Глава6. Если не так, то как?

Алиса подняла голову от подушки и сонная посмотрела на будильник, она могла спать еще пол часа, но раз проснувшись, спать уже не хотелось. Она немного повалялась в кровати, затем быстро встала и приняла душ, наспех съела лапшу быстрого приготовления, она тяжело вздохнула и включила телевизор, не могла сидеть в тишине, она нагоняла на нее страх: сразу начинали слышится какие то шорохи, скрипы и она с ужасом смотрела на дверь, ожидая, что та сейчас откроется и из приотворившейся щели сверкнет дуло киллера, присланного Эдиком или сам Эдик, которого она боялась еще больше.

Работающий телевизор как-то скрадывал устрашающие звуки тишины, девушка понемногу успокоилась, но вот-вот в душу закрадывался леденящий червь ужаса, который прогнать было трудно. Под звуки программы Доброе утро она собиралась на работу. Совсем недавно, когда уже деньги стали подходить к концу ей, наконец-то, удалось пристроится в киоск, торгующий газетами у метро Чернышевская, конечно не раз в своих поисках она отвлекалась на заманчиво блестевшие объявления о требующихся официантках, но Алиса на них старалась не смотреть, хотя иногда совсем уж отчаявшись она уже хотела устроится, но потом вспоминала свой городок, свою прежнюю работу и сразу откидывала мысль о том, чтобы пойти прислуживать в какое нибудь кафе.

Но это была еще не самая ее большая проблема, подавая заявление, она рассчитывала, что Эдика скоро посадят и ей больше не придется трястись, но месяцы шли, деньги заканчивались, а трястись она начинала все больше и больше.

Алиса причесалась, кинула прощальный взгляд на зеркало, прихватила пакет с мусором, который еще вчера не мешало бы выкинуть на помойку, но уж очень боязно было выходить темным вечером одной на улицу.

Она вышла, вдохнула свежий воздух, немного приободрилась, все-таки на улице было не так страшно, и направилась к мусорным бачкам.

У помойки копошилась какая-то женщина, а рядом приплясывал ребенок, видимо от холода, потому что на ногах у девочки Алиса заметила старые продранные туфли, острая жалость кольнула в сердце, когда-то она сама также стояла у помойки и носила старую кое-где порванную одежонку. Девушка тяжело вздохнула: раньше, когда она была совсем еще крошкой, ей казалось что то, как она сейчас живет это богатство, но сейчас понимала, что ее жалкое существование от зарплаты до зарплаты, считая медные гроши и понимание того, что скоро ей будет негде жить или нечего есть, выбор стоял между двумя этими фактами, это просто жуткое подобие жизни, за которое в детстве она бы могла многое отдать, потому как очутится в большом городе даже на пороге нищеты вот оно счастье, но детство оно и на то детство.

Алиса смотрела на девочку и еле сдерживала слезы, она подошла ближе к бачкам и с яростной силой злости зашвырнула туда пакет, он бухнулся прямо перед носом женщины, от неожиданности она подняла на Алису свое изможденное лицо с каким-то серым полинялым взглядом, Алиса мельком на него посмотрела и поплыла.

Она ухватилась за край бачка, чтобы удержаться, потому что подкосившиеся и ставшие неожиданно ватными ноги уже не держали ее.

Она не в силах была рта раскрыть, с ее губ только слетало какое-то невнятное бормотание, женщина тоже стояла, как громом пораженная, в ее только что сером и полном осознания угасающей жизни взгляде теперь читалась удивленная надежда и какая-то смутная радость.
Женщина отошла первой:
- Ты? ...
Не в силах, что-либо сказать Алиса кивнула и застывшими глазами снова посмотрела на женщину, которая, немного помолчав, продолжила, своим сиплым голосом спрашивать:
- Ал…- она словно боялась сказать до конца и услышать ответ нет, потому что раз обретя надежду, снова ее потерять, такое было больше не в ее силах,- Алиса?
Девушка, наконец, отмерла, и тоже с явным трудом выговорила:
- Ленка?
- Твою мать,- пробормотала женщина.
Девочка, смотрела на происходящее широченными глазами, она до конца ничего не понимала, но знала лишь одно, сейчас происходит что-то важное.
Алиса заплакала и с силой сжав, Ленку, не слишком приятно пахнувшую давно немытым телом, к которому примешалось амбре помойки, зарыдала, она не чувствовала аромата исходившего от подруги, ее чуткий нос уловил только запах чего то родного и приятного, более стойкая Ленка, крепившаяся вначале тоже не выдержала и уткнулась в плечо подруги.

- Ленка как…ты тоже,- прозаикалась Алиса.
Ленка молчала:
- Боже! Ты…ты…единственный на свете человек, который у меня остался,- она боялась ее отпустить, боялась, что столь неожиданно появившаяся Ленка исчезнет, словно мираж.
Ленка же сама боялась того же, минут 20 они простояли, обнявшись, а затем, наплакавшись вдоволь, Ленка, наконец, сказала, взяв таращащую глазу девочку за руку:
- Это моя дочь…- а затем с гордостью добавила,- Кира.

Девочка взглянула на Алису и улыбнулась, девушка не нашлась, что ответить и поэтому сказала:
- Привет, а я Алиса.
Она взглянула на ребенка еще раз и поняла, что еще даже не познакомившись, она уже привязалась и полюбила девочку, ведь это дочь ее подруги, единственной и лучшей, а, следовательно, и ее. Правда сердце наполнилось тоской по Пашке, но ее захватил вихрь новых эмоций, так что эту тоску она откинула на время подальше.
- Ну и чего мы стоим, пойдем,- сказала Алиса, посматривая на часы, времени у нее немного, но на чтобы устроить Ленку времени хватит.
- Куда?
- Ко мне домой я здесь живу, комнату снимаю, пойдем, а то я на работу опоздаю, а приду, потом и поговорим.

Ленка ухватила девочку за руку, та попыталась увернуться и надулась, Алиса усмехнулась: «Видимо тоже себя шибко взрослой считает».
Они вошли в квартиру, вышедшая из комнаты соседка и по-совместительству хозяйка квартиры, сморщилась, учуяв аромат, исходивший от вошедших, но ничего не сказала. Алиса провела подругу в комнату и усадила на диван:
- Никуда не ходи, я приду, и поговорим, а теперь помойся, ванная в конце коридора, соседей я предупрежу.
С этими словами Алиса ушла, оставив Ленку одну с ребенком, она прошла на кухню и обратилась к женщине, своей соседке:
- Агата Григорьевна, это моя подруга, она поживет здесь,- увидев недовольное лицо, Алиса быстро добавила,- ну не идти же ей на улицу, она не пьет.
- Ладно,- сжалилась женщина,- только пусть помоется, а то от такой вони и грязи у нас вши заведутся, надеюсь, их у нее нет?- ехидно осведомилась она.
Вот чего-чего, а насчет вшей Алиса ничего не знала, даже не подумала, но утвердительно сказала:
- Нет, вы что, спасибо вам за вашу доброту.

Агата Григорьевна милостиво кивнула, и Алиса спешно пошла на работу, но, сколько она не торопилась, опоздала на 20 минут. День потек, как обычно, в семь часов она начала собираться и заглянула в кошелек, в нем сиротливо розовели две несчастные сотни, правда к ней прибавилось еще 3, но это ситуацию не спасало, дома в банке из под печенья, этаком импровизированном сейфе лежали 300 долларов, все осталось от снятой 3 месяца назад суммы, вчера она внесла плату за месяц, суммы лежащей в банке хватало еще на месяц, то есть еще 2 месяца девушка могла жить спокойно, если конечно такую жизнь можно назвать спокойной.

Она спрятала кошелек в сумку и подсчитала, что у нее останется, где-то рублей 100, так как нужно теперь кормить не себя одну, которая может обойтись дошираком, теперь придется купить, как минимум 3 порции, но ничего она пробьется и все у нее будет.
Алиса зашла в Дикси и решила пошиковать, от постоянной дошираковой диеты она начала пухнуть и у нее обострился гастрит, поэтому она купила пачку макарон, киллограм картошки и три упаковки сосисок, а также чай, хлеб и одну большую шоколадку, она пробежалась взглядом подумывая, чтобы еще купить, вроде бы все, этим минимумом можно обойтись, но вдруг пред глазами встал голодный взгляд Киры и она сделала шикарную на свой взгляд покупку: купила курицу, а к ней добавила три чупа чупса.

После чего уже стоя в очереди, она догадалась, что перед ней стоит теперь неразрешимая задача: у нее нет посуды, в самом деле, нет, есть одна тарелка, чашка и вилка, она даже сэкономила на покупке кастрюли и сковородки, купить столь необходимую утварь ей было явно не по карману. Оставалось только просить у хозяйки, чего конечно не хотелось, но выхода не было, Алиса подумала, что с завтрашней зарплаты купит необходимую посуду.
Подошла ее очередь, она расплатилась, ожидая услышать сумму где-то около 300, но бесстрастный голос сказал:
- 467,- глаза чуть не наполнились слезами от досады, по привычке она все покупала, ориентируясь на те цены, которые были в ее родном городке, она не учла, что это Питер и цены здесь явно дороже.

Дрожащей рукой она протянула последние 500 рублей, получила сдачу и принялась укладывать покупки в свой пакет, который всегда носила с собой из экономии.
Придя, домой, она положила продукты в холодильник и прошла в комнату, Ленка спала на кровати, а Кира смотрела телевизор.

Девочка была вымыта и ее густые пепельные волосы спускались до пояса, на чистой коже явно проступила бледность и синяки под глазами, рукой с давно не стрижеными, обломанными ногтями она откинула прядь волос и поморщилась на лбу, словно единственный рог единорога торчала шишка, Кира посмотрела на Алису затравленным взглядом и начала толкать мать. Алиса прижала палец к губам и поманила девочку за собой, они вышли из комнаты, Алиса отправила Киру на кухню, а сама тихонько постучала к хозяйке. Из-за двери послышалась отрывистое «да» и Алиса набравшись смелости вошла:
- Агата Григорьевна, у меня такая ситуация, понимаете…
Агата Григорьевна ее поторопила, потому что скоро реклама должна была закончиться и начаться сериал:
- Одолжите мне, пожалуйста, с кастрюлю, а еще, пожалуйста, масло подсолнечное,- не сомневайтесь, завтра все верну.
Агата Григорьевна тяжко вздохнула и сказала:
- Хорошо, посуду возьмете в кухонном шкафу и масло там же.

Ей нравилась Алиса, вначале, конечно, она весьма сомнительно отнеслась к квартирантке, но потом все выровнялось, еще она понимала, что девушка попала в какую-то весьма щекотливую ситуацию, как любую представительницу женского рода ее терзало естественное любопытство, но Алиса не распространялась на эту тему, а женщина предпочитала не лезть ей душу. Правда ее испугал звонок из милиции, но Алиса объяснила, что она проходит свидетелем по очень важному делу и не в каких махинациях не замечена, Агата поверила и успокоилась, временами даже жалела девушку, следствием чего стало снижение платы за комнату до ее первоначальной цены.

- Спасибо Вам огромное!
Алиса выскочила из комнаты, открыла холодильник и вытащила курицу, она даже облизнулась, давно она не ела таких вкусностей, но сегодня можно, сегодня праздник.
Она прошла на кухню, где на табуретке примостилась Кира, Алиса взяла пачку соли и высыпала на противень, сей продукт, был единственным, который у нее всегда присутствовал, уж очень девушка любила, съесть кусок хлеба, посыпанный солью.
Она положила на противень курицу и сунула в духовку, затем вытащила кастрюлю, налила воды, поставила на огонь и села рядом с Кирой.

- Ну и чего молчишь, давай рассказывай…
- Че?- сказала, словно выплюнула девочка.
«Да уж, вот и все прелести жизни на улице»
- А все и рассказывай, кстати, на,- с этими словами Алиса протянула девочке три чупа-чупса, Кира настороженно протянула руку, что-то себе подумала, но ухватила.
- Спасибо,- пробормотала она, развернула обертку и с радостью ребенка редко получавшего такую вкуснотищу быстро засунула себе в рот.

Алиса всем нутром чувствовала волну настороженности, исходившую от девочки, ей даже немного неприятно стало, она ведь уже чувствовала привязанность к ребенку, но умом понимала, что Кира выросшая на улице и хорошо усвоившая ее законы не может по другому себя вести.

- Давай сразу все по местам расставим, не бойся меня, не обижу, даже наоборот пригрею, как родную. Мама твоя моя лучшая подруга, мы давно не виделись, это все долгая история, так что теперь у тебя все в порядке, больше на улице ты жить не будешь, я обещаю, вместе все в комнате поместимся в тесноте да не в обиде, голодная, небось, сейчас ужин будет
Кира кивнула, есть она впрямь хотела. Алиса встала и закинула в кипящую воду полпачки макарон:
- И давно ты так живешь?
- Как?
-Ну,…на улице,- пояснила Алиса.
- Я не на улице, бля, живу вообще, тока ща дня четыре.
- А где же вы до этого жили?- удивилась Алиса.
- В ночлежке.
- Понятно, слушай, а документ у тебя есть?- спросила Алиса, понимая, сама глупость своего вопроса.
- Че?- чуть не поперхнувшись, сказала Кира и вытащила изо рта конфету, она закашлялась и выудила из кармана мятую, словно изжеванную пачку союза, в ней вяло болталась разломанная на две части сигарета.
- Вот ****ь,- раздосадовано констатировала она.
Алиса смотрела на девочку и вспоминала себя, она перевела взгляд плиту, затем снова на Киру, вытащившую обломок сигареты и пытавшуюся прикурить, но спичка не хотела зажигаться, а затем и вовсе сломалась, она взяла последнюю и снова попыталась повторить операцию.

Алиса словно в ступоре, словно спектакль смотрела на действо, она понимала, конечно, что Кире просто охота выпендрится и показать всю свою взрослость, девушка, словно перенеслась в другую реальность, словно увидела себя со стороны, только теперь она знала, чем все это закончится, ничего хорошего не получится. Она не даст испортить этой малышке свою жизнь и сделает все для этого.

Одной рукой она выхватила из рук Киры коробок, а другой изо рта сигарету, взбешенная Кира вскочила и выпалила:
- Эй, ты чего совсем бля охуела?- сказала и прикусила язык, а вдруг эта тетка выгонит ее вон за такое обращение, но слово не воробей.
Алиса словно прочитала мысли Киры, которые были напечатаны, как будто хорошими яркими чернилами у нее на лбу:
- Чего язык прикусила, боишься, что выгоню, слово, как говорится не воробей, посмотри на меня мне одно слово всю жизнь порушило. Сядь и послушай, ни хрена ты в этой жизни не видела.

Кира промолчала убежденная, как раз в обратном, за свои десять лет она много повидала.
- Точнее хорошего не видела, я тоже, когда то была такой, как ты, но скажу мне повезло больше у меня был дом и родители, правда один не просыхал, а мать,- при этом слове у Алисы больно сжалось сердце,- работала целыми днями, денег нам не хватало, я бродяжничала, милостыню просила и в обноски одевалась, курила, пила и трахалась с кем попало, думала взрослая, а в13 лет совсем одна осталась, судьба с твоей мамой нам дороги развела по моей глупости и как ты думаешь, что со мной потом стало?
Кира потрясенная откровением не могла раскрыть и рта, затем все же отмерла и высказала предположение:
- Не знаю…
- А ничего хорошего не вышло и вот как назло родилась я не в Питере, а в заебаном городишке, девочка выросла, за плечами только школа, которую я с грехом пополам закончила, времени ее посещать как-то не было, работать приходилось, так как мой батя, только бухал и не работал совсем, повезло мне только в том, что в приют не забрали, а он потом сдох ,когда мне 17 было под каким-то забором, мне чуть легче стало, ну так вот работала в привокзальном ресторане официанткой, но денег не хватало, зарплату нам не платили или задерживали, уйти оттуда, сменять шило на мыло. По вечерам иногда, когда совсем уж худо становилось, ноги раздвигала, чтобы совсем с голодухи не помереть, и ненавидела себя за это.

А по ночам сидела на окне в своей задрипанной коммуналке и мечтала уехать в Питер, но это было невозможно, денег нет, ни *** нет и никто не ждал меня там. И мужик у меня под стать моей жизни был, бил меня и трахал, а я его любила и даже не знала, что по-другому может быть. Так и жила, считая копейки, недоедая и нося клеймо местной шлюхи, ну а потом мне шанс подвернулся в Питер уехать, и я его использовала, ломанулась за деньгами и знаешь, как попала, чуть не сдохла как последняя сука и сейчас расхлебываю все это дерьмо, сижу и трясусь от страха, считая гроши, живя в коммуналке. Все вернулось туда с чего началось, только теперь я живу в большом и солнечном городе, денег мне не хватает, так как образования ноль, что я могу делать только газетами торговать, да по ночам на панели стоять, а вот последнего мне не хочется, но делать нечего, денег за квартиру мне хватит заплатить только за следующий месяц. Нравится перспектива?

Кира молчала не в силах выговорить и слова, она никогда не задумывалась над будущим, точнее таким далеким, она не видела никаких перспектив (не слишком понятное слово, о его значении она только догадывалась) живет и, слава Богу. Конечно лежа на грязном матрасе в ночлежке, она иногда думала, что неплохо жить в квартире, не бегать от ментов, не драться с беспризорниками за корку хлеба, не мерзнуть зимой. Да хорошо бы, но как-то это все далеко и вообще, она же ничего не знала про эту, другую жизнь и не жила так никогда, знала только то, что там все как-то по-другому. Все это, конечно неплохо, но она всю прожила так и уже привыкла, это была ее жизнь, все тонкости и сложности, которой она выучила назубок.

Она обвела взглядом кухню, почуяла запах еды и поняла, что она действительно не хочет больше на улицу и дело даже не в том, что не хочет, а просто уже не сможет, раз увидев что-то хорошее плохого больше не хотелось, тем более что этим плохим она была уже переполнена.

Но не могла же она показать и открыть все свои мысли этой неведомо откуда взявшейся подруге матери:
- И че?
- *** через плечо!- вызверилась Алиса,- Тебе я твою жизнь погубить не дам, я уже наелась дерьма, брось все свои эти замашки, сделаем тебе документы, в школу пойдешь, и давай без твоих этих матерных выражений, а курить тебе вредно, не вырастешь!- и, видя, что Кира, имевшая по этому поводу совсем другое мнение хочет, что-то сказать, рявкнула:
- Я все сказала, али не понятно чего? Это обсуждению не подлежит!

Алиса была полна решимости слепить судьбу этого ребенка, потому как свою пока слепить не получилось, но это пока, в ее представлении будущее было наполнено радостными и приятными перспективами, если ее, конечно, не убьют, а этого не сделают, иначе Ленка с Кирой вновь окажутся на улице, а этого она допустить не могла.

По кухне расплылся аромат приготовленной в духовке курицы, на этот запах подтянулась впервые за долгие годы хорошо выспавшаяся Ленка.
После ухода Алисы она приняла душ и надела Алисины шмотки, ее так клонило в сон, что как только она отчистила чумазую Киру, решила прилечь да и заснула. Она проснулась только от того, что ее нос учуял проникавший в ноздри аромат курицы.
Счастливая без меры Алиса улыбнулась и жестом фокусницы вытащила из духовки птичку:
- Ну что налетайте,- девушка поставила перед ними блюдо и вывалила на тарелки макароны.
Курица исчезла вмиг, как впрочем, и гарнир. Давно неевшая так обильно и вкусно Кира сопела, прижавшись к стенке, Алиса заварила чай, посмотрела на девочку, потрясла за плечо и предложила:
- Послушай, иди спать, ложись на кровать,- Кира послушно сгребала неслушавшиеся ноги и руки в кучу и, ковыляя, вышла из кухни.
Ленка и Алиса переглянулись, и девушка сказала:
- Ну, давай подруга начинай, как же это ты докатилась до такой жизни и как здесь оказалась?
Ленка тяжело вздохнула и начала щедро пресыпленный матом рассказ, прихлебывая крепкий и сладки чай…


Разгоряченная и обиженная Ленка сидела на обрыве, она была полна злости и обиды на Алису, которая не захотела поддержать ее в такую тяжелую минуту. Ей было очень страшно, с ужасом она ждала завтрашнего дня, она даже не знала, что предпринять. Ее страх был настолько силен, что она купила бутылку водки и выпила ее, стараясь унять страх и оттянуть момент, когда придется идти домой.

Сначала она вообще не хотела возвращаться, но мысли о Максимке и неожиданно пригретой ей одноклассницей запретили так поступить.

Однажды на перемене к ней подошла Катюха Морозова и попросила пригреть ее на пару дней, Ленка была в принципе не против и предоставила ей в пользование свою квартиру, которую она искренне уже считала своей личной собственностью. Обильная на события Ленкина жизнь научила ее не лезть носом в чужие проблемы и поэтому она не полезла в душу одноклассницы, но благодарная Катька сама ей все рассказала. Ситуация оказалась проста как мир, что Ленка еле удержалась, чтобы не расхохотаться Морозовой в лицо: Катькины родители были против дочкиного кавалера и запрещали ей с ним встречаться, никуда не пускали, а ей это все надоело, и она ушла. Ленка, пораженная глупостью одноклассницы, искренне считающей, что это глобальная проблема, попыталась дать свой по житейски умный совет, то есть вернуться к родителям и попросить прощения, но этот совет был отвергнут, и раздосадованная Ленка плюнула на девчонку, в принципе она ей никто, пусть живет, как хочет.

Правда позже пожалела о своем поступке, так на уши подняли весь город, но ничего не предприняла, не в ее правилах было стучать, даже в этой ситуации, в которую она по своей глупости влипла, и Ленка решила посоветоваться с Алисой, они даже назначали время, завтра.

 Она собралась с силами, но ее мозг уже ей не подчинялся, дала о себе знать выпитая бутылка, к горлу подкатила тошнота, Ленка попыталась подняться, но ноги разъезжались в стороны, руки тоже не слушались: они подламывались в локтях под тяжестью ее тела. Девочка оставила жалкие потуги подняться. Ее скрутил новый приступ тошноты, и она согнулась над землей, ее тошнило час, она вся измазалась в блевотине, но в голове слегка просветлело и она смогла подняться. На покачивавшихся ногах, она пошла к дому. Ленка зашла в темный подъезд и наощупь стала пробираться к своей квартире, с трудом попав в скважину, она открыла дверь, глаза уже привыкли к темноте; она наощупь продиралась сквозь джунгли коридора, так как свет уже давно отключили за неуплату, вечером при необходимости она пользовалась свечами, да и жгла она их только в их с Максимкой комнате.
Что-то непонятное попалось ей под ноги, она носком кроссовка попыталось отшвырнуть нечто, но не получилось, и, перешагнув неведомую преграду, оказалась в комнате, все также наощупь она открыла ящик и достала свечку, чиркнула зажигалкой: неяркое пламя озарило комнату, Ленка посвятила на Максимкину кровать и чуть не заорала от ужаса. Вся кровать была залита кровью, а тщедушное тело Максимки все было исполосовано ножом.
На негнущихся ногах девочка, все еще не осознавая произошедшего, словно в дурном сне вывалилась из комнаты, она опять на что-то наступила, посвятила себе под ноги и в полуобморочном состоянии привалилась к стене, она ощутила, что одна ее нога, обутая в рваный кроссовок стала мокрой и липкой, от этого ей стало еще хуже, она не могла сдвинуться с места.

Ей казалось, что это все привиделось, она старалась себя этим успокоить, вновь посвятила свечой, лучше бы она этого не делала, нет ей не показалось, это все страшная, ужасающая реальность: на полу разметав руки, лежала Катька Морозова, ее горло было перерезано, больше разобрать было ничего нельзя, так как верхняя часть представляла собой кровавое месиво и только одна рука, кисть которой щетинилась обрубленными фалангами, оставалась белой и на ней виднелся след оставленный ногой Ленки, а под ее телом расплылась ярко алая лужа, в нее то как раз и угодила кроссовкой девочка.

Тот ужас, который ее охватил в тот момент и не объяснить словами, она попыталась, за что нибудь зацепится руками, но они нащупали только голую холодную стену, дрожащей рукой Ленка посвятила дальше, так как не в силах была сдвинуться с места. В углу, у холодильника, калачиком свернулся ее отец, прижимая одной рукой тесак к груди, яркая и горячая волна ненависти прокатилась по Ленке, она уже хотела подойти, вырвать из его рук нож и убить эту тварь, но побоялась.

Наконец, она обрела силы и, стараясь производить, как можно меньше шума, выбралась из квартиры. Ей было дико страшно, в тот момент она не осознавала, что делает, оказавшись на улице, она побежала на вокзал, намереваясь уехать, куда глаза глядят. Она вообще с трудом вспоминала, что делала в ту злополучную ночь, вроде как-то влезла в вагон электрички, несколько раз она перебиралась из одной в другую, и, в конце концов, сама не зная как, очутилась в Питере. Вскоре она прибилась к стайке беспризорников. Как-то захватила ее теперешняя жизнь, конечно, иногда она думала о возвращении, вспоминала подругу, но ей было страшно, а вдруг он вернется и убьет ее, никакой здравый смысл ничего не подсказывал, ей просто было тупо страшно. Когда уж совсем невмоготу было, она «попадалась» и ее отправляли во временный приют для беспризорников, откуда ближе к лету она с легкостью сбегала.

После трех лет такой жизни она родила девочку, сама, в подвале, в котором нашла временное прибежище, Ленка, хотела уже подбросить ребенка в какой-нибудь дом малютки или еще куда, но одного взгляда на ребенка ей хватило, чтобы этого не делать, видимо Ленка была очень здоровой, потому что даже роды в таких диких условиях не нанесли ей вреда. Уже беременная она стащила медицинскую книжку в одном магазине, как принимать роды, хоть и половину не поняла, но многое уяснила. Изначально она планировала обратиться в какой нибудь роддом, на успех затеи она не надеялась, но попробовать было можно. Но осуществить задуманное она не успела, поэтому рожать пришлось в грязном подвале.
С большим трудом, но Ленка выкормила дочь, даже имя ей придумала, этим она особенно гордилась, мало, у кого детей так зовут: Кира.

Позже она нашла приют в одном из ночлежных домов, за определенную символическую плату там даже кормили, и ее существование не казалась ей таким ужасным.
Жизнь текла потихоньку, и вот Господь решил над ней сжалится, и послал ей Алису.


- Ну, ты даешь,- выдохнула Алиса,- Почему же ты тогда ко мне не пришла, обида обидой, но когда дело касается жизни и смерти…- на одном дыхании выпалила Алиса.
- Испугалась я очень, не понимала что делаю, а ты то сама как?
Алисе не очень хотелось признаваться в своих неудачах, но все-таки это была ее подруга и поэтому она вперемешку с соплями и слезами поведала ей дивную историю своей жизни, а напоследок сказала:
- Ты меня…прости вообщем,- запоздало извинялась она.
- За что?- выдохнула удивленная Ленка.
- Это все может и глупо, но во всем, что с нами случилось косвенно я виновата.
- Да ты ****ь всю дурь эту выбей из своей головы, обе накосячили!- стукнула по столу Ленка.

Алиса внимательно смотрела на подругу, подперев подбородок кулаком:
- Скоро дырку просверлишь,- усмехнулась Ленка.
Алиса рассмеялась и сказала голосом полны непоколебимого счастья:
- Мне просто так хорошо, я так рада, что ты у меня есть.
Ее голова была полна мыслей, машинально она расправляла никому невидимые складки на скатерти:
- Короче,- пробормотала она,- тебе регистрацию нужно сделать, это, во-первых, а Кире метрику, да в школу отправить, жизнь у нас теперь по-другому потечет.
- Ты хоть представляешь, сколько это стоит?- ужаснулась Ленка
Алиса смутно представляла, с какими ей придется столкнуться сложностями и что деньги, припасенные на следующий месяц на оплату квартиры растают на глазах, но ничего на это не ответила Ленке:
- Ты не думай, это теперь моя проблема… - Ленка кивнула и спросила:
- А когда тебе в ментовку?
Завтра, подумала Алиса, утром ей звонил Пронин и просил прийти, срочно, зачем то ему с ней понадобилось переговорить. Когда он ей звонил, она всегда надеялась услышать только одно, что Эдика посадили, и теперь его ждет суд, но время бежало, а столь долгожданной фразы она не слышала.


Алиса постучалась в дверь кабинета и зашла, за столом сидел Пронин и что-то писал, увидев девушку он оторвался от писанины и предложил:
- Садитесь, у меня к вам всего пара вопросов, не задержу вас надолго.
Алиса про себя подумала: « А я надолго и не останусь, у меня работа».
- Ну, начнем,- сказала Пронин и отложил ручку,- Вот вы Алиса Сергеевна сказали, на протяжении вашего нахождения в доме подозревали, что Корольков занимается с ваших слов «чем т незаконным», почему вы это подозревали, какие были для этого основания, может, вы что-то интересное слышали?

Алиса призадумалась, сказать, что у нее было просто ощущение, ей показалось глупо, она попыталась что-либо припомнить, но в голову ничего не лезло, поэтому пришлось ответить:
- Когда живешь в доме с человеком многое про него узнаешь, у меня сложилось ощущение…да кстати могу сказать на каких основаниях,- пошла она вразнос, уж очень ее злила ситуация с Эдуардом,- он сказал мужику, что Марину гасить нужно, вот вам и основания, сказал, что она слишком много знает, а если он решил ее убить, то не просто так, значит она знает про его незаконные делишки!

Пронин тяжело вздохнул, в принципе он и ожидал такой ответ, но все-таки нужно было еще раз все прояснить:
- Значит, вы ничего не видели, не слышали и не знаете?- протянул Пронин задумчиво.
Алиса промотала головой и спросила, набравшись смелости:
- А что мои записи ничего не доказывают?
- Нет,- ответил Пронин как-то обреченно, в несвойственном ему порыве откровенности, но быстро спохватился и продолжил, потому что только что его осенило, и он был достаточно раздосадован, что не додумался до этого раньше:
- Вы знакомы с Мариной Константиновной Корольковой?
- Нет,- последовал все тот же короткий, весьма лаконичный ответ.
- Как же не знакомы?- удивился Пронин.
- Мне не она эту работу предложила, у меня по квартире соседка, она ко мне с этим вопросом подошла, я даже не видела ее. Но баба Катя сказала, что мы очень похожи, словно близнецы, убила бы ее сейчас!- в запале рявкнула Алиса.
- Кого?- осторожно поинтересовался Пронин.
- Да бабу Катю, она же явно в курсе была всего и меня так подставила, а я же ее всю жизнь знаю, тоже мне добрая соседка!- припечатала Алиса.
У майора радостно зажглись глаза, в его руках появилась слабая ниточка:
- И вы до этого момента не были знакомы с Корольковой,- уточнил он.
- Нет.
- А эта баба Катя она, чем вообще занимается или занималась?
- Не знаю, сейчас на пенсии, правда, у нас весь двор гадал, откуда у нее деньги, она по нашим меркам богатая, а раньше… нет, не знаю.
- А как ее полностью величать?
-Баба Катя, а как полностью вообще не знаю, она всю жизнь баба Катя.
- Понятно,- сквозь зубы пробурчал Пронин,- вы можете идти, вам еще позвонят.
Алиса мельком посмотрела на часы, у нее сегодня день был полон забот, а сегодняшний поход в милицию очень ее напряг:
- Досвиданья,- бросила она через плечо.



После ухода Алисы Пронин в задумчивости покусал ручку и снова поглядел на исписанный листок, на котором он записывал свои подчас путающиеся мысли.
Вчера он получил, наконец-то, портрет мужика, которого опознал Петров, в глубине души надеялся, что пред его очи будет представлен портрет Королькова, но нет, абсолютно новое в этом деле лицо.

Но майор не расстроился, отдал ксерокопию Копылову и лично вдолбил в его голову, что если Корольков будет встречаться с этим человеком, вести эту связь особо тщательно.
Пронин в сотый раз прослушивал запись, пытаясь услышать ранее неуслышанное и непонятое, сквозь шум слышался отзвук мобильного и невнятное бормотание оппонента Королькова, а скорее обрывки фраз, разобрать которые не представлялось возможным. Пронин прислушивался, голос казался ему знакомым, но кто это он не мог никак понять.
Послышалось треньканье мобильного телефона, Пронин глянул на дисплей и быстро прижал его к уху, он услышал, насмешливый голос Копылова:
- Мы вели его до дома, говорить адрес?
- Не тяни,- в нетерпении рявкнул Пронин, размышлявший на тему, кого отправить в командировку в город N-ск, родину Алисы.
- Кронверкский 10, квартира 24.
- А Корольков?
- Домой покатил.
- Вы там этого мужика пропасите завтра.
-Есть!

Пронин отсоединился и вновь крепко задумался, уж как ему не хотелось ехать в этот городишко, но по-всему выходило, что с этой задачей лучше справится только он, он уже неохотно представлял себе, как будет трястись всю ночь в поезде, но иного выхода не было. Подходов к Королькову все не находилось.

Сообразительный Петров припомнил не только дом, но и квартиру, но радость была преждевременной. Данную жилплощадь занимала студентка одного из расплодившихся в последнее время университетов, квартиру она купила буквально 2 дня назад, прежних жильцов не знает, но любезно подсказала адрес агентства, в котором все также любезно предоставили информацию, поражавшую своей невозможностью: данную квартиру продал Федоров Василий Андреевич, числившийся, аж полгода пропавшим. И что интересно, молоденькая девица риелтор сразу по фото опознала клиента: им оказался… Федоров, в этом она была уверена бесповоротно, уж очень была запоминающаяся внешность у мужика, как например огромный шрам, пересекавший левую щеку.

Узнав эти ошеломляющие новости, у Пронина волосы встали дыбом, а голова отказывалась соображать. Поэтому он решил мыслить так: если принять за аксиому то, что Корольков виновен, тогда…что тогда? Пускай эта злополучная квартира принадлежала ему или его человеку, когда поднялся кипеш, то ее переписали на Федорова, который получается, жив, этот Федоров пришел в агентство и продал ее. В данной случае возникала уйма вопросов: первый, как за столь короткий срок они успели все провернуть, второй наиболее существенный, если Федоров это Федоров, то почему он не возвращается в семью, упорно бомбардирующую письмами прокуратуру о плохой работе следствия и писавшей бесконечные заявления; и третий где, как, при каких обстоятельствах этот мил человек познакомился с Корольковым, так как их социальные положения находились на довольно большом расстоянии друг от друга и никаких прошлых связей в их биографии не просматривается? Ну не загипнотизировали же они его, в конце концов?!

Эта одна версия, а если все не так, то как?