По ту сторону протокола

Алина Семенова

По ту сторону протокола


Глава 1. Ищу работу!

  День был абсолютно обычный. Яна Беренева проснулась, как всегда, в 7 часов, и сразу села в кровати, спустив ноги на пол. Нежиться в теплой постельке ей сегодня было некогда. На этот, с виду совершенно не отличающийся от других, день, у Яны было запланировано решающее мероприятие. Сегодня, 15 апреля 1993 года, она должна была найти работу.
 
  Найти работу! Яна взъерошила свои пушистые светлые волосы и вздохнула. С некоторых пор, а если точнее, уже три месяца, она могла рассчитывать в жизни только на себя. В январе умерла мама, и Яна осталась в небольшой двухкомнатной квартирке с отцом и четырехлетним сынишкой Денисом. И без работы. Любимый папочка (без иронии, в далеком детстве он был, действительно, нежно любим Яной) в свое время предпочел семейному благополучию и карьерному росту зеленого змия, и с этих пор жизнь семьи Симоновых плавно покатилась под гору.

  Мама познакомилась с отцом в далекие 60-е в Карелии, где она и жила до этого все время, а тот, бравый студент политеха с кудрявой шевелюрой, приехал погостить к брату. Отец родился в Казахстане, куда, как он рассказывал Яне, сослали их казацкую семью еще в царские времена. В семье, как это и принято у казаков, было трое сыновей и две дочери.

Валерка Симонов, отец Яны, отслужил в армии, и отправился получать высшее образование в недалекий от Казахстана Челябинск. Парень неплохо разбирался в математике и технике, кроме того, был сельским жителем, поэтому в то далекое время с поступлением проблем не было. Главная проблема заключалась в том, что тогда большинство студентов, приехавших из сельской местности, и помыслить не могли, что родители будут помогать им материально.

  Так и случилось. Валера жил на стипендию, пытался где-то подрабатывать, но денег катастрофически не хватало. От голода красавец-казак практически полностью потерял свою роскошную шевелюру. Русые, с пепельным отливом волосы с детства завивались из кольца в кольцо. В студенческие же годы лихой казак сверкал лысым черепом. Моды на лысину тогда еще не было, но Симонов не унывал, и число его побед на любовном фронте от отсутствия растительности, как ни странно, не уменьшалось.
 
 История умалчивает, был ли Валера волосат либо лыс при встрече с черноволосой красавицей Варей Малаховой, но факт остается фактом: молодые люди полюбили друг друга, и когда Валера вернулся в альма-матер, они долгое время обменивались письмами.
 
  Переписку мама Яны сохранила. В подростковом возрасте Яна, забравшись на шифоньер, подальше от посторонних глаз, с упоением перечитывала пожелтевшие от времени листы, исписанные аккуратным маминым почерком. Куда там любовным романам!

 Варя закончила два учебных заведения: кулинарное и педагогическое училища, затем поступила на 1 курс литфака Петрозаводского пединститута, но, как это часто бывает, была вынуждена бросить учебу из-за матримониальных намерений. Варя вышла замуж за Валеру Симонова и осталась жить в Челябинске. Впрочем, прожили там молодые недолго.

  Валера окончил институт, у молодоженов, как и положено, родился первенец – девочка, которую назвали Яной. По распределению Симонова отправили в близлежащий Октябрьск, где находилось одно из крупнейших оборонных предприятий страны, на котором производили боевые машины пехоты. Валера был специалистом по гусеничным машинам.

  Время шло, маленькая Янка подрастала, отец ее работал в конструкторском бюро, мама устроилась по своему первому образованию - поваром в детский сад. Янку отдали в садик рано, в возрасте 7 месяцев, обычные для молодой семьи материальные проблемы.
 
  Заведующая детским садом , строгая волевая женщина, с радостью приняла на работу опытного повара, но ей пришлось поломать голову над тем, куда пристроить не умеющую даже ходить малышку. В ясельную группу принимали с года. Понимая, что молодая семья отчаянно нуждается в деньгах, заведующая приняла волевое решение: в самую маленькую группу поставили манеж, и для Яны начался новый период – жизнь в коллективе.

  Конечно, Яна не помнила свои первые годы в детском саду, зато последующие, как это обычно и бывает, вспоминались с нежностью и умилением. Карманы ситцевых платьиц Яны всегда были наполнены сухариками, которые мама в свободную минуту приносила дочке. Сухари на всю жизнь остались для Яны одним из любимых лакомств.

  Девочка росла смышленой и сообразительной не по годам. В 4 года научилась бегло читать, а в 5, перечитав все домашние книжки, упросила отца отвести ее в детскую библиотеку, чем произвела фурор в этом заведении.

  Библиотекарь долго не могла поверить, что эта кроха действительно хочет и, что самое удивительное - может читать книжки, пыталась ссылаться на должностные инструкции, запрещающие принимать в библиотеку с такого юного возраста. Папа Валера, блеснул улыбкой и применил все свое мужское обаяние. Цитадель пала. Из библиотеки маленькая Яна возвращалась, бережно прижимая к груди две тоненькие латанные-перелатаннные, клееные-переклеенные книжки.

  Впрочем, этих сокровищ Яне хватило на один вечер, и на следующий день отважная читательница отправилась в библиотеку уже одна, чем повергла в ступор уже знакомую библиотекаршу. И понеслось…
 
  Учеба давалась Яне легко. Обладая отличной памятью и способностями ко многим предметам, первые 5 лет Яна училась на одни пятерки. Потом начались разные «физики-химии», как их сердито называла девочка, и ей уже, чтобы сохранить статус хотя бы не отличницы, но ударницы, приходилось подолгу зубрить непонятные формулы и законы. Невосприимчивость к естественным наукам казалась странной, поскольку к полным и безоговорочным гуманитариям Яна себя причислить не могла: помимо иностранного, литературы, русского, она еще была безумно влюблена в математику.

  Поэтому, окончив школу, Яна крепко задумалась – куда пойти учиться? В городе существовало только два вуза: машиностроительный, который Яна отмела с ходу, и педагогический, где ей пришлось выбирать между факультетами: физматом, литфаком или инязом. В другой город ехать девушке не хотелось. Впрочем, была и другая причина: она не могла четко для себя определить, чего именно хочет. Промучившись несколько дней, Яна все-таки отнесла документы на иняз.
 
  Институт поразил Яну обилием новых друзей, полным отсутствием «физик-химий», и наличием безумно интересных предметов: языкознание, стилистика, страноведение и т.д. Яна поняла, что попала именно туда, куда хотела. О том, что она, как и все ее сокурсники, по окончании института должны будут стать простыми учителями, Яна как-то не задумывалась. Она радовалась общению с интересными людьми, новым наукам. С первого курса Яна подружилась с Сашей Разбойниковой.
 
  Сашка была ослепительно красива, хотя сама и не понимала этого. Светло-пепельные волосы, огромные голубые глаза, нежная кожа, тонкая талия и стройные ноги – при таком –то богатстве Сашку почему-то все время заносило на абсолютно неженские интересы. Ей бы поклонников к ногам складировать, а она вместо этого, то в секцию дзюдо запишется, то на лекции толстенный том криминалистики притащит и с упоением читает. Ко всем ее достоинствам, Сашка еще и классно рисовала, И теперь, начитавшись криминалистики, увлеченно рисовала схемы осмотров места происшествия, на которых в качестве трупов фигурировали знакомые курсанты военного училища и прочие несостоявшиеся Сашкины поклонники.
 
  Сашка не скрывала, что всегда мечтала работать только в милиции. Но на юрфак поступить без наличия юридического стажа было нереально, а терять год или даже больше после школы было страшновато. Вот и осваивал несостоявшийся следователь не криминалистику и уголовный процесс, а теоретическую фонетику, теоретическую грамматику, методику, историю языка и так далее, и тому подобное…

  На 4 курсе, в недобрый час, Яну Симонову угораздило выйти замуж – по-другому не скажешь. Сергей Беренев, высокий брюнет, чем-то неуловимо похожий на Александра Буйнова, непонятно чем очаровал Яну. Замужество превратилось в каторгу. Яна и Сергей абсолютно не сошлись характерами. Как впоследствии грустно констатировала Яна, они просто-напросто «приняли влечение молодых тел за любовь». В один совсем не прекрасный зимний день, Яна, осознав полную невозможность дальнейшего совместного проживания, посадила на саночки полуторагодовалого Дениску и вернулась в родительский дом.
 
  Развод дался Яне тяжело. Но постепенно время залечило раны, жизнь понемногу начала налаживаться, и тут – новый удар. Умерла мама. Получилось так, что в этот момент Яна осталась без работы. Немного придя в себя после похорон, Яна с ужасом осознала, что теперь может рассчитывать только на себя. Отец пил подолгу и беспробудно, бывший муж алиментами тоже не баловал.

  … Яна грустно улыбнулась. Ее ангел-хранитель заснул надолго и безмятежно. А может быть, летает где-то по своим делам и напрочь забыл о своих прямых обязанностях. Поэтому она сейчас встанет и с упорством, может быть, достойным и лучшего применения, отправится искать работу.

  На днях соседка, работавшая в военкомате, обмолвилась о том, что у них, вроде бы есть какое-то место. Военкомат находился минутах в десяти ходьбы от дома Яны. Она надела серое драповое пальто с поясом, меховую шапку в стиле «моя нанайка», отражение в зеркале было если не ослепительным, то вполне сносным. В самый раз для того, чтобы произвести впечатление на кадровика-капитана. Соседка Ленка, давясь смехом, рассказывала, что у них работает капитан по фамилии Капитан. Яну это впечатлило. Все очевидно, человек на своем месте. Из этой же серии директор местного хлебокомбината по фамилии Неешхлебов.
 
  Эти лишенные какого-то смысла мысли прокручивались в голове Яны, когда она пробиралась задворками детских садов к военкомату. Ленки на месте не было. Обращаться к кому попало Яна не решилась. Не потому, что боялась. А потому, что бессмысленно. Не помогла даже табличка с наименованием фамилии и звания пресловутого капитана. Разве что развеселила.

  Выйдя из военкомата, Яна задумалась. Апрельское солнышко пригревало, под ногами радостно хлюпала весенняя снежная каша… Все это конечно, хорошо, только где же найти работу? В холодильнике уже мышь от тоски повесилась, Дениска велосипед просит…

  С этими горестными мыслями Яна подняла голову, подставляя весеннему солнышку лицо. Взгляд уперся в желтое трехэтажное здание с незатейливой табличкой « Территориальный отдел милиции». «А что, если…»- зажглась и тут же потухла мысль в голове Яны. «А почему бы и нет», - тут же услужливо вскинулась другая. Заглушив сомнения, Яна Беренева решительно направилась к отделу милиции. В списке ее достижений, помимо диплома учителя английского и немецкого языков и диплома медсестры гражданской обороны, занимали свое достойное место корочки секретаря машинистки, полученные в средней школе вместе с аттестатом зрелости. Уповая на сей скромный документ, Яна распахнула двери отдела милиции.

  За решеткой скучал дежурный.
- Простите, где у вас отдел кадров?
- На втором этаже, кабинет 12.

  В 12 кабинете ее приветливо встретил пожилой седовласый милиционер, неуловимо похожий на цыганского барона в отставке, только в форме. «Одна звезда, два просвета – вроде майор», - торопливо сообразила Яна. И звали его подходяще - Алешников Иван Иванович.
- Иван Иванович, я насчет работы,- вдохновенно начала Яна.- Я печатаю слепым методом, делопроизводство знаю, нет ли какой вакансии в канцелярии?

 Алешников хитро улыбнулся.
- В канцелярии, говорите.… А какое у Вас образование?
- Вообще-то высшее, иняз, но это к делу не относится…
- А лет Вам сколько?
- Двадцать шесть. Понимаете, мне нужна работа…
- Понимаю. – Алешников откинулся в кресле.- Видите ли, в канцелярии вакансий нет, есть вакансии в другом отделе.
- В каком?
- В отделе дознания.
- Дознания? Я даже не знаю, что это такое, боюсь, что я вам не подойду…
- А я думаю, что подойдете. Судимых в родне нет?
- Что? А нет, судимых нет. Но, знаете, я, пожалуй, пойду. Я ведь не смогу…
- Что не сможете? – Алешников смотрел на Яну цепким взглядом опытного милицейского волка.
- Ну это… дознавать… не смогу.
- А я уверен, что сможете. Одолели ведь Вы два иностранных языка, если не ошибаюсь.
- Нет, не ошибаетесь. Но это же совсем другое.… А у вас, как я понимаю, должны работать профессионалы…
- Ничего, научим. – И не давая ей времени на передышку, Алешников продолжил «вербовку». – А зарплаты у нас, знаете, какие? 25 тысяч стажеру, через год дают звание, за звание столько же, плюс за сложность, за переработку, а еще у нас квартиры дают.

  Яна тихонько охнула. Ничего себе, в школе максимум двадцать. Может, и правда?
Алешников вкрадчиво продолжал:
- А через двадцать лет – пенсия.
- Ну, хорошо, - начала Яна.
- Вот и замечательно. – Алешников, как и положено профессионалу уверенно истолковал в свою пользу ее робкий лепет.
- Сейчас сходите к начальнику дознания, побеседуйте, а потом придете ко мне, я Вам дам направление на комиссию.

  В дверях Яна сделала еще две робкие попытки:
- У меня и со здоровьем проблемы.… Вдруг комиссию не пройду?
Алешников прищурился:
- А врачам на комиссии необязательно все рассказывать.
- А… А еще у меня папа в ЛТП неоднократно сидел…
Иван Иваныч только рукой махнул «Ерунда какая»…