Глаза в темноте

Черные глаза ночи заглядывают в наши сердца в поисках страха. У многих он есть, многие запирают окна и двери в страхе перед призраками темноты. Но стараться напугать меня – пустая затея. Я сам сею страх. Это моя ночь. Я слышу даже песню, которую поет в небе луна… И нет ни времени, ни пространства – только я один лечу навстречу этому миру, а он летит навстречу мне… Сумрачная жажда охоты поглощает меня – это сладкое наваждение, когда разум спит, когда чувства выползают из самых темных закоулков, чтобы попировать на празднике смерти… Эй вы! Слышите – я несу смерть на остриях своих клыков! Я сам – смерть в волчьем обличье! Ночь – это мое время!
Для меня жизнь – это бесконечная охота. Иногда охочусь я, а иногда – на меня, но мне все равно нравится эта немного нереальная, призрачная жизнь. Люди боятся меня, даже когда я в человеческом облике. Они боятся моих глаз – изумрудно-зеленых глаз дракона. Но иногда начинаю бояться я…

Бывают неудачные дни, недели и даже месяцы. С этим можно смириться. Но когда твоя жизнь – склад неудач и ошибок, начинаешь понемногу сходить с ума. Я – Андрей. Учусь в университете на юриста, живу в общежитии. Мне по жизни не везет: то я сломаю ногу, то от меня уйдет девушка, то вообще из окна выпаду. Иногда хочется просто прыгнуть с моста, но у меня такое чувство, что судьба смеется надо мной, не оставляя мне другого выбора, кроме такой глупой и несчастливой жизни. Я человек практичный и не верю в призраков, вампиров и т.п. Но однажды мне пришлось поверить…
Как ни странно, но в мире очень много людей, похожих на привидения – серых, безликих. Они всегда подстраивают свой курс к новым веяниям, у них нет внутреннего ориентира и им не важно, в какую гавань несет их течение. Наверное, я такой. Я всегда хотел найти друга, который смог бы научить меня жить не как призрак, а как человек. Но люди часто шарахаются от меня, от моей невезучести. Поэтому когда у нас на курсе появился новенький и заговорил со мной, я очень удивился.
– Привет! – сказал он. Это был высокий смуглый парень с черными, как смоль, волосами и ярко-изумрудными глазами. Таких глаз в природе не бывает – вот первое, что я о нём подумал.
– Привет! – наверное у меня тогда было очень странное лицо, потому что новенький прыснул. – Ты чего?
– Извини, но у тебя глаза, как «Квадрат» Малевича, - он улыбался приветливо и дружелюбно и начинал мне нравиться.
– Просто мало кто рискует говорить с “ходячим несчастьем”.
– Почему ты решил, что ты “несчастье”?
– Мне не везет, и люди, которые рядом со мной, заражаются этим невезением..
– Мы сами создаем свою удачу… - он задумался и чему-то улыбнулся. Его улыбка показалась мне немного странной: это была скорее ухмылка лисы, увидевшей незадачливого охотника, пытающегося поймать её; улыбка хитрого превосходства. – Ты знаешь, мне уже говорили, что общаться с тобой опасно для жизни, но я мало верю слухам, ведь я сам создал их не мало (очередная ухмылочка). Поэтому давай мы сделаем вот что: я стану твоим лучшим другом на целый месяц, и если за этот месяц со мной ничего не случится, то… хм… то ты обещаешь мне залезть на крышу и при этом не свалиться с неё. Идёт?
– Н-ну, ладно. Но если ты проиграешь, ты все равно будешь помогать мне с экзаменами.
– Ха! Ладно, по рукам! – мы ударили по рукам, и он пошел на лекцию.
– Э! – крикнул я ему вдогонку. - А звать тебя как?
– Стас!
Вот так и начался этот странный месяц.
Я вообще редкий Фома-неверующий: я не верил, что со Стасом ничего не случится за этот месяц. Но я ошибался. Он (специально наверное) садился со мной за один стол в столовке, помогал с экзаменами, жил со мной в одной комнате. И ни-че-го! С ним ничего не случилось! Он даже ни разу не уронил ручку, не поцарапался и не упал, ни одного раза! Я был поражен. Но самое странное – это то, что он, как я притягиваю несчастья, притягивал удачу: через неделю после нашего знакомства я впервые не порезался бритвой, не опоздал не лекцию, ни обо что не ударился и ниоткуда не выпал. Я удивлялся переменам, произошедшим во мне. Я начал чувствовать себя счастливым! Мне не ставили двоек, не проверяли работ, даже не замечали, как я сплю на лекциях. Это было удивительно!
Ещё меня удивлял характер Стаса: он редко (по-моему, вообще никогда) чему-то удивлялся; смеялся только глазами; выражение “хитрый лис” не сходило у него с лица; но, самое странное, он был не просто любимчиком преподавателей, он стал невероятно популярен в универе всего за неделю, с “козлами отпущения” он всегда был очень приветлив, а наши «авторитеты» от него просто шарахались. Я не мог его понять. Он постоянно менялся: с одними он был самым добрым и ласковым в мире, с другими – сущим дьяволом. И… я побаивался его, его глаз. Не знаю, почему, но побаивался.
Как бы то ни было, ровно через месяц Стас потребовал уплаты долга, и мне ничего не оставалось, кроме как лезть на крышу общежития. Он сказал, что полезет со мной, чтобы я ничего себе не сломал. Если честно, то я не просто боялся – я был в ужасе от предстоящей ночной (не дай Бог нас бы днём увидели!) вылазки. Но, к сожалению, посмотреть на это собрался весь университет, и я просто должен был это сделать. Стас же, напротив, был невероятно спокоен, со всеми перешучивался (он был юмористом) и вел себя так, будто он собирался просто пройтись по улице. Меня это бесило. Меня бесило то, что он не видел, насколько мне страшно!
Но вот он подал знак, и мы полезли наверх.
Господи! какого страху я натерпелся! Я вцеплялся в пожарную лестницу так, что болели костяшки пальцев. Я лез наверх, ступенька за ступенькой… и не падал. Я не смотрел вниз, боясь, что если посмотрю, то тут же свалюсь вниз с высоты пятого-шестого этажа. А внизу был Стас. Он подбадривал меня, кричал мне что-то, но я его не слышал. Мои руки коснулись бортика крыши, и тут я посмотрел вниз. Мне показалось, что земля бесконечно далека от меня. Я судорожно вцепился в лестницу в страхе перед такой высотой (это был восьмой этаж). Стас что-то ласково говорил мне, я не слышал. В конце концов он дернул меня за штанину, и я вынужден был его послушать.
– Андрей, - говорил он, - успокойся. Ты уже почти на крыше. Не бойся. Во-первых, с этой лестницы упасть невозможно, потому что, если ты не заметил, в трех метрах под нами есть платформа, - и действительно, я вспомнил, что она там была. Но легче мне не стало. А мой друг продолжал говорить. – Андрей, тебе надо сделать только три шага по лестнице. Я тебя страхую. Андрей, я уже ловил людей на лестницах, поймаю и тебя. Давай… Один шаг… - Его голос действовал, как гипноз, и я послушно переставил ногу. – Дальше… подтянись… молодец, теперь ещё шаг… хорошо, поставь ногу наверх… Всё!
Я открыл глаза и увидел себя стоящим на крыше. Я не мог поверить в то, что я не разбился. Стас уже сидел на бортике, свесив ноги, и приглашал меня к себе. Я сел.
– Ну что, не так уж и страшно, правда? – спросил он с веселой улыбкой.
– Н-нет, – я долго думал, перед тем, как сказать это, но сейчас мне действительно не было страшно.
– Вот видишь, мы сами создаем свою удачу, – он улыбнулся мне своей вечно хитрой улыбкой. – Я видел, как ты боялся, но мне просто было необходимо заставить тебя залезть на эту чертову крышу, чтобы доказать тебе, что ты не неудачник…
Он хотел сказать ещё что-то, но в этот момент мы услышали странный звук. Над крышей одного из соседних зданий замерцал красноватый свет. Глаза Стаса стали из зеленых желтыми, он тихо чертыхнулся и… перемахнул через бортик, приземлился в метре от стены и побежал в направлении звука. Я не мог понять, что происходит. Но тут я подумал, что мне тоже надо как-то спускаться. Я с опаской подошел к лестнице и, осознав, что совершенно не боюсь, начал спуск.
Когда я достиг земли, меня поздравляли, хлопали по плечам, кричали что-то в уши, а я думал только о том, куда делся Стас. Но я почувствовал себя настолько уставшим, что сразу поплелся спать.
Наутро Стаса в комнате не было. Я не видел его весь день, ни на лекциях, ни в столовке. Вечером, около одиннадцати, когда я уже собирался идти к декану, объявился мой сосед. Он буркнул какое-то приветствие и завалился спать. Так было ещё несколько дней: он уходил на рассвете, возвращался поздно ночью и, ничего не говоря, засыпал мертвым сном. На пятый день он пришел на вторую лекцию и весь день вел себя так, будто ничего не произошло. Вечером, когда весь этаж сидел в холе, Стас подозвал меня к окну. Я готовился выслушать долгие объяснения и оправдания, но был очень удивлен нашим разговором:
– Меня радует то, что ты престал бояться общения, - сказал он, показывая на толпу на диванах, из которой я только что выбрался.
– И это все, что ты хотел мне сказать? – я был невероятно удивлен. В принципе, я много чего навидался от Стаса, но такого неуважения я еще не видел.
– Хм, вообще-то, нет, – он посмотрел на небо долгим (тоскливым?) взглядом. – Помнишь тот день, когда мы лезли на крышу? Конечно помнишь, - сказал он, не дожидаясь ответа. Меня начал настораживать блеск его глаз: он собирался сказать или сделать что-то недоброе. – Тебя удивил мой прыжок… Хм, конечно – не каждый способен сигануть с восьмого этажа и ничего себе не сломать… А меня удивило то, что ты не заметил, что все эти дни обо мне никто ничего не спрашивал.
Действительно! Я вдруг понял, что о Стасе будто все забыли, хотя наш декан всегда интересовался, где его студенты.
– А больше всего, - продолжал он, - тебя удивило моё исчезновение. Так?
– Ну, да, - я все больше настораживался, а Стас все больше нервничал. Он что-то готовил, но что? – Хотя, ты отучил меня удивляться.
– Это меня радует, потому что сейчас ты удивишься ещё больше, - он опять посмотрел на небо и прищурился. Я глянул в ту сторону… и не поверил своим глазам: к нам приближался человек на гигантских крыльях. Я отскочил от окна, хотел позвать хоть кого-нибудь, но обнаружил, что весь университет как будто вымер. На улице не было ни одной живой души, холл опустел, в радиусе одного квартала не было вообще никого! Стас стоял у окна и улыбался. Я вдруг четко осознал, почему я так боялся его глаз: это были глаза дракона, готовящегося сожрать очередного рыцаря, глаза разъяренного хищника; они полыхали желтым огнем.
Тем временем человек (если его можно было так назвать) подлетел ближе, и я разглядел белую сутану и красивые белые крылья. Когда Ангел (я так окрестил летуна) подлетел метров на десять, Стас вскочил на подоконник и выпрыгнул из окна. Не долетая до земли нескольких метров, он перевернулся в воздухе и распустил огромные черные крылья, как у ворона, и взмыл над головой Ангела. До меня наконец начало доходить, почему мой друг такой странный. Ну конечно! Сколько раз он затевал диспуты и споры на темы религии и веры, сколько раз он ловко и ненавязчиво высмеивал пороки и неточности христианских догм, сколько раз говорил «Святая Тьма», когда обычные люди говорили «О, Господи!». Демон! Самый настоящий. У него было все, что положено: черные крылья, невероятные глаза, он даже огненными шарами швырялся не хуже киношного монстра.
Ангел и Демон сцепились в воздухе. Они кидали друг в друга светящиеся шары, кидались друг на друга, кружили, выделывая невероятные пируэты. В руке Ангела что-то заблестело. В ту же секунду Стас вскрикнул и камнем полетел на землю. В последнее мгновение он распустил крылья и чудом не разбился, но потерял сознание. Ангел встал над ним и вынул из своей сумки большой золотой крест с острым, как штык, концом.
– Прощай, Затанус, - сказал Ангел, поднимая крест над головой. Я слышал все так, будто стоял рядом с ними.
И вдруг меня как переклинило – я прыгнул из окна, крича: «Нет!!!». Ангел поднял голову. В этот момент Стас (или Затанус) резко выбросил правую руку вперед. Из его рукава вылетело что-то маленькое и блестящее и вонзилось в грудь Ангелу. Все это происходило какие-то доли секунды. Ангел замер – из его груди торчал маленький стилет со стилизованной волчьей головой на рукояти. Он захрипел и упал на землю возле меня. Я видел его мертвые голубые глаза.
– Ещё не вечер, Габриель, - сказал, приподнимаясь, Стас, - еще не вечер…
Теперь я мог полностью рассмотреть обоих. Габриель был красив той античной красотой правильности: русые кудри, ярко-голубые глаза и римский нос. Огромные крылья его распластались по земле. Мертвые глаза неподвижно смотрели наверх, туда, куда устремилась сейчас его душа.
– Извини, Андрей, - я вздрогнул, услышав голос моего соседа. – Я не хотел тебя в это втягивать. Мне жаль, что ты это видел.
Стас тоже лежал на земле. В его крыле зияла огромная дыра, правая рука была обожжена, длинные волосы спутались и частично закрывали его лицо. Он был похож на падшего ангела. «Так он и есть падший ангел…» - подумал я.
– Стас, или как там тебя… - сказал я.
– Затанус, - ответил демон (я не мог теперь называть его человеком)
– Затанус… Объясни мен все, пожалуйста.
–Что тебе объяснить? – он выглядел подавленным. Он сел и начал перевязывать свою руку непонятно откуда взявшимся бинтом.
– Все. Кто ты такой? Кто такой он? – я указал на ангела. – Почему он хотел заколоть тебя крестом!?
– А разве ты еще не понял? Я демон, Андрей, я демон. Кто он такой? – он посмотрел на своего недавнего врага. – Он – ангел, посланный меня убить. Да, это уже не в первый раз. Просто я очень сильно насолил кому-то там, наверху, - Затанус многозначительно поднял глаза к верху. – Тебе не надо знать всю мою историю, будешь спать плохо.
– Ты меня не слышал? – я начинал потихоньку выходить из себя. – Я требую, чтобы ты мне все рассказал!
– Какое ТЫ имеешь право что-либо требовать у МЕНЯ? – в его голосе послышались угрожающие нотки.
– Я… - вся моя злость тут же улетучилась, уступив место дрожи в коленях.
– Ладно. Извини, - эти слова были сказаны голосом полным печали и безнадежности. Мне даже стало немного жаль его. Он выглядел затравленным зверем, которому просто некуда деться.
– Слушай, - я подошел к нему и взял его за здоровую руку, - давай пойдем, сядем куда-нибудь, а то ты на ногах не стоишь.
– Давай, - он сказал это с обреченностью человека, которого ведут на смертную казнь.
Стас (никак не могу произнести его настоящее имя) встал, и я помог ему дойти до общаги. Честно сказать, я не ожидал, что просто так возьму и смогу подойти к нему. Я все-таки не на шутку его боялся. Ан нет. Подошел и даже помог. Да и понял, что бояться, собственно, нечего. Он был таким же, как и я, просто с другой жизнью. Ему не повезло, так же, как и мне когда-то. И вот теперь нас свела судьба затем, чтобы мы помогли друг другу. По крайней мере, в тот момент я думал именно так.
Когда мой однокурсник, наконец, сел на свою кровать, вид у него был не самый лучший. В пустоте внезапно обезлюдевшей общаги он выглядел как-то пришибленно, ему будто не хватало толпы людей. Тут до меня дошло, что ни в общаге, ни на улице так никого и не появилось.
– Э-э… Стас, а ты не мог бы вернуть людей на место? – я робко посмотрел на него, боясь рассердить.
– Это не их, а нас нужно возвращать! – усмехнулся тот.
– В смысле? Мы где?!?!
– Как только я увидел Габриеля, я тут же перенес нас с тобой в соседнее подпространство. Габриель перенесся следом. И мне бы хотелось остаться здесь, пока я буду тебе рассказывать свою историю – Стас продолжал потирать раненное крыло, его рука же таинственным образом зажила. Он видимо заметил мои расширяющиеся глаза, потому что его разобрал такой смех, что он чуть не упал с кровати.
– Чего хохочешь, как ненормальный? – я слегка на него обиделся – я тут сижу, нервничаю, а он смеётся в наглую!
– Извини, - сквозь смех сказал Стас, - но у тебя такое зверское лицо, будто ты не меня любимого, самого Люцифера увидел.
Я, было, хотел возразить, но потом глянул на себя со стороны, и хохот пошел в два голоса. Вдоволь насмеявшись, я наконец решился и спросил у Стаса, какого черта он здесь делает, и что вообще происходит. Он начал издалека:
– Ты читал Библию? – я кивнул. – Тогда ты должен знать, что все демоны, в том числе и сам Сатана, когда-то были ангелами, свергнутыми Богом под землю за вероломство. В этом варианте истории Сатана приходился Богу… ну, наверное, сыном, так как все ангелы являются Его детьми. Но ты наверное знаешь, что у Библии было как минимум 10 вариантов. Увидели свет только четыре: от Матфея, Луки, Павла и Иоанна. И среди этих вариантов был один, который церковь не только отвергла, но и попыталась уничтожить – это была Библия от Иуды.
Он сделал многозначительную паузу, а я просто пытался вникнуть в суть сказанного.
– Не смотри на меня так! Поверь, пусть я и не ангел, но про начальство не врут и не сочиняют! – Затанус (все-таки стоит называть его так) смотрел на меня так, как родитель смотрит на ничего непонимающего в жизни малыша. – Так вот. В этом варианте Библии было сказано, что Сатана не сын, а брат, добровольно отдавший брату во владение небо, а себе забравший подземелья. С этим братом ушла та часть ангелов, которые ему больше симпатизировали. А что же до людей, то они заключили договор, что ни одному из них не достанется полный контроль над землей – у каждого будет только та часть, которую он сможет удержать, и корой сможет править, не нарушив при этом векового равновесия сил. На том и порешили. Жили два брата, занимались своими делами. У каждого родились дети – у Бога Иисус, у Сатаны – что-то около десятка, среди них и Антихрист, и Мефистофель, и много других. В том числе и внебрачных. От одной человеческой девушки у Сатаны родился сын, унаследовавший почти всю его силу и внешность. Ты спросишь, как это было заметно? – предупредил демон мой вопрос. – Очень просто. Сатана умел превращаться в волка, мальчик – тоже. Когда мальчику было 5 лет, умерла его мать, и безутешный отец увез его к себе в подземелья. Там мальчик и рос, постепенно превращаясь в одного из сильнейших и опаснейших существ во всех трех мирах (папаша активно обучал любимого, хоть и внебрачного, сына). В один прекрасный день к Сатане пришел брат и спросил, кем тот собирается сделать своего сына. И Правитель ада ответил: «Мной» Тогда небесная канцелярия не на шутку испугалась, ведь помимо сил и знаний этот юноша обладал стальными нервами и изощренным, холодным и расчетливым умом.
Отец сделал сына правой рукой и постоянно отправлял того на землю с поручениями и самостоятельными заданиями. Так прошло 2000 лет. О, забыл упомянуть: этот сын родился через 6 дней после Иисуса. Точнее, после Рождества Христова. А еще точнее – 13 января. За все эти года за сыном неоднократно охотились как напуганные ангелы во главе с архангелом Гавриилом, опасающиеся за судьбу свою и человеческую, так и завистливые князи Тьмы, мечтающие убрать потенциального конкурента. В конечном итоге Сатана не выдержал и написал завещание, в котором назначал своим преемником своего внебрачного сына. А поскольку этот сын сам не прочь занять папочкино место, да и конкуренты поутихли, боясь гнева начальства, то все остались более или менее довольны. Но ангелы, понятно, не успокоились, и продолжают атаковать несчастного парня. Вот так и живем.
Я посидел с минуту, размышляя, а потом спросил:
– А ты-то тут при чем?
– Я забыл упомянуть, - как бы спохватившись, сказал мой собеседник, - Сатана был очень горд тем, что его сын так на него похож, и он захотел, чтобы и имя у сына было похоже на его. И тогда он назвал мальчика Затанусом.
Повисла гробовая тишина. Я наконец понял, с кем имею дело. Не могу сказать, что я уж очень обрадовался. Наоборот – я испугался до дрожи в коленях. Сын Сатаны! Караул!!! И что делать? Я просто сидел и молчал, не в силах пошевелиться от животного страха, а Затанус смотрел в пол и думал о чем-то. Наконец он вскинул голову и посмотрел на меня. От его взгляда у меня мурашки забегали по коже, но в то же время я испытал какое-то облегчение, осознав, что он мне друг. Да, да, именно друг. Стас (все-таки друга называют по имени) вздохнул и сказал:
– Я пойму, если ты испугаешься или просто возненавидишь меня. Только прошу, не говори, что ты со мной разговаривал.
– А ты разве не унесешь все воспоминания из моей память, как сделал это со всем универом?
– Нет, – он усмехнулся чему-то. – И только потому, что ты тогда отвлек Габриеля, иначе я бы уже с тобой не разговаривал.
И точно, я вспомнил, что крикнул и действительно отвлек внимание ангела-убийцы от Стаса. Я начал в подробностях вспоминать этот момент, когда почувствовал какое-то шевеление воздуха, как будто кто-то говорил еле слышным шепотом.
– Мне пора. - Стас поднялся с кровати и свернул крылья. Делал он это своеобразно: он схватил крылья за края с когтями и сцепил их на плечах вместе наподобие плаща, и крылья сами собой исчезли. – Отец зовет, будут крупные разборки, ведь в этот раз они использовали запрещенное оружие. Про…
– Погоди! – я поймал его за кончик рубахи, когда он уже выходил из комнаты. – Можно последнюю просьбу?
– Для осужденного все, что угодно! – На лице у него опять появилась лисья ухмылка. – Шучу! Что?
– Ты говорил, что можешь превращаться в волка. Покажи мне, – я совершенно не собирался у него это просить. Эти слова просто вылетели сами собой.
Он опустил глаза. Его взгляд на мгновение стал жестким, но потом опять приобрел ироничный оттенок.
– Хорошо. Если ты так просишь…
Он закрыл глаза, глубоко вдохнул, и тут… Его тело начало неуловимо меняться: оно меняло очертания, как зыбучий песок, постепенно становясь ниже и шире в плечах. Над Стасом появилась черная дымка, а когда рассеялась, то передо мною стоял уже не человек, а гигантский черный Волк, доходивший холкой мне до талии. Его зеленовато-желтые глаза светились адским пламенем.
– Ну как?- пронесся у меня в голове вопрос. Я аж подскочил от неожиданности. А в голове появился тихий смешок.
– Это ты?! – я тихо впал в нирвану.
– Да. Надо же как-то общаться с моими родственничками. Ты не ответил на мой вопрос.
– Никогда не видел ничего более… устрашающего, и в то же время притягивающего. – на ответ мне потребовалось лишь несколько секунд.
– Спасибо! – глаза Волка сузились и он посмотрел на что-то над моей головой.
Я оглянулся на окно, и в этот момент Стас прыгнул прямо на меня. Его смеющиеся глаза оказались в сантиметре от моих. За этот миг, что мы смотрели друг на друга, я успел прочесть в его глазах все: и печаль расставания, и усталость многовековой жизни, и задор еще не отжившего свое человека, и… смех?!
– Прощай, Андрей! – пронеслось у меня в голове. – Верь в себя. Еще свидимся!
И это все. Я стоял и несколько минут тупо таращился на пустое окно. Внезапно я почувствовал какое-то движение. Я повернул голову и обалдел – я был в холле, где сидело полно народу в том же положении, в каком я видел их до того, как подошел к окну.
Ничего не произошло. Но это был не сон! Я ощупал внезапно засаднившую щеку и обнаружил две царапины от зубов. Шатаясь, я побрел в свою комнату. Зайдя внутрь, я увидел, что тумбочка моего соседа пуста, на стене нет его плаката группы Ария и вообще ничего, что напоминало бы о Стасе. Или почти ничего… На его кровати лежал маленький медальон в виде ухмыляющегося волка. На обратной стороне бляхи была надпись на каком-то странном языке, он я все равно ее понял. Она гласила: «Не плачь, не жалей, не зови. Слабому – клеть, вольному – воля!»*
Да, он был. И я не спал. А значит теперь мой друг – демон. Ну и пусть! Я этому только рад.

Прошло много лет с моей бытности студентом. Я обзавелся семьей, карьерой и квартирой в центре города. Я почти не вспоминал о Стасе, но никогда не снимал его прощального подарка. И иногда, во сне, все же видел его глаза в сантиметре от моих и слышал наш последний разговор. Тогда я просыпался, шел на балкон и долго смотрел на пустую улицу, гадая, что сейчас делает мой друг. Но так ничего и не придумав, ложился спать.
Однажды утром я выбежал в магазин за хлебом. Когда я уже входил в подъезд я заметил странную тень за углом, по очертания похожую на большую собаку. Я хотел подойти поближе, но мохнатый наблюдатель сам выбежал ко мне на встречу и прыгнул на меня. Возникло знакомое по универу ощущение мгновенного движения вокруг. Я остолбенел – это был Стас! Опять его ухмылка возле моей щеки и голос в голове:
– Привет, друг! – слово друг было сказано как будто со смешком. – Живи и радуйся жизни.
Сказав сие, исчез. В ту же секунду что-то опять сдвинулось вокруг, и на то место, где я только что стоял, упал отвалившийся с крыши кирпич. Постояв немного на улице и обдумав случившееся я вошел в дом.
После этого дня я никогда больше не встречал Стаса. А его глаза еще много лет снились мне перед какой-то опасностью для меня. Он охранял меня, как настоящий друг. Уже на смертном одре, лежа в постели, я увидел его глаза – изумрудно-зеленые глаза Волка-вожака. Стас протянул мне руку. Я встал, взял его протянутую ладонь и ушел в туман, оставив за собой все, что имел. Ведь я знал – со мной рядом теперь только друг…

Каждый человек уникален по своей природе. Я сам в этом убедился. Мы все такие разные, но настоящих среди нас очень мало. В основном – всего лишь копии наших кумиров. Когда находишь настоящего человека сразу его замечаешь: он Свободен. Не потому, что так надо, а потому, что он так хочет.
Моя охота закончена – я нашел, кого искал. Я нашел Человека. Теперь… А что теперь? Остается только два пути: уйти на покой или найти новую охоту. Наверное, я выберу второе. Ведь в моих глазах все еще горит пламя всех демонов ада, а мои мысли уже составляют планы будущих побед.
Готовься, человеческий мир! Вы будете гнать меня, зажигать для меня костры и точить мечи. Но это пламя не для меня, оно не обожжет своего брата. Меч не тронет плоть того, кто посвятил себя ему. Моя слабость не в смерти, ибо смерть не тронет того, кто смеется ей в лицо. И мой призывный вой оповестит вас, что грядет новая эра – эра огня и льда, счастья и безумия.
Здравствуй, ночь! Я вновь возвращаюсь домой…


11.08.2007