Внимание, поезд следует до станции Кулицкий Мох...

Глава 41



 С вокзала путь я держала , как всегда, к тете Нюре, к Лисицыным. Еще не сойдя с платформы я услышала обычное вокзальное объявление по радио:» Внимание, пригородный поезд следует до станций Кулицкая, Кулицкий Мох!» Все в моей душе всколыхнулось. Там, в той стороне, куда пойдет этот поезд, моя дорогая станция Кулицкий Мох, с ее мхами, березами, болотами, бараками, торфяными вагонетками и подъемными кранами. Стоит ли тот деревянный магазинчик, где бабушка покупала подсолнечное масло и кусковой сахар, там ли те бараки и переполненные комнаты со знакомыми людьми? Последний раз я была там 10 лет назад. Тогда я наивно думала, что 1О лет - это слишком большой срок, чтобы что-то увидеть там знакомое и невозвратное… Потом я поняла,что и тридцать лет невелики для памяти и жизни.
 Лисицыны жили уже по другому адресу- Свободный переулок, дом 1. На первом этаже, в среднем подъезде я нашла эту квартиру. Лисицыны занимали две смежных комнаты в четырехкомнатной квартире. Тете Нюре было 47, Леве – 22, Рите- 18, Геньке – лет 16.
 Красавец Лева уже отслужил, пережил личную драму, Ходил по городу, как молодой одинокий волк. Рита работала в столовой и ходила на танцы. Она громко и заразительно хохотала. Грусть была не в ее характере.
 Мы ходили с тетей Нюрой на рынок, покупали парную свинину , грамм 4ОО. И на всю семью варились щи, вкусные и аппетитные. Холодильника в доме не было , и сливочное масло плавало в тарелке на окне. А щи, чтобы не прокисали, тетя Нюра кипятила.
 Я занялась шитьем, купила тонкую фиолетовую ткань в цветочек и шила себе сарафан с фигаро.
 Потом мы с Генькой поехали на станцию Кулицкий Мох, к бабушке. От станции мы шли пешком. Я внимательно смотрела на знакомые места. С грустью и тоской, ведь они потеряны для меня навсегда.
 А вот и Кулицкий Мох. Около груды торфа , на линии мы с Генькой остановились. Две женщины набирали торф в плетеные корзины. Генька спросил, узнают ли они меня. Женщины обернулись ко мне, заслонив лицо от солнца ладонями. « Порода-то ваша , вижу,-« сказала одна. « Шуру помните?»- спросил Геня. « Шурина дочка, значит…»- оживились обе женщины и стали внимательно меня рассматривать. С тем мы и ушли.
 Я издали взглянула на родной барак с широким крыльцом, где столько играла, сидела на егонизеньких ступеньках в разговорах с подружками, поджидала с пригородного поезда мать и отца. Где у меня было столько подруг- Галя Соколова, Зоя Соколова, Вера Уткина… Здесь бабушка уже не жила. Мы ее нашли в бараке недалеко от магазина. У неебыла своя маленькая комната. А за бараком и рядом, у крыльца, мягкие ласковые травы, трепещущие березы, даль болотная, пригорки и над все этим паровозные гудки.
 Бабушка была хозяйкой в своей комнате. Жила она бедно, но зато никто ее не корил, как она говорила. Она была рада нашему приезду , а Геньку она от всего сердца любила и привечала, потому что он был ласковый и не забывал ее на Кулицком Мху. Бабушка Марья была горделивая и ей часто приходилось смирять свое сердце, бывая в гостях у Нюрки. Здесь она была хозяйка.
 Виделась я и с отцом , его женой Анной Павловной. Хорошо, что он был уже не один.
 Я очень легкомысленно поступила с матерью, не написала ей , что нахожусс в Москве, а потом в Калинине. Мать слала телеграммы. И даже Валентин прислал в Калинин тревожное письмо, где я. Я всем ответила, но поняла, как я была виновата перед матерью.Она даже назвала меня в письме дрянью.
 Потом я снова заехала к Моисеевым. И вот поезд мчит меня в Иркутск. Там меня ждет пятый курс, мои подруги и новые знакомства… В молодости знакомства ждут на каждом шагу. Посмотришь на человека, а он весь перед тобой со своей учебой, родными, работой и планами. Только отнесись к нему не как принцесса заморская, а с душой, внимательно.
 Так в этом поезде мне встретилмя Женя с гитарой в руках, выпускник Московского автодорожного института. Он ехал по назначению в Иркутск. Пел негромко , с большим мастерством городские песни.
 Это потому , что вы, девчата,
 На войне еще дороже стали…
 Только помню этот припев. Потом он пел в нашей комнате, много и хорошо.
 Уже пятый курс, а наши девчата ни на ком глаз не остановили. Один не подходит. Добиваться взаимности –гордость не позволяет. Не так легко было встретить судьбу и в наше время. Каждая девушка устраивалась в жизни, как могла, в силу своей внешности, ума и душевных качеств.
 Каждой хочется любви , счастья.
 На филфаке училась моя одноклассница Люда К. Она регулярно прибегала ко мне в комнату плакать на моей груди о неразделенной любви. Она изливала свою душу, рассказывая о подлом изменщике. Потом у нее началось долгое и неясное на счет девического счастья знакомство со студентом – горняком. И снова Люда плакала. И вот на пятом курсе она выходит замуж за своего горняка. Долго она страдала, но своего добилась.