Север, вариация на тему

Данная миниатюра является продолжением стихотворения "Север", написанного Наташей (Wasserman). Прочитать его Вы можете здесь: http://www.stihi.ru/2004/11/24-1478
Спасибо.
-------------



...Ведь живёшь только в настоящем мгновении и, кто бы ты ни был, утрачиваешь только настоящий миг. Нельзя отнять ни нашего прошлого, потому что его уже нет, ни будущего, потому что мы его ещё не имеем...
m_aurel21



Двигатель стал стучать, на четвертом такте делая характерное "бдзынь". Бдзынь значило, что работать ему осталось около получаса на малом ходу, устраивает нас это или нет. Механик Слава следил за вращением вала и, сидя на кормовом шкафчике, прилежно смещал центр тяжести, чтобы остатки топлива стекали к заборнику. Нервы у него явно сдавали, последним предложением было подливать в баки мазутную смесь из-под пайол. Мне идея уже не казалась такой дикой, ведь значительная часть солярки ушла именно туда. Остаться без горючего, с одним поломанным веслом, в полутора милях от береговой линии и в трех от ближайшей заставы - нет, это не было смертельно опасно. Этого просто ужасно не хотелось, особенно если ты в такой ситуации уже бывал. Следует запрос по рации на аварийной частоте, через несколько часов из Северодвинска подгребают погранцы, и все следует по знакомому сценарию дтп... Техосмотр, документы, весло, загрязнение вод, отклонение и прочая, прочая, по ниточке. Они боятся тут каждой мухи из-за вояк - стратегические объекты на каждом шагу, тихонько гниют на приколе. И никакие деньги не спасают, хотя иногда и не вредят.

Я снова перевел двигатель в режим летаргического постукивания, мы продолжали дрейф к востоку. Глянул на карту. Вроде ж сколько веков тут русские, а названия так ненецкие и остались - Сярьзенга, Солза, Ненокса. И речка Чукча, что интересно. Полежать бы сейчас у речки Чукчи. Нарубить дров, взять котелок в кладовой, старое радио, тебя в охапку - и на реку, заводь найти потише, карася дергать. А ты так удивилась, когда я сказал, что эта твоя рыбка - тот же карась... и мы стали звать его Энзе, но он сука сдох скоро... И ты плакала в тот вечер, а я, не придумав лучше, смыл его тайком в унитаз.

Боже, где я. И сколько раз за месяц я задавал себе этот вопрос. У меня есть точные спутниковые координаты, есть фарватер на неделю вперед, но я совершенно потерян в этой серой, маслянистой глади. Твое фото под этой картой, я не хочу его видеть уже, но все равно ношу. Мысли о тебе - как жвачка, жуешь весь день, и вкус давно забыт, но ты привык держать это в голове, это отгораживает и от одиночества и от чужих людей, которые волей судьбы стали твоими братьями. У меня осталось три пачки сигарет с фильтром, есть истертый томик Маркеса, два апельсина и даже коньяка на донышке. Меня что-то еще отделяет от мглы вокруг. Ведь если все это исчезнет, ты никогда уже не получишь меня назад.
Море... Что ты знаешь о море, лапа. Ты вынимаешь его из пакета "Кодак". А я - из своих сапог каждую смену, потому что сырое все нахрен. Море шуток не понимает.

Пролетели чайки. Две или три штуки, обратным курсом. Все хорошо будет.


***

Никто не увидел как маленький Стасик увильнул из общежития и, пробравшись между старыми заброшенными сараями для сетей, полез на сопку. Склон был крутой, и застукай его старшие - непременно бы влетело. Но большая часть мужчин уже устроили себе традиционную сиесту перед вечерней рыбалкой, а единственная во всем доме женщина - Катя Полежалова - пошла в часть за провизией.
Стасик карабкался по склону, цепляясь за кусты вероники, успевая на ходу подкрепляться морошкой. По склону тек небольшой родник и вскоре штаны и ботинки Стасика были холодными, мокрыми и препротивно хлюпали.
Эту высоту он уже освоил неделю назад и знал, что за этой сопкой есть еще одна, более пологая, но за нее он еще никогда не заходил, даже со взрослыми, когда по грибы ходили. Его аж трясло от любопытства. Несколько дней назад отец, разговаривая с приезжими, в шутку сказал "Да зачем вам виза, вон видите сопку, туда километров двести отмахать и будет Норвегия". Стасик накрепко запомнил указанное папой направление.
"Только гляну на Норвегию и сразу назад". Он понимал, что путь дальний, возможно придется пройти еще несколько склонов, но желание нарушить границы своей страны было столь велико и соблазнительно, что он мог пойти на риск.
За пологим склоном открылась небольшая поляна, вся усыпанная голубикой. Стасик сделал короткий привал, сьел сколько мог и с совершенно синим ртом и руками отправился дальше. Внизу еще виднелся зеленый домик общежития, и мальчик старался держаться к нему все время спиной, чтобы, во-первых, проще было вернуться назад и, во-вторых, соблюдать направление, указанное папой.
"Если Норвегия так близко, почему никто кроме меня не догадался туда сходить?" Стасик нашел два объяснения. Первое: взрослые не станут просто так нарушать границы. Всю строгость погран.режима он наблюдал на КПП, в двух километрах от общежития. Маленьким же такое любопытство простительно. Хотя и не исключено, что как только он приблизиться к Норвегии, его арестуют и с позором вернут назад. Была и вторая возможная причина, о которой он только догадывался, но не знал наверняка.
"Может, я уже в Норвегии?" Стасик преодолел очередную сопку и увидел еще одну поляну. Внимательным образом огляделся вокруг и не обнаружил никаких признаков зарубежья.
Через двадцать минут мальчик начал уставать все время карабкаться по холмам, да и становилось холоднее вокруг с каждой преодоленной высотой. Воздух медленно загустевал из-за надвигающегося тумана, а Стасик благодаря папе знал, что туман и на море, и в горах одинаково опасен. Чувствуя нарастающий страх , он посмотрел наверх, установил себе крайнюю точку подъема и продолжил восхождение.
На вершине его ждал успех. Склон, по которому он карабкался, кончился небольшим утесом, за которым простиралось заснеженное плато. При всем желании он не мог пройти сквозь ледник, не рискуя провалиться. За плато были виднелись скалы, за которыми заходило солнце. Запад.
"Я думаю, воооон там уж точно Норвегия. Мне ж не обязательно туда идти, я уже увидел где она."
Постояв минуту, наблюдая за закатом, мальчик двинулся в обратный путь вниз.

Сквозь туман внизу послышался лай собаки. Надо было срочно возвращаться.

***

Руки мерзнут. Меня вообще всего колотит. Я стою в тамбуре уже битый час, а уйти отсюда совершенно некуда. Полку мне так и не дали, то есть дать-то дали, но это третья полка, понимаете? Ну да, пусть я студент, будущий, но одного взгляда туда мне хватило, чтобы убить мысль о сне в ближайшие несколько часов. Никогда не думал, что безбилетникам приходиться так неуютно. Шесть часов в вагоне-ресторане, все фильмы, все меню, все деньги... Вчера только успел устроиться в купе, но согнали в четыре ночи - бронь. Скоро Петрозаводск, много сойдут, может и посплю...

Ты ждешь?

Эти вагонные знакомства... девушка из Кандалакши, сальный взгляд, ребята дембеля с Североморска, мат сплошной а на роже тоска написана, вообще этот вагон, весь этот чертов поезд пронизан зеленоватым светом тоски по дому... Северное сияние в конце августа - зеленый дух мечется по небу, иссякает и набирает силу, что ему звезды, он то ли танцует, то ли ищет...

Я сейчас впереди поезда побегу. Ты ждешь, ты чувствуешь, ты вообще помнишь обо мне? Скоро, слышишь, это я! Я еду.

Все время покупаю какие-то дикие вещи, на каждой остановке. Шаль купил, вазу, рыбу какую-то... А в вагоне все чем-то заняты - сканвордами, картами, водкой, кто-то уже простыней занавесил, пожилые группируются и беседуют. Одному мне места нет. Сел на чьей-то боковушке, жду чай. Мутит от всей этой вони, грязи. Я уже переключился, мне город подавай. Ванная, жаркое, стиральная машина, бутики, рестораны, эскалаторы. Ты.

За окном море. Темное, глубокое, оно прячется в ночи, но ты все равно его чувствуешь длинным носом, оно здесь. Оно отпустило тебя. Ты думаешь, ты что-то испытал, изведал? Ты с кем-то боролся, ты что-то победил? Тебя отпустили. Езжай себе, мол, тля, живи как жил. Все это бред, бред.... Знаете, что такое стихия? Это гармония абсолютной силы. Чистой силы, вокруг которой - безмолвие.

Я отворачиваюсь от окна. Я так и не понял эту сделку. Что я заплатил? И что дальше?

25.09.2007
К.Ж.