8. Пляски теней

 Стоял необычайно теплый день для самого северного государства – Хальвгардиса. Хоть это была южная его часть, хоть было лето, все равно позволить скинуть себе плащ без неприятных для здоровья последствий можно здесь достаточно редко. Так что нынешняя погода была для людей истинным подарком Божества.
 Но пусть солнце и грело сильнее обычного, разгуливать чуть ли не голышом было весьма опасно для жизни. Ведь для приезжих такая погода напоминала разве что осень.
 Но идущего по захолустному городку человека это не смущало, не смотря на то, что он был босой, в одной, явно несвежей, хлопковой рубахе и контрастирующими с ней дорогих темно-бордовых штанах. Человек шел, уверенно смотря вперед, медные локоны обрамляли его смуглое лицо с хитрым прищуром ясно-голубых глаз, и каждый его шаг, поворот головы, каждый взгляд вызывающе объявлял: «Я то, что я есмь». Однако, дойдя до миленькой деревянной постройки с резной вывеской, извещающей о том, что перед вами таверна, он сразу сжался и, обреченно вздохнув, с опаской открыл дверь.
 Таверна не представляла собой, как и городишко, ничего особенного. Везде стояли аккуратные столики с отполированными задами постояльцев скамьями. На другом конце виднелась стойка, за которой натирала посуду пухленькая хозяйка, а справа – лестница на второй этаж. Посетителей почти не было – нынешний день все предпочитали проводить на улице, даже местные выпивохи. Только в левом, самом темном углу сидело двое мужчин. Одеты они были одинаково, да и на лицо не различались: грубые рябоватые физиономии, черные усы, кустистые, сдвинутые к переносице брови и на редкость холодные и угрюмые глаза. Это были хорошо известные в округе воры и мошенники – братья Ингольв и Сурт. Именно к ним и направился рыжеволосый человек.
 - Опаздываешь, Варди, - пробасил сидящий слева Сурт.
 - Ты хоть и вольный чародей, кхм, Хальвгардиса, да к нам приходить стоит вовремя, - злобно добавил Ингольв.
 Варди только, пытаясь скрыть брезгливую гримасу, сел за стол между братьями и хмуро уставился на столешницу.
 - Ну и когда ты принесешь нам наши деньги?
 - У меня нет ничего, - не переводя взгляд, слабо проговорил Варди, теряя краски лица на глазах.
 - Тю! Это мы уже слыхали! Я вот думаю, Ингольв, может с него все-таки стоит стянуть и штаны? Сплавим и их кому-нибудь.
 - К черту! Ты сказал, принесешь все сегодня, - схватив чародея за ворот, зарычал Ингольв, - Где деньги?!
- Я не смог достать… - беспомощно водя белками глаз, но все ж достаточно смело ответил Варди. Такая деятельная в авантюрах, его смелость имела обычай улетучиваться при физических столкновениях, поэтому чародей морально готовился к встрече с братьями еще со вчерашнего вечера. Если б не опасное положение, он мог бы гордиться собой.
 - Слухай сюда, - казалось, Сурт решил поведать личную тайну ближайшему другу – столь добродушно выглядела его обычно неприглядная физиономия, - и слухай внимательно: завтра – ты – принесешь, - как душевнобольному чеканил бандит слова, - ВСЮ – сумму – сюда – в – это же – время. Угу? Вот и умница, - ответил Сурт на непохожее ни на что движение головой чародея, - Мы тогда пойдем, не будем мешать твои поискам.
 Братья встали и, косолапя, отправились к выходу. Перед дверью Ингольв весело, как будто в воздух, произнес:
 - А сбежать-то не получится, - и оба скрылись.
 Варди, стиснув, руками голову, облокотился на стол. Он совершенно не представлял, где можно даже и за два дня найти такое количество денег в этом районе, кроме как у тех же братьев. Можно было, конечно, еще раз их обокрасть, на этот раз воровским способом, а не предлагая суеверным подонкам «зачаровать» их хранилище. Но, когда такое надувательство обнаружится, Сурт и Ингольв будут гнаться за ним до самых южных морей, а потом сделают его заветной мечтой утопиться в этих самых морях. Вообще, Варди собрался смыться отсюда еще два дня назад, но постоянно откладывал, будучи уверенным в себе не до конца. Теперь же оставалось надеяться, что фразу о неудаче побега, можно считать припугиванием, а не утверждением.
 В самой глубине своих размышлений чародей по всякому клял дочку управителя неподалеку расположенного городка, а особенно тот момент, когда ей взбрело в голову рассказать отцу, что один молодой человек влюбился в нее, но он так беден, что она надарила ему много всякого, да еще и вручила приличную сумму. Заботливый папаша и хозяин тех самых денег решил проверить поклонника дочери и выяснил, что он, собственно, таковым не является. Варди пришлось выплатить все обратно, но так как большая часть денег была потрачена, то выплачивал он управителю золотом Сурта и Ингольва, как наиболее близких «кредиторов».
 Теперь же оставалось направить всю свою ловкость на побег.
 Бежать Варди решил в этот же день, чтоб в случае непредвиденных обстоятельств сообразить новый способ.
 Выйдя из таверны, чародей направился до единственного в городе трехэтажного дома, отличавшегося помимо своей высоты от прочих построек столь же необычной, сколь и неприемлемой для Хальвгардиса архитектурой. Плоская крыша, высокие окна и немыслимый открытый балкон с резным бортиком, поддерживаемый двумя гладкими колонами. Некогда все это заботливо отштукатурено, но теперь здание стояло заброшенным, посеревшим от невнимания, и вряд ли кто помнил, зачем его здесь выстроили. Один только Варди за много лет заинтересовался этим домом, да и то по бытовым вопросам – надо было ему хоть где-то жить.
 Чародей осторожно поднялся по издававшей высокие просящие звуки лестнице, миновав два этажа – пустые, пыльные, с грустными окнами залы без деленья на комнаты. Верхний этаж ничем не отличался от двух других, только паутины и лишившихся в ней всех своих соков насекомых было больше. Варди подошел к одному из двенадцати окон и вытащил из своих штанов мешочек с листьями снежной крапивы. Он собирал их в последнюю зиму, и некоторые ожоги до сих пор сохранились на его руках. Растение было крайне недружелюбным, но магически почти универсальным. Чародей вытряхнул на пол серебристые трилистники с зазубринками и принялся творить заклинание. Шепотом, словно будя любимую, он напевал названия чародейских рун. Незнающий мог подумать, что это печальное чувственное произведение на неизвестном языке – столь много души Варди вкладывал в заклинание. Но по-другому, он и не мог. Магия, пропитавшая его дух, была «неправильной», и приходилось очень стараться, чтоб предать ей обычные форму. Это и было главной проблемой в жизни рыжеволосого человека. На первом году обучения его со скандалом и слезами матери выперли из школы чародеев Адальстейна, города на севере страны, после устроенного им во второй раз взрыва: это элементарное бытовое заклинание его сила превратила в боевое. Учителя почти в унисон завывали, что он чародей Хаоса, и его вообще следовало бы уничтожить. Может, так оно и было, но специально Варди не мог и вспышку вызвать. А потом отец во время ученых экспериментов своего чародейского цеха взорвал себя вместе с половиной дома. Так Варди начал шататься по стране, обманом забирая деньги у тех, кто ими не умел пользоваться, чтоб содержать мать с сестрой, простую женщину и дочь чародея с человеческой душой, и выплачивать долги отцовскому цеху. Заработок был исправный, но достаточно опасный. И вот Варди впервые за полтора года наткнулся на действительно серьезные неприятности. Но тут его должна была выручить как всегда магия, в которой он самостоятельно практиковался в свободное время.
 Когда песнь его завершилась, он собрал уже не жалящие листья и, запихнув в рот, стал их медленно, сдерживая рвотные позывы, разжевывать. Это было сложное, редко встречающееся, поскольку неразрешенное, заклинание. Но Варди решил раз оно только неразрешенное, а не запрещенное, то почему бы им не воспользоваться. Подействовав, оно должно было представлять чародея для окружающих тем, чем он пожелает: неприметным пеньком, юной девушкой или даже правителем Хальвгардиса, при том внешность на самом деле оставалась той же. До этого Варди использовал это заклинание один раз, чисто для эксперимента, - тогда вышло практически совершенно. Он надеялся, что то была не случайность, и сейчас не будет никаких ошибок.
 Как только чародей съел все листья, его воображение нарисовало в голове крепкого широкоплечего мужчину средних лет с темными волосами и бородой, в холщевой рубахе и шароварах, заправленных в стоптанные сапоги. Почувствовав прошедшую по телу теплую волну силы, Варди улыбнулся – все должно было получиться.
 Чтоб не терять время, он сбежал по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступени, и, за секунду приняв солидный вид, вышел на улицу. Никто не смотрел на него с подозрением, не хихикал вслед, как было еще полчаса назад.
 Теперь Варди надо было быстро, но не суетясь, выйти из города и скрыться в бесконечном лесу, служащим фоном на карте Хальвгардиса для его поселений. Времени у него осталось минут двадцать, позже крапивные листья перестанут поддерживать заклинание. Из-за своего короткого действия оно и было записано всего лишь в неразрешенные.
 Варди как мог быстро шел по грязным улочкам, с трудом сдерживаясь, чтоб не побежать. От волнения дыхание его было тяжелым, а сердце покалывало. Но город был маленький, и минут через десять чародей вышел из его ворот. Еще минуты две, когда оставался виден возможным наблюдателям из города, он продолжал идти, но как только случился поворот, Варди сорвался с места и побежал, словно лошадь разбрасывая за собой ошметки земли и удаляясь от поселения по диагонали: вперед и вглубь леса. Несся он так минут пять, успешно перепрыгивая все корни, поваленные деревья, ямы и бугры, но потом удаче надоело сие однообразие, и чародей растянулся на земле, зацепившись ногой о ветку. Он позволил себе расслабиться и, вместе того, чтоб продолжить путь, остался лежать, желая отдышаться.
 - Отдыхаешь?
 Варди показалось, что сердце в груди съежилось до неимоверно маленьких размеров, а потом резко разжалось. Раздавшийся совсем близко голос заставил его вскрикнуть и резко подняться, пусть только на колени. Однако чародей быстро успокоился. Перед ним стоял, скрестив руки на груди и облокотившись на сосновый ствол цвета ржавчины, единственный говорящий обитатель леса – эльф. Теоретически, ничего плохого ждать не стоило, наоборот, можно было даже рассчитывать на помощь.
 - Д-да… вроде того, - запинаясь, ответил Варди, поднимаясь на ноги. До этого он видел эльфов два раза: в Адальстейне и другом большом городе, но только мельком – метров за пятьдесят несколько фигур в плащах Странников. Лесная девушка, улыбаясь глазами и совсем чуть-чуть губами, ждала, когда человек ее рассмотрит.
 Варди воспользовался ее молчаливым разрешением и привычным оценивающим взглядом, но не таясь, окинул взглядом эльфийку. Первое, что привлекало внимание, - глаза. Сине-серого цвета, мутноватые и блестящие, как металлическое блюдо, - в них невозможно было заглянуть, но они сами затягивали в глубину угольно-черных сердцевин зрачков. В такие глаза трудно смотреть тому, у кого нечисто на душе. Но Варди не относился к своим занятиям как к чему-то особенно плохому, и, потому, спокойно рассмотрел дальше и ониксовые волосы с благородным темно-зеленым отливом, и тонко очерченное личико с подвижными губами, и всю облаченную в специфичную одежду фигуру девушки: невысокую, тоненькую и в меру мускулистую.
 - От кого ж ты так бежал? – хитро улыбнулась эльфийка, продемонстрировав белые, как фарфор, зубы.
 - С чего ты взяла, что я бежал от кого-то? – хмуро поинтересовался Варди, так же складывая руки на груди.
 - Ну, знаешь ли, вряд ли придет кому в голову нестись с такой скоростью по лесу ни с того ни с сего. Или ты из тех, у кого и случаются подобные прихоти?
 - Нет… Я просто поссорился кое с кем… Ты не могла бы мне помочь?
 Варди решил не разводить ненужные беседы, которые, к тому же, эльф мог, не смотря ни на что, вести вечно и на интересующую только его тему, а сразу попробовать получить то, что нужно. Пока до Сурта и Ингольва не дошло, что их снова надули.
 Эльфийка, казалось, с самого начала знала – попросит помочь. «Противные святоши», - в раздражении от неудач последних дней подумал чародей.
 - И что тебе нужно?
 - Проведи меня, пожалуйста, до ближайшего города, - судя по тому, что знали об эльфах, Варди мог рассчитывать на моментальное согласие. Однако, против его ожидания, этого не произошло. С наглейшей ухмылкой девушка заговорила таким тоном, будто открывала тайну государственного масштаба:
 - Ближайший город ты, судя по всему, только что покинул.
 У чародея внутри все закипело. Последние дни его терпение все тоньшало и тоньшало, в данный момент оно могло исчезнуть вовсе.
 - Я знаю, - искря взглядом, отозвался Варди и нетерпеливо добавил, - Можешь провести до другого города?
 Тут эльфийка уперла руки в боки, смахнув попутно с лица упавшую прядь волос. При этом обнаружились чуть удлиненные, острые, как у зверей, ушки. Правому недоставало приличного размера кусочка с наружной стороны. В сочетании с одеждой, которая представляла собой плотно прилегающие штаны из дубленой кожи, обтянутые сверху короткой юбкой, и безрукавную кофту так же из дубленой кожи, хищным оскалом и прищуром глаз это выглядело совершенно по-разбойничьи. Варди оставалось только подумать, на кого же он наткнулся.
 - А, может, ты для начала представишься? – недружелюбно посоветовала девушка, вдруг изменив свой льющийся музыкой голос до баса. Чародей решил продолжать разговор по ее правилам.
 - Э… я – Варди из Адальстейна, вольный… в смысле, просто чародей.
 - Меня можешь звать Эри. Пошли.
 Эльфийка, мигом приняв дружелюбный вид, достала из-за дерева в половину ее роста лук и колчан стрел. Не сказав больше ни слова, она двинулась вглубь леса. Варди не совсем понял, с каким смыслом она сказала «пошли», но проверять не стал, а молча пошел за ней неизвестно куда. Можно сказать, что вела его не девушка, а ее лук.
 - Что же ты за чародей такой – по лесам бегаешь? – спросила через некоторое время Эри. Этот вопрос ей хотелось задать с самого начала. А вот Варди его хотелось услышать меньше всего.
 - Обычный чародей, - только и пожал он плечами.
 - Вижу, что обычный. Вижу, что место твое в чародейской страте в самом низу.
 Варди не стал обижаться. К подобным замечаниям он привык, да и сказала это эльфийка явно, не чтоб обидеть.
 - Я чародей Хаоса.
 Эри улыбнулась. Не так как раньше, а по-доброму, нежно, одними губами.
 - Чародеи Хаоса погибли с полтысячелетия назад. И нет сомнений, что погибли все – их присутствие чувствуется. Хотя… может, твоим далеким предком был кто-нибудь из них. Всякое бывает… Чем живешь?
 Тут Варди понял, с чего девушка решила ему помочь: она увидела оборванного, грязного, следовательно, весьма посредственного чародея, по крайней мере, с одной проблемой; ей стало его жалко, и вот теперь они куда-то идут. Варди уныло смотрел себе под ноги, размышляя о том, какой он неудачник. Хотя и несколько утешительно сознавать, что кто-то из посторонних ему сочувствует. Пусть это и эльф, расе которого такое поведение и, даже, куда более странное характерно.
 - Ау! Ты слышишь меня? – Эри потрепала задумавшегося чародея по плечу. Он встрепенулся и прогнал с лица озабоченное выражение.
 - Слышу, слышу. Чем живу? Ну… как тебе сказать? – растерянно протянул Варди. Ему совершенно не хотелось врать эльфийке, да и необходимости в этом не было: он точно знал, что она не побежит сдавать эго правовым охранникам, может, разве что, скажет другим эльфам. Но люди не узнают в любом случае.
 - Да говори уже как есть… Если есть желание.
 - Я даже не знаю, как это назвать, - признался Варди, - Просто езжу по стране и от богатых людей разными обманами получаю деньги.
 Эри отреагировала более чем спокойно. Не поведя и бровью, сухо произнесла.
 - Понятно. Мошенник.
 - Нет…
 - Да, Варди из Адальстейна, именно так это и называется, - она снова улыбнулась. Чародей был в замешательстве: за полтора года он ни разу не применил к себе это слово, а тут вдруг стало понятно – мошенник.
 - Я это делаю, потому что мне очень деньги нужны…
 Эльфийка перебила, бросив строгий взгляд на него.
 - Не надо. Передо мной ты не должен оправдываться.
 - А перед кем должен? – несколько раздраженно спросил чародей, ожидая лекции о Законе. Но Эри просто ответила, врезав на мгновенье в глаза собеседника пронизывающий взгляд.
 - Перед собой. Если сможешь.
 Дальше они снова шли молча. Эльфийка уверенно шагала по неведомому Варди пути, отгибая лезшие в лицо тоненькие ветви молодых деревьев. Лес был смешанный: из высоченных сосен, пушистых сизых елей, кленов, тополей; а где-то попадались дикие яблони и даже волшебные дубы с белыми листьями.
 Солнце оставалось на большой высоте, но в лесу было сумеречно – зелень деревьев плохо пропускала свет, зато стелящаяся под ногами различная трава наполняла воздух неповторимой смесью ароматов. Но чародею быстро, быстрее, чем спорить с совестью, надоело наблюдать лес, и он решился-таки спросить:
 - А куда мы идем?
 Эри удивленно взглянула на него.
 - Ко мне. Недалеко наше поселение.
 - Ближайший город?
 Варди совсем это не обрадовало. Ему хотелось побыстрее оказаться среди людей, где не будут призывать доказывать самому себе правильность своих поступков. Эльфийка была невозмутима.
 - Ближайшее место, где тебя могут привести в порядок.
 Варди в свою очередь задал интересовавший с самого начала вопрос:
 - А у эльфов все девушки такие?
 Эри засмеялась.
 - У нас и мужчин таких мало, - увидев напряженно соображающее выражение на лице чародея, она объяснила, - Я Страж.
 - Страж?
 - Слежу, чтоб разные рыжие оборвыши по лесу не плутали, - подмигнула Эри, - Нас мало…
 - Потому что рыжие оборвыши редко тут бродят?
 - Ага. Вроде того, - эльфийка ухмыльнулась.
 Варди помолчал, а потом решил спросить все, что интересно. Он подумал, что вполне имеет на это право после своего признания.
 - А эльфы долго живут?
 Девушка, не оборачиваясь, отвечала на все. Чародей только и видел маячивший перед носом лук да ее мелькавшие красивые зеленоватые волосы. Недлинные, всего лишь по плечи, но очень густые и пышные.
 - Долго. С сотню полных человеческих жизней.
 - А тебе сколько лет?
 - В следующем сезоне будет 671.
 Варди охнул от восторга. Одно дело знать, сколько живут эльфы, а другое – говорить с такой древностью.
 - Ты застала и чародеев Хаоса?
 - Застала… - эльфийка вздохнула так, что это услышал чародей, не смотря на постоянные шорохи своих шагов. Ее шагов было почти не слышно. Страж не издает звуков, - И тебе бы этого не посоветовала… Не будем о них.
 Но Варди и без чародеев Хаоса было о чем спросить.
 - А как вы умираете? – как можно вежливее произнес он.
 - А мы не умираем.
 - Как это?
 - А вот так, - эльфийка снова ухмыльнулась.
 И вновь они замолкли, но уже оттого, что дальше идти, обмениваясь даже короткими фразами, было весьма проблематично, - лес стал практически непроходимым. Эри подлезала под сучьями, поваленными деревьями, разгребла густую траву, доходившую ей до талии, а Варди безропотно ступал вслед. Он не мог определить сколько шел до этого, сколько пробираясь через заросли, но его это уже не волновало – теперь никто его точно не найдет. А он не найдет дороги назад. Но чародей предпочитал думать о том, что впереди, а там его ждало мало кем виданное поселение лесного народца.
 И вот уже заросли стали мельчать, появлялись небольшие полянки, освещенные собиравшимся на покой солнцем. Эри резко остановилась перед рощей северных пальм: кривеньких толстоствольных деревьев с густившимися на верху листьями. Сделав несколько шагов вправо, девушка прошла между двумя особо толстыми пальмами. Варди как всегда двинулся за ней – и перед ним предстало эльфийское поселение. Оно расположилось в большой по протяженности низине и составляло ансамбль из разнообразных сооружений. В центре находился людского типа колодец, ближе всего к нему стояли три длинных деревянных дома самого простого, но добротного вида. Судя по тому, что лежало на их крыльцах, это были кожевня и оружейная мастерская, о назначении третьего ничего не говорило, кроме отсутствия окон – возможно, это был какой-нибудь склад. От тех зданий шли небольшие аккуратные резные домики в один этаж. Их ряды протягивались от центра низины по склонам и переходили на деревья – растущие здесь белолистные дубы, на широких площадках которых между ветвями выглядывали шалашные жилища. Так, зависимо от места положения, изменялся вид домов: внизу – коренастые и деревянные, на склонах – на опорах, более стройные и легкие, на деревьях – тканные, с уложенной на ветвях крышей.
 Этот город-лестница, уходивший с земли в небо, не смотря на всю свою хаотичность, производил впечатление фундаментального целостного сооружения. По своей своеобразной красоте он вполне мог равняться с южными мраморными городами или с каменным Вальгардом, столицей Хальвгардиса.
 Эльфов Варди увидел тут немного. Несколько перед оружейной, пару около одного дома, еще пару около другого. Не смотря на общность их черт, все они отличались, как и люди: у одних волосы, как у Эри, у других светло-салатового отлива, черты лица более острые, более тонкие, более мягкие, глаза сизого, брусничного, сиреневого металла. Жутковатое впечатление оставил у чародея эльф с полностью черными зрачками. Эльфийские мужчины были несколько крупнее женщин, но скорее для природного порядка. А вот одежду все носили подобную Эри, однако на некоторых встречались и тканые изделия.
 На появление Варди эльфы реагировали спокойно: приветливо улыбались, с любопытством разглядывали и кивали Эри, но ни о чем не спрашивали.
 Девушка повела чародея через утыканную домиками низину.
 - Вот мое пристанище, - сказала она, указывая на один из самых крупных дубов. Затем, цепко ухватилась за выступ на бугристой, как косточка персика, коре и ловко взобралась на почти трехметровую высоту, во «двор» своего дома. Варди остался стоять с приоткрытым ртом.
 - Ну же! – Эри стояла на краю площадки удивительного дерева и нетерпеливо взмахивала руками, - Ну, левитируй хотя бы!
 - Я…
 - Понятно. Я сейчас.
 Эльфийка скрылась, а чародей в беспокойстве стал оглядываться. Отчасти потому, что не хотел, чтоб видели его неспособность даже взобраться на дерево, но в основном из-за заметно увеличившегося числа эльфов вокруг. Должно быть, известие об его прибытие разошлась по тем местам, где они проводили обычно свое время. Лесные жители неподалеку стояли группами и беседовали на своем языке, многие оценивающе разглядывали чародея.
 - Эй, держи!
 Оклик заставил Варди обернуться – Эри скинула ему узенькую, но надежного вида веревочную лестницу. Он неуклюже начал по ней взбираться. Эльфийка, не скрывая белозубую улыбку, наблюдала, морщась при каждом его движении. Когда, наконец, Варди стоял рядом, она свернула лестницу.
 - Когда дети маленькими были, постоянно висела.
 - У тебя есть дети?
 - Да, пятеро. Их дома чуть дальше.
 Эри деловито подвела чародея к входу. Собственно, и подводить там было нечего: два шага от края площадки. Варди глянул вокруг: сквозь ветки проходили солнечные лучи, отражаясь от волшебных белых листьев. Их близость наполняла теплом, силой и уверенностью. Перед чародеем, казалось, стояла, именно что стояла, тряпичная стена из неизвестного очень плотного материла белесого серого цвета. Но, на самом деле, она, скорее всего, крепилась на деревянной крыше, висевшей на крепких сучьях.
 Эльфийка открыла проход, сдвинув ткань в сторону, и чародей впервые прошел впереди неё. Взглянув внутрь, он задумался, а можно ли здесь жить. Помещение образовывалось небольшим, темным: свет исходил лишь из небольшого окошка, затянутого мутной пленкой. Слово обстановка никак не хотело вязаться с настилом из тканей и шкур и стоящим напротив плетеным сундуком почти во всю стену.
 - У тебя тут… э-э, уютно.
 - Ну да, - хмыкнула эльфийка, - Я знаю, что ты это и временным жилищем с трудом назовешь, но нам дома нужны лишь для отдыха, защиты от сильной непогоды и хранения вещей, которых, как видишь, тоже много не надо.
 - Да уж, - протянул Варди, рассматривая сундук и гадая, что в нем. Но долго думать не пришлось – Эри распахнула его и стала копаться в сложенной там одежде, среди которой была и дубленная, и что-то из тканей. Чародей отметил, что сундук был поделен на две части, но вторую, меньшую по размерам, скрывала отдельная крышка из темного дерева.
 - Вот, - девушка протянула извлеченные со дна вполне обычные, человеческие штаны и рубаху.
 - Откуда это у тебя? Вещи мужа?
 - Мужа? – удивилась Эри, - А, ну да. Можно сказать и так. У нас просто не заключаются браки.
 - Как же?
 - Мы просто начинаем жить вместе, хотя и есть некоторые… обряды, обозначающие начало сожительства. А на вашем языке понятием мужа можно, пожалуй, заменить любовником или, лучше, другом сердца.
 Варди осмотрел вещи и, заколебавшись, решил спросить:
 - А он не…
 - Нет. Они ему не нужны уже, - и чтоб предупредить все вопросы эльфийка разъяснила, будто угадывая все мысли чародея, - Он мертв. Но не извиняйся, а то есть у людей такая дурацкая привычка, и не говори, что сожалеешь. Это случилось с две сотни лет назад: кто-то зарубил под Вальгардом, - Эри говорила спокойно, но с остекленевшим взглядом, - Он часто бродил Странником, вот и осталась одежда. Эта новая.
 Варди стоял, не зная, что можно делать, кроме как извиняться и сочувствовать.
 - Это печально, когда погибает существо, которому дана столь долгая жизнь.
 - Гибель любого существа печальна. Но не стоит тебе сейчас думать о кончаемости сущего. Лучше отдохни. Наверное, ты устал. Для меня эта дорога привычное дело, так что переоденься и ложись на мою постель, если со вшами дружбы не водишь.
 - Со вшами? – чародей чуть не спросил, кто это, - Нет, я здоровый. Спасибо. Но, может, не стоит…
 - Ложись, - твердо прервала Эри, - Я тоже на здоровье не жалуюсь.
 Она несколько секунд прозомбировала чародея металлическим взглядом – и вышла. Варди, постояв не много посреди жилища, стал переодеваться, а затем послушно лег на постель. Он счел ее достаточно удобной, но все же несколько твердой. Но после ночей, проведенных в диковинном доме, и это казалось периной.
 Чародей действительно устал – от дороги, от магического действа, от переживаний, - но спать ему не хотелось. Он лежал и думал, ищут ли его братья, обнаружен ли вообще его побег; представлял, что его ждет дальше, что покажут эльфы… Так мысли постепенно переплетались, уходили в глубину сознания и перевоплощались в фантазии, увлекая Варди в лабиринт снов.

***
 - Ты, значит, чародей? – с обещающей долгой разговор интонацией спросил Тарнс, эльф с изумрудного отлива волосами и редкими для своего народа глазами цвета кофе с молоком.
 Варди встал уже с час назад – его разбудила Эри и повела, углубляясь дальше в лес, на просторную поляну, покрытую нежной травой и маленькими, с ноготок, белыми цветочками. Все озарялось величественным желтым светом заходящего солнца, и поляна сверкала вечерней росой, словно осыпанная драгоценными камнями. «Я очень люблю это место», - сказала Эри, когда взгляд был полностью посвящен представшей картине, а на губах застыла легкая улыбка. Казалось, она видела то, что недоступно взору чародея.
 Девушка познакомила Варди с семью эльфами, бывшими в тот момент на поляне. Узнав, что перед ними чародей, они стали оживленно, с радостными, добродушным лицами показывать различные травы, заверяя в их волшебных свойствах. Некоторые Варди были совершенно не знакомы, другие он знал как очень редкие и ценные. Эльфы все старались сунуть чародею и очень огорчались, когда тот отказывался принять уже сорванный экземпляр. Ему просто неловко было объяснять, что он даже не знает, куда можно употребить эти травы. «Разве что продать», - мелькнуло в голове – и Варди принял все подарки. Потом Эри свела его с Тарнсом, бывшим почти в четыре раза старше ее, и сейчас они втроем сидели на поляне.
 - Как понять это «значит»? – приподнял бровь Варди.
 - Оборот речи. Эри сказала, что у тебя необычная сила.
 Чародей с упреком посмотрел на девушку.
 - Тарнс – главный Страж. Необходимо было все рассказать.
 - Ах, так, значит, я сейчас на допросе?
 - Вовсе нет, - с заметным удивлением возразил эльф, - Мне просто интересно было с тобой поговорить.
 Столь доброжелательная обстановка была непривычной для чародей, он с подозрением относился к царящему здесь миру и неосознанно стал нападать на Стража.
 - Что интересно? Узнать, кому еще нужен ваш лес?
 Тарнс растеряно посмотрел на Эри. Та, как при первой встрече, забасила на чародея:
 - Что-то ты расшумелся! Не нравиться, мог бы сразу сказать, сейчас бы шли уже в город.
 - Все в порядке, - Варди хмуро закусил губу.
 - Отчего ты тогда злишься? – тихо, осторожно спросил Тарнс. Он хоть и был мужчиной, выглядел куда более приветливым и тонко чувствительным, чем Эри.
 - Я… я есть хочу! – до Варди вдруг дошло, что он полдня не ел. Сколько он не ел нормально, и вспоминать страшно. Сразу устыдившись своего требовательного восклицания, чародей, красней, добавил, - Наверное…
 - Извини, я не подумала об этом, - Эри громко свистнула и весело прикрикнула, - Эй! Принесите что-нибудь поесть голодному чародею!
 Варди, чтоб поддержать заглохший разговор, спросил не успокоившимся еще голосом:
 - А что вы делаете целыми днями? Да еще и в течение такой продолжительной жизни? – и снова он стал попрекать эльфов, с каким-то недобрым наслаждением, сознавая, что может опустить считавшихся светлыми созданий, - У вас же нет ни книг, ни развлечений, ни государственных дел. Неужели вы только и ходите по лесу, добывая иногда еду и пошивая эти одежды.
 Эри недружелюбно посматривала на чародея. Тарнс хмыкнул и с непонятным сожалением во взгляде ответил:
 - Нет, наша жизнь вовсе не так однообразна. У нас, действительно, нет государственных дел, но у нас нет и проблем, из-за которых они появляются. Что до книг и развлечений… Многие из наших рукописей хранятся в хваленых библиотеках ваших Шести Цехов, а развлечений ты сможешь увидеть ближе к ночи, если останешься.
 - Но чем вы все-таки занимаетесь? – продолжал Варди, хоть и более спокойным тоном, - Гуляете, развлекаетесь, скрывшись в лесах? А кто-то и в городах людей…
 Чародей слишком поздно понял, что не стоило упоминать странствующих эльфов. Эри с трепещущими от напряжения крыльями ноздрей пробасила.
 - В городах людей? Думаешь, мы там развлекаемся?! Можешь сказать, хотя бы на что? Мы показываем что-то полезное, делаем работу лентяев, а взамен… - эльфийка не договорила, резко вскочила и убежала. Тарнс подавленно вздохнул, зажмурив на мгновенье глаза. На чародея стали поглядывать недалеко сидящие эльфы.
 - Она очень тяжело пережила гибель Мальтиса. Один вид тела, невообразимо обезображенного, чуть не уничтожил ее дух. Эри до сих пор злится на всех людей…
 С Варди еще после ухода девушки слетела вся спесь, теперь же он в воображении всячески ругал себя. Стыд и досада начали медленно, болезненно пожирать его изнутри.
 - Ты спрашивал, что мы делаем? – у чародея было мало желания продолжать этот разговор. Но власть над беседой от него ускользнула к Тарнсу, и тот решительно воспользовался этим, не давая перебивать, - Мы живем. Любим. Видим. Познаем. А в чем суть жизни чародеев?
 Варди уставился на эльфа так, будто услышал нечленораздельный выкрик. Ответ он не мог дать по двум причинам: потому что плохо был знаком с настоящей чародейской жизнью и потому, что в принципе не видел в ней никакой сути. Но Тарнс и сам мог разъяснить вопрос.
 - Чародеи – это ведь люди, свойства души которых дают возможность творить Великое? – Варди кивнул. Лишенный права на образование, он всегда с интересом слушал разные рассказы. Конечно, он и раньше встречался с определением чародеев, но они были более научными и звучали куда скромнее, - Они произошли от наивеличественнейших людей из самых разных местностей и слоев общества. Сейчас чародеи могли бы просвещать людей, помогать им, беречь любовь и порядок. Но вместо это они сбились от посторонних глаз в цехи, засели во дворцах – кто в королевских, а кто уж и в своих собственных. Используя чудесную силу лишь в личных целях и для мерзких экспериментов.
 Варди слушал, широко раскрыв свои ясные глаза. Он на многое мог бы ответить, но Тарнс говорил сильно и вдохновенно, заставляя не слушать, но слышать.
 - Ты необычный чародей. Значит, и душа твоя особенная. Но зачем ты ее губишь?
 С Варди как порывом ветра было сорвано оцепенение. Спокойно выслушивать укоры, да еще от существа, чья жизнь следует другим законам, он не собирался.
 - Я ее не гублю. Эри ведь все рассказала? Я все равно повторю. Мне очень нужны большие деньги, мне и моей семье. Вам не понять, что по-другому их мне не получить.
 Тарнс, казалось, находился в некотором замешательстве.
 - Неужели нет того, кто способен оценить твою силу?
 - Нет, - твердо отрезал Варди, думая, что разговор исчерпан. Но он не принял в расчет, что говорит с эльфом.
 - Сколько тебе лет?
 - Восемнадцать.
 - И ты объездил, хотя бы, весь Хальвгардис?
 - Нет.
 - Тогда ты не имеешь право выражать абсолютное отрицание.
 Чародей был готов рассыпаться новыми возражениями, но тут его осенило.
 - А откуда вы знаете, что сила моей души, не такая, как у остальных? Я об этом никому не говорил.
 - Ты же претендовал на звание чародея Хаоса, - Тарнс хитро щурил теплые глаза.
 - Может, я пошутил.
 - Этим не шутят, - отсутствующим голосом ответил эльф, - Ладно, я скажу, откуда мы это знаем, в этом нет ничего такого. Мы просто чувствуем ваши души.
 У чародея перехватило дыхание – это уж было слишком. Он дико выпучил глаза и, сильно жестикулируя, почти закричал:
 - Чувствуете души? А с чего ты взял, что имеешь право этим… АХ! – на Варди обрушилась ливнем ледяная вода. Он медленно обернулся и увидел за собой маленького эльфа, лет, может, десяти, прижавшего к груди пустую кадку. Он смотрел на чародея большими печальными глазами.
 - Ты испугаешь их, - прошептал эльфенок.
 Варди оглянулся. За время разговора ночь покрыла все видимое пространство, на небе засверкали звезды, как раньше трава на поляне, а сбоку Белой Царицей возвышалась луна, сбросившая свой неосязаемый шлейф на землю. Поляна заполнилась эльфами: они сидели, прижавшись друг к другу, и так же, как и ребенок с кадкой, смотрели на чародея и Тарнса. Последний, потеплев взглядом, улыбнулся.
 - Все в порядке.
 Некоторые продолжали укоризненно поглядывать на них, но большинство было уже поглощено созерцанием лунной дорожки, что приземлялась на краю поляны. Одни из эльфов встал и запел на своем языке: медленно, нежно и чувственно, трогая душу грустными интонациями. Затем рядом поднялась эльфийка и завела свою песню: более живую и радостную. Их голоса сплелись, образуя мелодию, которую вряд ли мог повторить какой-либо музыкальный инструмент.
 Уже не вставая, запели еще несколько эльфов, а потом еще и еще. Одни голоса служили музыкой, другие четко звучали словами, третьи поверх всего к чему-то взывали – и все вместе образовывали сильную, эмоциональную, завораживающую песню. Варди чувствовал, как ее отзвуки переливались в сердце.
 - Ты их видишь?
 - Кого?
 Лесное дитя улыбнулось и дотронулось до плеча чародея своей меленькой ручкой, а другой указало на луну.
 - Смотри.
 И Варди увидел. От небесного светила исходила настоящая полупрозрачная дорога, края которой растворялись в воздухе. Она стекала на поляну, а по ней двигались воздушные, призрачные фигуры. Не просто двигались, танцевали под эльфийскую песню. Неведомые никому духи: тонкие, изящные, прозрачные белые фигуры, их девичьи лица смеялись, а меленькие обнаженные тела кружились в замысловатом танце, чутко передававшем настроение песни.
 Варди казалось, что он сам среди них. Он не ощущал ничего, только обволакивающую мелодию и невероятный подъем внутри себя. Зрелище его зачаровало, заставило замереть гипсовой статуей.
 Духи продолжали танцевать, но уже не одни. Из ажурных теней деревьев появлялись другие: темные, крепкие мужские силуэты. Они вступали в лунный свет, который добавлял им прозрачности и яркость, и резво кружились между сияющих духов.
 Тут песнь изменилась. Мелодия зазвучала быстрее, затейливее, голоса весело отпевали резко звучащие слова. Тени обхватили лунных девушек и повели их в пляс, вынося за пределы белесой тропы. Те смеялись, и смех их звучал легким ветерком, колышущим тонкие ветки.
 Тени вращались, почти не касались земли, выделывая ступнями сложно переплетенные шаги. Резко очерченные лица юношей довольно улыбались, вперив взгляд в своих призрачных дам, а руки теней скользили по их воздушным телам, заставляя кружиться все быстрее и изящно выгибаться, опираясь на партнера. Вместе с ними танцевали уже сами эльфы: выше духов раза в четыре, имеющие плоть, но не менее пластичные и подвижные, они держали друг друга за руки, кружились, разъединяли их, отплясывали парами и соединяли руки вновь.
 Песни сменяли друг друга, пляски теней становились все сложней и сложней, эльфы танцевали между ними или, сверкая металлическими глазами, наблюдали и тихо переговаривались.
 Варди, почти не мигая, смотрел на эльфийское празднество, все больше заражаясь царящим весельем. И, казалось, конца этим плясками не будет никогда.

***
 Чародей быстро шел по лесу, внимательно смотря себе под ноги, чтобы не налететь на очередное коренье или кочку. Впереди снова маячил эльфийский лук – Эри вела его в город.
 Когда праздник кончился, она, совершенно не реагируя, на все реплики Варди, отвела его в свой дом и моментально скрылась, объявив, что по восходу покажет дорогу в Колльбейн, крупный южный город Хальвгардиса.
 Другие эльфы собрали его в дорогу: накормили пряным мясом и ореховыми салатами, угостили нектарными напитками. Бывшие Странники, самые общительные из своего народа, дали теплые одежды, пророча скорое возвращение холодов. А кто-то незаметно привязал к поясу чародея небольшой кошель.
 Поутру Варди собрал свои подарки и двинулся в путь, оставляя воздушный эльфийский город. Он еще раз увидел ту поляну. На этот раз она сияла в нежном утреннем свете своими белыми цветами и атласной зеленью травы. Ничто не напоминало о прошедшем празднике, и Варди казалось виденное галлюцинациями – от недоедания или какого колдовства. Само знакомство с эльфами напоминало ему старинные легенды, когда герой, забравшись в усыпанную золотом пещеру, обнаруживал там злобных могучих тварей. Вместе с тем чародею было досадно, что он реагировал так остро, и, все же, благостно от воспоминаний виденных ночью плясок теней и эльфов.
 Сейчас солнце замерло на полуденной точке, и чародей несколько устал от дороги.
 - Осталось немного, - первый раз после выхода из поселения заговорила Эри. Голос звучал отчужденно.
 - Почему ты не разговариваешь со мной? – решился спросить чародей, но эльфийка продолжала молча двигаться вперед. Тогда он схватил ее за плечи и резко развернул к себе, застав на лице Эри крайнее удивление.
 - Ты что творишь? – возмутилась она.
 Лицо эльфийки было совсем рядом, оно излучало тепло и нежность. Варди, поддавшись вспыхнувшему желанию, захотел поцеловать Эри, но та взбрыкнула и замотала головой. Но особого сопротивления чародей не ощущал и приблизил свое лицо так, что кончики рыжих прядей щекотали щеки девушки. Остановиться его заставил тихий жалобный оклик:
 - Не надо…
 Эри безвольно лежала на его руках, запрокинув голову и часто, прерывисто дыша. Чародей чувствовал ее легкое, тонкое тело, и до него доходило, что те слабые рывки, которые он ощущал при захвате, были для эльфийки отчаянным сопротивлением. Варди не верилось, что эти существа со своими прямыми, наглыми речами могли быть столь слабы физически. Зато это могло объяснить, почему они забились глубоко в леса, покинув тысячелетия назад долины и побережья, где нынче разрастались города людей. Может, конечно, дело было и в другом, ведь эльфы никогда не отдавали свои места тщеславным завоевателям.
 Чародей отпустил эльфийку.
 Эри опустилась на землю и уперла взгляд на землю; плечи ее поникли, а грудь слабо вздымалась.
 - Извини. Прости меня, пожалуйста, - Варди чувствовал еще большую горечь, чем в прошедшую ночь. Он присел на колени рядом с эльфийкой.
 - Ничего… Прощаю, - она рванулась с места и пошла дальше, придерживая верви деревьев. Варди не шелохнулся.
 - Подожди.
 Эри обернулась. Ее глаза были холодны, уголки рта опущены, а рваное ухо создавало образ случайно обнаруженной в лесной чаще дикарки.
 - Еще немного, и будет место, где мы разойдемся. Но пока идем вместе, я не собираюсь ничего рассказывать, - и двинулась дальше.
 Чародей уныло поплелся следом. Он понимал, что между ними воздвиглась слишком прочная преграда из обид и резкостей, и он решил не пытаться ее преодолеть или обойти. Вскоре и, правда, показались просветы, открывавшие вид на дорогу.
 - Пришли, - Эри остановилась, - выходи на дорогу и двигайся налево. Тысяча шагов, и перед тобой будет Колльбейн.
 - А ты?
 - Домой. Вернусь на внутренние границы. Лесные вампиры копошатся там все же чаще, чем здесь появляются рыжие оборвыши.
 - Лесные вампиры? – чародей слышал о таких, но, как и о многом другом, лишь мельком, и, потому, не смотря на ситуацию и не сложившиеся отношения, пропустил любопытство вперед. Эри не проявляла ни раздражительность, ни злость и, как при первой встрече, ровным голосом ответила:
 - Можно сказать, дикие. И, даже, не вампиры, а люди, чьей основной пищей является кровь – в них самих она течет теплой струей. Живут скрытно, в самых дебрях, но за ними нужно смотреть – иногда они пытаются напасть. Мы их останавливаем.
 - И как же?
 - Стрелами, - Эри даже не мигнула. Варди же очень удивился, что эльфы убивают, хоть и общеизвестным было их участие в войнах прошлого, - По-другому никак. Лесные вампиры совершенно дикие и кровожадные. Можно очеловечить одного, но никак не все логово – будет слишком много жертв. Да и они вряд ли будут рады потом своему… очеловечиванию.
 - Да и мы тоже.
 Эльфийка фыркнула, но не стала высказываться.
 - Прощай, чародей. Поищи себе как-нибудь более достойное занятие.
 - Поищу, - Варди тоже уже не возмущался: не имело смысла, и не было желания – все уже произнесено, - Прощай… спасибо за… - эльфийка не дослушала и, одарив чародея мимолетным теплым благословляющим взглядом, ветром понеслась по их пути, но в обратном направлении. И уже, когда она скрылась за мохнатыми еловыми ветками, чародей шепотом договорил, - …все.
 Он простоял на месте, где оставила его эльфийка, минуты две, мысленно навсегда расставаясь с лесным народом, его чудесами и причудами, а потом вышел на дорогу. Мягкая почва, усыпанная посеревшей хвоей, сменилась под его ногами потрескавшейся плитой, впитавшей в себя тонны грязи и дорожной пыли. Варди, как велено, повернул налево и, расправив плечи, зашагал к городу.
 Чародей припомнил, что в Колльбейне, процветал торговец редкими снадобьями, выходившими из лабораторий Шести Цехов. Ему и следовало бы продать подаренные эльфами травы. Варди ускорился – ему хотелось поскорее добраться до того человека. А потом в городе полно других богатеев, чьи деньги лежат без дела. Хотя где-то внутри сознания, под толщей большой нужды, уверенности в своей правде и негодования на эльфов заработал механизм отбора более достойных занятий и, даже, на ближайшее время.

 Валентина Поднебесная