По ту сторону протокола

Глава 2. Деловое предложение

  Разговор с начальником дознания Ушаковым ничего не прояснил. Виктор Сергеевич Ушаков для начала заявил, что женщин они в милицию не берут, и вообще работа у них тяжелая, рабочий день ненормированный, дежурства, засады и т.д. и т.п. Яна недоуменно спросила:

- Вы меня агитируете или отговариваете?

Ушаков спохватился и завел другую, уже знакомую песню об окладах, пенсии и прочая, и прочая. Короче, из отдела Яна вышла, небрежно помахивая двумя листочками, выданными «бароном» Алешниковым – направлением на комиссию и анкетой, которую надлежало заполнить лично.
 
  По дороге домой Яну разобрал дикий смех. Пожалуй, впервые за последние несколько месяцев. Она – и мент! Такого ей и в страшном сне привидеться не могло. Хотя, в принципе, сама идея ей понравилась. Поскольку работа, а тем более прилично оплачиваемая, нужна была ей позарез. Последний год, а то и годы, были действительно тяжелыми не только для страны, в которой ее угораздило родиться, но и для нее…

  Бедой Яны, как и многих молодых людей ее поколения, был жуткий комплекс неполноценности. В 15 лет она считала себя жуткой уродиной и думала, что люди общаются с ней, с трудом преодолевая отвращение. Поэтому и замуж выскочила за первого попавшегося. Притом, что училась всегда хорошо, с удовольствием. На иняз поступила с первой попытки. А муж оказался патологическим психопатом, устраивая скандалы каждый день по любому мелочному поводу.
 
  Яна не жалела о том, что ушла от мужа. А теперь ей приходилось постепенно привыкать к тому, что рассчитывать она может только на себя. Вот и сейчас, ей необходимо было решить, соглашаться или нет? Впрочем, выбор был небогат. Школа? Ни за что! Яна успела потрудиться на ниве образования после выхода из декретного отпуска и поняла, что лавры Макаренко ей недоступны (при всем ее огромном уважении к великому педагогу). Малолетние хулиганы, никак не желающие запоминать спряжение глагола “to be”, вызывали у девушки раздражение и навевали тоску, а денежная сумма, получаемая ежемесячно за эти мучения, могла показаться смешной, когда бы не была столь грустной.

  Еще был вариант – устроиться секретарем-машинисткой в какую-нибудь частную лавочку. Яна проработала три месяца на некоего придурочного индуса, желающего завалить провинциальный Октябрьск компьютерами «желтой сборки», кожаными куртками и кроссовками индийского, естественно, производства. Ничего плохого, конечно, в желании мистера Хана не было, но спустя какое-то время Яна поняла, что Хан беззастенчиво эксплуатирует ее как в качестве секретаря, так и в качестве переводчика, менеджера, торгового агента и т.д. и т.п. Причем, все за одну, очень даже скромную зарплату.

  Яна решила посоветоваться с лучшей подругой Сашкой.
  Саша Разбойникова тоже еще в институте вышла замуж, но гораздо удачнее, чем Яна. Мужем ее стал выпускник физмата Генрих Зауэр, который после окончания вуза, стал стремительно делать карьеру в торговом бизнесе.

 Зауэры внезапно разбогатели. Щепетильная Яна радовалась благополучию подруги, но ей и в голову не приходило, при всех ее трудностях, просить у Зауэров денег, даже взаймы. Разумеется, мелкие суммы она иногда одалживала, но на этом все и заканчивалось.

  … Сашка радостно приняла ее на кухне пока еще съемной однокомнатной квартиры.
- Я нашла работу! – еле сдерживая улыбку, сказала Яна, отхлебнув горячего кофе. Сама мысль о том, что она! будет работать в милиции, ужасно смешила Яну.

- Надеюсь, в приличном месте и за большие деньги? – оптимистично предположила Саша, затягиваясь сигаретой.
  - Ну да, пожалуй,- стараясь казаться равнодушной, согласилась Яна.
- И где же, если не секрет? – не подозревая подвоха, промурлыкала Саша, выпуская дым.
- Сашка, ты обхохочешься, - буднично сказала Яна.- Не поверишь, но меня зовут работать в милицию.
- Куда?! – Саша поперхнулась.
-В ми-ли-ци-ю, - раздельно произнесла Яна, с улыбкой наблюдая реакцию подруги. - Дознавателем, - дополнила она.

  Саша выглядела обескураженной. Еще бы, ведь это она, а не Яна, таскала в институт учебники по криминалистике, она рисовала схемы осмотров места происшествия, составляла ориентировки на институтских подруг, и вообще, она всю жизнь мечтала работать только в милиции!

  Немного отойдя от шока, вызванного сообщением подруги, Саша сконцентрировалась и потребовала от Яны полной и достоверной информации о том, как ей удалось проникнуть в святая святых. Яна ничего не скрыла, рассказ ее впечатлил Сашку настолько, что та в итоге заявила:
- Я завтра тоже туда пойду! И на комиссию пойдем вместе!

  Реакция подруги убедила Яну в правильности принятого ей решения. Хотя она и не ожидала такой энергичности от сумасшедшей Сашки, но была рада, что на работу они будут устраиваться вместе. Вдвоем в любом случае веселей…

  Еще два месяца, пройдя комиссию, подруги томились в ожидании, ожидая пресловутой повестки. Яна даже сгоряча чуть было не устроилась на другую работу: жить-то на что-то надо было!
 
  … В повестках стояло одно число – 1 июня. Хорошо, начало лета. В милицию они пошли вместе, надев свои лучшие наряды: Яна – голубой костюм из плащевки с расклешенной юбкой, сшитый местным кутюрье-одноклассником Орловским, Саша же оделась в стиле «шанель» - жакет с рисунком «пье-де-пуль» и прямая черная юбка. Себе они понравились чрезвычайно. В зеркале отразились две стройные молодые женщины – Саша, яркая голубоглазая блондинка и Яна, светловолосая кареглазая шатенка.

- А мы еще очень даже ничего! – жизнерадостно сказала Яна, едва скрывая волнение от предстоящего похода в милицию.
- Вообще красавицы! – ехидно поддакнула Саша и кокетливо похлопала ресницами. Подружки расхохотались и отправились к месту назначения.
 
  Алешников встретил их радушно.
- Здравствуйте, Иван Иваныч! Мы на стажировку.
- Здравствуйте, девушки. Рад, очень рад. Не передумали? А у меня к вам деловое предложение. Что, если вы будете работать не в дознании, а … в следствии?

  «Деловое предложение» закончилось беседой в кабинете начальника следствия Николая Николаевича Ушакова «Нет, не родственник, даже не однофамилец». Медлительный и вальяжный, Ушаков похвастался зарплатой – 75 тысяч!- и дал время на размышление.

Поразмыслив, подруги согласились. И начался трудовой июнь, в общем, сериал «Будни следствия»…

 
Глава 3. Будни следствия.


  Яне в наставники досталась капитан Романова – полная женщина, обладающая восточной внешностью и редкой энергией. Яна еле поспевала за ней на осмотрах места происшествия, где Людмила Степановна носилась со скоростью атомного реактора и нетерпеливо отмахивалась от назойливых свидетелей: «Не мешайте работать». Несмотря на внешность, Людмила Степановна была женщиной редкого обаяния, даже харизмы. Дело, над которым она работала, поначалу показалось Яне анекдотичным. «Банда» подростков-люмпенов срывала со своих сверстников в темных переулках модные тогда бейсболки.
 
- За это судят? – поразилась Яна.
- Чистый грабеж, да еще неоднократный, - сурово пояснила Людмила Степановна.

  У наставника Саши – подполковника Рябинкиной - дело было покруче. Нерадивая мамаша попыталась убить своего малолетнего ребенка. Как рассказывала Саша, Рябинкина, настоящий мэтр следствия, все-таки добилась на допросах признания у жулички, хотя та сначала пыталась доказать, что дитя чуть не умерло совершенно случайно.

  Весь июнь подруги ходили в тихом восторге. На стажировку бежали вприпрыжку. В конце июня их вызвали в управление внутренних дел, где пузатый полковник в очередной раз поинтересовался, какой институт они закончили.
- Пединститут.
Полковник ехидно усмехнулся:
- Надеюсь, не кувыркательный факультет?
- Иняз!

  Ехидное отношение милицейских начальников к факультету физвоспитания было совершенно непонятно, поскольку штаты были укомплектованы процентов на 80 из его выпускников. И тем не менее…

  24 июня девчонки были поставлены на должность. И началась настоящая работа…

  Первое дело, которое досталось Яне Береневой волей начальника следствия, поначалу тоже показалось ей смешным. Некий бедолага, а скорее полный идиот, попав в вытрезвитель и не имея денег на оплату штрафа, решил ограбить первую попавшуюся женщину на улице, а проще говоря, вырвать сумочку. И это еще полбеды. Идиотизм ситуации состоял в том, что гражданин Царев – тот самый бедолага - для воплощения своего преступного замысла не нашел места лучше, чем на остановке общественного транспорта в аккурат возле здания областного УВД. Да еще и потерпевшая попалась смышленая: сумочку она несла, плотно обмотав ремень вокруг предплечья.
 
  Царев схватил сумочку, надеясь завладеть ей с первого рывка и броситься бежать. Но не тут-то было. От рывка женщина упала, а Царев, не в силах избавиться от вожделенной добычи, продолжал тянуть сумку, тем самым, протащив потерпевшую по асфальту. Женщина, естественно, не смолчала, а от испуга вполне профессионально исполнила арию «Сирена паровоза». Стоял светлый день, народу на остановке было полно, но самое поганое – для Царева, разумеется – было то, что возле своего родного здания туда-сюда сновали сотрудники милиции. Один из них и скрутил супостата.

  На допросе у Яны гражданин Царев, молодой человек лет 30, совсем пригорюнился. И денег на штраф не раздобыл, да еще и новых неприятностей наскреб. Но от предъявленного обвинения не отказывался, понимал, что это было бы абсолютно бесполезно. «Доказуха» в деле была железная.
  В общем, проблем с первым делом у Яны особых не было. Она закончила печатать все нужные бумажки – а работа следователя – это сплошной бумажный круговорот, а не погони и засады, как думают многие. По отделу носились следователи, все в мыле и работе. Яна заскучала, и недолго думая, двинула к начальнику следствия.

  - Николай Николаевич, я к Вам. Можно?
- Яна Валерьевна? Конечно, заходите, - Ушаков оторвался от увлекательного чтения некоего уголовного дела и заулыбался, став похожим на сытого довольного кота.

- Что у Вас?
- Николай Николаевич, понимаете, все вокруг, бегают, суетятся…
Ушаков снисходительно объяснил:
- Так конец месяца, все дела сдают, обычный аврал.
- Ну вот, а я вроде как без дела… Царева закончила, в прокуратуру отправила…
-Ушаков расхохотался:
- Бедная девочка! Все не знают, как от работы избавиться, а она работу ищет. Ладно, отправляйтесь в 6 кабинет, помогайте Дубининой дела подшивать.

  Яна огорченно вздохнула. Разве о такой работе она просила? Ей бы дело покруче, желательно с трупом, а дела подшивать – это стажерский удел. Когда заканчивалась ее стажировка, капитан Романова с ужасом спохватилась:

- Вот черт, тебя завтра на должность ставят, а ты дела подшивать не умеешь! Что за следователь, который дел не шьет!

  И выдала Яне ужасающего вида деревянный станок, куда надлежало вставить уголовное дело, листочек за листочком, аккуратно выравнивая края. Потом, используя всю свою физическую мощь, дело нужно было проткнуть шилом в определенных местах и сшить толстой цыганской иглой суровыми нитками. Целая наука!

  Но сейчас Яне пришлось заниматься работой попроще. Дела, которые она подшивала, были тоненькие, так называемые «нераскрытые», их можно было легко подшить и без станка. Проблема была в количестве. Дел было штук так триста.

  Пока Яна орудовала иголкой с ниткой как заправская портниха, в кабинет то и дело заглядывали «урки», или опера, или сотрудники уголовного розыска. Делали вид, что их ужасно интересует какое-то уголовное дело, находящееся в производстве Дубининой. Пока Дубинина, разбитная бабенка лет 35, искала нужное дело, опера косили глазами в сторону Яны, пытаясь профессионально «прощупать» интересующий их объект.

  Яна мило улыбалась в ответ на их банальные шуточки – зачем портить отношения с уголовным розыском! – а вообще-то этот бесконечный «кобеляж» ее порядком утомил.
 
  Апофеозом дня стало появление в кабинете восточного красавца. Импозантный мужчина лет 30 материализовался в дверях, сияя белозубой улыбкой.

- Здравствуйте, девушка. Я из уголовного розыска. Моя фамилия Кинжитаев. Мне нужна информация.
«Опять по уголовному делу! Но причем тут я? Все нераскрытые у Дубининой»,- растерянно подумала Яна.

  А красавец продолжал, освещая улыбкой все пространство кабинета:
- Меня послали узнать…- Выдержав паузу, он невозмутимо продолжил. – Как зовут, замужем - не замужем, сколько лет, сколько детей…

  «Да кончится это когда-нибудь! Все понятно, две молодые девчонки в отделе, а опера – сплошь молодые мужики, 40 рыл – как выражается Ушаков», - подумала Яна.
  Она не собиралась раскрывать карты даже перед лучшими экземплярами мужской породы. Кинжитаев ушел ни с чем.

  Вечером Дубинина, бросив ключи на стол, умчалась домой кормить голодных детей. Яне торопиться было некуда. Дениска был у бывшей свекрови, домой ей совершенно не хотелось. Поэтому она немного задержалась, потешив себя чтением «детективов» - нераскрытых уголовных дел.

  Когда на улице стемнело, она закрыла кабинет, и отправилась в дежурную часть, чтобы отдать ключи.

- Можно у Вас ключи оставить? – робко спросила Яна дежурного.
  В дежурке в тот вечер властвовал высокий молодой капитан Веригин с громким голосом и замашками хама.
 
- Девушка! Вы пришли служить в органы внутренних дел. – Веригин говорил строго, с расстановкой, выделяя голосом каждое слово.
  Яна внутренне сжалась: «В чем я провинилась?»

  Веригин важным голосом продолжал:
- Можно …(Пауза) Машку за ляжку, можно – козу на возу, а у нас говорят «разрешите»! - и Веригин довольно захохотал, наслаждаясь произведенным эффектом.

  Яна бросила ключи на пульт, и, не отвечая, совсем обессиленная от впечатлений за этот день, пулей выскочила за дверь…