Миры

Лаас лежало на выступе серебристой скалы, находящемся на границе жидкости и газовой среды, и жадно поглощало ни с чем не сравнимый состав атмосферы, характерный только для этих мест: аммиак, сероуглерод, оксиды и, что самое главное, метан – газ, который не растворим в воде, так что наслаждаться им можно только здесь, в газовой среде планеты. Лаас уже довольно давно нашло это место. Здесь было сытно и спокойно, ничто не мешало предаваться размышлениям. А подумать было о чём…
Лаас переместило свои сенсорные органы ближе к верхней части тела и посмотрело на Солнце, которое сквозь плотный газовый слой казалось зеленоватым с золотистой каймой.
Лаас последний раз втянуло окружающие его газы и погрузилось в жидкость. Обычно, пребывание в атмосфере стимулировало его умственную деятельность, но настоящий оборот не принёс ему толковых мыслей. Как Центр Круга, оно обязано в ближайшие тридцать-сорок оборотов встретить Седьмое и замкнуть Круг Единения.
Лаас бросило ещё один взгляд на Солнце, чья энергия питает этот мир…
Солнце… Сколько таких «Солнц» разбросано по Вселенной… В одной только родной галактике Лааса примерно сто тысяч звёзд имели планетарные системы. И каждая система служила приютом для биллионов форм жизни, в том числе, жизни разумной.
Солнце… И тут какая-то мысль или чувство промелькнуло где-то на границе сознания Лааса. Боясь потерять это новое, от которого, возможно, зависела жизнь других пяти Объединённых и самого Лааса, оно резко устремилось в тёмные глубины. Эту идею надо срочно обсудить с Кахво. Оно хоть и соня, но самое умное из Шести.

***
Прошло несколько миллионов оборотов с тех пор, как одно из Ю-Эн, Звёздных Странников, наткнулось на этот мирок, затерянный в многомерном Универсуме. Оно погрузилось в этот мир и осталось здесь навсегда, обретя органическое тело. Оно стало первым Нооформом, первым Творцом, давшим начало народу Нри. Оно сотворило первого нри из органики этого мира совершенно случайно. Переполнявшая его, энергия псионов выплеснулась за границы его Сущности, вступила в реакцию с окружающей материей и обрела форму. Так в этом Мире появилось первое разумное существо, которое могло с полной уверенностью назвать этот Мир своим. Радость Нооформа от общения с сотворённым созданием, первым из нри, была очень велика. С тех пор творец Нооформ и нри всегда были вместе. И как бы далеко ни были их тела, их души, их псионные поля всегда могли найти друг друга. После Нооформ творило других нри уже осознанно, объединяя свой разум с сознанием уже сотворённых нри. Формы жизни, сотворённые Нооформом, становились всё более разнообразными и более разумными. И однажды одному из нри, имя ему Гаш, пришла идея, что они сами могут быть творцами. Но его сил не хватило бы для того, чтобы создать нечто новое. И оно стало копить энергию. Но вскоре выяснилось, что Гаш не могло контролировать подобную силу в одиночку, и ему нужна помощь. Оно начало поиски помощников. Многие из его сородичей соглашались объединить своё сознание с сознанием Гаша, но, увы, не каждое могло образовать с ним некую целостность. И, всё-таки, поиски Гаша увенчались успехом. Оно сумело найти шесть других нри, и они образовали первый Круг Единения и стали вторым Нооформом, вторым Творцом. С тех пор нри стали объёдиняться в Круги, и в Мире стали появляться новые нооформы. Но, как выяснилось позже, процесс кругообразования оказался необратимым. Не каждое нри было Центром, вокруг которого объединялись шесть других. И Центры не могли повернуть вспять, единожды приняв, осознав свою природу так же, как и те, кто объединились с Центром. Причём на поиски оставшихся шести у анри-Центра было только семьсот-восемьсот оборотов с момента осознания. Если за этот период времени не находились все шестеро, и не образовывался Круг, – все объединённые погибали. То же самое происходило во время Объединения, если Семеро плохо подходили друг к другу.
Но желающих поддержать Центры не становилось меньше. Нри познали риск и страх смерти, сладостное влечение авантюры и игру со смертью. Небытие пугало, но оно же придавало жизни особый привкус - привкус Судьбы.

***
Лаас проникало всё глубже в толщу жидкости Мира, достигнув через некоторое время того предела, когда совокупное давление газовой и жидкостной сред стало доставлять неудобства. Ленивец Кахво специально выбрало для своего жилья большую глубину (далеко не все нри могли погружаться столь глубоко), чтобы «никто не мешало ему мыслить». Но Лаас прекрасно знало, что Кахво, скорее всего, бессовестно дрыхнет где-нибудь в укромном уголке вместо того, чтобы помочь Лаасу в поисках Седьмого, без которого нельзя замкнуть Круг. Неужели оно не понимает, что без Седьмого конец придёт им всем, в том числе и этому соне?
Давление стало невыносимым, когда Лаас достигло жилища Кахво. Едва просочившись в узкую щель, чуть было не оставив снаружи часть своих сенсорных органов, Лаас попало в обиталище Кахво.
- Кахво? Кахво?! Ты где есть, оболтус? – Лаас звало своего объединённого, пытаясь использовать звуковые волны, тратить псионы на призыв очень не хотелось, тем более что Кахво любило ставить «коконы», дабы его никто и ничто не тревожило. Но, похоже, придётся. – Кахво?! Раздави тебя жидкость, где ты?!!
- Здесь я, здесь, - донеслось из самой глубокой и тёмной расщелины. – И незачем так орать!
«До тебя, пожалуй, докричишься», - подумало Лаас, проникая в убежище Кахво.
- Что тебе нужно? – не очень приветливо поинтересовалось Кахво.
- Твои умные мысли, умник кислотный, - в тон ему ответствовало Лаас. – Плаваешь тут, жрёшь да спишь. Небось, всё пространство собой заполнило?
- Пока ещё нет. А что стряслось? К чему такая спешка?
- Я надеюсь, ты осведомлён, что до конца процесса кругообразования осталось самое большее сорок оборотов, а Седьмого как не было, так и нет.
- Но я думаю, кто больше всего подойдёт, и…
- Ты бы лучше не думало, а искало.
- И много вы нашли, Объединённые вы мои? - в голосе Кахво слышался явный сарказм. – Перемещаетесь по всей жидкости Мира, и всё без толку.
- Да, вынуждено признать, пока наши поиски безуспешны. Но ты, что ты можешь предложить?
- Я много думало…
- И?
- Надо искать там, где мы ещё не искали, где-то в принципиально новом месте.
- Хорошая мысль, небось, все обороты своей жизни её вынашивало. И ты можешь сказать, где это «где-то»?
- Нет.
- Кратко и ясно, за что тебя и ценю. А я, кажется, знаю. Засим к тебе и явилось. Чуть на куски не расползлось.
- Тогда говори быстрее.
- Насколько я понимаю, при Единении происходит объединение разумов, объединение же тел – вторично, что позволяет объединяться нри с разными органическими структурами.
- Верно, нри, имеющие очень сильные отличия в структуре, объединяются медленнее, но на конечный результат это не влияет.
- Раз так, то почему бы нам ни попробовать счастья с другими формами разумной материи?
- Мысль хорошая, но с чего ты взяло, что найдёшь существ в других мирах со сходными псионными структурами?
- Я чувствую тягу, когда любуюсь небом и Солнцем Мира.
Кахво на некоторое время задумалось.
- Ты уверено, что это не игра твоего воображения или просто обострившееся эстетическое чувство?
На этот раз наступила очередь задуматься Лаасу. Оно размышляло некоторое время, после чего с полной уверенностью заявило:
- Абсолютно уверено. Моя интуиция говорит мне, что там, среди звёзд, я найду Седьмое. Но, - поспешило добавить Лаас, - это не избавляет вас пятерых, включая тебя, от поисков Седьмого здесь, в жидкости и атмосфере этого Мира.
Кахво пыталось что-то сказать, но Лаас уже не слушало его, торопливо покидая пристанище своего объединённого. Догадка, глупая идея, случайно пришедшая, обрела чёткие формы и временные границы. Если Кахво сказало, что возможно единение с чужими, то так оно и есть. Лаас немедленно отправляется туда…

***
…А Петька идиот. И Васька тоже. И Армен ничуть не лучше. Сами полезли, сами получили. Не фига было «рельсой» обзывать. Обидно только, что завтра опять к директору, опять родителей в школу, и дома вопросы: «Почему замок на портфеле сломан? Да почему юбка разорвана? И когда же ты, Леночка, перестанешь драться с мальчишками? И не водись с ними, и не…» И т.д., и т. п. Нет, отец наверняка встанет на её сторону и Дениска тоже. А мама и Артём точно нет. Мать заставит зашивать юбку (хорошо, что прореха на рукаве не очень велика, не увидят и ругать соответственно не будут). И, что самое обидное, всего у неё три платья поприличнее (домашние не в счёт). Но одно в стирке, другое в химчистке («Осторожно! Окрашено!» Блин!!), а третье на ней и более всего сейчас напоминает юбку папуаса. А ведь так хотелось пойти с Галькой на диско! У неё там диджей в кентах ходит. А может быть, он её бой-френд. Если честно, то Лена Штейман уже давно не пыталась разобраться в сложных отношениях своей подруги с парнями. У неё то одна несчастная любовь, то другая. Но Олаф Керн, потомок гордых викингов, являющийся диск жокеем местной дискотеки, вроде бы сердце ей ещё не разбивал. Впрочем, если верить словам Галины, они с ним даже не целовались. Ну и пусть их. В любом случае, дискотека ей сегодня обломится. Конечно, можно прийти домой, надеть джинсы или брюки, хотя Лена недолюбливала эту одежду, но чтобы она ни одела, мать её уже никуда не отпустит. Ну почему именно сегодня? Олаф обещал их с Галькой в «Макдональдс» сводить. Когда ещё представится возможность пожрать на халяву? Но… Чего не будет, того не будет.
Пустая банка из-под «Кока-колы», поддетая носком туфли, зашуршала ободранными боками по нечистому асфальту…

***
…Скорее, скорее отсюда… Да что у них в атмосфере?! Кислота? Нет, одно дело пары кислоты. Лаас обожало эти испарения и жидкость кислотных источников, обладающие оригинальным, интересным вкусом. Но газовая среда этой планеты, похоже, полностью состоит из кислоты. Или всё-таки нет?
Лаас осторожно, стараясь не терять шарообразную форму и удерживая основную массу протоплазмы в центре (иначе его разорвёт в вакууме), выпростало тонкую длинную нить, снабдив её максимальным числом химических рецепторов и минимальным болевых. Нить, просуществовав тысячную долю оборота, распалась и устремилась в более плотные слои атмосферы, быстро сгорая голубоватым пламенем.
Лаас задумалось. Планеты с такой агрессивной атмосферой, где без малого четверть составляет свободный кислород, ранее ему не встречались. Эх, Кахво бы сюда, оно бы сразу придумало решение проблемы. Или Юршу. У него мысли тоже шустро бегают. Но Лаас могло надеяться только на себя. Тем более, что интуитивное ощущение Седьмого давно превратилось в твёрдую уверенность. Седьмое было здесь и нигде более. Когда Лаас вернётся Домой в сопровождении Седьмого, его объединённые расскажут ему, Лаасу, о десятках кандидатов, но оно отметёт их сходу, ибо Седьмое найдено.
Сейчас главное изыскать способ как проникнуть под этот кислородный щит и остаться живым. А обдумывать всё это лучше вон на той здоровенной планете. Конечно, гравитация там огромная и температура крайне низкая, зато есть, чем поживиться, тем более что там очень много столь любимого Лаасом метана.

***
Елена Штейман продолжала, не спеша, бродить по улицам города. Домой, учитывая предстоящий разговор с предками, не тянуло. Она и сама не заметила, как зашла в какое-то переплетение переулков, тёмных, замусоренных и загаженных, как и все периферические улочки любого города России.
Таких закоулков Лена никогда не боялась. Постоять за себя она могла (как-никак семь лет кряду изучает капуэро). Однажды она даже «упаковала» какого-то отморозка, который полез к ней с пером в руке. На самом деле, все люди подобного сорта трусы и слабаки. Их жертвами становятся те, кто не производят впечатления способных защитить себя. В основном это дети или женщины. Но на этот раз уроду не повезло. Лена легко уклонилась от удара ножом, который мужичок попытался нанести ей, получив отказ на требование быть покорной и послушной, удар локтем, подсечка, коленом в челюсть, звонок в милицию. Спустя пару дней было долгое выступление участкового в классе, где он нёс в течение целого урока какую-то патриотически-философско-воспитательную чушь о сознательных гражданах, к которым относится и Елена Штейман, благодаря чьим стараниям обезвреживаются особо опасные маньяки и оказывается помощь органам охраны правопорядка. Единственная причина, из-за чего Лена не могла уснуть в течение всей этой бредятины, к которой так склонны все стражи закона во все времена и у всех народов, была в следующем – ей пришлось стоять с медалью на груди перед всем классом и делать умное и гордое лицо. Блин! Лучше уж была бы геометрия. И, хотя математичка полная коза, проще выслушивать теоремы о треугольниках, чем эту ерунду. Медаль была выброшена на первой же перемене в мусорный ящик в женской уборной. Ё! А ведь через три недели суд, и ей придётся переться туда и давать показания.
Кот, по-домашнему упитанный, но уже слегка ободранный, вышел из-за угла и, блеснув в сторону Лены здоровенными наглыми глазищами, неспешно направился куда-то по своим кошачьим делам.
Кошек Лена любила и сама держала Пушка. Впрочем, «Пушком» он был только в осенне-зимний период, когда для кошачьих свадеб не сезон. Весной же и летом Лена называла своего любимца просто «кот» или «зверь», потому что, когда после очередной десятидневной отлучки её кот заявлялся домой с наглым басовитым «рмау», требуя, чтобы его немедленно впустили и накормили, назвать это существо, грязное, клокастое, отощавшее, пропахшее всеми помойками города, «Пушком» мог человек только с больным воображением.
Впрочем, кошек она не просто любила, но и завидовала им. Что нужно её Пушку или этому котяре, скрывшемуся в придорожном кустарнике? Кусок рыбы, мягкая подстилка да благосклонность местных кошек. И не нужны ему четвертные оценки, не нужна алгебра с геометрией, и маньяки с ножами к котам и кошкам тоже не домогаются. Хотя, нет. Теперь домогаются. Правда, не маньяки, а голодные бомжи. Или вьетнамцы, которых замучила ностальгия. Лена где-то читала, что в странах Восточной Азии кошатина почитается деликатесом (Фу! Мерзость какая!).
Но, с другой стороны, люди живут минимум шестьдесят лет, а кошки от силы пятнадцать. Так что, будь Лена кошкой, то в свои четырнадцать с небольшим, она была бы уже древней старушкой, а то и вовсе играла бы на арфе, сидя на облачке.
Интересно, а кошки попадают в Рай? По крайней мере, Пушку там самое место, его просто не пустят в ад, эта зверюга всем чертям хвосты обкусает в первый же день. Впрочем, в раю он тоже будет охотиться на шестикрылых серафимов, путая их с воробьями.
Приятные размышления Лены о кошачьей теологии были прерваны громким урчанием в животе, напомнившим, что пора возвращаться домой, так как денег не было, «Макдональдс» накрывался, и единственным местом, где доступна еда, оставался отчий дом.

***
Сначала Лаас решило не самому лезть в агрессивную среду планеты, а призвать к себе Седьмое, но очень скоро выяснилось - сделать это решительно невозможно. Жизнь на планете была явно не сотворённой, а возникла в результате естественных процессов. Как следствие этого, число живых форм не поддавалось счислению. Одних только разумных было несколько миллиардов. Всё это создавало сильные помехи в псионном поле, и Лаас не могло проецировать свои мысли Седьмому.
Придётся искать способ, как пробиться к поверхности. Что мешает? Кислород. Значит, надо устранить эту помеху. Но как? Окружить себя силовым панцирем? Лаас быстренько прикинуло, сколько ему потребуется энергии и пришло к выводу о полной нерациональности этой мысли. Энергия быстро иссякнет, и оно сгорит, не достигнув поверхности. А с чем кислород не реагирует? Лаас напрягло свою память. В знании особенностей взаимодействия веществ оно было не сильно. Вот Юрша или Краэ… Можно было бы вернуться назад, рассказать, что Седьмое найдено и попросить помощи у своих объединённых. Но времени было мало, а Лаас должно ещё провести недолгий по времени, но важный по сути, акт Личного Единения с Центром, то есть с собой. Расстояние до родного Мира составляло около ста сорока парсек. Если до конца кругообразования осталось оборотов двадцать, оно успеет. А если менее пятнадцати или даже менее десяти? Рисковать Лаас не имеет возможности. Не тот случай. Попытки мысленного контакта с Объединёнными также оказались безуспешными. Вообще, время передачи мысле-импульса от расстояния не зависит, но, как назло, между Миром и Лаасом сейчас находится Чёрная дыра, или Пространственная аномалия, или ещё что-нибудь, что поглощает псионы. Несколько оборотов спустя возможность общения с другими нри восстановится (Лаас на это надеялось), но Лаас не Кахво. Оно не может ничего не делать несколько оборотов к ряду.
Лаас вновь приняло шарообразную форму и вновь устремилось к густонаселённой планете, покинув своё временное пристанище. Итак, с чем не взаимодействует кислород? Если память ничего хорошего не подсказывает, придётся провести эксперимент. Благо, мелких объектов вокруг планеты вдосталь. Оно будет кидать их по касательной к верхней границе атмосферы и анализировать то, что останется. Главное, выбирать кусочки помельче. Быстрее сгорят, и анализаторную нить не придётся делать очень длинной.
Лаас поглотило побольше мелких частиц и с ускорением вышвырнуло их. Кучка заполыхала, соприкоснувшись с атмосферой, и, потеряв изначальное ускорение, попало в гравитационное поле планеты, начав падать. Впрочем, падали не догоревшие осколки не долго, вскоре полностью прогорев. Лаас испустило нить и… почувствовало себя очень глупо. Решение лежало на самом виду. Кислород не сжигает то, что уже сгорело. То есть оксиды. Решено, оно закроет себя оксидной плёнкой. Конечно же, в этом панцире ему труднее будет менять форму, но лучше тратить энергию только на то, чтобы закрыть сенсоры, чем всю поверхность. И главное, не забыть, что в атмосферу придётся входить, постоянно борясь с ускорением, которое придаст ему гравитация этой планеты, иначе встречные потоки газов разрушат его защитную оболочку или, что более вероятно, оно получит слишком сильные повреждения при соприкосновении с поверхностью планеты.

***
…Попытки выбраться из этого сплетения переулков и улочек, в которое нечаянно забрела Лена, оказались безуспешными.
В первый раз она зашла в тупик, второй раз встречный прохожий направил её не в ту сторону. А теперь вот забор, старый, облезлый, гвозди и щепа во все стороны торчат - от стройки какой остался, или кто-то пытался оградку для садика поставить. Но сейчас этот ряд полусгнивших деревяшек оказался явно бесхозным, и оставалось только гадать, почему местные жители не разобрали его на доски. А тут ещё мобильник запищал. Мама интересовалась, когда её любимая дочурка явится домой. Лена ответила, что будет через полчаса, понимая, что сказала заведомую неправду. По идее, дом находился как раз в той стороне, которая отделена забором. Можно перелезть или выломать доску, но плащ будет испачкан, разорванная юбка превратиться в клочья, из портфеля с разломанным замком наверняка что-то да выпадет.
Ленка стояла перед гнилым забором, чувствуя, что начинает закипать. Что за день сегодня? Сплошные неприятности. И, что самое противное, никого, кроме себя в этом не обвинишь.
Вот ведь фигня! Нет ничего хуже, чем заплутать в родном городе, в котором проживаешь с рождения. Лена развернулась и решительно направилась в противоположную от забора сторону. Но то, что она увидела через несколько секунд, заставило её вновь броситься в сторону забора, а затем и перемахнуть через него…

***
Попытка Лааса войти в атмосферу так, чтобы совершить посадку точно в том месте, где находится Седьмое, вышла не очень удачной. Ему удалось достаточно удачно противостоять силе тяжести, расплющив и прогнув своё тело, а также добавив немного псионной энергии, чтобы гасить ускорение, но в таком виде оно стало подвластно ветру, изрядно сместившего в сторону от предполагаемого места посадки.
Теперь Лаасу предстояло искать Седьмое в этой мешанине странных скал, напоминающих правильные параллелепипеды, и совершенно безумного псионного поля, в котором чувствовалась явная агрессия, растекающаяся по поверхности этой планеты и, потому, незаметная из космоса.
Лаас по натуре было недрачливое и незадиристое существо (подобно большинству Центров), агрессивные вспышки среди своих сородичей не приветствовало и всегда старалось держаться подальше от драчунов.
Но подобного уровня агрессивности Лаас не ощущало даже тогда, когда стало свидетелем противоборства двух Нооформов.
Лезть в эти странные горы, напоенные враждой, Лаас не очень-то хотело, но, что ни сделаешь ради поисков Седьмого! Кроме того, от его смелости сейчас зависят жизни объединённых.
Но сначала необходимо привести себя в порядок. И свою весьма потрёпанную во время спуска оксидную оболочку. Как выяснилось вскоре, оксиды начали вступать в реакцию с веществами, содержащимися в организме Лааса, в первую очередь с водой, и образовывать вещества не менее активные, чем кислород атмосферы.
Сильную боль у Лааса вызвали оксиды лития, и родственных ему металлов. Особенно выделялся оксид цезия, от которого пришлось избавиться ещё при спуске, ибо боль, которую вызывали его соединения, была много сильнее той, что причиняла атмосфера этого мира. Железо вело себя гораздо спокойнее, тем более что в месте посадки Лааса этого добра оказалось более чем достаточно.
Лаас начало перемещаться в сторону железной груды, покрытой сверху соединениями трёхвалентного железа, по крайней мере, именно эту информацию оно получило с помощью нити. Это была уже третья нить, которую довелось потратить Лаасу за последнее время. Если дела пойдут так и дальше, от Лааса останутся только структурные тяжи да центральное ядро. Это становилось особенно актуальным в свете того, что Лаас не могло поесть, так как для этого требовалось вступить в контакт со средой, что было в данных условиях полным безумием.
Лаас принялось обдирать столь необходимый ему налёт ржавчины, нанося удары пучками псионов.
Нет, эта планета решительно не подходит для обитания нри. Столько вещества и энергии Лаас не тратило ещё ни в один из оборотов своей жизни.
Неожиданно Лаас почувствовало нечто, что заставило его срочно испустить четвёртую нить. Впрочем, если это то, о чём оно думает, то потеря нити того стоит. Поток субатомных частиц!! Бросив недоскрёбанную железяку, Лаас ринулось к обнаруженному источнику. Теперь уже всё тело его ощущало эти насыщенные энергией лучи. Не считаясь с потерями энергии и массы, Лаас принялось расшвыривать рыхлую породу, состоящую по большей части из плотной многоатомной органики, совершенно не подходящей для питания. То, что оно обнаружило, вызвало в нём такую радость, что оно едва не распалось надвое. Плутоний! И не отдельные вкрапления, а полноценный кусок правильной цилиндрической формы. Похоже, Лаас сильно ошибалось, говоря, что эта планетарная система не пригодна для жизни нри. На одной планете слишком мощная гравитация, а на другой много кислорода, но подобные находки покрывают все неудобства, испытанные Лаасом.

***
…За забором, как и предполагала Лена, оказалась начатая, но уже давно заброшенная стройка. Львиную долю пространства занимал котлован, который за долгие годы местные жители превратили в подобие свалки; от забора, некогда ограждавшего периметр объекта, осталась только одна сторона, остальные три исчезли под натиском времени и населения. Вокруг валялись груды строительного мусора (и просто мусора), какие-то плиты, трубы и ещё один чёрт знает что. Дети наверняка использовали это место для игры в прятки, решила Лена, втискиваясь в узкую щель между плит.
Здесь он её не найдёт… Хотелось в это верить… Ну и страшила!.. Ржавый трёхметровый гуманоид. А, кстати, почему она решила, что прилетел он именно за ней? Ленка не знала, как логически оправдать свою уверенность, она просто чувствовала каждой клеточкой своего тела и каждым фибром своей души, что у ржавого урода одна цель – Елена Николаевна Штейман.
Итак, она в укрытии. И даже портфель не потеряла. Правда, плащ слегка разорвала о гвоздь. И домой безнадёжно опоздала. Предки теперь её точно убьют. Но лучше терпеть родительские концерты, чем стать «завтраком космического туриста». Точнее, ужином. И, тем не менее, зачем ему Лена?
Насколько знала Лена из «Секретных материалов», гуманоиды всегда похищают женщин для того, чтобы взять у них образцы ДНК, смешать со своей, и создать армию человекоподобных монстров, которых бедные пленницы вынашивают в своём чреве. А когда подходит время для родов, их вторично похищают, забирают родившегося гада, а женщину отпускают, лишив памяти и вставив передатчик в мозги.
Дудки!! Если этот урод ищет себе лабораторную мышь, пусть делает это где-нибудь ещё, желательно в другой галактике.
Время шло, а пришелец не давал о себе знать. Лена осторожно вылезла из своего укрытия. Никого. Ни людей, ни пришельцев, ни монстров, ни киборгов. А может он невидимый как Хищник? Нет, на Хищника гуманоид не похож. Подождав ещё немного, Лена покинула стройку и направилась в сторону дома, на ходу набирая на сотовом домашний номер…

***
…Настроение Лааса после находки стержня значительно улучшилось. Теперь можно позволить себе тратить энергию сколько душе угодно. До разумных пределов, разумеется.
Вторым приятным сюрпризом было открытие того, что агрессия, постоянно присутствующая в псионном поле, имела не постоянный, а пульсирующий характер. Очаги ярости вспыхивали то здесь, то там и тут же гасли. С точки зрения Лааса это могло означать только одно – разумные этого мира вспыльчивы, но отходчивы, что должно облегчить контакт с Седьмым. А для большего облегчения контакта Лаас постарается принять форму близкую к той, что имеют по обитатели этой планеты.
Воспарив над комплексом странных полупустых скал из пористой породы (как показало ультразвуковое исследование), Лаас попыталось отыскать псионные следы Седьмого. К счастью, Седьмое находилось в месте, где других разумных почти не наблюдалось, и его импульсы прослеживались чётко. Беспокоило то, что эти импульсы несли следы раздражения. Похоже, Лаас выбрало для контакта не лучшее время, но времени до завершения кругообразования оставалось мало, и Лаасу пришлось поспешить на встречу, забыв о приличиях. В конце концов, оно предложит Седьмому объединиться и стать Нооформом, творцом. Не каждый же оборот ему делают такие предложения!
Лаас быстро спускалось, заранее обдумывая то, что предстоит сказать. Следует предусмотреть, что раздражение легко перерастает в агрессию, а начинать контакт с драки Лаас не желало.
Но то, что последовало дальше, заставило Лааса вновь переместиться на место находки плутониевого стержня и ещё раз всё хорошенечко обдумать.
Обнаружив его присутствие, Седьмое испустило мощный импульс страха и, прежде, чем Лаас успело перейти к общению, устремилось прочь в паническом бегстве.
Лаас ожидало всего чего угодно, но только не этого… Оно же ничего плохого не сделало, не собиралось нападать, более того, хотело сделать очень хорошее предложение. Что же вызвало подобную реакцию?
Но на этом злоключения Лааса не закончились. Пространство между двумя скалами начало быстро заполняться разумными формами. Лаас тут же почувствовало, что суммарный вектор внимания направлен на него. Сам по себе это факт нестранен. Всё новое вызывает интерес. Лаас новое на этой планете, следовательно оно должно привлекать к себе внимание. Но кроме повышенного внимания, на Лааса накатила волна страха, агрессии и каких-то ещё непонятных, но очень неприятных чувств. Местных становилось всё больше. Лааса стали обуревать нехорошие предчувствия; страх и злость, источаемые местными, становились всё сильнее, а его попытки вступить в контакт либо не имели успеха, либо вызывали негативные эмоции.
И Лаас сочло за лучшее ретироваться и укрыться на месте свей первой посадки.
И даже находка целой кучи плутониевых стержней не взбодрила. Если в этом Мире не любят чужих, то дело сильно осложнится.
Лаас спряталось, зарывшись в рыхлую породу, и думало. Но решения так и не нашло. Похоже, придётся ждать, когда восстановится возможность вступить в контакт со своими сородичами, призвать их сюда, и совместно попытаться уговорить пугливое Седьмое. А пока, чтобы зря не тратить время, оно займётся скручиванием стержней в спирали, так их будет гораздо удобнее размещать в теле и пользоваться ими.

***
Настроение у Лены было хуже некуда. Выволочка, стычка со старшим из двух её младших братьев, ссылка в свою комнату с последующим тотальным контролем домашнего задания.
Попытка истребить досаду упражнениями потерпела полный крах. А причиной тому - ржавый гуманоид, спустившийся с небес прямо к ней в грязный переулок.
Лене не давала покоя мысль, что всё виденное - игра её воображения (не, больше она с Галей ужасы на ночь не смотрит). И мысль о том, что она убегала от своего глюка, была просто невыносимой. Поняв, что расслабиться ей не удастся, Ленка включила телевизор, надеясь, что какая-нибудь телечепуха забьёт ей голову и вытеснит неприятные мысли.
Телевизор был маленький, чёрно-белый, ловил всего три канала, но лучше, чем совсем ничего, особенно, с учётом того, что к стоящему в большой комнате «Самсунгу» её не допустят, ибо наказано чадо.
Лена подошла к телевизору, включила его, пощёлкала переключателем каналов. По одному как раз начался выпуск новостей – именно то, что надо.
Очаровательная дикторша вещала о всяких глупостях. В американской экономике очередной кризис, в Лондоне бастуют пожарные, в Кот-Д`ивуаре всё никак не могут договориться, в Венесуэле накрыли очередную плантацию дури, Путин опять кого-то награждает, Владимир Вольфович опять утверждает, что вокруг него в Думе сплошные враги и саботажники. Ленка поняла, что скоро заснёт под бормотание телека.
«А сейчас новости нашего города с Анатолием Каланиным», - Лена приоткрыла один глаз, дабы узреть лысоватого очкастого дядечку с ничего не выражающим лицом. Дядечка как обычно поздоровался и, сделав многозначительную паузу, сказал: «А теперь главные городские события. Сегодня в примерно шестнадцать сорок пять по местному времени жители нашего города стали свидетелями…». Голос диктора померк, растворился, равно как и всё, в сознании Лены. Она ничего уже более не воспринимала кроме жуткой картинки, которую проецировал сейчас телеэкран: ржавый столбоногий гигант, опускающийся с небес, толпа, окружившая пришельца… Значит не бред, значит за нею действительно охотится космический маньяк-убийца. Лена дико завизжала. Родители, которые еще пять минут тому назад не хотели с ней разговаривать, примчались, пытались привести в сознание Лену, лежащую на полу с полусмеженными веками.
Сквозь надвигающуюся пелену Лена ещё успела различить встревоженные лица своей матери, братьев. Запищала в колыбели маленькая Илона, и где-то на границе сознания слышался голос отца: «Скорая? Скорая?!»…

***
Проблемы с питанием решились неожиданно легко. Лаас от делать нечего просто решило прочесать ультразвуком своё временное пристанище. К своему удивлению, оно обнаружило множество карманов, заполненных газом с жидкостью на их дне. Лаас выжгло небольшую скважину над одним из таких карманов, частично перетекло в образовавшийся канал, стараясь не терять оксидную оболочку и как можно плотнее заполнять своей плотью пустое пространство, после псионным ударом разрушило тонкую перемычку, отделявшую скважину от газового кармана. Хлынувшая газовая смесь оказалась сочетанием метана, сероводорода, аммиака и некоторых других не менее полезных и вкусных соединений. Жидкость на дне кармана была водным раствором самых разнообразных веществ и почти не содержала кислорода. Решение проблемы с водой было особенно актуальным, так как в атмосфере этой планеты тело Лааса быстро теряло влагу.
Воистину, нет худа без добра. Если бы ветер совершенно случайно не снёс Лааса, вынудив его свершить посадку здесь, ему пришлось бы туго. А теперь оно обнаружило мощные источники энергии и вкусную полезную еду. Эта планета начинала нравиться Лаасу, если бы только не пугливость местных жителей и необходимость постоянно носить защитную плёнку.
Наблюдая за местными, Лаас сделало целый ряд открытий, которые буквально потрясли его. Разумные этого мира совершенно не могли менять форму, если не считать перемещение некоторых частей тела друг относительно друга и ритмичное изменение формы некоторых внутренних структур. Причём всё это происходило без потери целостности. Лаас же в свою очередь могло спокойно делиться на части, хотя этот процесс был для него неприятным. Для жителей этой планеты потеря целостности была смертельной.
Немало пищи для размышлений доставили Лаасу факты, касающиеся ярости, присущей местным. Как оно выяснило, разумные получали удовольствие от истребления друг друга. Нри-центр наблюдало, как трое с помощью острых кусков металла гоняли четвёртого, после чего ткнули его этим куском, уничтожив таким образом, извлекли что-то из углублений в его внешней, не связанной с телом оболочки (которую местные постоянно меняли), и этим троим понравился факт уничтожения четвёртого.
Среди нри тоже имели место поединки, но всегда один на один, и смерть в таких драках была редчайшим исключением, а не правилом.
Подобные наблюдения сильно встревожили Лааса, но одновременно оно поняло, почему Седьмое бросилось бежать. Всё новое в этом мире таило для разумных опасность и вызывало страх и ярость, которые усиливали друг друга.
Также вызвало удивление у него то, что разумные практически не использовали мысль-связь, общаясь друг с другом посредством телодвижений и звуковых колебаний, и это в разреженной среде!
Лаас увидело ещё очень много непонятного и необъяснимого. Но всё это не имело решающего значения. Главное, что в этом чуждом ему Мире придётся уговорить Седьмое, найдя способ справиться с присущей ему тревожностью.

***
Фельдшер скорой помощи о чём-то говорил с родителями, вроде бы пытался их успокоить и внушить им благую мысль, что госпитализация не обязательна.
Ну и классно! Не хватало ещё на больничной койке валятся в мае месяце. Слабость у Лены ещё не прошла, но голова работала чётко. И чёткая Ленкина мысль заключалась в следующем: никому, ни одной живой душе она не сможет рассказать о своих предчувствиях. Лена и сама не смогла бы объяснить, почему она считает, что пришелец (а в том, что увиденное ею существо было пришельцем, а не монстром местного разлива, Лена не сомневалась) охотится именно за ней. Над ней просто посмеются. Назовут её истеричкой. Ведь там была прорва народу. С чего девочка решила, что она цель гуманоида? И вообще, доказательств, что увиденное существо пришелец, а не воздушный шарик на дистанционном управлении, нет. Только абсолютнейшая Ленкина уверенность.
Впрочем, последующие несколько дней сюрпризов не преподнесли. Пришельца более никто не видел (в новостях вообще передали, что это чья-то глупая выходка, а пришелец из папье-маше), убивать и похищать её никто не пытался, ничего странного не произошло. Даже пацаны в классе и те притихли, памятуя последнюю взбучку. Спасённая Ленкой Кира бегала за нею, предлагала ей свои завтраки, смотрела на неё влюблёнными глазами, мало, что не сдувала с неё пылинки.
Учителя в школе не поставили ни одного «банана», тренировки шли своим чередом, более того, тренер даже похвалил её пару раз.
Психоневролог сказала, что у подростков иногда после волнений бывают какие-то там реакции, и причин для беспокойства нет. Мать по выходе из кабинета долго целовала Лену и клятвенно обещала, что никогда более любимую дочку не отругает.
Одним словом, всё было ништяково, и даже Галька рассорилась со своим ненаглядным Олафом (причём прямо в «Макдональдсе»), что не могло не вызвать у Ленки некоторого злорадства, рождённого чувством зависти к более удачливой женщине. Мысль о том, что она больше не единственная одинокая девушка в классе, грела душу. Однако Ленка была не настолько зла, чтобы не позволить свой лучшей (и единственной) подруге выплакаться в рукав, и не купить ей после уроков баночку «Хуча», распитую на двоих в сквере на скамье.
Постепенно встреча со столбоногим безликим гуманоидом стала забываться. Но через одиннадцать дней, когда Лена спала…

**
Несколько оборотов ожидания Лааса с лихвой окупились встречей, которой оно и само не ожидало, ибо Ю-Эн весьма редки. Во всей галактике их около сотни, и встреча с одним из них – подарок судьбы. Одно из этих существ перемещалось в параллельном мире, в координатах, соответствующим звёздной системе, в которой пребывало Лаас. Нри без труда почувствовало его, но связаться со своим дальним родственником стоило больших сил. Не будь у Лааса плутониевых стержней – дело закончилось бы крахом.
Ю-Эн не только передало объединённым Лааса необходимую информацию, но и помогло им добраться к нему, сэкономив шестерым объединённым кучу времени.
Все были в сборе: Юрша, Краэ, Лагат, Тэй, Кахво и Лаас.
- Итак, - Лаас пыталось собрать воедино, расползавшиеся от волнения, мысли, - вы все знаете, что мои подозрения и предчувствия оказались абсолютно правильными. Я нашло идеальное Седьмое. Но оно не хочет вступать в контакт, боится. Кахво, ты у нас самое умное, что нам делать? Есть у тебя какие-либо соображения по этому вопросу?
- Давайте будем рассуждать логически. Агрессия и страх характерны для этого Мира как фоновые эмоции. Следовательно, перед вступлением в контакт необходимо дать ему понять, что мы не будем чинить ему вред.
- Отличная идея, - встряло Тэй, - только всё, что ты сказало, понятно даже камню. А как конкретно это сделать, если оно не умеет использовать псионы и прячется при одном только приближении к нему?
- Это уже вторая часть проблемы, - заметило Кахво, пытаясь вложить максимальный вес в свои слова.
- Так давай, соня, излагай вторую часть, - Лаас становилось крайне нетерпеливым, когда волновалось.
- Не торопи меня, я раньше не обдумывало эту часть проблемы.
- Так обдумай! - вступило в разговор Лагат.
- Мне необходимо время, - констатировало Кахво и прервало мысле-связь.
- Так, это надолго, - сказало Лагат. – Но, может быть, у кого-то есть идеи? У меня, например, есть одна.
- Какая? Какая? – все, кроме задумавшегося (а, может быть, заснувшего) Кахво, обратили свои взоры на Лагата.
- Лаас, местные разумные точно спят?
- Абсолютно точно. Они проводят во сне около трети своей жизни, а некоторые и много больше. В первую очередь этот процесс развивается при воздействии низкого уровня естественной освещённости, имея, таким образом, выраженный циклический характер. Причём спят они строго в определённых местах. И…
- Понятно, - Лагат поспешило прервать Лааса. – Тогда слушайте, наши псионные структуры схожи, следовательно, во сне они должны открывать максимальное число доступных каналов. Мы можем обратить к нему, когда оно будет находиться в состоянии сна.
- Обратимся, - со скепсисом в голосе вступило в спор Юрша, - если только оно не имеет привычки ставить мысль-экран, подобно вот этому, - Юрша развернулся в сторону «задумавшегося» Кахво. - И, кроме того, их псионные структуры похожи, но не аналогичны нашим. Если они не могут управлять потоками образов сна, то постороннее вмешательство, скорее всего, вызовет пробуждение, и мы потеряем связь.
- Если мы объединим силы, то сумеем создать устойчивый канал, которое оно не разорвёт при всём желании, тем более, что оно не умеет управлять псионами.
- Но, это же насилие! - Краэ выглядело очень обеспокоенным. – После этого оно точно не согласиться объединиться. И вламываться в чужие сны просто неприлично!
- Я знаю, что это плохо, но у нас нет других вариантов.
- Тогда, ждём ночи, будим Кахво и пробуем, - подвело итог Лаас.

***
…Она увидела во сне его. Он выглядел иначе, напоминая ржавую кочку, которая постоянно испускает отростки, но это был он. Лена это точно знала. Затем появились ещё пять кочек, подобных по окрасу первому пришельцу. А затем Лена проснулась, так как будто что-то выбросило её из сна, ощущение было такое, будто её ударило током, только разряд вошёл не в тело, а в душу.
Лена рывком села на постели. Никого. Часы тикают… В ванной вода журчит. Наверное, кто-то плохо кран закрыл… Или он просто течёт… Ветер шумит в ветвях за окном…
Но липкое, страшное ощущение чужого присутствия не проходило. Трясясь как в ознобе, Лена подошла к окну и распахнула его настежь. Холодный воздух весенней ночи ворвался в квартиру. Стало чуть легче. Дрожь немного улеглась, но вскоре возобновилась, на этот раз от холода.
И тут в сознание врезался чужой голос. ЕГО ГОЛОС. Лена услышала только одно слово: «Лаас…». Но она точно знала, что это не игра воображения. Эта тварь забралась к ней в мозг. Услужливое подсознание тут же подкинуло несколько кадров из фильма «Пожиратель мозга». Лена хотела кричать, но крик тонул где-то в груди, зажатый, стоящим в горле, комком. Только дыхание вырывалось хрипло, порывисто, со свистом как у астматика.
«Ну вот, - впился в её сознание ещё один голос, - оно опять боится».
«Как бы оно не прекратило своё существование с перепуга», - это уже третий.
«У меня идея, - это четвёртый. Да сколько же этих тварей? Во сне было шесть. Боже!! – Переместим его сюда. Пусть увидит нас».
«Не следует принимать поспешные решения. Местные становятся агрессивными при столкновении с неизвестностью. Перемещаться в атмосфере без соприкосновения с поверхностью они не могут. Значит, если одно из них полетит, то это вызовет разрушительные реакции, направленное на Седьмое. Мы не можем рисковать».
«А мы осторожно», - Мама!!! Её похищают пришельцы!
Лена почувствовала странное покалывание, затем её окутало слабое голубое свечение. Страх, до этого сковавший её члены, теперь придал сил. Лена хотела бежать, рванулась, но всего-навсего кувыркнулась в воздухе в метре от пола. А затем был полёт над крышами ночного города…

***
Заброшенная городская свалка. Самое подходящее место для этих космических слизняков-переростков. Неудивительно, что именно это место выбрали пришельцы для своей базы.
Лена, не совсем ещё успевшая прийти в себя после кошмарного полёта, сидела на плите, выступавшей из мусора, зажав нос от вони, и рассматривала своих похитителей. Ржавые, постоянно перетекающие, испускающие псевдоподии, слизеобразные существа с прорехами на теле, в которых отражалось подрагивающее Ленкино изображение. Наверное, глаза.
Пришельцы молчали, скорее всего, понимая, что их жертве неплохо бы и очухаться.
Однако Лена не собиралась успокаиваться. На смену страху пришла ярость отчаявшегося, загнанного в угол существа, которому не остаётся ничего, кроме битвы. Последней и безнадёжной битвы. В голове сами собой всплыли строки: «Конан уже давно не надеялся победить, но продолжал сражаться, желая забрать с собой в Серые Пределы как можно больше врагов». Вот и она, как Конан, вступит в битву и погибнет героем, о котором сложат балладу, а, может быть, и комикс нарисуют. Лена прянула вперёд, послав своё тело в стремительный прыжок с ударом ногой. Она была быстра, но пришелец, которого Лена избрала своей целью, то ли понял, что она собирается делать, то ли просто обладал хорошей реакцией, но нога Лены врезалась в мусор, а пришелец сместил свою массу назад и влево. Не растерявшись, Лена развернулась на одной ноге и послала другую в рубящий удар сверху вниз. Но удар был остановлен, так как пришелец понял намерения Лены продолжить атаки и выставил силовой щит, в который больно врезалась нога, а ещё через секунду какой-то импульс, посланный одним из слизняков справа, свалил её с ног. Лена пыталась вскочить, но некая сила держала её, не давая встать.
Девочка скоро прекратила метаться, поняв всю тщету своих попыток. Нет, истребительницы злобных космических чудовищ из неё не получилось. Она бессильна. И сейчас её начнут расчленять, или имплантируют ей какую-нибудь гадость, или зомбируют, или просто сожрут, а может быть, заберут на свою планету и будут показывать в зоопарке за деньги. Сейчас Лене больше всего на свете хотелось разреветься, начать умолять, но усилием воли она подавила рыдания. Не хватало только разнюниться перед этими слизнями.
Один из пришельцев переместился к Лене, навис над ней, переместил два глаза из шести в её сторону, и Лена опять услышала в своём сознании голос:
«Скажи мне, ЛААС, почему все Центры находят для Круга объединённых в нашем Мире, а тебя понесло на другой конец Галактики, где ты нашло существо, абсолютно не приспособленное к контакту?»
Помойка, гигантские слизни, ночной холод, пробирающий до костей, звёзды в высоком небе, обморок…

***
Лену привёл в себя ещё один разряд, подобный которому она уже ощущала в своей комнате.
Сколько она была без сознания? Минуту, час, день, месяц? Сейчас ночь, но какого дня? Наверное, та же самая ночь, так как она ещё не успела замёрзнуть насмерть. Так что прошло минут десять от силы.
«Совершенно некоммуникабельная форма жизни», - констатировал кто-то из её пленителей. И опять слова сами выскакивают в голове.
Эти слова почему-то сильно обидели Лену. Она не может драться. Но высказать им всё, что думает – вполне реально.
- Да это кто ещё неконтактный, слизни позорные? Справились, шестеро на одну, и рады. Небось, горды собой.
Пришельцы на время притихли и, даже, как показалось Ленке, внутренне сжались, пытаясь понять её слова.
«А, не даётся вам великий и могучий русский язык», - подумала Лена, радуясь своей первой маленькой победе.
- Мы не очень хорошо тебя поняли, - опять слова звучат прямо в мозге, - но, ты считаешь нас опасными. Это не так. Мы тебе не опасны. И не используем другие формы жизни с целью питания, как ты думаешь. Мы не собираемся нарушать целостность твоего тела, не собираемся чинить тебе вред, но, просим тебя, сдержи свой гнев.
- Во-первых, - зашипела Лена, - прекратите копаться у меня в мозгах.
- Что означает эта фраза?
- А то – говорите со мною по-людски!
Лена почувствовала исходящие от пришельцев недоумение.
- Мы не понимаем, о чём ты говоришь.
- Рот у вас есть или нет?
- Нет, наша структура отличается от вашей.
- Ну, и хрен с вами. Говорите, как можете, ущербные.
- Послушайте, - это, кажется, кто-то позади неё, - давайте бросим его и вернёмся в наш Мир. Оно не способно нас понять, мы его с трудом понимаем. Оно обижается, нападает…
- А что я должна делать, если вы вытащили меня из дома и приволокли на помойку без моего разрешения? Что вам вообще от меня надо?
- Это хороший вопрос и первая рациональная фраза твоя за всё время нашего общения.
- Клёво, что тебе в кайф. А теперь давай, колись.
- Если я разделюсь, мне будет больно, и в ваших условиях…
- Да я не про это, - Ленку начинала бесить тупость пришельцев. – Я имела в виду, расскажите, что вы здесь делаете?
- Хорошо, - это тот самый пришелец, которого Лена встретила с самого начала. – Мы прибыли в поисках тебя. Мы просим тебя стать Седьмым.
- А на троих не пробовали соображать?
- Объединиться втроём невозможно, по крайней мере, невозможно на данном этапе развития нашего вида.
Лена хихикнула, пришельцы - полные тормоза, но это даже как-то начало забавлять. Если бы они не обращались к ней в среднем роде, то и вообще всё было бы хорошо. Надо бы, кстати, поподробнее у них узнать про это единение. Но сначала…
- Послушайте, отпустите меня. Я обещаю, что не буду совершать резких движений и попыток к бегству. И ещё, дай-ка мне вон ту штуку. Да нет, не эту, рядом. Ага. Здорово, - старая рваная шуба сама впрыгнула Ленке в руки. – Теперь, - Лена закуталась поплотнее, - я готова вас слушать.
- Хорошо. Моё имя Тэй, и я расскажу тебе про нашу беду…

***
…Лена лежала на кровати и тупо изучала потолок. На предложение Артёма нарисовать мишень, чтобы было удобнее плевать, Ленка только вяло огрызнулась, и снова продолжила изучение плоской белой поверхности.
Надо тренироваться, надо учить стихотворение наизусть, надо готовится к контрольной по химии, но Лена просто не могла себя заставить что-либо делать. Все её повседневные дела казались ей мелочными, нелепыми, пустыми.
У шестерых нри ещё оставалось четыре с небольшим оборота внутренних структур Первого Нооформа. У нри вся метрическая система была так или иначе связана с Первым Нооформом. По человеческим меркам около девяти дней. Чуть больше недели. И за эту неделю Лене предстояло решить, поможет она своим новым знакомым или слизняки склеят ласты.
Хотя нет. Не слизни. Это только с начала Лена решила, что они одинаковые. Несколько дней назад они все были для неё «на одно лицо». Но за прошедшее время Лена научилась различать их и заучила их имена.
Лаас действительно больше всего похож на амёбу. Всё время меняет форму (хотя даётся это ему с немалым трудом из-за наличия оболочки из ржавчины, которую ему постоянно приходится носить, так как кислород для них смертелен), и постоянно перемещает по поверхности тела глаза.
Лагат больше всего напоминает гриб на толстой короткой ножке. А с краёв шляпки свешивается тонкая мембрана. Далеко не все нри могут путешествовать меж звёзд, как Лаас. А Лагат может создавать специальные сумки и перемещать других нри в космосе.
Крошка Тэй стремится удерживать форму близкую к шарообразной, и Лене он более всего напоминает Колобка.
Юрша похож на подводную лодку, форму он в присутствии Лены не менял ни разу, и даже глаза у него находятся всё время на одном месте, располагаясь вдоль боковых поверхностей тела, делая его сходство с субмариной ещё большим.
Краэ – подобно Лаасу всё время перетекает. Но глаза стремится удерживать в куче.
Кахво - шар с венцом щупальцев, этакая актиния с глазами. Кстати, глаза у Кахво перемещаются очень быстро.
Лена улыбнулась, поймав себя на том, что называет пришельцев в мужском роде, хотя сами нри не знали понятия «пол» и даже к ней обращались «оно». Лена пыталась научить их, обращаться к ней как к девушке, но вскоре бросила это совершенно бесполезное занятие.
Ленка перевернулась на бок и принялась созерцать внутреннюю поверхность откидного стола.
Ну, зачем, зачем девочке четырнадцати лет такие проблемы? Мало ей пацанов в классе и двоек в дневнике? Конечно, не каждая девочка в её возрасте может похвастаться, что спасла жизнь шестерых пришельцев, но какую цену ей предлагают заплатить за это спасение!
Объединение… Это слово одновременно манило и пугало. Слияние разумов, слияние тел, переход на новый уровень бытия, единение с другими нри и Нооформами. Для Лены всё это были пустые звуки. А мысль о том, что она уже никогда не будет прежней (вероятнее всего, Елены Николаевны Штейман вообще больше не будет), откровенно пугала. В принципе, всё, что ей нужно сделать, дабы избежать сих неприятностей, так ничего не делать. Через девять дней (в крайнем случае, чуть больше) само всё завершится. Всё станет просто сном. Проблема в том, что этот сон будет сниться до конца её дней. Так что, хватит себя жалеть. Лена решительно оделась и направилась к двери.
- Ты куда это, на ночь глядя? – поинтересовалась мама.
- К Галине. Она кассет в прокате надыбала, вот.
- Ну что за выражения, Леночка, - это отец решил принять участие в воспитании дочери. - И потом, ты уже сделала уроки?
Лена тряхнула головой и вышла в коридор.
- Ну почему, почему ты её отпустил? – услышала уже на лестнице Лена голос матери.
- А потому, Алефтина, что ни к какой Гальке она не пойдёт. Скорее всего, у неё свидание.
- Что?! И ты об этом так спокойно говоришь?!..
Дальнейшего разговора Лена не слышала. Папа прав. У неё действительно свидание. Причём сразу с шестью джентльменами.

***
- Ты точно не передумаешь? Если я сейчас проведу Акт Личного Единения, ты должно будешь либо объединиться с нами в Нооформ, либо погибнуть вместе с нами. Третьего варианта нет.
- Я решилась. Так что не тяни. Проводи свой Акт, после чего мы сразу же объединимся в нооформ.

***
Елена неторопливо одевалась - пришельцы попросили её снять «верхнюю, не связанную с телом, оболочку», так как она могла помешать нормальному объединению, и сами скинули слои ржавчины. Девочка старалась подавить глухое раздражение от постигшей их неудачи и скрыть страх, ведь теперь она умрёт (как это будет выглядеть, когда произойдёт, будет ли ей больно?). Внезапно в голове её загремели слова Тэя:
- Не получилось! Мы все погибнем!! Все!!! Лаас – ты придурок, урод, дятел!!!
Лена окинула взглядом своих Объединённых, которые вновь «набрасывали» на себя пласты ржавчины. Без этого защитного слоя они напоминали студнеобразные полупрозрачные массы с радужными структурами внутри.
- Само ты дятел, - отмахнулось Лаас и…
Никто не двигался и не говорил. Даже Лена перестала замечать колкий ветер. Нри говорили, используя жаргон. А Лена не просто слышала их, как раньше, она чувствовала их слова.
- Но как, как такое могло получиться? – Кахво вновь принялся набрасывать ржавчину, но быстро прекратил это занятие. Кислород атмосферы больше не причинял ему неудобств.
- Кажется, я знаю, в чём дело, - сказала Лена. Сказала? Она же не шевелила губами…
- В чём же? - Все шестеро её Объединённых переместили глаза в её сторону. Даже Юрша, хотя раньше оно не могло этого делать.
- Я… Я очень хотела помочь вам, но одновременно мне очень хотелось остаться собой. Мои желания уравновесили друг друга, а, поскольку, Единение - это в первую очередь объединение разумов, следовательно, получилось то, что получилось.
- Не очень рациональное объяснение и довольно путанное, но другого нет, - сказало Лагат.
- Мы все изменились, - заметило Кахво. – На нас больше не оказывает влияние кислород, и мы многие слова знаем, что раньше были не понятны. Я даже знаю, что такое «дятел»! Но мысль-связь мы сможем устанавливать отныне только друг с другом. Наверняка есть и другие минусы, связанные с таким… необычным Единением. Вопрос в том, какие изменения произошли у нашей Единой, у Елены.
- А откуда ты знаешь, что мы не сможем передавать свои мысли на расстоянии другим? – поинтересовалось Краэ.
- Оно право, - Лаас посмотрело на Лену. – Я думаю, ты тоже это чувствуешь, - Лена кивнула. – И, заметь, Кахво назвало тебя в женском роде.
- Верно, - с улыбкой сказала Лена. – Ой, Кахво, осьминожик ты мой, дай я тебя обниму…
- Не надо, не надо… - Кахво поспешно отстранилось от навязчивых проявлений Ленкиного внимания.
- Ну, будь здорова, - сказало Лагат. - Нам пора отправляться в путь, рассказать другим нри о том, что произошло с нами.
Объединённые (нет, теперь уже ЕДИНЫЕ) поспешили к Лагату, которое уже формировало специальные сумки.
- А ты? Разве не отправляешься с нами? – спросило у Лены Лаас.
- Нет. У меня завтра, точнее сегодня, контрольная. Кроме того, это же мой дом, здесь мои папа и мама. Куда же я уйду? Слетать в космос – это, конечно, здорово, но… Нет, не могу…
- Ну, как знаешь… - Лаас перемесилось к Лене и «протянуло» металлический стержень. Точнее, стержень просто воспарил над поверхностью свалки, подлетел к Лене и глубоко воткнулся всей своей немалой массой в мусор.
- Что это?
- Подарок на память.
- А, для чего он?
- Это плутоний, ценный источник энергии.
Лена несколько секунд тупо глядела на это, а затем с нечеловеческим визгом отпрыгнула.
- Ты совсем обалдел?! – набросилась Лена на Лааса. – Всякую дрянь мне суёшь!! – Лаас поспешило занять своё место в сумке Лагата. – И где ты нашёл эту гадость?!
- Здесь. На каждое из нас пришлось ровно по четыре штуки. Одну, лишнюю, решили отдать тебе. На память.
- Ясно, прости, Лаас, что накричала. Прощайте, Единые мои…
Переливающийся всеми цветами радуги, шар-Лагат взмыл в предутреннее небо…

***
Возвращаясь домой, Лена вдруг вспомнила, что забыла одеть берет. Лена хотела бежать назад, но… берет плыл в воздухе в метре за спиной своей хозяйки. Лена, улыбнувшись, надела его на голову. Да, кто знает, какие изменения с нею произошли…

***
Звонок в родной дом. ЕЁ ДОМ. Дом, который находится в ЕЁ МИРЕ.
У Лены теперь много дел. В первую очередь необходимо выяснить, кто спрятал плутоний на свалке…

КОНЕЦ.