В баре

Он стенал и плакал - такое видеть то ли смешно, то ли ужасно. Он многое уже говорил - его разрывало сопереживание. Просто так получилось, что в этом кабаке завязалась с ним беседа. Он спрашивал меня и умолял ответить на вопросы, которые были просты и не имели ответов. Порой он смеялся над совершеннейше непонятными вещами. Со стороны он казался умалишенным.

Он жил в этом баре уже третий год. Он, должно быть, уже бы спился и умер от цирроза печени, если б не какое-то чудо. Его не выгоняли из бара потому что он оказался каким-то добрым талисманом, как говорил хозяин этого заведения. И он постоянно находил себе собеседников, несмотря на то, что вид имел совсем не презентабельный.

И тут, совсем без перехода, совсем без паузы, совершенно протрезвев, он сказал:

-Ты, рожденный в день ангела Михаила, нареченный Денисом, знаешь ли ты, что тебя призвали? Слышал ли ты зов Гавриила? Знаешь ли ты, что могилы пусты?
Помнишь ли ты судный день? Помнишь ли ты приговор? Я тебе отвечу - нет! Вы пьете воду с кровью - у вас иммунитет - вы не заметили первую Чашу Гнева Господнего! Вы привыкли ко всем казням Божьим, что он послал вам. Он хотел склонить вас на свою сторону, хотел показать вам путь в рай, но вы заклеили врата рая рекламными плакатами. Вы восхваляете Содом и Гоморру, нет среди вас ни одного, кто бы совершил меньше десяти смертных грехов! Я пришел в церковь и обратился к служителям - сердца их так черны, что они не увидели меня! Когда вас звали на Последний Суд, вы смотрели фильм - "Основной инстинкт" - смотрели в двадцатый раз, только лишь для того, чтоб не слышать трубный рев! Господь хотел сказать вам, что нет отныне ада, есть только рай, но вас не устраивает такое положение дел! Вы покупаете и продаете свои души сами себе. Вы сделали сами себе ад...

Взгляд его снова потускнел, из уголка рта потекла слюнка. Он что-то хотел было продолжить, но только лишь бессвязно мычал. Его вытошнило, но лучше ему не стало. Глаза закатились и он бы упал в собственную лужу, если бы я его не подхватил и не перенес на стоящий рядом диванчик. Он забылся и уснул. Из-под длинного плаща торчали сбившиеся испачканные белые перья, странная мода. Я взял еще водки, позвал девку и мы пошли с ней наверх.