Шаг - предисловие

ПРЕДИСЛОВИЕ
Или то, что надо сказать сначала.



 Шёл дождь, как и в любой пасмурный осенний день. Асфальт превратился в блестящую тёмно-серую полоску, по которой бежали ледяные ручейки, перемешанные с чем-то красным... Холодные порывы ветра пронизывали насквозь маленькую девочку в смешном жёлтом дождевике и резиновых сапожках цвета неспелых яблок.
 Девочка молчала... молчала и смотрела на серое небо, отражавшееся в широких лужах. Молчала и её мать, лежавшая на асфальте, раскинув руки в стороны. И глаза её были похожи на эти лужи... в её глазах тоже отражалось серое небо... ледяное и траурное...
 Красная струйка стекала из аккуратной дырочки во лбу женщины.
- Я люблю тебя, мама... люблю... - повторяла девочка, теребя завязочки дождевика, но голос становился всё тише и глуше, - Люблю... люблю...

 Тут незаметно из-за угла выехал чёрный блестящий Мерседес. И в нём тоже отражалось небо. Такое страшное и предгрозовое. Машина медленно затормозила возле девочки, и из кабины вышел водитель, за ним - ещё один мужчина. Он схватил девочку под руки.
- Нет, папа!!! Папа!!! - кричала девочка, но казалось, что голос её теряется где-то, попадает и глушится звоном капель, ударяющихся об лужи... о капот автомобиля... и лицо матери...
 Мужчина кинул последний, равнодушный взгляд на женщину и сел в машину. "Мерс" тронулся и незаметно скрылся, точно так же, как появился...
 Осталась тревожная тишина... тишина и небо...

***
 "Мы все умрём... мы все умираем...". ручка словно сама собой выводила неровные буквы на тетрадном листке.
- Лизхен, пора в школу! Ты же не хочешь опоздать? - послышался мужской голос с первого этажа.
 Девушка звонко захлопнула тетрадку. Она отодвинула деревянную дощечку в основании стола и спрятала там свой дневник. Закрыв потайной ящичек, Лиза схватила сумку и выбежала из комнаты.
- Доброе утро, папа...
- Быстро завтракай и иди!!! - грубо отозвался отец, выкидывая из холодильника продукты на стол.
- Ма...
- НЕ СМЕЙ ПРОИЗНОСИТЬ ЭТО СЛОВО В МОЁМ ДОМЕ! - взревел отец, Лизхен вздрогнула и удручённо посмотрела на отца.
 На нём нова был этот дурацкий серый костюм и паршивая бабочка, которая стоила невесть сколько. После смерти матери он нисколько не изменился. Даже наоборот, стал грубее. Иногда Лизе казалось, что он вовсе не её отец. Лиза плакала... часто... когда никто не видел... ей было страшно и неприятно. Вот только время шло, и к 15 года девушка научилась закрывать глаза на всё, что вытворял её отец. Лиза привыкла к странным людям, приходившим к её отцу, к не менее странным женщинам... Лизе стало всё равно, что творится вокруг. И лучшим другом был для девушки только её дневник, которому она могла доверить все свои самые сокровенные тайны.
- Я не хочу есть... - спокойно сказала Лизхен, поправляя рюкзак на плече, - До вечера... па-па...
 С этими словами она развернулась и пулей вылетела из дома, еле сдерживая накатившую волну злости и отвращения.
- Можешь вовсе не возвращаться!!! - отец кричал что-то ещё, но девушка уже не слышала, она была далеко от дома, далеко от этого мира...

***
 "Здравствуй, Дневник! Сегодня был такой же день, как всегда. Я так от всего устала. От школы, от учителей, от... от отца... Я стала его бояться и ненавидеть. Сейчас сижу в своей комнате, а там... внизу... он и его друзья. Мне хочется убежать далеко-далеко, что бы никто не нашёл... но не могу... С тех пор, как мама умерла, я тоже больше не хочу жить. Я столько раз рассказывала тебе про это. Ведь мы просто шли по улице... и тут кто-то выстрелил. Прямо в голову. И исчез, растворился... Почему меня не тронули... лучше бы и меня... и меня..."

- Лиииизхен! - послышался пьяный голос отца и тщётное скрежетание дверной ручки.
- Уйди, папа... - огрызнулась девушка, но скрип запертого замка становился всё настойчивее.
- Открой, дочка... папа пришёл к тебе сказать спокойной ночи! - за дверью комнаты Лизхен послышалась какая-то возня, девушка поняла, что отец не один.
- Отвали!!! - заорала Лиза, на всякий случай вставая со стула и ища глазами в комнате что-нибудь тяжёлое.
 На несколько секунд воцарилась тишина, но вдруг дом разразился грохотом. Замок не выдержал удара и сломался. Дверь распахнулась, чуть не слетев с петель. В комнату зашёл отец и двое его товарищей, которых Лизхен смутно припоминала. За ними вошёл и ещё один. Мерзкий тип, которого Лиза где-то видела. Сердце дрогнуло, и девушка попятилась.
- Ну как? Красивая? - похвастался отец Лизы, подходя к дочери вплотную.
- Вполне! - ответил третий, криво усмехаясь.
- Твоя, - отец схватил Лизхен за руку и швырнул в другой конец комнаты, - Тока пискни!
 Лизхен плохо понимала, что происходит. От страха коленки дрожали, и она еле-еле стояла на ногах. Отец никогда такого себе не позволял, но сейчас был слишком пьян.
- Так, а это что? - поинтересовался он, взяв со стола дневник девушки.
 Лиза молчала, забившись в угол. Приятели отца тоже молчали, не решаясь делать что-либо без разрешения шефа.
- Так, так, так... дневник... - отец сосредоточено замолчал, изучая последнюю запись дочери, после чего многозначительно хмыкнул.
- Маму убили из-за тебя!!! - закричала девушка, что есть силы, на глазах выступили слёзы, она хотела хоть как-то привести в чувства отца, но понимала, что отрезвить его может только пуля девятого калибра.
 Снова ненависть и отвращение где-то там внутри проснулись в девушке, он рванулась, что бы выхватить дневник из рук отца, но тут почувствовала, что её кто-то схватил за руку.
- Верно... - произнёс отец заплетающимся языком, - Я твою маму и заказал... а... любезный господин Горацки всё выполнил честь по чести...
 Лизхен замерла. Она медленно оглянулась на того, кто крепко держал её за руки. Он! Это был он, которого она видела тогда на улице, ровно десять лет тому назад.
- За что... за что... - прошептала девушка, теряя твёрдость в ногах.
- Да она была такой же шлюхой как ты... - расхохотался отец.
 А больше она ничего не помнила. А дальше... только дождь, небо и тишина...