Осенняя метель
Со скамьи, мимо которой она проходила, снялась шумная компания подростков. Очень кстати: сколько можно утюжить бульвар из конца в конец? Лера уселась, с облегчением вытянув гудящие ноги. Ветерок лениво перелистал букет, который она положила рядом с собой, и вдруг веером разметал его по земле. Женщина с усмешкой отвела взгляд: в этой крапленой колоде нет марьяжных королей. Одни пустые хлопоты.
Неужели всего полгода прошло? Да нет, и того меньше, ведь Павел появился в мае. Ох, как он взялся за однокашницу, живущую в соседнем подъезде! Прямо-таки бульдожьей хваткой вцепился, не отдерешь. Мол, знаешь ведь, как я сох по тебе, Лерка, что в десятом, что в одиннадцатом. А ты меня не замечала, воротила нос в сторону Димона.
Все верно: и знала, и не замечала, и воротила. Но Димка погиб в Чечне, оставшись только на школьных фотографиях и еще где-то очень глубоко, - там, куда не каждый день заглядывают. Как эталон, с которым Лера неизменно сравнивала всех знакомых парней. И ни один из них сравнения не выдержал.
А тут… Устала, что ли? Как не устать, живя в тесной однокомнатной хрущобе с наполовину парализованной матерью? И вдруг приезжает Пашка на лоснящейся серебристым металликом иномарке. Пашка, которого после его женитьбы на москвичке в родном городе почти не видели. Что столичному жителю делать в провинции? Чуть больше часа на электричке, а жизнь-то совсем другая…
Но ведь вернулся после разрыва с женой, прямо-таки майской грозой обрушился. Звонки, цветы, подарки, - небольшие, но со значением. Слова; много красивых и правильных слов. Чуть больше даже, чем требовалось. Но это ясно теперь; а тогда, в мае…
Почему нет? Почему не Пашка? Вот ведь приехал; живет, как прежде, с родителями, и каждый вечер – к ней «под балкон». Нужно же как-то устраивать личную жизнь. И она не стала противиться, уступила.
Лера передернулась, вспомнив их с Павлом свидания. Наспех: в машине, в лесу, в подъезде. Старалась себя уговаривать. Ничего, она потерпит, ведь эта суета – не навсегда. Роптала все-таки изредка, - уж очень скверно чувствовала себя после этих скомканных встреч, будто в грязи вывалялась. Пашка не раздражался, отвечая всегда одинаково:
- И Москва не сразу строилась, Леркин. Сама подумай: куда нам идти жить? К моим предкам, в проходную комнату? Или к тебе на кухню? Дай утрясти все дела с женой, на это время требуется. Куплю квартиру, и заживем. Ты же умная женщина, все понимаешь.
Лера возненавидела эту фразу. Выходит, со все понимающей женщиной можно обращаться, как с шалашовкой? Да и какая из нее умница на самом деле? Дурочка. Вот и весь сказ.
Лето тянулось и тянулось, постепенно становясь все преснее, будто жевательная резинка. Но все же закончилось. Павел то исчезал по делам, то возвращался, - энергичный, жизнерадостный, чуть хамоватый. А его подруга все глубже погружалась в тоску. Лера уже почти не верила в какое-то улучшение. Надеялась, конечно, но…
А сегодня, возвращаясь из магазина, увидела возле дома машину Павла, который где-то пропадал почти неделю. Тут и сам он вышел из подъезда. С чемоданом.
- Далеко собрался, Паша?
- А, это ты, - обернулся он на голос. – Так домой, куда же еще? Погуляли – и будет. Как-нибудь навещу, не грусти.
Окатив любовницу равнодушным взглядом, будто водой из лужи, Павел сел за руль и захлопнул дверцу. Он знал, что Лера не будет скандалить. Она же умная женщина, в конце концов. Все понимает.
Поднявшийся ветер принялся, полными горстями срывая листву, отправлять ее в недолгий полет. По бульвару закружилась разноцветная метель. Мимо скамейки неторопливо прошествовала пожилая пара. Старик слегка прихрамывал, а супруга на ходу поправляла ему шарф. Лера сморгнула выступившие слезы. Слишком резкий ветер… Она тоже могла бы вот так прогуливаться. Под руку, под негромкую беседу; и чтобы карусель из пестрых листьев. Но ее спутника нет уже почти десять лет, и прогулка никогда не состоится. Прости, Дима…
Проводив стариков долгим взглядом, Лера поднялась и пошла в противоположную сторону, - домой. Хватит, нагулялась. Она почти бежала по растерзанному ветром бульвару. Все четче проступали среди крон, лишившихся пышных нарядов, силуэты елей. Осень все расставит по местам: кому облететь, превратившись в темные скелеты, кому – остаться вечнозелеными. Все правильно.
Свидетельство о публикации №207092100212
Андрей Новоселов 04.10.2007 12:59 Заявить о нарушении