Миниатюры - 2

Сила жизни

 Весной набухшая река вгрызалась в обрывистые берега, обрушивая их. Молодой красавец-тополь, как ни цеплялся корнями за землю, но оказался в воде. Река с урчанием подхватила его и потащила неведомо куда. На отмели река выдохлась, да так и бросила свою добычу. Дно в этом месте было илистое и корни дерева, почувствовав под собой благодатную почву, уцепились за неё. По стволу двинулись живительные соки. Тополь, хоть и лежал плашмя, но на той стороне, что выступала из воды, весь покрылся зелёными листочками, погнал молодые побеги.
 Жизнь продолжалась. Надолго ли? Что будет зимой и в следующее половодье? Тополь об этом не думал. Он радовался каждому мгновению, отличающемуся от небытия.
 Я, проходя по мосту, каждый раз смотрел на отмель внизу и радовался вместе с тополем. Собственные недуги не казались мне такими уж страшными. Я чувствовал, что нужно бороться за жизнь до конца и приветствовать каждый её миг.

Норка
 Случайно проехав свою остановку, я сошел с автобуса и двинулся пешком в сторону зверосовхоза, где жила моя знакомая девушка Лариса.
На неё имел я кой-какие виды. Дело было на Алтае, в начале лета. Дорога проходила через живописные высокогорные луга. В небе заливались жаворонки, на земле стрекотали цикады, кузнечики и ещё бог знает кто. Цветы поражали своим разнообразием и колоритом.
 Наедине с природой многие обычно добреют или хотя бы на время скрывают свои низменные инстинкты. Вот и мне хотелось петь вместе с птичками и цикадами, раствориться в цветочном море, став одним из них. Казалось, время остановилось.
 Вдруг, летящая по своим делам, дикая пчела столкнулась со мной
и с перепугу тюкнула меня в верхнюю губу, которая тут же опухла. Эйфория моя мгновенно улетучилась. Остаток пути я проделал без прежнего энтузиазма. Но вот уже показались первые домики посёлка. Найти Ларису было нетрудно, её все знали.
 Облобызавшись с подругой ( мешала распухшая губа ), я уже предвкушал обильное застолье и жаркие объятья в постели. Но тут ни с того, ни с сего зазвонил телефон. Ларису вызывали на работу по какому-то важному поводу. Делать нечего, я поплёлся за ней следом. По дороге девушка расхваливала своих подопечных зверюшек, уверяя, что они мне понравятся. « А вот понравлюсь ли я им?» - мрачно думал я. Мои опасения оказались не напрасными.
 Песцы и норки, оживившиеся при виде Ларисы, на меня вроде бы не обращали никакого внимания. « Сейчас я их растормошу», - решил я и подойдя к одной из клеток поближе, невольно залюбовался сидящей в ней норкой. Умильная мордочка, блестящие глазки, ладное пушистое тельце очаровали меня.
 Зверёк, словно почувствовав это, неожиданно перевернулся на спину, призывно протягивая ко мне все четыре лапки. Недолго думая, я сунул палец сквозь ячеистую сетку, намереваясь пощекотать норку. Лариса предостерегающе вскрикнула, но было поздно. С быстротой молнии норка вцепилась в мой палец. Её острые зубки впивались всё глубже и глубже. Она помогала себе и когтями, злобно урча, почти визжа. Вытащить руку назад я не мог. Когда подоспевшие рабочие освободили меня, разжав челюсти норки металлическим штырём, палец мой был основательно изуродован.
 Намеченный отдых был безнадёжно испорчен. К вечеру у меня поднялась температура. Встревоженная Лариса топталась около меня всю ночь. Ни о каком сексе не могло быть и речи. Утром мне пришлось уехать –требовалось хирургическое вмешательство.
 Прошло время. Палец давно зажил, но до сих пор плохо гнётся. Тем не менее, жизнь не научила меня осмотрительности. Много лет спустя, очарованный женщиной, я также неосторожно к ней приблизился. В этот раз коварная тварь изуродовала мне не тело, а душу. Так вот, душевные раны болят до сих пор.


Непримиримость

 Соседская свинья съела свой приплод. Такое редко, но бывает. Помрачение, что ли , на неё нашло… Одного поросёнка успели отнять покалеченного. Свинью сосед зарезал и, глядя на поросёнка, лежащего на подстилке, всё сетовал: « Не жилец он, не жилец!»
 Неожиданно для себя я сказал: « Отдай его мне, Степан! Попробую его выходить». На том и порешили, хотя сосед крепко сомневался в моём успехе. Покалеченную ножку я взял в лубок, кутал бедолагу тёплым одеяльцем, молочком из соски отпаивал. Скоро он уже, прихрамывая, начал бегать. Назвали его Васькой. Озорной оказался и смышлёный. Бывало, есть захочет, хватает свою миску в зубы и носится за хозяйкой по двору. Лето выдалось прохладное и дождливое. Поросёнок ночами мёрз. Так ведь додумался спать в собачьей конуре вместе с «кавказцем» Джеком. Пёс мог одним движением клыков разорвать смельчака, но почему-то отнёсся к поросёнку снисходительно. Они и играли вместе. Порой Васька так досаждал Джеку, что тот рявкал на него, но не злобно, а так – предупреждающе.
 Прошла осень. Васька заметно подрос. Настало время выполнить ему своё предназначение. Позвали Степана, чтоб заколол Ваську. У меня самого рука не поднялась на это чёрное дело. Жена вообще с утра из дома ушла. Степан управился быстро, однако Джек заподозрил неладное, пристально наблюдал за сараем, а когда увидел  безжизненную тушку, взвыл не своим голосом. Потом лёг в будке и опустил голову на лапы. Когда я к нему подошёл, он голову-то поднял и посмотрел на меня совершенно человечьим взглядом, в котором смешивались безграничная тоска и откровенная ненависть. Я поспешил уйти подобру-поздорову.
 Степана Джек и вовсе возненавидел. Увидев его, заходился истошным лаем до хрипоты. В отношении нас с женой пёс агрессивности не проявлял, но держал себя настороженно. Однажды всё-таки не сдержался. Когда жена попыталась его приласкать, бросился на неё и укусил за руку.
 Решено было Джека усыпить. Вызвали ветеринара. Тот с недоверием выслушал наш рассказ, но всё-таки дал какого-то яду, пояснив, как им пользоваться. Когда смертельная похлёбка была готова, пришлось мне нести её Джеку. Жена наотрез отказалась. Вот бабы всегда так – подначивают, а потом в кусты!
 Когда я подошёл к будке, мы встретились с Джеком взглядами.
В его взгляде я уловил не злобу - нет, а только усталость и презрение.
Затем он встал и шумно выхлебал всю отраву без остатка.

 Сентябрь 2007 г.