Рогнеда Глава 10

Глава 10

Владимира опять не было в Киеве. Сперва поехал на ловы, а потом князь хотел заглянуть в Предславино. Рогнеда подарила ему четвертого ребенка – дочку Предславу. Имя выбрала княгиня, и Владимир не мог не увидеть в этом очередного проявления непокорности гордой полочанки. Сына Ярослава она назвала в честь жениха, вероломно убитого Ярополка, дочь – в память единственной законной жены Святослава, венгерской княжны, что, несомненно, задевало сына Малуши.

И все равно, несмотря на то, что другие жены и наложницы обладали куда более покладистым нравом и готовы были исполнить любое его желание, их ласки, их любовь князь, не раздумывая, отдал бы за один только взгляд озерных глаз полочанки…Взгляд, который из-за него сделался таким печальным.При первой возможности Владимир седлал коня, брал с собой нескольких верных людей и очертя голову мчался в тихий дом на берегу Лыбеди.

Эта сердечная привязанность племянника невероятно беспокоила Добрыню. Для него самого Рогнеда оставалась заносчивой гордячкой, которая слишком высоко держит голову. По опыту знал мудрый воевода: такие опасны.

Напрасно князь оставил ее в живых после разорения Полоцка. Больно красива оказалась. Приворожила его голубоглазая колдунья, и не в силах Владимира было расстаться с ней. Ох, не аукнулась бы ему эта самонадеянная беспечность. Кто знает, что на душе у оскорбленной дочери Рогволода? Сейчас, когда Владимир принялся переустраивать привычные порядки, появились недовольные молодым князем. Добрыня не удивился бы, если противников Владимира возглавила бы опальная киевская княгиня. Поэтому воевода хотел разрубить этот Гордиев узел, избавить племянника от темной страсти, от колдовского наваждения и обезопасить его власть. Мечом. Иного способа Добрыня не видел. Да и Малуши, его сестры, которой он давал клятву отказаться от мести потомкам Рогволода, уже не было в живых, поэтому воевода более не считал себя связанным этим обещанием.


Сегодня немногочисленная челядь, поголовно служившая Владимиру глазами и ушами для наблюдения за женой, вела себя странно. Все околачивались в доме, что-то осматривали, говорили, будто проверяют, все ли ладно. Рогнеда заподозрила недоброе. Вечером расстелила в маленькой клети, куда вел потайной лаз из светелки княгини, душистое сено. Потом зашла к детям, подхватила на руки крошечную Предславу и неходячего трехлетнего Ярослава, а Мстиславе и Изяславу объяснила, что нынче они будут спать в другом месте.

- Вот какое ложе я вам приготовила, - улыбнулась Рогнеда, помогая старшим детям поудобнее улечься на мягком сене. Предслава уже тихонько посапывала в своей колыбельке.

- Мама, что-то случилось? – обеспокоенно спросил не по годам серьезный Изяслав.

- Нет, мое золотко, - мать прижала к груди его белокурую головку. – Просто этой ночью, что бы ни происходило вокруг, не вылезайте из клети. И постарайтесь заснуть. Ничего не бойтесь, я же рядом. – Рогнеда поцеловала детей на ночь и поднялась к себе.

У окна светелки стоял тяжеленный кованый сундук, в котором княгиня хранила свои сокровища: двуручный меч отца и небольшой удобный нож, который ей удалось выменять у здешнего кузнеца на жемчужную гривну. Рогнеда вытащила оружие, а сундук, отдуваясь и кряхтя, подвинула на середину светелки, загородив лаз. Взглянула на меч Рогволода, и сразу вспомнилось открытое лицо отца. Как ей не хватало его поддержки, его улыбки, которая расцветала всякий раз, когда рядом оказывалась любимица-дочка.

- Отец, помоги мне. – Рогнеда чувствовала нависшую над ней и детьми смертельную угрозу, ибо мать способна уловить малейшую опасность для своих чад. – Защити нас от недругов.
За окном уже стемнело. Княгиня сидела, не смыкая глаз, готовая ко всему. На улице меч лязгнул о ножны. Рогнеда узнала бы этот зловещий звук из тысячи других. Хотя Добрыня знатно подготовил свой отряд, и даже копыта коней были замотаны тряпицей, дабы не производить шума, один из воинов, спешиваясь, второпях зацепился за стремя, меч выпал из ножен.

- Дурень! – подскочил к нему Добрыня. – Предупреждал ведь, соблюдать абсолютную тишину. В живых не оставлять никого. Если удастся захватить сразу четверых, забивайте на месте. Если детей не сыщем, не спешите убивать Рогнеду. Сперва выведаем у нее, куда мальцов спрятала. Ясно?

Воины кивнули.

- Вперед! Послужите мне и князю.

Гридни рассеялись по двору. Челядины, уверенные в том, что выполняют волю Владимира, как и было условлено, не оказали никакого сопротивления, провели витязей в дом, а сами встали у двери и окон. Добрыня проверил сени, на всякий случай оставил здесь одного гридня. Остальные направились в светелку Рогнеды. Она уже ждала их во всеоружии. Обеими руками княгиня крепко сжимала тяжеленный богатырский меч, а на поясе висел нож.
Едва злоумышленники ворвались к ней, она, удерживая меч в левой, правой рукой молниеносно выхватила нож и метнула его в Добрыню. Лезвие чиркнуло по кольчуге.

- Вяжи ее! – взревел воевода.

Но он не мог предположить, что женщина способна так умело биться двуручным мечом. Хотя у нападавших было двадцатикратное превосходство, у них не получалось приблизиться к Рогнеде. Огромный меч (длиной около 130 см, если перевести на современные единицы измерения) не оставлял им шансов для успешной атаки. Рогнеда уперлась спиной в угол и, прикрыв, таким образом, свою спину, ловко отбивалась от гридней, хотевших бесхитростным навалом сломить ее сопротивление. Пока силы позволяли ей сдерживать натиск, но с каждым взмахом меча было видно, что княгиня устает все больше.

- Где твои выродки? – заорал Добрыня.

- Порази тебя Перун! – от души пожелала Рогнеда.

Изяслав конечно не спал. Поведение матери показалось ему странным, поэтому он напряженно вслушивался в ночную тишину. Звуки борьбы, которые он ясно различал теперь, все объяснили догадливому мальчику. Там наверху Рогнеда сражается за своих детей. Но он тоже воин, внук достославного Рогволода. Забыв материнский наказ, Изяслав нащупал деревянный меч, который всегда лежал у него, как у взрослого, в изголовье, и стал осторожно подниматься на помощь Рогнеде.

Мальчик попытался приподнять крышку лаза, но она, придавленная сундуком, осталась неподвижной. Изяслав присел на лестнице и запрокинул голову, пытаясь загнать обратно непрошенные слезы.

- Мама, мамочка! Останься живой, пожалуйста. – Заплакал испуганный княжич.
Пользуясь тем, что внимание Рогнеды было отвлечено схваткой одновременно с тремя воинами, Добрыня подступил к ней и вполсилы ударил ее по голове плоской стороной меча. Княгиня поднесла руку ко лбу, ощутила горячую кровь на своей ладони, еще мгновение боролась с подступающей дурнотой, а затем упала без сознания.

- Тащите воду! – крикнул воевода.

Жаль, что судьба-злодейка свела их на узкой дорожке. Рогнеда была врагом, но Добрыня поневоле питал уважение к ее мужеству и стойкости.
Шустрые гридни связали княгиню по рукам и ногам, Добрыня взял ковш с холодной водой, плеснул Рогнеде в лицо. Она не шевелилась.

- Тьфу ты, забери меня Ящер! Кажется, перестарался. – Сокрушался воевода. – Она баба умная, детей наверняка так спрятала, что их теперь не найдешь. Ладно, подождем. Может очнется.

Через несколько минут Рогнеда, наконец, пришла в себя.

- Ну, племянница, - добродушно улыбнулся воевода. – Где твои детишки? Давно их не видел, соскучился.

- Пощади их, Добрыня. Они дети Владимира, внуки Малуши. – Тихо попросила княгиня.
Добрыня ничего не ответил.

- Ищите пащенков. – Сухо велел он своим людям.

Внезапно дверь в светелку открылась, и на пороге появился Владимир со Ставром и другими приближенными боярами. Князь охотился в окрестных лесах и с наступлением темноты устремился в Предславино, чтобы поесть и переночевать.

Владимир увидел окровавленное лицо жены, мечи в руках у Добрыни и его воинов.

- Что здесь творится? – грозно сверкнул очами молодой князь.

- Ты решил сам нанести мне смертельный удар? – узнав голос мужа, крикнула Рогнеда. – Все верно, только князь может казнить княгиню. Об одном прошу – и на лице полочанки мелькнуло горестное, страдальчески измученное выражение. – Яви милость, не убивай детей.

- Ты бредишь, жена. – Изумился Владимир. – Уй, - обратился он к Добрыне. – Объясни мне, что стряслось? И кстати, почему ты в Предславине?

- Тебя-то зачем сюда нелегкая принесла? – огрызнулся Добрыня.

- Отец! – донесся словно из-под земли голосок Изяслава.
Воевода догадался, где все это время сидели дети.

- А ну-ка, братцы, - повернулся он к гридням – отодвиньте этот сундук.
Под ним, как и предполагал Добрыня, обнаружился лаз. Когда подняли крышку, на верхней ступени Владимир увидел до смерти перепуганного старшего сына.
Он взял Изяслава на руки. Пронзительный вопль раздался за его спиной.

- Сыночек, беги! Прячься! – просила Изяслава Рогнеда.
Потом она, обессиленная, прислонилась к стене и снова смежила глаза.
Пока Изяслав сбивчиво рассказывал отцу про полуночное вторжение, пока поднимали в светелку младших детей, Ставр, знакомый с секретами врачевания, оказывал помощь княгине. Добрыня почел за благо не нарываться на ссору с племянником и вместе с помятым отрядом покинул негостеприимный дом.

Примечание

гривна - здесь: ожерелье

******

Владимир сам разместил своих бояр, уложил детей спать и вернулся к Рогнеде и Ставру.

- Как она?

- Голова не разбита, просто сильный ушиб, - ответил боярин.

- Оставь нас, - попросил князь.

Ставр вышел. Владимир нежно взял Рогнеду за руку. Она вздрогнула.

- Успокойся, я не причиню тебе вреда. – Князь бережно погладил спутавшиеся волосы жены, разметавшиеся по подушке золотым ливнем. – Ты все еще не веришь, что лиходеи не были подосланы мной?

Рогнеда покачала головой.

- Что мне сделать, чтобы убедить тебя в обратном? – Владимир виновато опустил глаза.

Княгиня глубоко вздохнула. Тревог одной этой ночи было достаточно, чтобы сломить менее сильного человека. А на голову прекрасной полочанки несчастья сыпались как из рога изобилия. Она устала. Ей захотелось хотя бы на миг спрятаться за спину мужа-защитника, отдышаться. Поэтому на робкий поцелуй Владимира она ответила застенчивой улыбкой. Он обнял ее за плечи, и Рогнеда приникла к нему всем телом. Князь не верил своим глазам: Рогнеда, для которой само его присутствие было невыносимо, теперь не отворачивалась от его ласк. Он не понимал причины такой разительной перемены. Но сегодня ему очень хотелось быть с ней другим, чутким и любящим мужем, а не тем грубым насильником, которого она знала прежде.

Рогнеда всхлипнула.

- Я сделал тебе больно? – испугался князь.

- Нет.

- Но ты плачешь?

- Я…я люблю…тебя, - беззвучно, одними губами сказала она самые долгожданные для Владимира слова и бросилась на его широкую грудь. Он покрывал поцелуями ее упрямый рот, пушистые ресницы, нежные, мокрые от слез щеки. Рогнеда целиком отдалась во власть его сильных рук. Прикосновения Владимира больше не были ей противны. Они не оставляли синяков на белой коже. Княгиня почувствовала себя любимой и, отзываясь, щедро дарила свою любовь человеку, сделавшему ее счастливой на одну ночь. Когда уже не осталось сил, Владимир откинулся на подушки, крепко прижал жену к себе и прошептал: «Спи, моя родная, моя драгоценная».