Ремонт

Всё как всегда. У бабушки семь пятниц на неделе. У дяди Кеши (он ненавидит, когда его так называют, и требует от нас полного имени) прямо как в битловской песне восемь дней в неделю. У папы один: воскресенье. У мамы тоже один: понедельник. Лично у меня как и у дедушки три дня: вечер пятницы и выходные. Вот так и живём. Кажется, ничего, но дело в том, что в этом месяце отпуск у всех совпал. Хотели как лучше, а получилось как водится. Надоели друг другу как черти. Обычно мы видимся только вечером, а тут целый день в одной квартире. Да ладно бы просто так, бездельем маялись, а то ремонт затеяли. У кого это нашествие прошло, меня поймут: оставаться дома небезопасно. Маленький армагеддец и много крупных проблем двадцать четыре часа в сутки.
Эту «здравую» идею нам подала любимая тётя Вика. Почему любимая? Потому что ей больше всего подходит фраза: «хорошо там, где её нет», и не спрашивайте, за что такая похоронная и многообещающая фраза. О человеке родном, как говорится, рассказывают либо хорошее, либо ничего. Хотя стоило бы её за умные мысли, высказанные вовремя в нужном количестве и наклонении… Ах, да! Ничего, ничего…
Зашла тётя Вика к нам как-то недели за две до нашего отпуска, повздыхала, пообщалась с бабушкой – её мамой. О чём уж они говорили, понятия не имею, но после этого у бабушки как из ниоткуда появилось подозрительно навязчивое желание что-нибудь отремонтировать. Ладно бы что-нибудь абстрактное, а то квартиру…
Папа отнёсся к её заявлениям со всегдашней флегмой, считая, что скоро это желание сменится на другое грандиозное, а от того ещё менее выполнимое, потому что, в отличие от меня, был уверен: у бабушки четырнадцать пятниц на неделе. Правда потом оказалось, что одна из этих пятниц явно повторяется хотя бы раза три в неделю. Мама молча схватилась за сердце и надолго ушла в астрал разговаривать с таблетками. Дядя, недолго думая, быстро слинял к себе на квартиру до начала боевых действий за и против идеи. Мы с дедушкой оставили своё мнение при себе, привыкнув к причудам бабушки, с надеждой, что это ещё лечится. Но надежда, как водится, любит поиграть в прятки.
Ужас заключается в том, что мысль о ремонте оказалась заразной и прицепилась к маме, вышедшей в отпуск раньше всех. Тогда папа резко всколыхнулся, зная, что у мамы пять дней в неделю, среди которых ни одного выходного. С чем это связано – неизвестно, но факт остаётся фактом.
С этого момента в квартире начались баррикадные бои. К сожалению, наши превосходящие силы оказались разбиты в пух и прах одержимостью мамы и бабушки, вершителей наших судеб. Мы стеной встали и заявили, что делать они будут всё сами, их идея – пусть и мучаются, а мы пальцем о палец не ударим. Мысль была удачная, но продолжения не получила.
В первый день, в общем-то, наши пальцы и не пригодились. Мы с самого утра обклеивали всю мебель табличками вроде: «Оставить!», «На дачу!», «Мусор!». Мама раз двадцать обошла квартиру, проверив, правильно ли произошло распределение. Бабушка служила главным надсмотрщиком, чтобы, если что, мы не переклеивали листочки. К вечеру пожаловала тётя Вика, главный инспектор нашей жизни. За ней нос было сунул дядя Кеша, но, увидев происходящее, буквально испарился. Поужинать на халяву ему не удалось.
Тётя Вика, гордо подбоченившись, провела личное расследование и забраковала по мелочи оба неподъёмных дивана. Уй, она любимый, дорогой человек. Конечно, не ей ведь таскать.
Уже втроём они проколесили квартиру, делая последние замечания, а мы таскались за ними как необходимый моральный груз с полагающимися стонами и вздохами.
- Так, сюда поставим нормальную стенку, а не эти гробы с музыкой, купим хорошие кресла, эти на дачу… - продолжалось истязание долго, а тётя Вика согласно кивала, изводя нас более чем серьёзным видом.
- А здесь, - мама указала на нишу шкафа, - рамка с фотографией.
Не знаю, может, нас бы меньше напугала рамка без фотографии, но от этих наполеоновских планов мы дрогнули.
- Это на дачу, - указующий перст ткнулся в сторону кровати, - и это, - под удар попал стол, - и это, - диван тоже был безжалостно раскритикован. – Можно на свалку, - смилостивилась мама.
Мы с папой осторожно сели на диван. Как всегда воплощать идеи придётся нашим плечам.
Дедушка обошёл боевую местность последним, а потому оказался самым рассудительным, свежим взглядом оценив масштаб работ и финансовую подоплёку происходящего. Он мудро предложил начать ремонт не сразу во всей квартире, а на первом этапе ограничиться многострадальным туалетом. Идея встретила шумную поддержку и замечание тёти Вики на тему мелочности и неразумности локальных задумок, на что папа припечатал её просьбой посодействовать в ремонте. Так споро она ещё ни разу не уходила.
Шаткое равновесие вроде бы на время восстановилось, но продолжалось оно до тех пор, пока мы не решили обмерить туалет с целью выяснить, сколько рулонов обоев всё же надо покупать. Мнения разошлись. Вытянуть папу из пучины спора – задача непосильная, поэтому пришлось прогуляться до дяди Кеши, растормошить его и потащить за обоями. Сколько их действительно нужно для себя уяснить много легче, чем вбить данную информацию в голову спорщиков, тем более мои всё равно не сойдутся в цветовой гамме.
В общем, где-то через час с обоями в охапке и дядей Кешей в качестве тяжёлой артиллерии в довесок к моим аргументам мы на свою голову заявились домой. Люди милые обои с жизнерадостными дельфинами и в особенности их количество, не оценили.
- Что? Скока? Да, этого хватит, чтобы дважды туалет обклеить и на ванную останется!
Папа, может быть, тоже посчитал их количество чрезмерным, однако врождённый дух противоречия перевесил рационализм:
- Тут в самый раз! Смотри, сколько загибать придётся! Тютелька в тютельку выходит! А на заднюю стенку сколько пойдёт?! Одну только дверцу с двух сторон покрыть придётся!
Мама внесла свою лепту, но уже по поводу дельфинов. И чем её рыбки не устраивают? С чего она взяла, что все они склизкие и скользкие? Подумать, мы их есть собираемся! Дедушка, увидев чудо отечественной фантазии, авторитетно заявил, что рыбки так и просятся на сковородку, но в целом покупку одобрил. Появление тёти Вики с её неизменным чутьём на разногласия поставило жирную кляксу в том смысле, что разборки ушли глубоко на вербальный уровень, откуда до земных материй короткими перебежками под плотным артобстрелом да по пересечённой местности.
Дядя Кеша облюбовал кресло и с комфортом наслаждался представлением, прихватив у нас из бара семечки. Он времени даром никогда не теряет. Всё на пользу общества в лице себя неповторимого. И это один из тех моментов, когда я его полностью и безупречно поддерживаю. А что мне остаётся? Жить-то ещё хочется!
Мирные, почти бескровные споры об обоях стараниями дражайшей тёти бесповоротно приближались к смене самого унитаза. Мои хрупкие нервы такого выдержать физически не могли. Хотелось хоть на секунду почувствовать себя Раскольниковым. Топора дома не обнаружилось и лишь по этой досадной случайности она вечером пошла домой без нервно-психических травм, если, конечно, таковые ей можно нанести. Боюсь, в природе не существует сего почтенного феномена. Э-эх…
Утро следующего дня началось с невразумительных криков на кухне. Папа с бабушкой опять препирались. Интересно, не проще было сразу поклеить, а потом выяснять отношения? Видимо, не проще. И с этим приходится мириться. Поубивал бы всех, кроме дяди. Причём с особой циничностью и жестокостью. А ведь к комнатам мы ещё не приступали. Что творится в королевстве Датском?
Дедушка, пребывая в наилучшем расположении духа, поспешил пойти прогуляться. Мне, несмотря на все мольбы о непричастности, чистоте и непорочности, последовать за ним не позволили, заставив быть судьёй. Парису, думаю, было легче: никаких знакомых, наказание же банальное до нытья скул. Теперь попробуйте вразумить родственников. Это вам не какие-то три богини. С ними ещё жить придётся. В одной квартире. Отговориться жутким желанием отоспаться не удалось. Мрачные лица хрупкие потуги организма отбивают сразу и на взлёте.
Чайник на кухне пустой, на завтрак не приготовлено – боевые действия. На пустой желудок во что-то вникать выше моих сил. Часы, радуя разнообразием цифирок, умилённо показывали «семь». Я со стоном рухнул на стул. К счастью, рефлексы у бабушки даже во время ремонта остались прежними, и вскоре завтрак стоял на столе. Огромнейшее спасибо! Хорошо, что насущное у бабушки главным пунктом. Правда, завтрак пошёл не впрок – сложно кушать и одновременно разнимать возмущённые стороны, ударившиеся в глубокие воспоминания.
Возвращение дедушки стало для меня явлением Христа народу. На него автоматически перешли обязанности терпеливого слушателя и крайнего по мере насыщенности эмоционального фона повествования.
Раньше не предполагал, насколько милой и безопасной может быть моя комнатка. Пусть они там делят, четвертуют, восьмируют квартиру, а мне и здесь неплохо сидится. Возгласы извне создают задорную рабочую атмосферу, мысли изнутри наполняют деятельной энергией. Совмещаем и приступаем к… Хотелось, конечно, начать чего-нибудь фундаментальное и разнуздалое, но вопли, разносясь по дому, почему-то приближались ко мне. За что?! Других нет комнат? Садисты! Самим неймётся, так ещё и невиновных впрячь хотите? С другой стороны, покупка жизнерадостных синеньких обоев с выныривающими дельфинами – моя идея. Инициатива, как говорится, наказуема. А ведь сами бы даже не потрудились из квартиры выйти!
Крики приблизились вплотную ко мне и даже переросли в размышления, кто вчера притащил обои. Убьют. Это не восклицание, не возмущение – это безысходное будущее. С горя я саданул рукой по шкафу с безупречным алиби. Мы его всегда стороной обходили – на нём опасливо лежали тыквы. И оранжевое алиби, воспрянув и дойдя до нужной кондиции в накаляющейся атмосфере, в целях самозащиты ознакомило меня со своим содержимым. Ощущения! А запах! Оплёванный погонщик верблюдов на рабочем месте.
Маме, увидевшей знакомство с тыквой, чуть плохо не стало: овощ жалко – большой был, на Пасху готовить хотели. Ага, размечтались.
В живых мне удалось остаться исключительно благодаря тому, что я разорался на тех, кто её выращивал, кто клал тыкву на мой шкаф, кто её не приготовил на Новый год… Много чего было сказано. Папа весело хмыкнул, дедушка покачал головой и забрал лопнувшую тыкву на кухню, бабушка побежала мерить давление, мама же осталась восклицать и причитать.
Возник вопрос: а стоит ли ремонт таких жертв? Закончился переполох в курятнике моим бегством и громким хлопком входной двери, когда я, кое-как ликвидировав последствия инцидента и сполоснувшись, накинул куртку и пошёл к дяде Кеше. Достали! Дурдом на выезде! Шарашкина контора, тудыть их растудыть! Ярмарка труда, так-разтак!..
Никогда не думал, что разом вспомню всех святых, нечистых, языческих богов, особенности проявления оных на людях, подробности их криворукости, неспособности… Потом перешёл на специфические профессиональные качества родных.
Бежать! Спасаться! Да ещё не сглазить - не столкнуться с тётей Викой по пути. Такими окольными тропами она, конечно, никогда в силу своей гордости не пойдёт, но кто чем не шутит!
Дядя мой приход встретил с извечным циничным скепсисом, в целом же против ничего не имел, даже, возможно, поддерживал. Только потом уточнил причины появления странного амбре мусорного бака? Ответ в стиле: неудачное знакомство с представителем бахчевых культур – утешил его и дал надежду, что пока не всё в жизни потёряно.
Через день я рискнул сунуть нос домой. На удивление загадочная тишина, и нос не пострадал. То, что мы с дядей Кешей увидели, неописуемо. Они превзошли всё мыслимое. Неожиданно – это мягко сказано. В общем, мы с ним с открытыми ртами минут пять стояли. Думаете, мои поклеили обои с рыбками в туалет, ну, в крайнем случае, в ванную? Фантазии у вас определённо не хватает. Дельфинчики украшали коридор! Да, сложно поверить, что они успели сбегать докупить обои, расклеить их, несмотря на разногласия и абсолютно противоречивые идеологии, но коридор был в рыбках. У меня из слов выделялись междометия, дядя Кеша громогласно мычал, выражая как всегда не вполне однозначное отношение к творящемуся.
- По-моему, неплохо. Как тебе моя идея? – спросил встретивший нас первым папа. – Мы долго спорили и вот решили коридор обклеить.
Судя по виду остальных, мысль и её воплощение действительно принадлежали папе. А дедушка всё также задумчиво сказал, что рыбок хорошо на сковородку.
Дядя осторожно и безобидно покрутил пальцем у виска. Ему-то ладно, у него своя квартира, а мне с ними ещё жить…