Кеша

Звали его Кеша. Лет ему было на тот момент сорок три. Мне было двадцать. Однажды я с ним выпивал. Сидели мы в его однокомнатной квартире на кухне. В окно стучались ветки неопределенного дерева, на столе обитали стограммовые стопки, бутылка водки и кильки в томате, заботливо вываленные на тарелку. еще хлеба порезали, серого, глинистого на вкус. Я предожил чего-нить сообразить серъезнее в качестве закуски, но Кеша отмел эти предательские предложения, мол, закуска не в меру крадет градус и вообще есть и пить надо отдельно. Полагаясь на его алкогольную мудрость, да и ввообще на разницу в возрасте, я приступил, вернее мы приступили.

Кеша наливал водку, цеплял вилкой пару килек, укладывал их на ломоть хлеба, отдельно черпал чайной ложкой томатный соус и поливал поверх. Выпивал залпом всю "сотку", выдыхал, нюхал хлеб с рыбой, смачно откусывал.
Я отставал, пил по половине, а то и меньше, мял мякиш и ел слегка, закусывал.
Водка шла мягко и почтенно, хмель пришел незаметно, но сразу туманно. О закуске я забыл, неукраденный градус ломал меня потихонечку.
Кеша пил быстрее, но казался трезвее...

- Я пьюто лет этак с четырнадцати. Папка налил, когда дед умер. Налил мне стакан и говорит пей мужик, за деда. Мать возмущалась, но отец ее из дому выгнал, к подруге сказал уйти.
И я выпил. Не стакан конечно, так, слегка, но опьянел совсем. А папа что-то рассказывал, о чем то мне напоминал, я был в тумане, я слышал его гулкие слова, но ничего не понимал.
Наверное, стоило бы услышать все о чем он говорил, был папа не многословен и не пил совсем, так, что это был шанс и повод и для меня и для него. Говорил то , что и есть совсем важное и сокровенное, то, что только с алкоголем и открывается, если ситуация складывается верно. А я сидел в тумане, и нечего не слышал....

Потом я напился на шестнадцатилетие, потом была срочная, где пить научили всеръез, и я понял, что это единственное мое спасение, чтобы не трронуться умом, и чтобы лишний раз не думать, и не размышлять. Водка мысли разгоняет, на жалость бъет, а потом и в самые слабые места пинает. Водка страшна и коварна. Но мне было нормально, комфортно. Все пили и я пил.
Потом была уже обычная служба, не срочная, потом были погоны. А водка была все таже, с добавлениями спирта, технических спиртсодержащих жидкостей, было мутное невкусное пиво.
Опять же пили все все. И я пил.

История конечно же обычная и, я бы даже сказал, обыденная. Дальше Кеша уж не рассказывал как и зачем он пил все больше. Дальше как бы все понятно.
Кеша жил один всю жизнь, впечатление производил какое-то странное. Работа у человека есть, вполне приличная, денежная, статусная. Дома лишь табуретки, стол, замызганная плита, да половина прихожки оклеена обоями, напоминая о вечном ремонте. Спал он на старом советском диване, с жуткого цвета обивкой и очень ощутимыми пружинами.
Благополучия не наблюдалось.
При все вот этом неясном социальном статусе Кеша был бабником. Серьезным и вдумчивым бабником. Некоторые дамы его жалели, некоторые видели в нем стареющего красавца, некоторые ровню, с проблемами знакомыми до боли. В итоге со всеми у него были хорошие отношения. его любили вмеру и недолго.

- Понимаешь я ведь не алкоголик, я бытовой пьяница...
Я вот в этом состоянии уже давно, и ниже не падаю. Хотя это, конечно, вопрос времени.

Мне вспомнилось как мама рассказывала мне об огромном количестве алкашей на Дальнем Востоке в семидесятые и восьмидесятые. Многие из них были с высшим образованием, когда-то имели нормальную работу. семьи... Уж по каким причинам эти люди спивались вопрос сложный, некоторые от неустроенности быта, находя отдушину в стакане с водкой, некоторые от проблем с самореализацией, некоторые из спортивного интереса, очевидно. Было таких вот интеллигентнтных алкоголиков много, называли их БИЧами, что значило бывший интеллигентный человек. Ясно, что такая расшифровка родилась не просто так, да и на истинность не претендует, но вот суть отражает вполне. Сильно пьющие эти люди были интеллигентны и образованы, но именно , что были.

Кеша потянулся сладко, налил очередную "сотню", выпил, не закусив, налил еще...

- Я всю жизнь как выпью начинаю страдать, все мне кажется что меня обидели, что жизнь не удалась, что женщины меня используют, а я использую их. Даже не знаю почему, страдаю, но понимаю, что все это напрасно, что дело не в том , что кто-то меня обидел. Суть исключительно в том, что сам я во всем этом виноват.
Потом я выпиваю еще и понимаю, что мне то это все нравится. Я понимаю, что все таки будет, не страдаю от этого, все куда то течет, и где-то изменяется.
Я даже вполне допускаю, что так и умру, достаточно напачкав в этом мире, но не оставив следов. Впрочем, это тоже нытье, мало похожее на жизнь.
Мне комфортно, пусть даже и в обмане, пусть даже и во лжи. Обманул себя, не соврал остальным, они просто не общаются со мной близко.

Кеша вальяжно оперся на холодильник, табуретка наклонилась. Помятый, потасканный мужик. Пока еще интеллигентный человек.