Вырваться из ловушки

Синяя степь, россыпью снег,
А на снегу лежит человек,
Синяя степь, лед и мороз,
И человек в синий наст вмерз.
Сердце стучит, смотрят глаза,
Встать и пойти только нельзя,
И красота белоснежных пустынь
Сердцу упорному шепчет: "Остынь!"
Выдох и вдох, снегом на снег,
Так одинок живой человек,
Белая тишь манит уснуть,
Белою смертью выкрасить путь.

Снежная круговерть однажды закончилась, и ледяная корка вырытой в снегу норы сменилась не менее холодной ночной равниной. Лиса зябко переступила с лапы на лапу и оглянулась вокруг. Сердце ее было все так же пусто после ухода из замка черной сферы, но богиня нашла для нее задание, и она не могла его не выполнять.
Невдалеке от нее у погасшего костра сидел с пустым взглядом человек и смотрл куда-то в даль. Вокруг на долгие-долгие километры не было видно ничего, кроме холодной равнины, и лиса не знала, на что он смотрел. Слабая поземка уже покрыла человека тонкой пленочкой снега, и лисе показалось, что он мертв, но по маленькому облачку пара, вылетевшему у него изо рта, лиса поняла, что он жив.
Она подошла к нему и, увидев, что оружия у него нет, осторожно встала лапами к нему на колени и сдула снег у него с лица. Человек открыл глаза и, увидев лису, удивленно уставился на нее.
-Ты кто? – спросила лиса, опасность, которая могла исходить от него, если он решит, что желтая говорящая большеухая лиса – демон, не пугала лису. Она остро помнила, что не может умереть и это сейчас больше огорчало, чем радовало ее.
- Демиург, - тихо и хрипло ответил человек.
- Демиург – это что? – все так же печально уточнила лиса.
- Творец этого мира, - вяло разъяснил он.
- И чего ты сидишь тут в снегу? – почти зло осведомилась лиса. Вот если бы творец того мира сделал хозяина черной сферы более честным и человечным.. А так только спасай этих демиургов! Зачем она вообще тут, он же бог и может сам позаботиться о себе?
- Я уничтожил свой мир.
- А, ну тогда ясно, - ответила лиса. «Нет, ни о ком он не может позаботиться, не то, что о себе», - решила она.
Недалеко она заметила сухие плетущиеся лозы под тонким снегом и принялась отгрызать их и таскать к потухшему костру. Когда там собралась приличная куча, она снова сдула снег с лица у неподвижно сидевшего творца и спросила:
- Сделай искру?
-Я не могу, - обиженно ответил ей творец, - я хочу умереть.
- А, ясно, - согласилась лиса, и прижавшись к самому снегу стала сильно дуть на потухший костер, надеясь выдуть хоть одну искру. Ей было обидно до злости, что никто не заботится о ней самой, а ей приходится спасать какого-то бездарного демиурга, который смог уничтожить свой мир, но не смог убить самого себя. Наконец в костре мигнул маленький огонек от оставшегося где-то на самом дне живого уголька, и пламя вспыхнув прыгнуло на сухие лозы и занялось над костром.
- Вот видишь, сейчас согреемся, - поучительно сказала она демиургу, усаживаясь около костра. – А почему ты уничтожил свой мир?
- Я создал его, населил тварями, создал людей, править ими.. – начал почти безразлично демиург, - между прочим по образу своему, - обиженно уточнил он, - А они оказались так беспечны и глупы, что их звери сожрали их, а когда я научил их делать ловушки, чтоб ловить зверей, они стали попадаться в ловушки друг друга. Я пытался научить их, но они все позастревали в чужих ловушках и умерли. Тогда я уничтожил этот мир, - закончил отчаянно он и обвел равнину рукой, - Видишь?
- Ага, вижу, - согласилась лиса. – А что же ты не создашь новый?
- Я не могу, все свои силы я потратил на первый, а без людей, почитающих меня, мне неоткуда взять новых сил.
- В хорошую же ловушку ты попал, - заключила лиса.
Демиург кивнул и отчаянно посмотрел на нее.
- И даже не в чужую, а в ту, которую устроил себе сам, - закончила лиса, и взгляд демиурга стал обиженным и гораздо более угрюмым.
- Говоришь, по своему подобию делал их? – уточнила лиса, - Не удивительно, что они умерли.
- А ты как попала сюда? – обвиняющее указал он на нее перстом, и снежинки веером разлетелись с резко распрямленной руки.
- Попалась в ловушку, - неохотно призналась лиса, - из которой не могу выбраться. Наверно, я тоже сама виновата, ведь я знала, что раньше там все было полно ловушек, но решила, что все изменится само каким-то волшебством.. даже не проверила ничего..
- Вот и они так же, - грустно поник демуирг и спрятал перст в кулак скрещенных на груди рук, - Обходили ловушки, на которые им указывал я, и совсем не смотрели вокруг, когда шли дальше. Они думали, я буду смотреть за них. Ничего из них не вышло.
- Ну, - махнула лапой лиса, костер уже разгорелся достаточно сильно, и на ее лапах не было назойливых мокрых снежинок, брыжущих во все стороны при любом жесте, - Они же были похожи на тебя. Ты когда-нибудь попадал в ловушки?
- Нет, - удивленно ответил демиург, - Я же творец, кто посмеет поставить ловушку мне.
- Ну вот, - слабо улыбнулась лиса, - Ты попал. Попробуй теперь выбраться.
За спиной у них всходило красивое оранжевое солнце, снег понемногу начинал таять.
- Твое солнце? – почему-то решила уточнить лиса.
- Да, я его создал.
- Наверно, оно верит в тебя, раз не исчезло вместе со всем миром, - задумчиво сказала лиса, сама даже не зная зачем, просто, чтоб поддержать разговор у тухнущего костра. Лозы кончились, а больше она не видела вокруг ничего, способного гореть. – Может тебе хватит его веры, чтоб создать новый мир? – внезапно улыбнулась случайной догадке она.
- Может быть! – обрадовался творец и обернулся посмотреть на солнце, живые отблески огня заплясали у него в глазах.
- Ну вот видишь, все не так плохо. Все будет хорошо, гораздо лучше. Только будь осторожнее и постарайся заранее разглядеть ловушки, - назидательно сказала поднимаясь лиса. Она уже почувствовала привычную неприятную горечь ягод на губах и поняла, что пора уходить.
- Да-да, конечно, - согласился, уже поднимающийся с места демиург.
- Ты уж постарайся, - печально сказала лиса, - Меня ведь в следующий раз может не оказаться рядом.
Она помахала ему лапой и потопала прочь по равнине – не дело ей мешать юному богу, а богу не дело видеть их с богиней тайны. Горечь становилась все сильней предвещая скорый переход в другой мир. «Все будет хорошо», - звучали в ушах обещания богини, и разум рассудительно соглашался с ними, но сердце так и застыло комочком горького снега, не понимая что и как теперь могло стать хорошо, ведь она так и не выбралась из своей ловушки и это будет не так просто и быстро, как у этого юного бога.

Сердце стучит, смотрят глаза,
Человек жив,встать лишь нельзя,
Губы сомкнет и в упорстве своем,
Дышит и дышит холодным огнем..
Жизнью на смерть - смелый ответ,
Степь испугалась, человек - нет,
Степь отступила, он все дышал,
Накрепко с телом связалась душа.
Утром над степью солнце взошло,
Лед растопило живое тепло,
Спали оковы, сумев не уснуть,
Встал человек и продолжил свой путь.