

И вот тогда-то скучающий в глуши Фердинанд и изобрел гениальный план мести человечеству, а в особенности – его прекрасной половине.
Братья высылали достаточно денег на содержание матери, поэтому Фердинанд не ограничивал себя в своих желаниях. Например, он тратил немало презренных бумажек на услуги всевозможных брачных агентств, особенно международных. Нет, он не собирался жениться. У Фердинанда были другие планы.

В переписке ему очень помогала старинная тетрадка брата Кристофа с сочиненными каким-то чересчур искушенным другом упражнениями на тему «что любят женщины». О, это было занимательно! Фердинанд переписывал оттуда огромные фрагменты, посылая письма в Восточную Европу.

Славянки просто атаковали младшего из Бетайлей, жалуясь на холод, голод, безработицу и подлость людскую. Читая их послания (бывало, и по десять на день), Фердинанд чувствовал себя проходящим по тюремному коридору, где из каждой клетки тянутся полчища рук, каждая из которых так и норовит сцапать – и все это под стон молящих о помощи. Наивные!
Бетайль переписывался с каждой, всем звонил. Правда, среди них находились и не знающие прекрасного французского языка – ну что ж! Наш герой владел и английским (в пределах 16 фраз).

В общем, через полгода после начала авантюры к Фердинанду летела первая сладкая пташка из Польши. Перед ее прибытием Бетайль обследовал «покои» незабвенного д` Абуа и приобрел набор хирургических инструментов. Руки его тряслись в предвкушении долгожданного суда, задуманного в далеком детстве, желтые глаза за толстыми стеклами дико метались. Пока красавец «Боинг» нес Фердинанду чужестранную «принцессу», он изнывал от ожидания, обливаясь липким зловонным потом.

Ее звали Илона. Она была юна и прелестна, но наивна. Выходя в аэропорту в Брюсселе, девушка продолжала мечтать о сказочной стране, где вечное лето и нет трудностей. Не похоже ли это было на тот мир, «где нет ни болезни, ни горя, но жизнь бесконечная»?.. В ее 18 лет Илоне хотелось верить в чудеса. Принц заставил себя ждать. Ну и что – она и в Польше ждала немало. И миниатюрная девчушка, утомленная полетом, задремала в зале ожидания. На ее лице застыла блаженная улыбка.

Человека, представившегося Фердинандом, Илона не видела никогда в жизни. Еще бы! Ведь наш герой использовал не только тетрадь Кристофа, но и его фотографии. В свою очередь, он тоже изобразил удивление и показал документы. Внутренний голос шепнул Илоне: «Очнись! Не делай этого!», но она отмахнулась и пошла с незнакомцем – не возвращаться же из-за того, что жених не приглянулся. «Понравится позже, не велика беда», – думала гостья, следуя за Фердинандом к маленькому красному «Пежо». Свой чемоданчик она несла сама. А он все же странный! Глазки бегают, воняет. Может, наркоман? Да ну его, позже все выяснится…
Фердинанд пытал ее две недели. Потом Илона умерла и отправилась в объятия графа д` Абуа. А на земле возле его надгробия заботливой рукой была проложена аккуратная дорожка, на которой появилась монетка в один франк.

И вот их уже пятнадцать. Девушки в большинстве своем были из хороших семей, и их родные немедленно подавали в международный розыск. Власти не сомневались в том, что к загадочным исчезновениям причастен наш герой – все пропавшие до единой указали его фамилию при въезде в благословенную Бельгию.

Но прямых улик не было: покончив с Илоной, Фердинанд перекрасил свой автомобиль, и встречал жертв не в аэропорту, а на какой-нибудь остановке. Врач, наблюдавший его мать, знал младшего Бетайля с детства, и, судя по всему, питал к нему противоестественные чувства. Так или иначе, доктор всегда обеспечивал ему алиби («весь день играли в «очко») и, хоть и не был посвящен в приключения молодого героя, обещал объявить его невменяемым. Последний факт окрылял. Фердинанду грозили возмездием, но он спокойно продолжал свои шалости, веря слову доктора.

Улик не было, свидетелей тоже. Не считать же д` Абуа, мирно спящего в своей могиле. Вероятно, его вполне устраивало общество красоток, потому что воскресать граф не собирался.
Фердинанд уже заготовил шестнадцатую монетку, но тут вышла осечка. Очередная милашка, на сей раз из Хорватии, верила своей интуиции: она изъявила настойчивое желание вернуться в аэропорт, а на попытки силой усадить ее в машину подняла невообразимый визг. Она не говорила по-французски, но ее душераздирающие вопли «Help me!» имели результат. Оказавшиеся рядом правозащитники позвали Бетайля в казенный дом.
 
Что ж, хорватка уцелела, но полиция по-прежнему не имела доказательств. Никто не пытался затолкать ее в машину: Фердинанд предложил ее подвезти. Да, переписывались, но что тут такого? Пытается человек устроить судьбу… Нашего друга выпустили в тот же день: гуманное бельгийское правосудие не нашло причин обвинить его в пятнадцати убийствах. К тому же, а совершены ли преступления? Трупы же не найдены, и эти легкомысленные дамы вполне могут быть живы – здоровы. Кто их знает, может, осваивают сейчас где-то древнейшую профессию.

Тем не менее, расследующие факт исчезновения почему-то не верили в такой благоприятный исход событий. Поместье, арендованное Бетайлями, и его окрестности, неоднократно и незаконно обыскивались, но ничего, порочащего Фердинанда, найти не удавалось. Применение силы также не помогло: однажды следователь немного полягал героя нового века, когда они находились тет-а-тет. Жертва терпеливо оглашала законы, которые нарушал блюститель порядка. И, так как это была справедливая Бельгия, то представитель закона, действительно, вскоре отправился любоваться на небо, расчерченное на квадратики, осужденный за попытку убиения задержанного.

Месье Бетайль же бы выпущен на вольные просторы.
И, конечно, в могиле господина д` Абуа появилась новая обитательница. Фердинанд исследовал содержимое ее желудка, пока она была еще жива.
Теперь он стал сожалеть, что не оставлял какую-нибудь часть своей возлюбленной на память: например, нос или почку. Уже, наверное, не имеет смысла? Или начать сейчас? Нет – его смогут уличить. Придется обойтись.
Уничтожение шестнадцати женщин в возрасте от 18 до 27 лет заняло у Бетайля пять лет.

ЗАКАТ
Конец Фердинанда Бетайля

В январе 2004 года Фердинанд совершил большую ошибку. Ему надоела длинная, тягомотная процедура приглашения иностранок – уже два года он делал это от лица матери, так как у него самого стали требовать массу разных формальностей и объявлять отказ; к тому же, обходились заграничные киски недешево – их дорогу приходилось оплачивать. Хорошо, хоть в один конец. В общем, решил наш приятель заняться охотой на деревенских фей. Ведь именно они – корень всех неприятностей, из-за их нелюбви Фердинанд превратился в импотента (даже резиновую бабу пришлось переселить на чердак за ненадобностью много лет назад).
Горюя об этом, месье Бетайль казнил двух несовершеннолетних подданных Бельгии, при чем одна из них, к несчастью, оказалась сестрой того самого следователя, ныне спящего у бочки с испражнениями. Общественно мнение было на его стороне; односельчане считали, что приговор не справедлив и должен быть отменен…

…Желающих, честно говоря, было великое множество. Но народное собрание выбрало только десять человек. Сначала – вдруг все же повезет? – решили обследовать лесок и часть парка. Некоторые, правда, утверждали, что монстр растворяет своих жертв в кислоте и тогда искать, естественно, просто нечего.

Но в тот день погасла счастливая звезда Фердинанда. Он спал на чердаке, когда трое уставших «кладоискателей» в изнеможении рухнули на… Разумеется, они не нашли ничего лучшего, чем использовать для такой вульгарной цели, как отдых, отшлифованное временем и дождями надгробие Жака д` Абуа. Четвертый в это время заметил странный ряд монеток и следы, наводящие на нехорошие мысли. Его возглас – «Смотрите!» – и движение плиты под ягодицами добропорядочных граждан произошли синхронно. Молча люди сдвинули каменную плиту и сняли головные уборы. Запах свежего разложения лишил их необходимости даже заглядывать в эту странную не засыпанную могилу.

Запасшись всем необходимым, группа из десяти человек залегла в укрытиях. Ждали они не дольше трех часов: Фердинанд Бетайль, тридцати лет от роду, темноволосый толстяк среднего роста, вышел на вечерний променад. Но не успел он ступить на любимую полянку, как его окружили. Их было десять, как и тех, что выпороли нашего героя двадцать лет назад, но эти были гораздо злее. Фердинанд спрашивал, что им нужно, и чего они хотят («Que voulez-vous?»), очень естественно изображая недоумение – в нем жил великий актер. Палачи сговорились молчать, но самый младший, телемастер, не выдержал, и, пиная Бетайля по почкам, заорал:
– Сколько людей убил, и радуешься, да?!
– Вы что, думаете, это я? Это не я! С чего вы решили?
Но больше никто не отвечал Фердинанду. Сначала его хорошенько избили, затем привязали за руки и за ноги к двум деревьям. Бетайль заливался слезами: такой страх неизбежности охватил его сердце! Он просил простить его, хоть он ни в чем и не виноват; даже молился – читал вслух «Отче наш».
 
В руках у одного из мучителей появились огромные страшные клещи – такие использовал сам Фердинанд, препарируя возлюбленных. Он весь сжался и попытался зажмуриться, но не тут-то было: веки сами собой открывались, зрачки притягивались к блестящему в лучах заходящего солнца металлу. Жуткие клещи гипнотизировали.
Двое открыли рот Фердинанда, а тот, что с клещами (раскаленными, заметим – их специально нагрели в разведенном по случаю костерке) вырвал ему язык. Кусок мяса, брызгая кровью, упал в траву, но наш друг не мог больше кричать – ни от иррациональной боли, ни от ужаса. Он только глухо мычал.

Оказалось, худшее впереди. Показался топор.
– Теперь ты понимаешь, что они чувствовали? Что чувствовала моя дочь? – с этими словами маленький рыжий мужичонка ловко отхватил правую руку Бетайля. В этот момент Фердинанд понял, почему его кумир молчал во время подобной операции. Наверное, и его язык валялся в сухой прошлогодней траве больше ста лет назад. Графа тоже казнили враги. Интересно, за что?..

Они, эти враги, не оставив на теле живой и все еще не совсем помешавшейся жертвы ничего, кроме головы, зачем-то прижигали раны все теми же раскаленными щипцами. Чтобы добавить мучений?
– Это остановит кровь. Ты нам нужен живым, – сказал ветеринар, один из мучителей. Кое-кого обстоятельно полоскало в стороне. – А теперь самое интересное. Ну-ка, догадайся!
Добрый доктор брезгливо поднял голову Фердинанда и повернул в сторону могилы. Пара «людоедов» сдвигала плиту.
– Нам все-таки пришлось посмотреть, как ты играл со своими подружками, – продолжал словоохотливый собеседник. – Лично я после этого наказал бы тебя не так безобидно, но мне – увы! – не разрешают…

Сначала в могилу отправились конечности, а затем и то, что осталось на Фердинанде живого. Плита водворилась на место.
За следующие долгие часы месье Бетайль успел лично познакомиться с графом д` Абуа – и занятной же он был личностью при жизни! Но, боюсь, после столь продолжительного пребывания в земле часть его светского лоска безвозвратно исчезла… Заметим, что Фердинанд разделил с графом не только казнь, но и место захоронения. Однако к этому времени его уже не могли радовать останки восемнадцати убитых девушек, как бывало раньше. Ситуация, понимаете ли, не располагала.

Самое худшее, что воздуха было мало, но он все же был: проникал в щель, раскопанную каким-то доброжелателем (пусть он останется анонимом) в том месте, где земля и плита соприкасались.
Агония была длительной и жестокой.
©2004