Иноземец глава 14

ГЛАВА XIV
БЕЖЕНЦЫ
 Озлобленные местные жители тоже не теряли времени. Они всячески старались ввести вражескую авиацию в заблуждение. В полях, недалеко от городов, они втыкали в стога сена оглобли и металлические трубы, имитируя, таким образом, замаскированные танки. Самое странное, что такая хитрость удавалась. Самолёты-разведчики, да и спутники-шпионы докладывали, что в стогах действительно были спрятаны танки. Таким образом, авиация противника отвлекалась на время ложными целями, что давало какую-то передышку сербам.
 Впрочем, больше пользы республике это не приносило. Противостоять по-прежнему не ослабляющимся ракетно-бомбовым ударам, она всё равно не могла.
 Жители городов, подвергавшихся обстрелу, спешно эвакуировались в более тихие города, до которых, пока ещё не добрались самолёты НАТО. Ежедневно из них выходило по нескольку колонн, содержащих в себе сотни, а то и тысячи человек, со слезами покидавших свои родные дома, и отправлявшихся в неизвестность.
 В одной из таких колонн шло четыре автобуса, гружённых людьми, два крытых грузовика и два трактора, непонятно каким образом затесавшихся в колонну. Когда колонна отдалилась от города на расстояние пяти километров, в небе появилось шесть самолётов. Четыре из них направились к городу, а два самолёта, отделившись от общей стаи, погнались следом за колонной.
 Одним из этих самолётов управлял Брент. Ему был дан приказ уничтожить колонну сепаратистов, покидающих город в целях передислокации. Координаты полностью соответствовали передвижению колонны беженцев. Брент очень быстро понял, что перед ним совсем иная цель, и что никаких сепаратистов здесь нет. Но он не слишком об этом беспокоился. В конце концов, у него приказ, и он не должен его обсуждать.
 Но во втором самолёте пилотом был Уилсон, и он усомнился в том, что им дали правильные координаты, и что разведка ничего не напутала.
 - Послушай, Брент, ведь это же просто беженцы!
 - Похоже на то, - нехотя ответил Джимми.
 - Но нам же сказали, что это будет колонна сепаратистов. – В голосе Уилсона послышалось недоумение.
 - Ну и что? Координаты правильные? Правильные. Так что зачем нам голову ломать?
 Уилсон слегка опешил.
 - А что если разведка что-либо напутала? Мы должны связаться со штабом, и выяснить это. Мы не можем просто так начать обстрел.
 Брент равнодушно пожал плечами.
 - Если хочешь, связывайся. Только быстрей, не тяни время.
 Честно говоря, Брента больше волновало то, что по его вине погиб Хейли. Его мучила мысль об этом, и практически было безразлично, кого именно им придётся уничтожать; солдат, беженцев, мирных жителей или кого-либо ещё. Он был человеком совсем другого склада, чем Рэй Хейли.
 А тем временем Уилсон связывался с базой. Их ответ был обескураживающим; координаты верные, цель правильная, выполнять задание.
 - Ну что, убедился? – ехидно спросил Брент. Он-то давно понял, что война ведётся не только с сепаратистами.
 К этому времени оба самолёта пролетели над колонной, чем вызвали панику среди беженцев. В одном из грузовиков сидело несколько военных, которые, завидев «истребители», схватились за оружие, но не открывали огонь, ожидая, чтобы противник начал действия первым.
 - Вот видишь, из-за тебя мы только потеряли время, - сказал Брент. - Теперь нам придётся заходить на новый круг.
 Уилсон не ответил, он был подавлен приказом. Но и выказывать неподчинение он тоже не собирался.
 - Ты готов? – спросил Брент, когда они вновь приближались к колонне.
 - Готов, - хмуро ответил Уилсон.
 - Огонь!
 Самолёты дали залп. Первый снаряд Уилсона взорвался перед одним из автобусов. Автобус не успел свернуть, и влетел носом прямо в воронку.
 Второй снаряд угодил прямо в автобус, ехавший следом. Всё перемешалось, и люди и куски автобуса.
 Снаряды Брента угодили в кабину грузовика, где сидели вооружённые солдаты, и в один из тракторов, бывших в колонне.
 - Цель накрыта, - воскликнул Брент. – Но поражено не всё!
 Уилсон молчал. Перед его глазами стоял автобус, который он только что уничтожил собственноручно.
 Остаток колонны остановился. Из автобусов и грузовика стали выпрыгивать люди, и разбегаться в разные стороны, пытаясь спастись. Брент зашёл на новый круг, и открыл пулемётный огонь по бегущим.
 - Что ты делаешь? – не выдержал Уилсон. – Это же простые беженцы! Здесь нет войск!
 - Я выполняю приказ! У меня нет права его обсуждать.
 Поняв вскоре, что без снарядов, одним пулемётом, большого эффекта не добиться, Брент повернул на базу. Он испытывал непонятное чувство удовлетворённости, словно бы, таким образом, смог отомстить за Хейли.
 Уилсон, так и не поддержавший огнём своего напарника, сделав ещё один круг над местом происшествия, полетел следом. Он испытывал чувство вины, хотя понимал, что всего лишь выполнял приказ.

 Кустурица, узнавший о случившейся трагедии, тут же снарядил небольшой отряд для оказания помощи пострадавшим.
 - Что произошло? – тревожно спросил Хейли, наблюдавший за сборами.
 - Твои боевые товарищи только что уничтожили колонну беженцев, - сверкнул глазами Кустурица.
 - Что?! – ужаснулся Хейли.
 - Я хочу, чтобы ты поехал с нами к месту происшествия. Я уверен, тебе будет полезно увидеть то, что вытворяете вы, миротворцы!
 Хейли поджал губы, но промолчал.
 Они выехали на двух машинах; джипе и грузовике, с открытым кузовом. В джипе разместились Кустурица, Манойлович, Хейли, а также водитель. В грузовике находилось десятка два ополченцев. Ехали молча, за всю дорогу никто даже словом не перекинулся.
 - Я вижу их! – наконец крикнул водитель.
 Впереди показался дым, исходивший от взорванного грузовика. Вскоре стало видно всё остальное. Вокруг места происшествия сновали люди и стояли кареты «скорой помощи».
 Грузовик ещё не успел даже остановиться, как из него стали выпрыгивать бойцы. Среди них Хейли увидел Марьяну.
 - Скорее, здесь раненные!
 Хейли побежал вместе с остальными. Он увидел полностью уничтоженный автобус, тот самый, в который угодило прямое попадание. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что здесь некого спасать. Много раненых было в другом автобусе, который въехал в воронку от снаряда. Там уже копошились врачи.
 Шум стоял ужасный. Отовсюду слышались крики и стоны, слышались проклятия в адрес Америки. Грузовик, в кабину которого попала ракета, был разорван пополам. Кабины, фактически не было, а кузов валялся колёсами вверх, и из-под него слышались голоса. Несколько бойцов, возились около кузова, пытаясь извлечь раненых.
 - Мы не можем до них добраться!
 Кто-то принёс лопаты, и солдаты принялись делать подкоп. Хейли принялся помогать им. Вскоре под кузовом появился просвет, достаточный для того, чтобы в него мог протиснуться человек.
 Хейли отбросил лопату, и полез в нору. Там было темно, и Хейли пришлось действовать на ощупь. Ухватив кого-то из раненых, он попытался протащить его через нору. Солдаты что-то кричали ему, и протягивали руки. Хейли передал им раненого.
 Поскольку просвет был слишком узким, чтобы пролезть сразу двоим, бойцы принялись расширять его. Когда отверстие стало шире, дела пошли гораздо быстрее. Хейли вытаскивал раненых, а солдаты передавали их врачам.
 Когда был вытащен последний, женщина-врач, оказывающая первую помощь раненым, со слезами воскликнула:
 - Господи, ну что же мы будем со всеми ими делать?! Где разместим? Ведь ни в одной больнице нет электричества, как мы их будем оперировать? О, будь прокляты эти проклятые натовцы! За что они это творят с нами? Чем простые люди виноваты?! Больницы переполнены, электричества нет, они же погибнут без хирургического вмешательства!
 Хейли, за те две недели, что находился здесь, немного начал осваивать сербский язык. Немного, но этого вполне хватило, чтобы понять, о чём говорила врач. Он побледнел, и беспомощно смотрел на раненых.
 А зрелище это было страшное. У одного раненого была по колено оторвана нога. Он был в сознании, и стонал. Врачи делали ему укол обезболивающего, чтобы хоть как-то унять нестерпимую боль.
 В карету «скорой помощи» погрузили девочку, лет восьми. У неё практически отсутствовала левая часть лица, вместе с глазом. Девочка была без сознания, но что с ней будет, когда она очнётся и узнает, какой она стала. Хейли содрогнулся от ужаса, ведь он собственноручно выносил эту девочку на руках, но тогда он даже не обратил внимания на то, что с ней случилось.
 Всё произошедшее было настолько кошмарным, что даже у Кустурице на глазах появились слёзы.
 Большинство людей, бывших под перевёрнутым кузовом, были мертвы. У одного молодого парня, лет восемнадцати были оторваны обе ноги и правая рука по самый локоть. Глубоко в живот ему вошёл металлический штырь. Сперва все подумали, что парень мёртв, но потом кто-то уловил у него сердцебиение. Врачи принялись оказывать ему помощь, но Хейли понимал, что шансы на его спасение практически равны нулю.
 Множество раненых оказалось и в поле, где их хладнокровно расстреливал Брент, когда они пытались убежать из автобусов.
 Глядя на всё это, Хейли почувствовал дурноту, и прислонился к карете «скорой помощи». К нему подлетела разъярённая Марьяна.
 - Скажи мне, зачем это всё вы делаете?! Почему беженцев?! Это же мирные жители! Что они сделали вашей треклятой Америке?! Почему?! Почему, я спрашиваю?!
 - Я не знаю! – в отчаянии произнёс Хейли.
 - За что беженцев?! – продолжала кричать Марьяна. – Ведь среди них женщины и дети! Чем они вам помешали? Посмотри на это! Посмотри хорошенько! Вот кому ты служил, вот кому подчинялся! Это вы называете миротворчеством?! Посмотри на этих людей, тебе говорят! Они в жизни своей не сделали вам ни малейшего вреда, а вы сбрасываете на них бомбы! Что вы за люди такие! Скольких детей вы сделали сиротами! Скольких из них вы изувечили! Чем они перед вами провинились? За какое зло, вы с ними так поступили?! Посмотри на эту девочку! Как ей теперь жить? Что за жизнь у неё теперь будет?! Вы на её глазах убили её родителей, а саму сделали калекой и уродом на всю жизнь! Как она будет жить? Какое зло она причинила вашей Америке?
 Голос Марьяны срывался, она давилась слезами. Она обращалась к Хейли так, словно он сам сидел в кабине этого самолёта и расстреливал собственноручно беженцев. Да и не могла Марьяна вести себя иначе, Хейли так и оставался для неё натовским пилотом, так же как и для большинства остальных.
 Марьяна схватила Хейли за грудки, и трясла его словно тряпку. Он не сопротивлялся. Он чувствовал глубокий стыд за свою родную авиацию, которая показала себя совсем не с миротворческой стороны. Понимая всю справедливость обвинений Марьяны, он молчал. Любые его слова показались бы жестокими и несправедливыми.
 Марьяна смотрела на Хейли полубезумным взглядом, полным негодования. Можно сказать, что в этот момент она была невменяема.
 К ним подскочил один из солдат, сжимая кулаки.
 - Так это и есть та самая косоглазая натовская собака?! – закричал он, хватая Хейли. – Так ты один из них! Это твоих рук дело!
 Солдат размахнулся и ударил Хейли кулаком в лицо. Тот пошатнулся и стал валиться на спину. Солдат опрокинул его и, усевшись сверху, принялся наносить удары кулаком в лицо.
 - Убийца! Убийца! Трусливый подлый убийца, убивающий беззащитных! Убийца детей!
 Солдат сопровождал каждое своё слово ударом.
 - Прекратить! – крикнул Кустурица, бросаясь к месту драки. Он оттащил бойца от Хейли, но помочь тому встать не пытался.
 Хейли поднялся на ноги, и вытер кровь с разбитого лица.
 - Как ты? – без особого сочувствия спросил Кустурица.
 - Нормально.
 Солдат неохотно отошёл прочь, бросая злобные взгляды на Хейли. Марьяна, вытирая слёзы, пошла помогать раненым.
 Хейли отошёл подальше в сторону, и сел на землю, не сводя глаз с мёртвых тел, которые всё ещё не были убраны. То, что творилось у него на душе, невозможно было передать никакими словами.