Смятение детдомовской души

Продолжение повести «Крик души»

 
 Весть о том, что Зухрахон одолела на поединке "Парамоху" быстро пролетела по детскому дому.
 Сразу почти все стали ее "уважать", стали её сторонниками, услужливо, оказывая ей всяческие знаки внимания и подчинения…

 Особенно после случая с “Жихарем” ( Витя Жихарев), который видно забыл… про поединок накануне за домом Зухры с «Парамохой» , где сам был очевидцем как тот (самый сильный по детскому дому и правая рука «босса») был осаждён и признал Зухру «боссом»....и как прежде, нагло без разрешения, с парты взял тетрадь Зухры…

 Зухрахон посмотрела на него разъедающим взглядом и спокойно,но требовательно произнесла:
-Положь на место!
-Да пошла ты…- ответитл «Жихрь» с ехидной усмешкой.

 Зухрахон побледнела….
Только вчера она дала себе слово, что никто теперь не будет ей командовать, никто без её разрешения не возьмёт её тетрадь…, никто не обидит её сестрёнку! Никто не будет беспредельничать … потому что, она ТЕПЕРЬ НЕ ПОЗВОЛИТ … чего бы это не стоило!

 ...На каждой парте стояла стеклянная чернильница с чернилами и по ручке. Ручки тогда были с металлическими перьями, которые макали в чернила, затем писали.Её взгляд остановился на ручке...
 
 В следующую секунду она знала что сделает… чтобы раз и навсегда покончить с этим…
Но сначала даст ему шанс…
- Считаю до трёх: положи! Раз!
-Ты пожалеешь говорю, два! Три!
-Ну тогда…получай!

 Она схватила ручку и всей злостью намахнулась на «Жихаря» …
Удар пришёлся бы по лицу или возможно по голове…, к счастью, «Жихрь» успел схватить её за кисть руки …они несколько минут боролись…

 «Жихрь» пытался удержать намахнувшуюся руку и отвести её в сторону, а Зухра в бешенстве всей силой вонзила перо…, оно… вошло в промежуток между большим и указательным пальцами "Жихаря"…



 С тех пор "обиженные" обращались к ней за защитой и помощью. Кто-то что-то у кого-то забрал
 - «Зухра, Вася отнял мою сумку ( или ручку, или книгу и т.п) , поговори, пусть вернёт”- просили её.

 В таких случаях она говорила " Скажи тому кто это сделал, что считаю до трех, не отдаст пусть пеняет на себя".

 Тот, кому было адресовано это, в начале неповиновался или отправлял оскорбительные ответы в нецензурных выражениях...тогда Зухрахон по своему “разбиралась” с ним.

 Она поручала кому-нибудь из “кодлы» привести его…,а когда он был доставлен, велела ...врезать…

 Надо сказать по началу её требования не выполнялись …и кто не выполнил (не тот, кого доставили, а тот от кого она потребовала врезать или привести…) тот получал… на полную катушку от неё самой ( а драться она уже научилась – силу своих рук она познала, когда душила «босса», «Парамоху», сама удивлялась своей агрессивности и жестокости) и лишь потом только наказывала предыдущего…, но чаще это уже поручала сделать кому – нибудь другому из «кодлы», наверняка зная, что тот выполнит ...

 Зухрахон обязательно добивалась того, чтобы её требования выполнялись, неповиновавшего вызывала «за дом» на поединок…

 После нескольких поединков «желающих за дом » постепенно не стало. И незаметно фактически она стала лидером в детском доме...

…“Правила” до селе действовавшие во внутренней жизни детского дома были изменены.
 Теперь «тёмные», поощряемые “грозой” детского дома - Хакимом строго запрещались. Все разборки проводились честно «на поединке», лупили уже не за то, что не хочет воровать, а того, кто ворует «позорит нас детдомовцев».
 И если за воротами детского дома «домаки» (живущие дома подростки ) обижали «наших (детдомовцев)», то шли «разбираться» ( драться ) отборные ребята из детского дома, при чём отбор делала и вела их Зухрахон сама, и все разборки проводились «под чутким её руководством»…

Не известно к чему бы эта "власть" над другими, такими же как она детьми и прорвавшаяся жестокость ее бы привела… - если бы не книги, которые Зухрахон любила читать и анализировать содержание и их героев, и конечно же если б не её любимые учителя..., а самое главное если бы у нее в раннем детстве не было такой "самой человечной, самой любимой, самой честной, самой правильной и самой, самой…" аммашки, которая привила ей чувство справедливости, доброты, сочувствия ...



Прошло несколько недель.
Лайлохон привезли из больницы и поместили в "изолятор" (медсанчать детского дома), где у нее был постельный режим (почти 3 месяца) до самого конца учебного года.
Тяжело заживали раны на обоих ногах Лайлохон. Только к концу летних каникул она выздоровела, но шрамы на одной из ног остались на всю жизнь.

 Хаким тоже долго лежал в больнице, ему делали несколько раз операцию, но через несколько месяцев ему поставили стеклянный глаз, зрение на одном глазу ему все же вернули.

Зухрахон с ним так больше и не виделась, возможно это благодаря проявленной заботе «взрослых»… Его видели другие воспитанники детского дома, когда тот приходил получать свидетельство о восьмилетнем образовании, летом, когда Зухрахон была в лагере. Узнав от них, что с ним всё в порядке, она облегчённо вздохнула.

 Зухру, как потом ей выговаривала Нина Васильевна, "уставшая давать объяснения на всех инстанциях", которую "затаскали в милицию из-за Алимовой", ни в колонию ни в тюрьму, куда обещали отправить "не забрали".

Оказывается её спас возраст (!), если бы в это время ей исполнилось 14 лет, то этого бы она не избежала. Но на "учет" милиции ее взяли...
Поначалу каждый месяц, затем все реже и реже с ней проводилась «беседа воспитательного характера» со стороны сотрудника милиции и грозной Нины Васильевны.



Cпустя много лет она с благодарностью в душе будет вспоминать своих учителей, принимавших участие в том, чтобы она стала
 ч е л о в е к о м .
 
Не будь в школе таких педагогов как Эдуард Сергеевич Борцов (учитель истории), Ева Андреевна Кашуро (учительница по русскому языку и литературе), "немка" ( так они называли свою учительницу по немецкому языку) Эрнеса Станиславовна, Александра Николаевна Зернова (тоже учительница по русскому языку и литературе, учившая Зухру до седьмого класса), а также воспитательницы Зои Никифоровны, и не будь многих других, как тётя Надя (няня) или тетя Ася (швея, учившая ее шить) вряд ли из Зухры в последующем вышел бы настоящий человек.

 Благодаря им она познавала мир, училась отличать добро от зла, и благодаря им училась б ы т ь п о х о ж е й на
 х о р о ш и х и добрых людей, одним словом тянулась ко всему хорошему .
Ведь ребёнок сам того не зная может подражать по-детски и всему плохому.

Это ОНИ помогли ей п о л ю б и т ь книги, через которые она корректировала свое поведение и отношение к окружающим.

Ева Андреевна, на первый взгляд суровая, маленького росточка, инвалидка (хромая, ходила с костылями), с нестандартной го¬ловой и туловищем, была сама выходцем из детского дома. Возможно из-за этого она с первого мгновения была уже "своей" для Зухры.

 "Евушка" - так детдомовцы называли ее - еле перебиралась по лестницам учебного корпуса с помошью костылей.
 Внешне она была отталкивающей, на первый взгляд. К ученикам относилась очень строго, ни оставляла она в покое ни одного, даже самого плохого, "двоечника", заставляя на уроке заниматься всех.
 Она, в отличие от некоторых других (например учительницы по географии Галины Николаевны, которой было безразлично осво¬ил задание ученик или нет, которая во время урока дав задание покрасить контурные карты, выдаваемые бесплатно, сидела и вязала что-нибудь... ), обязательно заставляла учить. Не выучившего задание на самподготовке, не оставляла в покое пока он не выучит и не ответит.

«Евушка», как понимала Зухрахон и многие другие детдомовцы, по настоящему любила их и заботилась о них, поэтому, желая им добра, была требовательной и строгой с ними, старалась чтобы они обрели знания, которые пригодятся им в жизни.
С теми, кто "успевает и опережает" по желанию, занималась еще и индивидуально, принося из дома "свои(!?) книги". Книги тогда были большим дефицитом.
 Получив аккуратно обвернутую книгу учительницы (!) Зухра старалась не помять странички, не испачкать его и побыстрее прочитав его "иметь счастье обсуждать" прочитанное с Евой Андреевной (!).
Для Зухры это стали постепенно самыми счастливыми мгновениями. Особенно, если "при обмене мнений" у них совпадали взгляды. Так это было здорово! Наверное буду учительницей по литературе - появлялось такое желание у нее.

 Эдуард Сергеевич Борцов, тоже выходец из детского дома (он сам рассказывал о своем трудном детстве). Как никто другой очень хорошо понимал он "душу" детей, их внутренний мир, поэтому многое ему детдомовцы "доверяли". Он тоже был "свой".

 Как много дал Эдуард Сергеевич своим питомцам! Как никто другой, понимая, ч т о необходимо знать таким детям, находящимся в "изоляции от внешего мира". Он рассказывал им об элементаром быте…, жизни .
Благодаря ему многие, понятия не имеющие о семье (как дети живут вообще дома), в силу отсутствия у них родителей с младенчества, а то и с рождения, узнавали и обретали представления о жизни "домашних"...
Он не жалел ни времени, ни сил, отдавая и делясь всем, что знает, не ограничива¬ясь, предусмотренным программой учебного курса.

Уроки истории, которые он вёл, заканчивались к сожалению как один миг! Не только потому, что учитель интересно рассказывал. Он действительно как рассказчик был очень увлекательным, слушавшие его невольно представляли все события красочно и образно. Но всегда Эдуард Сергеевич несколько минут на уроке (чаще еще по просьбе учеников, оставался и всю перемену) уделял внимание детям по отцовски, интересуясь как они живут, что их волнует и т.п., Вместе с тем, часто рассказывал о прочитанной художественной книге, или художественном фильме.

Кинофильмы в детском доме показывали по праздникам. Тогда еще не было телевизора в детском доме, лишь когда Зухрахон училась в седьмом классе в детском доме появился маленький телевизор, первого выпуска. Его разрешалось смотреть лишь по выходным и праздникам не более одного часа...

- Жизнь сложна,- говорил Эдуард Сергеевич.
- Окончив школу, вы, лицом к лицу столкнетесь с большой жизнью, которую сложно и трудно прожить достойно. Вам сейчас за школьной партой необходимо готовить себя к жизненным сложностям. Чтобы в жизни чего-то добиться, получить образование, выйти в люди, надо иметь силу воли. У кого его нет, тот на первом повороте жизни теряется, сдается, ищет легкие пути...и заканчивает плачевно…

-Силен тот и сможет достойно стать человеком тот, кто не легкие пути ищет, а преодолевает сложные пути какими бы они не были трудными. А волю вырабатывать надо сейчас, здесь!

-А как и что это такое?- спрашивали мы.

-Хочется тебе дать по физиономии кому-нибудь за что-нибудь, сумей остановить себя. Сумей найти слова и убеди противника в его не правоте. Получилось? Значит ты сделал один шаг к обретению силы воли.

Зухрахон отчаянно пыталась представить себе это… но ей пока не удавалось…

-Есть у тебя двадцать копеек, так хочется купить что-нибудь из вкусненького, сладенького… Остановись, задай себе вопрос: сможешь ли ты сейчас отказать себе в этом? Купить то, что тебе более необходимо, скажем ручку, тетрадку или книжку? Или сможешь ли ты отдать их тому, кому это нужней? Смог! Значит сделал еще шаг к обретению силы воли. Вот так шаг за шагом надо в себе воспитывать волю. Это очень важно, дети - убеждал он.

Зухрахон жадно схватывала все, что говорит учитель.

 Войдя в раж, после признания её в детском доме лидером, какое-то время она также как и предыдущие "босс и его кодла " устраивала было разборки, правда эти разборки уже носили обратный характер, наказывался "не честный", "не правый", но после слов Эдуарда Сергеевича, она решила вырабатывать в себе силу воли, сдерживая себя по мере возможности... Решила убеждать словом, не распуская руки, даже на черезчур заслуживающего получить "по шее". Она шаг за шагом вырабатывала в себе силу воли...

 От учительницы немецкого языка Зухрахон обрела не только умение читать и переводить тексты на немецком языке, но самое ценное, что дала Эрнеса Станиславовна и что ей пригодилось в жизни ( что она часто вспоминала потом), это желание РАБОТАТЬ над собой безперестанно и ВЕРУ в свои с и л ы, В СЕБЯ.

Эрнеса (Стелла) Станиславовна как- то на уроке рассказала, что где-то в Германии жил великий ученый. Он умел все.
Однажды к нему в дом пришли гости поздравлять его с юбилеем. И каждый поразился узнав, что он сам создал в доме чистоту, порядок и уют! Сам разбил во дворе сад, за которым ежедневно ухаживает собственноручно.
При всем этом написал множество научных книг, стал доктором каких-то наук, профессором. Поэтому все восхищались его талантом, удивлялись откуда у него столько умений(!) и произносили тосты, восхваляя его талант.
А он ответил: " У меня один процент умения, а девяносто девять процентов пыхтения!"
"Немка" обратила внимание детей на то, что один процент умения есть у всех, а у них в особенности. Чтобы превратить его (умение) в талант необходимо много трудиться! То есть - ПЫХТЕТЬ! Учиться! И что любой из детдомовцев может стать талантливым, если этого захочет сам!

"Немка" дала понять детям ( в память Зухры врезалось это четко) что и у них есть возможность развивать в себе умение, талант, только надо учиться и очень ХОТЕТЬ НАУЧИТЬСЯ, много надо читать и много трудиться вот и всё!

 Х Х Х Х Х

Последний учебный год Зухрахон особенно старалась учиться хорошо, готовясь к "будущей самостоятельной жизни", ведь за воротами детского дома её ждала опять неизвестность... все-же после 8 класса надо было освободить территорию...

С одной стороны она надеялась, что всёже "за ней придут".
 А если не придут? Куда она пойдет? Об этом она подумает потом. Не может быть чтобы ее не забрали...
Надо будет поступать учиться куда-нибудь ( если её не заберут, тогда куда-нибудь туда, где будет жилье)...

Кем же ей лучше стать в будущем?

"Человек должен выбрать профессию по душе. Такую, где больше сможет приносить пользу" - говорил Эдуард Сергеевич.

А ведь он прав. Где я смогу больше принести пользы. Учительница по математике говорит, что из Зухры "выйдет очень хороший математик, задачи как семечки щелкает, при чем несколькими способами, даже которых я сама и не знала".
 Ева Андреевна считает, что из Зухры "прекрасный педагог получится, желательно учителем по литературе, а ещё из нее может выйти неплохой журналист", - добавляла она, припоминая написанные ею сочинения.

Действительно в детском доме молва о "шибко" грамотной Зухрахон ходила. Она участвовала не только в общегородской олимпиаде по математике, но еще дважды занимала второе место в областной олимпиаде.
А ее сочинение написанное на свободную тему: "Что бы я сделала, если бы могла?" "Евушка" вывешивала на стенд как показательное и в спальном и в учебном корпусе.

Оно начиналось с вопроса:
" Что бы я сделала, если бы могла?
Если бы я могла, я бы осчастливила всех детей на свете! Сделала бы так, чтобы не было на свете бедных, голодных и нищих, несчастных, бездомных и больных, слепых и инвалидов.
Чтобы я сделала, если бы могла?
Я бы сделала так, чтобы не было на свете несправедливости, чтобы не было злых , чёрствых и безразличных людей .
 Если бы я могла не было бы на свете брошенных детей, преданных самыми дорогими им людьми !
Если даже умерли родители, чтобы дети не чувствовали себя никому не нужными!
Чтоб никто никого не унижал и не упрекал за ЕДУ. И никто бы, ни кого не бил.
Чтобы я сделала?
 Если б я могла, я бы остановила все войны на свете! Не дала бы пасть бомбам над Комбоджей, тогда бы не было сейчас там больных, умирающих детей! Я бы помогла всем несчастным и обездоленным! Не было бы на свете бездомных.
Если бы я могла, сделала бы так, чтоб люди относились друг к другу как братья или сестры: ни времени, ни сил ни хлеба не жалея друг другу. Каждое утро начиналось бы с доброй и счастливой улыбкой!И все на свете были бы счастливыми.
Как много мне хотелось бы сделать хорошего, если бы я могла и как жаль, что мне всего 14! Но верю, когда-нибудь, хоть сколько-то из всего этого смогу осуществить, ведь нет же слова "не могу"!"

- У нее есть сердце, большое сердце! А самое главное у нее есть характер, - как-то особенно подчеркивал Эдуард Сергеевич.
Зухре нравились предполагаемые для неё профессии педагога, в равной степени как математика, так и литератора…

Нравилась и профессия космонавта, она иногда в своих детских мечтах представляла себя даже за штурвалом, летящей в космос…

 Но мысль, появившаяся тогда, когда она "попадала в милицию», а что если ей стать детским инспектором милиции (?) не покидала её… Даже свой день рождения с того самого времени она принципиально отмечала не в тот день, когда родилась, а первого июня - в День защиты детей. Она должна стать защитником интересов детей …
Она мысленно терялась в выборе профессии…



Опережая программу 8 класса, она уже самостоятельно прочитала всю критику Виссариона Белинского, книги Чернышевского и многих других классиков.
Особенно ей понравились книги из серии "Жизнь замечательных людей", через которые она узнавала, как у кого из знаменитых складывалась судьба...

Чем больше читала она, тем всё больше: - каждый сам создатель своей судьбы - убеждалась Зухрахон.

 Если захочешь быть хорошим человеком обязательно станешь, главное надо стремиться к этому, брать пример с хороших, стремиться к таким.

Плохим становится человек, который позволяет сам себе стать таковым. Не захотела же она воровать тогда ещё в пятом классе…, ну побили, но не смог же её никто заставить это сделать! Каждый сам выбирает каким ему быть - рассуждала она.

Прочитав "Павла Корчагина", Зухрахон вновь и вновь возвращалась к страницам, где говорилось, как надо жить, «чтоб не было стыдно за без цельно прожитые годы».

И правильно говорил Николай Островский устами своего героя Павла Корчагина "надо спешить жить, можно что-то не успеть…", он так много хорошего хотел успеть сделать, а его свалил недуг... Ну мало ли что может неожиданно случиться с каждым, надо дорожить временем…

 Время - самое ценное, необходимо правильно распределять его, чтоб успеть много...- пришла к выводу она.
Надо не теряя зря времени « собрать багаж знаний», как говорил Эдуард Сергеевич.
 Я должна по больше читать, по больше узнавать, мне все это пригодится там за воротами детского дома, ведь когда-то надо будет покинуть детский дом…

Её охватывал страх при этих мыслях…
Как совсем оставить детский дом, ставший для нее теперь совсем родным, любимым?

Что на самом деле ждет ее "там" за воротами детского дома, она еще не представляла.

 Жутко становилось на душе, что когда-то его надо будет покинуть, действительно детский дом теперь был ее родным домом, самым родным, самым любимым, несмотря ни на что...

 Воспитанники почти все тоже были для нее " своими", почти как родные... Особенно круглые сироты, у которых родители умерли и которых некому навестить...

Она до боли в сердце, как никто другой, понимала их. Бывало, если дежурила по столовой, стара¬лась положить им побольше положенного таким, у которых вообще никого нет и которых никто не навещает (дети всё про друг друга знали, у кого есть родители, родные, а у кого их нет, к кому "приходят", к кому нет), а если закончилось что-то повкуснее и предлагалось взамен менее вкусное, она быстренько меняла та¬релки, перекладывая что вкуснее с других столов, туда где дол¬жен сидеть кто-то из таких ребят, или отдавала свою порцию. По-своему желая хоть так их поддержать как-то. Потому что к ним так же, как и к Зухрахон и ее сестренке Лайлохон, никто не прихо¬дил...

Глубоко в душе она молча была благодарна за то, что у нее есть свое место в столовой, своя парта, своя кровать...и что вся территория детского дома в равной степени принадлежит и ей.
 
Учителя и воспитатели тоже были и ее тоже. Она полюбила их, как своих родных, и знала, что многие из них тоже любили Зухру, особо отмечая ее среди других.

"Необычная девочка", го¬ворили одни, "с характером, с нее выйдет толк", говорили другие.

Особенно хорошо было в детском доме во время летних кани¬кул. Все дружно и работали в фруктовом саду, и купались в бассейне, и готовили сами концерты, и танцевали, и играли. А иногда ездили на "барханы", где проводили игры "Зарница". И тогда все дети сплачивались, как одна семья!

Зухрахон всем серд¬цем полюбила свой детский дом и всех, кто там находился. Даже самого "плохого", она по-своему любила, сочувствуя ему, понимая и желая помочь. Она ни на кого не хранила зла.

 Не его вина, что он такой, по детски считала, она, просто у него не было такой сердобольной аммашки как у нее, такого папы...,как у нее, которого она все же любит несмотря ни на что...

Она в минуты раздумий и воспоминаний с умилением вспоми¬нала, как аммашка, когда еще была зрячей, увозила ее в свой дом, в кишлак на "ишак-араве"1.

 Проезжая по безлюдной, каменистой, а иногда глиняной дороге, по обе стороны которой расстилались хлопковые поля и тутовники2, аммашка пела ей песни, рассказы¬вала интересные истории.

Она рассказывала ей каким был ее па¬па. Что все восхищались и по-хорошему завидовали его уму, он считался тогда самым образованным и грамотным, аж закончил се¬милетнее обучение!

Когда он был председателем колхоза, а затем председателем совхоза все слу¬шались его и уважали. А каким он важным был человеком, когда стал секретарём горкома партии!



 В такие минуты, она гордилась своим Па¬почкой, мечтая быть (не меньше и не хуже его!) как и папа "грамотной, образованной и уважаемой". Аммашка же не умела ни читать и ни писать (?!)

У аммашки ей нравилось бывать не только летом, когда поспе¬ли фрукты, и она с удовольствием угощала свою любимую племян¬ницу, но и зимой.

Особенно запомнилось ей, как они набегавшись во дворе с двоюродными сестренками и братьями, грелись вокруг сандала3!
 Кругом зима, холод, а они сидят с открытыми окнами в сандале и тепло! Какие были вкусные лепешки, испеченные аммаш¬кой!

Она специально для Зухры делала "кулча", маленькую лепеш¬ечку! Она засыпала мертвецким сном в объятиях аммашки...
Аммашка любила сама причесывать тогда еще длинные волосы Зухры...

 В такие минуты воспоминаний Зухре хотелось бежать из детского дома к аммашке… к папочке (!)...


+ + + +

Время в восьмом классе пролетело стремительно, и не успе¬ли оглянуться, а уже закончился учебный год.

К концу учебного года в классе осталось семнадцать человек. Заканчивались вы¬пускные экзамены.

Все готовились, кто-куда. Многие однок¬лассники уже знали, что их кто-то "заберет домой" кого мама, кого папа, а кого кто-нибудь из родных, потому что уже к ним "приходили" и "обещали".
А некоторые "уже написали бумагу ди¬ректору" и жили в ожидании этого дня. Скорее бы!...

 А Зухре хотелось кричать "Остановись время!"
Сердце странно колотилось, чем реальней становилось, что скоро пора!
К ней все еще никто не "приходил"…
 Уже и воспитательница и директор писали уведом¬ления "домой" Зухры ( странно для нее звучало это слово, у нее не было дома, кроме этого, в котором она сейчас).

Начало июня, Зухрахон все серьезней и замкнутей становилась, охваченная тревожной грустью.

Почти каждый день то воспитательница, то кто-то из предметных преподавателей или работающий персонал столовой, кто-нибудь спрашивал: «А к тебе пришли?», «Тебя заберут», "Ну что, куда собираешься после восьмого?" или "За тобой придут? А что ты будешь делать если не придут…?"

Первые дни июня их таких "за кем возможно не придут" было четверо, поэтому было как-то спокойно, что они здесь останутся вчетвером из класса. Будут ходить в школу, куда ходят «домашние» дети, а жить будут здесь, что они будут заканчивать десять классов.

Зухрахон очень хотелось закончить десять классов на "красный аттестат зрелости", чтоб папа мог гордиться, и чтоб мачеха тоже знала какая она, а затем непременно поступать учиться (только в юридический (!)), чтобы стать детским инспектором милиции – защитником справедливости и интересов детей, таких же как она).



Одиннадцатое июня! В этот день состоялся торжественный вечер, посвященный выпуску восмиклассников!

…До последнего часа, пока не начался "вечер", Зухрахон в оба глаза смотрела на ворота... С замиранием сердца ожидая встречу с папочкой!

Что она ему скажет?!
 Как произойдет встреча?! Столько лет прошло!
Теперь она почти взрослая девочка! Каким стал папочка?! А как обрадуется аммашка! Она наверное ждет не дождется встречи с ней...

Даже обида на мачеху можно сказать уже прошла. Говорила же она тогда "закончите восемь классов, а там посмотрим". А Зухра вообщем не из плохих…даже напротив- с отличием (!) окончила школу (8 классов), и все " даже взрослые ее уважают", хвалят. Будет им чем гор¬диться…

 Она даже представила, как взрослые наперебой хвалят Зухру перед мачехой и папой…!

И мысленно Зухра загадала: если они (мачеха с папочкой) придут вместе забирать её, то она никогда не вспомнит о том дне, когда та выгнала их маленьких, постарается забыть…

 Будет вести себя с ней по доброму, постарается завоевать ее расположение, будет во всем, во всем ей помогать по дому (!)
Теперь ведь она уже взрослая!

Увидев какая Зухрахон добрая, работящая и умница, мачеха тоже подобреет... и может быть изменит свое отношение к ним (она всегда себя считала в комплексе со своими сёстрами) и тогда может быть ... она станет им вместо мамы, ну почти как настоящая… мама. …
И тогда они все вместе заживут как одна настоящая семья...и ...размечталась она, представляя полную картину… в своем воображении…


Уже вечер начался. На торжественной части вечера, директор Хавохон Акбаровна закончив свою речь, особенно отметила "от¬личницу" Зухрахон Алимову, вручив ей свидетельство о восьмилетнем образовании вместе с грамотой за отличную учебу (!) и поведение(?)!

…Как ей хотелось, чтобы это (!) сейчас услышал и увидел папа!
 Ну где же он там …(?!)
 Наверное с работы не отпустили… к концу вечера он непременно подойдет… ведь ему же сообщили...

Она по нескольку раз выбегала к воротам…

Попросила сторожа:
- Сразу как придет мой папочка, он такой высокий, худенький
стройный, красивый, ну вы спросите фамилию, Алимов! Вы его проводите, пожалуйста, - умоляюще глядя на него, говорила Зух¬ра, - туда в зал, а то пока он найдет сам... вечер заканчива¬ется...- с досадой и горечью, добавляла она.

Зухрахон была "ведущей концерта", подготовленного кружком ху¬дожественной самодеятельности и пока "концерт" шёл (она была вся на взводе) она время от времени смотрела через щель на стене сцены в зал, ожидая "вдруг папа уже там сидит?"…

...Но его все еще не было...
 
Концерт уже заканчивался…

Наверное он не получил сообщение..., а может быть мачеха специально не показала папе уведомле¬ние (?!)...
От этих мыслей и безрезультатного ожидания Зухру бросало то в холодный пот, то в жар.

Начались танцы, в зале уже звучала громко музыка, , все веселились и дети, и взрослые, и гости, родные и близкие, при¬шедшие "забирать" своих...

…Нет, напрасно она его ждет... он не придет(!)- пришла она к выводу.

Как же так?!

Ну если даже папа не получил уведомление по какой-то причине, разве он не знает, что Зухрахон закончила уже восьмой класс?!

Что, он не умеет считать?!

Даже Розу "двоечни¬цу" (!), Наташку "мальчишницу"(!), даже Ольгу "воровку"(!) - всех забирают (!), всех (!).
Даже Вовку, у которого никого нет, а кто-то из дальних родственников забирает!

Сердце колотилось, так хотелось плакать...

Нет, так не честно! Так не справедливо!
Почему... так?! За что (?!)...
Мамочка! Появись, забери меня... вырывалось из груди, непослушные слезы катились по щекам...

…Зухра направилась в сторону спального корпуса…
 Я должна остановить раз и навсегда такую несправедливость, покончить раз и навсегда с такой бесчеловечностью !...С черствостью "та¬ких родителей" ! Раз и навсегда!...

Раз и навсегда...
Чтобы никто больше на свете так не страдал, как я...Не ждал своих ро¬дителей со слезами на глазах... Не оказывался не нужным (!)

... Что же я смогу сделать?

Что бы такое сделать...
Чтобы все "взрослые", все мамы, все папы на свете повернулись к нам лицом...

 Она го¬това ради этого, если понадобится, принести в жертву даже... свою жизнь...

Кто-то же должен сделать так, чтоб не было такой несправедливости!
 
Зачем тогда они родили нас, если мы не можем быть с ними вместе, если мы им не нужны!

 Надо сделать так, что¬бы все поняли, что так н е л ь з я с детьми поступать! Так не честно и подло п р е д а в а т ь беззащитных детей! Нельзя!

Надо сделать что-то такое (!)... такое (!) ...чтобы все ахнули (!)...

…Проходя мимо прачечной ... она уже… знала... ч т о надо сделать (!)...такое (!)... чтоб...все...

В "спальне"…, так они называли большую комнату, где стояли в два ряда двадцать две железные кровати, …Зухрахон залезла на стол, на который поставила табуретку…

…Проверила веревку, которую с трудом нацепила на металлический выступ, куда вешают обычно люстру, но вместо которой рядом проходили электрические шнуры с черной пробкой и лампочкой ...
…Постояла немного в размышлении...

Затем спустившись…Зухра взяла листок бумаги и начала писать:

"Люди, не бросайте своих детей!
 Я прошу Вас, заклинаю Вас, не бросайте своих детей, не дайте им смотреть на мир сквозь горькие слезы".

А слезы её катились по щекам, сквозь них она не видела строчек и буквы "плясали" то вверх, то вниз.

"Я приношу в жертву свою жизнь, чтоб Вы, взрослые люди, обернулись, оглянулись и увидели, что так не правильно!..Не честно! Чтоб задали себе вопрос:
 - Сколько в мире таких по воле судьбы, обездоленных и брошенных детей!
 Как им нужно Ваше вни¬мание! Как нужна детям любовь и забота своих родных мам и пап!

Как важно для них, чтоб Вы не предавали их! Ведь преда¬тельство самых близких - родителей - смерти подобно!

Зачем тогда даете им жизнь!.. чтоб потом они мучились и жили с болью в сердце!

Зачем даете нам смотреть на мир со слезами в глазах и с комом в горле...

Я хочу обратить внимание всех, всех! Всех людей Земли!
Своих родителей и родителей всех оставленных на произвол судьбы сейчас, и тех ещё, кого могут бросить потом!

Так не честно! Так не справедливо! Зачем Вы, даете тогда нам жизнь, если хотите обречь нас на душевные муки!.. Зачем?

Сегодня у меня было свое место в этом доме - в родном детском доме!
 А завтра... куда мне идти?
Жизнь за воротами детского дома для меня словно густой, страшный, темный лес, в котором я и боюсь и потеряюсь...

Я чувствую себя словно маленькой мурашкой, которая пыхтит, трудится, борется за жизнь и любой зверь, любое животное случайно или специально наступит на неё и нет её больше…


Пусть моя смерть спасет сотни таких же как я!
Пусть все родители, которым безразлична судьба своих детей и те, кому положено, подумают над этим.

Мамочка, дорогая, если б ты была жива… !

Папочка как я ждала Вас (?!), Как сильно любила Вас, старалась быть самой хорошей!... самой лучшей!

 Жила и училась здесь с одной лишь мечтой, что Вы когда-нибудь придёте забирать меня!

 Как я ждала этого мгновенья! Если бы Вы знали, как я Вас ждала!

 Помните, я и сейчас больше всех на свете люблю Вас, папочка!

Сейчас Вы наверное забыли обо мне, о нас с сестрёнками, что мы вообще есть на свете и преспокойно сидите отдыхаете, пьете себе чай со сладостями.

Я бы не объела Вас!
 Пусть, пусть бы на сухом хлебе с водой, но вместе с Вами, я хотела жить.
Я бы работала пусть даже хоть грузчиком, хоть дворником, но я бы, когда-нибудь непременно заработала свой хлеб, а потом всё, что заработала б, отдавала бы Вам.

Но Вы даже не захотели принять меня.
Что же плохого я Вам сделала? В чем моя вина?

Заклинаю, Вас, заберите моих сестренок !

Не оставляйте их здесь и не бросайте их больше! Они Вас тоже любят, не меньше чем я, и хотят также видеть Вас!

И Всех мам и пап всего Мира, заклинаю, смертью своей, заклинаю, заберите своих детей, не бросайте их!
Или, черт возьми, не рожайте их вовсе, если не хотите чтоб они были с Вами вместе!"

 Зухрахон,
подписалась она.
 Затем добавила:
 "P.S.
Я люблю жизнь! Ведь самое дорогое у человека-это жизнь!
Люблю воздух, которым дышу, природу, свет, луну- всё-всё!
Всех, кого знаю тоже люблю. Люблю играть, читать, писать - вообщем я люблю жизнь!

Но я приношу ее в жертву, во имя спасения многих других, таких как я ! Если это спасет хоть кого-нибудь, значит это было сделано не напрасно!

Прощайте!

Мое письмо прочитайте по радио, напечатайте в газетах, чтоб мой голос услышали все! Чтоб не зря я принесла в жертву свою, самое дорогое, что у меня есть - свою жизнь!"


…Поискала место, куда бы положить письмо, чтоб его сразу увидели, кто войдет...

Затем, найдя булавку, она пристегнула его к столу, куда предстояло ей взобраться...

 Залезла на стол… затем на стул...

Она взяла петлю..

...Медленно просунула в него голову...

Сейчас она откинет ногой табуретку ... и...


Она это сейчас сделает, она не из трусливых... Смогла же выпрыгнуть из окна второго этажа, когда "заставляли" против ее воли "сделать укол". И перед глазами прошла вся эта картина…


Зухрахон, чтоб показать что она "храбрая" девочка, всегда первой выходила "на укол" (им периодически делали уколы, прививки от чего-нибудь).
Однажды, так получилось, что сидела она за партой у окна, и не успела выйти первой...

Ее опередила Таня ... лучшая её подруга! Как раз тогда делали уколы под лопатку, говорили, что "против холеры".

Только успели сделать укол... как Таня... упала... как столб (?!), даже никто не успел ее подхватить…

 Все - и медики и воспитательница в недоумении засуетились,"уколы" были приостановлены…

Приехала "скорая" и Таню увезли в больницу...

А потом… спустя 3-4 дня ее ...хоронили...

Взрослые говорили, что у нее что-то с легкими не в порядке.

 С тех пор Зухра, завидев из далека медиков в белых халатах, идущих в класс делать "уколы", убегала от уколов, сколько бы ее не ругали взрослые и как бы не заставляли.

 Ее потом, если удавалось пой¬мать, «приводили» в амбулаторию, и насильно, причем не менее двух взрослых крепко держали ее и только потом ей делали положенный укол, вопреки её сопротивлениям.
 И каждый раз она говорила себе, в следующий раз, когда чуть-чуть подрасту, им не удастся этого сделать насильно, вот увидят!

Однажды…, когда их класс учился на втором этаже, опять пришли люди в белых халатах, делать какие-то прививки.
 
- Вот тут-то, теперь, Алимова, бежать некуда, давай выходи, - сказала медсестра, обращаясь к сидевшей за первой партой у окна Зухре, впереди стоял учительский стол.

…Зухра побледнела, она не боялась боли от уколов, но всем своим существом н е ж е л а л а получать его.

И то, что насильно ее заставят получить укол, вызывал страшный про¬тест, вызывая готовность на всё, что угодно.

Пока Саша, встал, вышел из-за парты, желая выпустить Алмову,она быстро взобралась, одной ногой на сиденье, другой на парту, затем на подоконник...

-И отсюда я убегу, вот увидете!

-Никто не заставит меня сделать то, чего я не хочу!
-Не верите? Я сейчас Вам это докажу!

-Перестань, Зухра дурью маяться! Спускайся сечас же!-сказала воспитательница.

Несколько человек сделали движение вперед, чтобы вызволить ее оттуда.

-Если хоть кто-нибудь подойдет! Я спрыгну через окно!
Окно было открыто.
Зухра посмотрела вниз, увидела, что за окном с полметра зацементировано, а дальше рыхлая земля…она прикинула куда бы по мягче спрыгнуть…
-Я сказала остановитесь! Не подходите! Клянусь я спрыгну!

Но дети и взрослые не останавливались, полагая, что она просто пугает их.

И Зухра.. спрыгнула...

…Просто повезло, она очень удачно спрыгнула, только разбила чашечки на коленях...

С тех пор никто ее "не заставлял" не только делать уколы, но и уже верили "если она сказала, то она сделает, что говорит".



…И сейчас стоя на табуретке… с петлей на шее она твердо знала, что сделает это!
 
... Но остановит ли ее поступок "таких" родителей, спасет ли ее смерть обездоленных детей?...

 А что если, не прочитают ее послание по радио, не напечатают в газетах, тогда никто об этом не узнает, тогда ее не услышат те, кем она хотела быть услышанной...

А Лайлохон? Что будет с ней?

Ранимая, с хрупкой душой ... и ее ждет через два года такой же день...
 когда невыносимо боль¬но на душе...и хочется совершить такой поступок, чтобы предотвратить это...

А что будет с Зульфией...с маленькой, красивенькой, светловолосой, сладенькой ее сестреночкой...

Может быть… ей нужно по другому "принести в жертву" свою жизнь...

 Помочь своим сестренкам, чтоб у них не было такого дня (?!)...

Может быть по-другому можно и остановить "таких" родителей, помочь всем беззащитным детям (?!)...

Она долго стояла с петлёй на шее… погружённая в раздумья…

…Казалось, что вся жизнь как кинолента прошла перед глазами…

И вдруг её осенило, не может она так просто уйти…

она нужна своим сестрёнкам, кто их будет защищать…

…Да…да она должна, пусть если понадобится день и ночь работать, но забрать своих сестренок отсюда, они не должны... и
они не будут больше учиться в детском доме, их никто не обидит, не унизит... пока она жива...

 Живой она больше сможет быть нужной и не только своим сестрёнкам…

 Она будет учиться …, работать… Станет Большим Человеком и ради них тоже.

… Выучит их сама, будет им вместо мамы, папы, брата и сестры.


Пусть и родители потом узнав постыдятся, как они "взрослые" люди не хотели, а такая маленькая девочка сумела и сама выучиться и выучила своих сестренок...


…Зухра вытаскивала свою голову из петли, твердо решив "по

другому жертвовать собой", помогая своим сестреночкам встать на ноги, выучиться и самой и им помочь получить образование...

А потом, когда-нибудь ...

Придет время ... она обязательно будет услышана...

…Её этот крик будет услышан людьми… она напишет об этом ... книгу...

Она будет жить так, чтоб иметь право об этом потом написать, вот так!


В это время дверь в спальню открылась...
Тетя Надя... увидев то, что увидела... Ахнула...
Со словами:
 -Девочка, не делай этого, ради всего святого прошу! Не делай этого… - бросилась "на помошь" к Зухре…

-Я и сама передумала, - сказала она уже вытащив голову из петли и спускаясь вниз…

Тетя Надя с воплей от страха стала звать на помощь...

-Не делайте этого!
- Если Вы хоть кому-нибудь расскажете, я сделаю это!- сказала она внушающим голосом, взглядом показывая на петлю.

- Я не буду вешаться ! Это не поможет! Я должна позаботиться о своих сестренках…


Не веря своим глазам, тетя Надя, схватившая за рукав Зухры, спускающейся с табуретки, стоявшей на столе, сказала:

-Я сама уберу, все уберу сама, девочка… ты туда не подымайся -опасаясь, что вдруг Зухрахон вновь окажется там...



...Через некоторое время, когда петля была перерезана, табуретки и стол были убраны, няня со слезами, читая "Послание живым" Зухры, говорила:
 - Откуда у тебя миленькая, такого маленького ребёнка, такие слова взялись!... Многие говорили, что ты шибко много читаешь, шибко грамотная. Но так шоб написать! - мотала она головой, держа в руках листочки.

-Вот бы они "ироды" твои родители прочитали, а...?!- громко плакала тётя Надя.

- Я и сама не знаю откуда, крик души наверное...

Перечитав "свое послание", Зухрахон и сама глазам своим не верила, откуда у нее взялись такие, слова...

Тетя Надя, все время, до поздней ночи, а потом и все утро не отходила от Зухры, чего-то опасаясь, но обещание свое "никому не рассказывать", она, кажется, сдержала…
Возможно потому, что знала Зухру, если она сказала, значит всё - можно ей верить.

Продолжение следует…