Конец третьей эпохи. Около 308 357 000 хроносов от воплощения Лоркайда.
- Учитель? Учитель Ухото?
- Ну, что опять, Гиал? Твоё полное отсутствие терпения начинает раздражать.
- Вы действительно хотите отправиться внутрь этой развалины?
- Да, хочу. И тебя заставлю со мной пойти.
- Учитель, это не разумно…
- Что?! Ты мне будешь указывать что разумно, а что нет? Засранец, да я вообще не хотел брать тебя в эту экспедицию. Ты не волшебник-археолог, а куча фекалий, раскисшая под дождём!
- Учитель, прошу, простите меня, если речи мои не учтивы. Но вспомните, что нас ожидало в тех руинах, которые мы исследовали. На нас нападали демоны, мы падали в ловушки и, что самое главное, почти не нашли однозначных доказательств вашей теории о людях-змеях.
- Именно поэтому я и отправлюсь туда, - гном ткнул пальцем в сторону разрушенной крепости, которая еле-еле виднелась из-за массы джунглей, почти поглотивших её. - Я не позволю этим пустобрёхам обвинять меня в идеализме и пустословии. Я найду доказательства, и точка!
Поняв, что спорить с учителем бесполезно, Гиал - молодой волшебник-эльф - пожал плечами и принялся интенсивно работать лазерным мачете.
Вход в крепость был завален, но Ухото легко расчистил его, использовав формулу. В его глазах горел тот огонь научного фанатизма, с которым человек готов идти в огонь и воду, сказав своё последнее: «Не отрекаюсь!»
- Вы действительно надеетесь отыскать здесь хоть что-то? – усомнился Гиал, оценивая состояние крепости как плачевное; джунгли и влага уничтожили здесь всё, оставив только камень, и тот начал сдаваться под бурным натиском жизни – вероятность отыскать какие-либо рисунки или надписи равнялась нулю.
- Кто ищет, тот всегда найдёт, - буркнул Ухото, хотя и сам понял, что шансов на хорошую находку (да и плохую тоже) нет; однако отступать на глазах у своего ученика - ниже его достоинства. - Дай мне руку! – приказал Ухото и, используя силу эльфа, приступил к поискам. Разум волшебника пронизывал замок в тщетной надежде наткнуться на что-либо стоящее. Почти целый хронос учитель и ученик стояли в трансе, исследуя руины. Вдруг Ухото потерял над собой контроль, и Гиал, грубо вышвырнутый из медитации, едва не завизжал от режущей боли в голове. Старик сидел на камнях и усиленно тёр грудь руками. Глаза его были расширены, и гнома явно мучила одышка.
- Что случилось, Учитель?
- Нашёл…
- Что вы нашли?
- Здесь что-то есть, его спрятали, но со временем сила запечатывающей формулы иссякла, но сторожевое заклинание осталось.
- Заклинание? Может, вы хотели сказать формула?
- Я хотел сказать именно то, что хотел! Это заклинание сплетено с невероятным искусством! Это – чудо! И нам надо добраться до него, во что бы это ни стало!! О-о-х… - Ухото снова схватился за грудь и начал сползать по стене на пол, резко побледнев и открыв рот.
- Что с вами, учитель?! – Гиал схватил своего наставника и принялся воздействовать на него формулами исцеления. Ухото закашлялся, открыл глаза и тут же набросился с бранью на Гиала:
- Да кто же так формулами пользуется?! Ими можно сто человек поднять, а не меня одного, дерьмоед! Чему я тебя только учу? Неумеха, лодырь!! Сто раз тебе говорил, что волшебник, не разбирающийся в искусстве исцеления, - недоделок!
Гиал молча проглотил оскорбление; его учитель был не в меру вспыльчив (как и все гномы), и порой ученикам волшебников-гномов приходилось выслушивать и не такое.
- Но, что с вами случилось?
- Сам не можешь догадаться? Это же заклинание, в которое вложена частица чуждого разума, Менвель его забери; оно реагирует на наше желание завладеть тем, что оно охраняет. Значит мы просто обязаны найти этот артефакт!! Простые игрушки так не защищают! – гном вновь резко побледнел, но на этот раз заклинание не сумело застать его врасплох, так что помощь Гиала не потребовалась. Рыкнув что-то ненормативное, он сделал жест Гиалу, требуя следовать за ним, и ринулся в ту сторону, где предположительно находилась цель их поисков. Охранное заклинание не желало сдаваться. Одна за другой рушились ветхие стены, джунгли вырастали на пути исследователей за несколько сиоров, откуда-то вылетали шипы и иглы, пол под ногами норовил провалиться, обнажая чёрные глубокие ямы. Но упрямого гнома это не останавливало. Путь в два с половиной десятка шалов занял у археологов порядка одного хроноса. Обгорелые, перепачканные, но гордые собой, они наконец-то дорвались до сокровенной цели. Под конец заклинание выбросило облако ядовитого газа и иссякло.
Гном жадно потирал руки, разглядывая небольшой, но весьма тяжёлый ларец, который был совершенно не тронут временем, джунглями и мародёрами. Заклинание, когда-то поставленное Змеями, оправдало себя, но против объединённых усилий двух энергичных волшебников оно, будучи подточенное неумолимым временем, оказалось бессильно.
- Домой.
- Что, учитель?
- Я говорю, - почти промурлыкал Ухото, - мы возвращаемся домой.
**
Когда человек счастлив, то говорят: «он светится». Но Ухото уже не светился, а мощными потоками источал счастье учёного, который через пару хроносов получит мировое признание. Гном пребывал в состоянии абсолютной уверенности, что доказательств существования Змей хватит - не даром они почти десять тысяч хроносов провели в джунглях, в поисках старых руин первой эпохи. Ухото предчувствовал свой триумф на заседании и вечную славу в умах и сердцах благодарных потомков.
Эльф чувствовал себя далеко не так хорошо, как учитель. В зале собрались все сливки Халингана, и молодой волшебник чувствовал себя несколько неловко в присутствии такого количества корифеев. Кроме того, Гиал, как и большинство других эльфов, не очень любил большие скопления народа и не понимал, каким образом его собратья из соседнего Тирениума выдерживают бесконечные балы при дворе Гуанхора. И Гиал не переставал благодарить Творца, что Селлести не объявила себя королевой после второй Войны Гнева, а организовала Демократический Совет на подопечных землях, вошла в него сначала как глава, затем как действующий член, после как почётный, а ещё через семьсот тысяч хроносов с небольшим вовсе отошла от дел, занявшись воспитанием учеников и не вмешиваясь в дела мирские. Поэтому пышных приёмов при дворе не было, ибо не было самого двора. Другое дело – карнавалы! Захотел - пришёл, захотел - ушёл, познакомился с красивой девушкой, провел с ней время, поел вкуснятины, а надоело – отошёл в тенёк, нашел себе вторую (третью, четвёртую) подружку и устроил этакий карнавал для узкого круга. Тем более, что следующий праздник не за горами. Гиал, убаюканный сладкими мыслями о предстоящем веселье, почти уснул под гул голосов, поэтому, когда он был грубо разбужен кулаком, впившимся ему под ребра, не сразу понял, где находится и что от него хотят.
Хотели по счастью не многого – встать, улыбнуться, слегка поклониться, сесть обратно и больше не спать (по крайней мере, именно эта «просьба» читалась во взгляде Ухото).
Заседание началось как обычно, если не считать того, что на обычных заседаниях не присутствовали ученики волшебников, да и сами волшебники сидели смирно со скучающим видом, а не елозили так, как будто под сидением Ухото организовало гнездо семейство ежей. Вопрос на повестке дня был один, всего один (если не считать обычных отчётов), но Ухото еле дождался, когда к этому вопросу перейдут, покончив с церемониями.
Председатель Совета, уже немолодой орк Ангфат, покончил с чтением статистических данных и отчётов, отложил бумагу и, повернувшись к Ухото и Гиалу, сказал:
- Слово предоставляется участникам тропической экспедиции, Ухото Айгену, ученику Тагойи, и Гиалу, ученику Ухото.
Вполне возможно, что Ухото готовил торжественную речь, может быть, репетировал её перед зеркалом, но трудам многих хроносов суждено было пропасть втуне, ибо вскочивший, можно даже сказать, взвившийся Ухото, сумел выпалить всего одну фразу:
- Они существовали!!!
- Глубокоуважаемый Ухото Айген, вы можете пояснить более подробно, кто существовал, и какие доказательства у вас имеются? – спросил Ангфат.
- Змеи! Мы нашли их руины в джунглях! Девять руин! И артефакты! И… - гном хотел сказать ещё что-то, но, похоже, понял, что со стороны выглядит довольно комично, поэтому он заставил себя выдержать паузу и добавил более спокойно. - Мой ученик ознакомит Высокое Собрание Демократического Совета с отчётом о наших успехах. Пусть молодёжь говорить учится! – и бросил на встающего Гиала плотоядный взгляд: «Попробуй, подведи!»
Странное дело, несколько сиоров назад Гиал не находил себе места, когда после первых же изданных его учителем звуков понял, что его выступление неизбежно, а теперь, когда настала пора работать, не чувствует даже тени волнения. Его голос звучит ясно и ярко. Ухото прекрасно знал о литературном даровании своего ученика и вовсю эксплуатировал способность Гиала говорить красиво, правильно, интересно. Поэтому заранее дал ученику задание составить отчёт, взять его с собой и, в случае чего, зачитать перед Советом, не забывая попутно демонстрировать находки из джунглей.
Глядя на отношения между учителем-гномом и учеником-эльфом, складывалось мнение, что Ухото и Гиал если не на ножах, то, по крайней мере, их отношения близки к разрыву. Но это было не так. Ухото на самом деле очень ценил подопечного и дорожил им. Гиал же, хоть и получал взбучки регулярно, относился к вздорному характеру учителя философски, скандалы не устраивал, спорные вопросы решал со своим наставником без лишнего шума и привлечения посторонних лиц. И, в глубине души, очень уважал и даже любил своего сварливого учителя, терпя тот факт, что Ухото до неприличия долго тянет выдачу диплома, и, более того, в настоящий момент у эльфа не было бумаг, удостоверяющих, что его обучение подошло к концу. Хотя сам Гиал прекрасно понимал, что сейчас способен бросить вызов некоторым из сидящих здесь корифеев и не оказаться при этом посмешищем.
Очень скоро стало понятно, что присутствующие слушают отчёт не из вежливости, а действительно живо заинтересованы повествованием молодого эльфа. Регламент давным-давно уже вышел, но никто и не думал останавливать словоохотливого Гиала, а Ухото распирала гордость за своего ученика, которого он сам «выпестовал, приучил к трудолюбию и много ещё чего». Гиал закончил речь, давая присутствующим возможность осмыслить сказанное и задать вопросы (естественно не ему, а его учителю). Однако вопросы не спешили поступать. Ухото, рассчитывавший, что их будет море, несколько забеспокоился и вынужден был сам предложить: «Уважаемые товарищи волшебники, прошу вас, мы готовы ответить на любые вопросы».
Несколько сиоров все хранили молчание. Затем Ухото увидел поднятую руку, знак того, что у кого-то назрел вопрос или предложение. Инициатива исходила от Т’анака, единственного человека среди присутствующих.
- Уважаемый Ухото! Мы просто потрясены тем, что сейчас поведал ваш ученик. Теория, построенная вами, стройна и красива, а доказательства исчерпывающие. Труд, который вы проделали – колоссален. Но, тем не менее, я хотел бы уточнить два момента. Первый: судя по тому, что вам удалось обнаружить, культура Змей находилась на высокой ступени развития, вполне возможно даже превосходит нашу. И с каким знанием дела было составленное заклинание, которое вы преодолели, исследуя последнюю группу руин! Тогда почему же Змеи исчезли?
- Очень хороший вопрос, - сказал Ухото, вставая. - Я благодарен, уважаемый товарищ, что он был вами задан, - при этих словах Гиал почувствовал себя неуютно. Т’анака многие недолюбливали из-за его скрытности, высокомерия и под час жестокого поведения во время экспериментов. Плюс к этому, Гиал ревновал Т’анака, поскольку Т’анак имел более эффектную, чем у Гиала, внешность. И факт того, что учитель прилюдно хвалит его (пусть только ради соблюдения протокольных приличий), был Гиалу неприятен. - Лично моё мнение таково, что Змей погубила именно их развитость. Как известно, Первая Война Гнева была войной с Разрушителем, который пытался задавить любые ростки разумной жизни на планете. Скорее всего, люди-змеи первыми приняли на себя удар сонма демонов и не смогли устоять, хотя и нанесли врагу значительный ущерб. Лоркайду оставалось лишь добить остатки.
- Ваши речи богохульны! – взвился Римпа, рыжий хоббит. - Лоркайд был герой, праотец всех рас! А вы хотите сказать, что он подставил других под удар, сам под шумок процветая. Я скорее допущу, что существование мерзких рептилий противоречило замыслам Творца, их существование было неугодно богам! Вот что я вам скажу! – на этом боевой запал хоббита иссяк, и он сел на место.
Вопреки ожиданиям, Ухото не разгневался, более того, он улыбнулся, как улыбается мать, видя неуклюжие, но смелые попытки своих неразумных детей.
- Итак, товарищи, вы выслушали полярную точку зрения. Обе они весьма субъективны, и я ни в коей мере не пытаюсь навязать свои рассуждения другим. Возможно, моя точка зрения не обрадует Лоркайда, но для установления научного факта личное отношение к проблеме не имеет значения.
Хоббит пытался что-то сказать и уже открыл рот с этой целью, но осёкся под выразительным взглядом Ангфата.
- Теперь Т’анак, ученик Фарка, мы готовы выслушать ваше второе замечание, - сказал орк.
- Перед тем, как поднять вторую проблему, которая, как я думаю, интересна всем, я хотел бы высказать своё предположение по этому вопросу. Как известно, Лоркайд в своих воспоминаниях о первой эпохе ничего не говорит о Змеях. Более того, его высказывания о других шести Детях Альфуса весьма отрывочны и противоречивы, из чего можно заключить, что он мог не знать о Змеях или же узнать об их существовании не задолго до их конца.
- Возможно и так, - согласился Ухото.
- Второй мой вопрос заключается в следующем. Что вы обнаружили в ларце, который столь хорошо был защищён? Наверное, что-то очень ценное?
Но Ухото не успел ответить. Двери резко распахнулись, и в зал вошла Селлести, в сопровождении своей дочери и ученицы Увлань. Собрание сначала замерло, а затем как по команде встало, приветствуя ученицу Лоркайда. Селлести обвела взглядом присутствующих и сказала:
- Я рада приветствовать столь известных учёных, однако разрешите мне отбросить приличествующие моменту церемонии и перейти сразу к делу, ибо не время сейчас восторгаться археологическими находками. Этот ларец, - она сделала жест в сторону последней находки Ухото и Гиала, - необходимо уничтожить! И чем скорее, тем лучше!
По залу прошёл гул голосов, в которых слышалось удивление и возмущение. Ангфат поднял руку, требуя тишины, и обратился к Селлести:
- Мы весьма польщены вашим присутствием, уважаемая Селлести, ученица Лоркайда. Однако ваше положение бывшего почётного члена не даёт вам право столь бесцеремонно требовать вещи, которые могут нанести серьёзный ущерб науке. Вы, по крайней мере, должны объяснить нам причину настолько радикального подхода к судьбе редкого артефакта.
- Мама, они не поняли, что нашли, эта сила опасна… - затараторила Увлань, но Селлести слегка сжала ей кисть, прося успокоиться.
- В этом ларце скрыта страшная сила - сила, способная перевернуть мир. Если её выпустить, случиться непоправимое.
- Что именно? – спросил Ухото не без некоторого ехидства. - Мир рассыплется на субъядерные частицы?
- Очень может быть.
- Да, но поясните, в конце концов, что в ларце, и откуда вы вообще узнали о том, что в находке уважаемого Ухото скрыта опасность?
- Я вознесла молитву Гриэлю, да не иссякнет свет его золотых крыльев, - при этих словах некоторые из волшебников сотворили в воздухе пальцами знаки жизни, - и великий Гриэль ответил мне. Он сказал, что волшебник из моих земель по имени Ухото нашёл артефакт, который может уничтожить мир!
- Я извиняюсь, - встрял в диспут хоббит Вакнак, - что значит ваши земли? Они наши, и порядки здесь учреждаем мы и Центральный Международный Комитет Безопасности, так что… - закончить Вакнак не успел, потому что был остановлен уже привычным жестом Ангфата.
- Ваше мнение представляет для нас большую ценность, - сказал Ангфат, делая акцент на слове «ваше», - но, если в ларце скрыта действительно большая сила, то наш долг изучить её, особенно учитывая рост населения, который вкупе с повышением цен на урановую руду и тритий, может привести к энергетическому кризису, и…
- Если артефакт не будет уничтожен, не будет вообще никакого населения, равно как и его роста.
- Хорошо, предположим, - Ангфат заметил нервное движение Ухото, - повторяю, только предположим, что эта вещь очень опасна. Тогда нам вдвойне необходимо знать, что это такое. Селлести, ученица Лоркайда, прошу, ответьте нам, что в ларце?
- Смерть, - после такого ответа среди волшебников послышались голоса: «Она нас за дураков держит! Она издевается!», - но Селлести эти реплики не задели, что нельзя сказать о Увлань, которая тут же ринулась вперёд, но вынуждена была остановлена своей матерью, взявшей её за руку.
- Прошу вас, скажите, в какой форме представлена смерть в этом ларце?
- Я не знаю этого, и не могу знать, - недовольство в зале заметно усилилось, Ангфат вынужден был встать и громко потребовать у своих собратьев по профессии соблюдать дисциплину и приличия, - но прошу вас, поверьте, если не мне, то хотя бы Гриэлю! И моя интуиция подсказывает мне, что этот артефакт предельно опасен!
- Мне прекрасно известно, что боги не лгут, ваш авторитет также очень высок, но давайте всё же разберёмся. Интуиция должна лишь ориентировать настоящего учёного в его поисках. Её голос не должен быть решающим, когда речь идёт о действиях, имеющих значение для науки.
- Мама, нас не хотят понять. Давай сами раскурочим этот ящик, и дело с концом! – при этих словах некоторые из присутствующих волшебников заметно напряглись, Ухото разразился гневными криками, конкретное содержание которых потонуло в общей массе голосов, выражающих возмущение.
- Юная волшебница, - сказал Ангфат совершенно спокойно, хотя это спокойствие далось ему нелегко: общая обстановка нервозности начинала оказывать на председателя-орка своё ядовитое воздействие, - порошу вас следить за словами, которые вы произносите, и не принимать столь поспешных решений.
- Дочь моя, держи себя в руках, я надеюсь, глас разума победит в споре.
- Полностью с вами согласен. Поэтому разрешите задать ещё один вопрос. Что именно сказал вам Гриэль?
- Вы… - лицо Селлести побледнело. - Вы думаете, что я могу лгать вам? Вы думаете, что я могу причинить вам вред? Да большая часть сидящих здесь - хоббиты! Мои творения! Мои дети! – голос Селлести заметно дрожал.
- Прошу вас, успокойтесь. Вы должны понять, что мы решаем событие эпохальное. Поэтому, повторите дословно, что открыл вам Гриэль.
- Гриэль сказал мне: «Волшебник, чьё имя Ухото, ученик Тагойи, живущий в твоих землях, овладел сокровищем, которое может разрушить мир! Но он не знает этого! Поторопись, Селлести! Эта сила не должна разрушать». Дословно, как вы и просили!
- Должен заметить, что Гриэль вовсе не просил вас уничтожать ларец. Более того, возможно, что мы просто обязаны овладеть этой силой, дабы мир не был разрушен, - услышав это, Увлань слегка подалась вперёд, намереваясь что-то сказать, но передумала.
- Хорошо, - тихо, почти обречено сказала Селлести, - у меня нет доказательств. Но, если бы я начала требовать доказательства у Лоркайда, если бы я не поверила ему, то погибла бы миллионы хроносов тому назад. Теперь делайте, что хотите, но без меня. Моя совесть чиста.
Селлести развернулась и плавно, с королевской грацией, выплыла в двери. Увлань немного потопталась, думая, чтобы такое сказать на прощанье, но ничего не придумала и поспешила вслед за матерью.
Напряжение, сгустившееся в воздухе, потихоньку элиминировалось. И взгляды присутствующих приковал ларец.
- Итак, уважаемый товарищ, - Ангфат встал и повернулся к Ухото, - в свете последних событий вопрос: «Что в ларце?» - становится весьма интересен. Вы можете дать нам ответ на этот вопрос?
- Я не знаю, - чётко произнёс Ухото. - Ларец закрыт так, что нашей с Гиалом силы не хватило, чтобы его откупорить. Я рассчитываю на вашу помощь!
- Что же, - Ангфар выдержал небольшую паузу, явно для придания большего веса. - Я полагаю, что члены Демократического Совета окажут Ухото, ученику Тагойи, необходимую помощь, - волшебники дружно выразили своё согласие. - Очень хорошо! Тогда предлагаю объединиться в круг подле ларца, проверить его на наличие ловушек и взломать. Вы не возражаете, Ухото? – гном нетерпеливо кивнул, ему и самому не терпелось узнать, что он отыскал за Менвелев артефакт.
Никаких ловушек, никакой потенциальной опасности никто из волшебников не ощутил. Начинка ларца также вела себя смирно. Волшебники сосредоточили свои усилия на ларце. Ящичек оказался изготовлен из какого-то очень прочного материала, свойства которого усиливались особым заклинанием, сплетённым существами, психика которых явно отличалась от человеческой. Но ларец не выдержал совокупной силы членов Совета, жалобно пискнул и развалился на четыре части. Всё это действие сопровождалось криком Ухото: «Немедленно на реставрацию!!». Обломки ларца были унесены двумя подсобными рабочими, которых Ухото проводил не очень-то дружелюбным взглядом, а на стол председателю Ангфату лёг странный предмет. Внешне он напоминал эфес какого-то оружия, болотного цвета, с крестообразной гардой, несущей четыре небольших вытянутых зазубренных лезвия, и острым полумесяцем вместо навершия. Волшебники рассматривали странный эфес с удивлением. Никто из присутствующих не чувствовал, что предмет наделён какой бы то ни было разрушительной силой. Трудно представить, что эта штуковина способна угрожать целостности цивилизации.
- М-м-м, - Ангфат собирался с мыслями, думая, что сказать. - Перед нами находится ценнейший артефакт первой эпохи. Вопрос: в чём его ценность, кроме археологической?
- Я лично абсолютно ничего не чувствую, если не считать остаточных и фоновых колебаний, - вынес приговор Вакнак. - И я полагаю, что все здесь присутствующие поддержат меня, - волшебники закивали, ибо все чувствовали то же, что и Вакнак.
- Уважаемый Ухото! – обратился к гному председатель. - Вы ведущий специалист по первой эпохе. Как вы думаете, для чего было столь тщательно охранять эту вещь?
- Гарм-м-м… Ух… – Ухото пытался собраться с мыслями или делал вид, что пытается, но мыслей, мягко говоря, было немного.
- Разрешите, я скажу, - почти прошептал Гиал. Из-за кряхтения его учителя голос был почти не слышен, но орки отличаются острым слухом, и Ангфат обратил внимание на реплику Гиала.
- Вы что-то хотите сказать, молодой коллега?
- А-а-а… Да. У меня есть две мысли по поводу нашей находки.
- Очень мило. И что за мысли? Говорите смелее. Мне прекрасно известно, что вы очень способный и сообразительный ученик.
- Я думаю, - Гиал успел поймать взгляд Ухото, говоривший примерно следующее: «Ляпнешь глупость – прибью!», - что найденный нами артефакт является своего рода «ложным манёвром».
- То есть? – Вакнак не упустил случая напомнить о себе.
- Возможно, эта вещь является просто куском какого-то сплава. Его нарочно спрятали, чтобы направить враждебных волшебников по ложному следу, в то время как настоящий артефакт находится совсем в другом месте. Или же этот ларец должен был стать приманкой, которая вынуждала бы волшебников, тратить в пустую уйму сил и времени только для того, чтобы понять, что они остались ни с чем, - это заявление Гиала породило ропот удивления. На Ухото Гиал предпочитал не смотреть.
- Тише, тише, уважаемые коллеги! – Ангфат тоже выглядел обескураженным, но старался в речи своей и позах не показывать этого. - Ваше предположение не лишено смысла, но как быть с пророчеством Гриэля? И, если я не ошибаюсь, у вас было второе соображение?
- Да. Это ключ. Это явно часть какого-то оружия: меча или чего-либо другого в том же духе. Но лезвия здесь нет. Вполне возможно, что сила заключена в лезвии, а рукоять является контролирующим устройством.
- Предположение моего ученика не лишено смыла. - (Надо отдать должное Ангфату, он не поинтересовался у Ухото, какое именно предложение он имеет в виду - первое или второе). - Если оно верно, то необходимо организовать срочные поиски клинка, или что оно там есть, и под это дело выбить средства из Комиссии по Делам Обеспеченности Государства. Лидьюрт, - обратился Ухото к одному из хоббитов, - вы имеете самые широкие связи. Я предлагаю поручить именно вам это дело.
- Погодите, уважаемый! Давайте сначала поставим вопрос на голосование. И спросим самого Лидьюрта, ученика Кьёва.
- Почту за честь быть одним из главных звеньев в цепи столь достойных дел и существ, - отозвался Лидьюрт.
- Тогда ставим вопрос на голосование. Кто за то, чтобы начать целенаправленные поиски того, что я для удобства предлагаю называть «клинок»? Единогласно. Ухото, поскольку находка принадлежит вам, я назначаю вас руководителем поисков. Возьмите себе из ряда наших коллег помощников, сколько сочтёте нужным. Составьте вместе с Лидьюртом примерный план ваших действий. Предоставите мне его через сорок хроносов. Остальных членов Совета попрошу изложить свои соображения в письменном виде и предоставить их мне в тот же срок. Кроме того, узнайте всё возможное по своим каналам. Кто-нибудь хочет добавить что-либо по данному вопросу?
- Я хотел бы внести одно важное предложение, - головы всех присутствующих повернулись к Т’анаку. - Теперь, когда мы располагаем артефактом, который может оказаться контролирующим устройством накопителя энергии, необходимо позаботиться о том, чтобы он не попало в дурные руки.
- Дурные руки! – почти проревел Ухото, вставая и выпячивая грудь и бороду. - Я клянусь, если какие-то там грязные руки протянутся вот к этой штуковине, я лично оторву их и засуну тому, кто протянул в… - гном не закончил фразы, поскольку его прервал настойчивый кашель Ангфата. Гном понял, что чуть-чуть не сказал грубость и смутился.
- Ухото, - с улыбкой обратился к нему Т’анак, - я не сомневаюсь в вашей силе, верности своей стране и науке. Но позвольте вам напомнить, что вас назначили главой данного проекта. У вас будет множество забот, и вам сложно беспрестанно охранять эту находку. И, в силу выше изложенного, я предлагаю свою кандидатуру. Я здесь самый молодой, не считая, конечно же, Гиала, ученика Ухото - (Гиал подавил в себе желание напомнить Т’анаку, что он старше его почти втрое). - У меня нет ни большого количества источников информации, ни связей, ни опыта в поисках артефактов. Но я силён и крепок. Поэтому я окажу реальную помощь Совету, если возьму на себя эту почётную обязанность.
Ангфат задумался. Предложение Т’анака несло в себе рациональное зерно, но Ангфат решил, что следует немного откорректировать предложение человека.
- Предложение, внесённое товарищем Т’анаком очень хорошо. Но я думаю, что правильнее будет предоставить почётную обязанность охраны артефакта не самому Т’анаку, а Гиалу
В зале воцарилось молчание, которое прервалось визгливой репликой Вакнака: «Это неслыханно!» - вслед за Вакнаком возмутились и другие хоббиты, кроме Лидьюрта, который предпочёл сохранить нейтралитет в данной ситуации. Ангфат, Ухото со своим учеником и Т’анак молчали. Хотя по тому, как побледнел человек, было понятно, что очень скоро его молчание взорвётся.
- Как мы можем доверить ученику, который не имеет грамоты о присвоении ему должной степени, столь важную работу?! – старался перекричать присутствующих хоббит Ланнарт. – Я требую выразить своё недоверие нынешнему председателю. Ставим вопрос на голосование немедленно. Кто «за»?!
«Вот оно как, - усмехнулся про себя Ангфат. - Я давно слышал, что в наших рядах появились оппозиционеры, но не верил этому. Однако вот они, и Ланнарт их лидер. Не ждал я такой подляны, но мы посмотрим, посмотрим». Однако Ланнарт немного просчитался. Присутствующие волшебники ещё не были заведены настолько, чтобы тут же начинать процедуру вынесения вотума недоверия. Воспользовавшись тем, что предложение Ланнарта не нашло нужной поддержки, орк решил взять инициативу в свои трёхпалые руки:
- Уважаемые товарищи!! – рёв Ангфата перекрыл возмущённые голоса, заставив резко притихнуть всю оппозицию. – Хотите меня сместить – я не возражаю, в вашем праве провести процедуру импичмента. Я не из тех, кто держится за кресло до тех пор, пока сам из него не выпадет от телесной и душевной немощности. Но давайте разберёмся неспеша, согласно протоколу. Я не услышал причины, которая могла бы послужить поводом для моего смещения. Итак, чем вы недовольны?
- Мы недовольны тем, - сказал бледный как молоко Т’анак, - что вы наносите нам, Членам Совета, оскорбление.
- И чем же я оскорбил вас? – спросил Ангфат, делая ударение на слове «вас».
- Это прямое оскорбление – игнорировать инициативы старших и отдавать ответственные дела мальчишке!! - при этих словах человека Гиал взвился со своего места, едва не свалив стол и сидение:
- Меня назвали «мальчишкой», нанеся тем самым преднамеренное оскорбление! Я требую у Т’анака немедленной регистрации поединка на ближайшие… - договорить Гиал не смог, поскольку Ухото заставил его сесть, и у эльфа звонко клацнули зубы. «Совсем одурел?!» - услышал, сидящий по соседству с Ухото, Ангфат слова гнома, обращённые шёпотом к своему ученику.
- Немедленно извинитесь перед юношей!!! - рявкнул Ангфат.
Зал напрягся, ожидая развязки этой во многом пикантной ситуации, грозящей перерасти или в победу Ангфата и Ухото, или же она разрешится кульминацией под звон клинков и всплески формул.
Человек некоторое время молчал, раздумывал, бросая на Гиала полные ненависти взгляды. На пару сиоров направление его взора переместилось на Ланнарта. Тот слегка кивнул. Т’анак встал и чётко произнёс принятую в таких ситуациях формулировку: «Я прошу Гиала, ученика Ухото, простить меня за мои слова и позы, кои были необоснованны и неправдивы». Волшебник-человек сел, а хоббиты уже принялись перешептываться, пытаясь определить, какой откуп назначит Гиал за оскорбление, и примет ли он его вообще. Оппозиция решила не доводить раздор с председателем до критической отметки вторично. Теперь всё зависело от юного эльфа. Гиал поднялся, покосился на Ухото (тот кивнул ободряюще) и сказал: «Извинения уважаемого Т’анака приняты. Конфликт исчерпан, я претензий не имею». Конечно, столь дипломатичный выход – полностью заслуга Ухото, самому же Гиалу эти слова дались очень тяжело. Но… А собственно, что «но»? Т’анак очень сильный боец. Восемьсот хроносов назад он победил Тагура, который считался непревзойдённым мастером трезубца в Халингане. После победы Т’анак потребовал голову своего соперника, и, без сомнения, повесил её на стене своего жилища на самом почётном месте (да, такими трофеями можно гордиться). Так что, заставив принять извинения своего оппонента, не спас ли Ухото жизнь молодому эльфу?
Заседание между тем продолжалось. Одержав победу, Ангфат стремился превратить её в полный разгром претендентов на своё председательское место.
- Теперь, когда конфликт исчерпан, и согласие вновь воцарилось в нашем коллективе, я хочу поведать вам одну новость, которая наверняка будет вам интересна. Как вы уже знаете, товарищ Ухото несколько затянул выдачу грамоты своему ученику Гиалу. Однако дело не в том, что Гиал неспособный или нерадивый ученик. Вовсе нет. Просто Ухото хотел натренировать своего ученика так, чтобы поднять его до нашего уровня – Членов Совета. Более того, через несколько хроносов Ухото собирался выдать Гиалу грамоту, а ещё через две тысячи хроносов, которые будут считаться испытательным сроком для нашего младшего коллеги, я с вашего согласия введу его в Совет и сделаю нашим товарищем. А в качестве испытания Гиал будет охранять вверенный ему артефакт.
Ухото довольно кивал, пряча улыбку в бороде, Гиал тихо сполз на пол, Ангфат сидел довольный как слон, кто-то бросился к молодому эльфу, пытаясь вернуть ему способность воспринимать окружающее, Т’анак свирепо молчал.
- А что касается вас, уважаемый товарищ Т’анак, то вы будете помогать уважаемому Вакнаку в сборе информации, раз вы молодой, энергичный, но неопытный. Кроме того, вы такой сильный, что сам Создатель велит мне послать вас в первую линию, когда слуги Неназываемого пожалуют к нам в гости, - Т’анак скрипнул зубами, но крыть было нечем. – На этом заседание считаю закрытым.
- Разрешите сказать в конце пару слов! – на этот раз это был Римпа. – Уважаемый председатель, разрешите внести предложение.
- Пожалуйте, Римпа, ученик Кайдарры.
- Будет намного лучше, если Гиал схоронится вместе с артефактом где-нибудь в труднодоступном месте, уединённом, тихом, скрытом.
- Да, это будет неплохо.
- Тогда я предлагаю свой особнячок, который я совсем недавно отстроил в северной части Стареющих гор для уединения и проведения некоторых экспериментов.
- Но это же север и высокогорье! – возмутился Ухото. – Гиал никогда не жил в горах или в тундре, а вы предлагаете новичку оба удовольствия сразу. Случайности, причём фатальные, нередки в таких местах, и даже наше объединённое волшебство может оказаться бессильным против капризов стихии.
- Мне удалось стабилизировать местную тектонику, а если мы объединим свои силы, то сможем поставить достаточно сильную защиту и маскирующие формулы; снабжение всем необходимым лучше произвести сразу, чтобы создать в доме запас и не контактировать с юным волшебником - не рассекретить его положение.
- Но это же ссылка, изгнание, изоляция! Я понятия не имею, и думаю, что никто не имеет, сколько мы будем производить поиски «клинка»! Одиночество может сильно подточить здоровье моего ученика, тем более, что он эльф – существо привыкшее к буйству красок живой природы. Так дело не пойдёт.
- В таком случае, необходимо, чтобы кто-то составил ему компанию, кто-то, кому можно доверять. И потом, я думаю, что было бы неплохо, если бы в доме было существо, которое будет содержать особняк в порядке, - дополнил диспут Ланнарт.
- Верно, - в унисон согласились Ангфат и Ухото.
При этом Ангфат успел подумать, что оппозиция не собирается так просто оставлять своих завоеваний. Сейчас Гиала ушлют к Менвелю в одно место, и они с Ухото останутся без поддержки молодёжи, не говоря уже, что Гиал многим нравился и мог бы расположить некоторых членов совета к Ангфату. Перехватить инициативу в данном вопросе не представлялось возможным: предложение внёс Римпа, дом принадлежит ему, Ангфат сам подержал его инициативу в начале, теперь Римпу поддерживает Ланнарт, а возразить Ангфату не на что, отменить утверждённое предложение он тоже не в силах, поскольку всё логично, а иного убежища он предложить не может. Остаётся только тихонько плеваться и ждать, какую ещё каверзу состряпают Ланнарт и его подручные.
- Я очень рад, что председатель Ангфат и наш товарищ археолог Ухото поддержали наше с Римпой предложение. Полагаю, у нас есть верные люди, которые не дадут заскучать Гиалу от одиночества и не допустят, чтобы дом зарос грязью. И, поскольку никто не знает дом лучше его хозяина или его родственников, я надеюсь уважаемый Римпа, ученик Кайдарры, попросит кого-то из своих родичей присмотреть за домом, - наступление строилось очень грамотно. Гиал, окрылённый счастьем от близкого получения грамоты и членства в Совете, не очень вникал в происходящее. Сейчас он готов был отправиться даже к Разрушителю в Не-мир, если совет вынесет такое решение. Поэтому молодой эльф не пытался возражать, а только молча кивал присутствующим, когда слышал своё имя. Ангфат лишь скрипел зубами. Гиал теперь будет вместе с ценным артефактом под надёжным присмотром соглядатаев Римпы в его же хибаре. Здорово! И главное, у Ангфата всё ещё нет контраргументов.
- Согласны ли вы с инициативой моего товарища Ланнарта? – Римпа посмотрел на Ангфата.
- Согласен, - пробурчал Ангфат, и тут его осенила идея. – И чью же кандидатуру вы прелагаете?
- Обустраивать мою новую недвижимость мне помогали старшая сестра и её муж. Мою сестру зовут Кармаи, возможно уважаемые члены Совета помнят её?
- Я помню её очень хорошо, - отозвался Гайвот, до этого не выступавший самостоятельно, предпочитая смешивать свой голос с гулом общих реплик. – Кажется, двести тридцать тысяч хроносов тому назад она снабдила совет важнейшими сведениями, касающимися способа сотворения демогоблинов.
- Вы абсолютно правы! – подтвердил Римпа. – Ангфат, надеюсь, у вас нет возражений против такой героической кандидатуры? – Возражать действительно не стоило, тем более что Ангфат собирался пустить в ход свой план, несколько сиоров назад родившийся в его голове.
- Я полностью поддерживаю это начинание. Ветераны очень ценны, и я более чем уверен, что некоторое время, проведённое со столь знаменитой личностью, окажет прекрасное воздействие на нашего молодого коллегу. Но, - Ангфат сделал небольшую паузу, - не кажется ли вам, что общество двух пожилых существ не совсем подходящая компания для молодого эльфа? Поэтому, чтобы наш молодой соратник не умер с тоски, я предлагаю поселить в укрытии мою младшую дочь Вайс, - Ангфат победным взглядом обвёл взглядом сидящих волшебников. Вайс была молода, но очень сильна и подавала не меньшие надежды, чем Гиал. Ангфат лично тренировал свою дочь и был уверен, что она справится со своей миссией. – Моя дочь находится на пути познания Мира, и поскольку Гиал будущий член Совета и должен будет воспитывать собственных учеников, занятия с Вайс будут для него отличной практикой.
- Это прекрасное предложение, - подал голос Лидьюрт. – Но, насколько я помню из законов психологии, в диаде часто возникают конфликты, триада же является более стабильной структурой. В свете этого я предлагаю для компании откомандировать в особняк Анчель, дочь от сестры моей матери. Она довольно сносно колдует и, хотя я понимаю, что в современном нам мире к колдовству и заклинаниям относятся как к чему-то устаревшему, я полагаю, что знакомство со знатоком древних методов пойдёт на пользу нашему будущему товарищу, так как Гиал археолог, - Ангфат слушал этот небольшой монолог с некоторым напряжением. Он был готов к тому, что ему готовятся подставить очередную подножку, но конец речи окончательно убедил Ангфата, что Лидьюрт на его стороне. Судя по кислой физиономии Римпы, он и сам собирался предложить нечто подобное, но столь не к стати проснувшаяся инициатива Лидьюрта выбила у него почву для дальнейшего продвижения своих идей.
Ланнарт, судя по всему, решил, что лучше иметь синицу в руках, нежели журавля в небесах, и не стоит ради этого провоцировать Ангфата на новый конфликт, тем более что они уже выложили оба своих главных фокуса: попытку отправить Гиала к Сетешу и низложить Ангфата.
- Итак, уважаемые товарищи! – Ангфат был очень доволен и не скрывал это. Ещё бы, обыкновенное заседание расставило всё по своим местам, выявило врагов и друзей и вскрыло все карты. – Все ли вопросы мы исчерпали из тех, что родились экспромтом по ходу нашего заседания? – ответом ему были кивки и разноголосое молчание. – В таком случае, я объявляю о конце нашего заседания. Римпа, поскольку особняк ваш, то вам придётся вместе с вашими родственниками привести его в порядок к прибытию Гиала. Привести в порядок во всех отношениях. Я лично займусь вопросами снабжения и доставкой туда Вайс и Анчель. Время отбытия Гиала мы согласуем с Ухото и самим Гиалом отдельно, после чего вы, уважаемый Римпа, будете поставлены в известность. Задачи, поставленные перед другими товарищами, остаются прежними. Есть ли ещё какие-либо дополнения? Вопросы? В таком случае заседание объявляю закрытым.
- Через пару хроносов зайдёшь ко мне, - услышал сквозь пелену эйфории Гиал голос своего учителя.
**
Гиал не помнил точно, как выбрался из зала заседаний Департамента Познания, как очутился здесь на многоэтажной улице Клоунов, за несколько хауров от своего дома. Обрывки воспоминаний щемили сердце той радостью, которая характерна для всех выпускников с чувствительной душой и страстным умом. Его кто-то поздравлял, Т’анак царапал его своим взглядом, Ангфат улыбался, гном что-то говорил (вроде бы, просил прийти попозже к нему)… Какие-то люди на улице (он, кажется, кому-то послал сообщение) тащат его в бар. Вино, девушки, что-то вкусное тает на языке… Кажется там ещё такая музыка играла… А собственно говоря, когда его просил прийти Ухото? Гиал помассировал виски, пытаясь вернуть себе способность чётко соображать. Но отдельные фрагменты памяти не сложились от этого в целостную картину. Сообщатель на его предплечье и знание того, когда началось заседание Совета, не помогло, потому что даже простейшие операции над числами давались с трудом. Решив, что больше не будет напиваться до такой степени, он направился к жилищу Ухото, не забывая время от времени справляться с заложенным в сообщатель планом города и бросая на ходу формулы, которые могли бы помочь очистить ему сознание, впрочем, без видимого эффекта.
Гиал долго мялся перед входом в пространственные двери. Сейчас он сделает один шаг и очутится перед домом Ухото. Координаты заданы, код пространства введён. Но жуткое напряжение, охватившее эльфа, напряжение, которое нередко бывает перед значительными событиями, даже если это событие хорошее, не давало Гиалу положить ладонь на дешифратор. С приступом робости ему помогли справиться выкрики столпившихся сзади существ, очередь которых сейчас напоминала толпу. «Да ты что, совсем заснул, пьянь остроухая?!» - вломился в гиаловы уши голос стоящего позади огра. Затем лапища толкнула его в спину, и, хотя толчок был сделан легко, этого хватило, чтобы Гиал полетел вперёд. Пытаясь удержать равновесие, он выбросил вперёд руки, угодив ими прямо в дешифратор. «Тип основного кода спиритума подтверждён, - вякнул слащавый женский голос. – Скорого вам прибытия до места назначения!»
Первым делом, воплотившись в заданной точке, Гиал поблагодарил грубого огра, который вмешался в ход его мыслей и чувств столь нахально и столь вовремя. Ещё несколько сиоров и его тонкая пьяная душа бросилась бы бежать, увлекая за собой неуклюжее тело. Стала совершенно понятна и причина волнения, которая охватила Гиала. Показываться перед учителем в таком виде просто не хотелось. Но теперь отступать было некуда - сам Ухото, ученик Тагойи, почувствовав присутствие ученика, высунулся в окно и, жестикулируя с так энергично, что едва не вывалился, принялся звать Гиала: «Ты где ошиваешься, Менвель тебя забери?! Мы с Ангфатом ждём тебя уже почти целый хронос! Иди быстрее!» Гиал вздохнул и, утешая себя мыслью, что гномы - первые на свете выпивохи, поспешил к мембране в жилище Учителя.
- На, лови! – Гиал едва успел подставить руки и поймать свиток зеленоватого пластика, перетянутого золотистыми лентами, на концах которой поблёскивали красные камни. – Теперь ты больше не ученик. Ты наш коллега. Вот такая история, - только теперь до эльфа дошло, что кусок, который швырнул ему гном – его грамота о присвоении ему звания «ученик, прошедший полный курс обучения». - А ещё через две тысячи хроносов мы с Ангфатом, - гном слегка кивнул в сторону молчащего орка, - назовём тебя своим товарищем. М-да-а, - гном снял с пролетавшего мимо подноса чарку с вином и хорошенько к ней приложился. Тот факт, что эльф был немного под воздействием алкоголя, Ухото не волновал. Ну, выпил эльф на радостях, с кем не бывает? На ногах стоит, соображать может, остальное не важно. Ствием алкоголя
- Время летит очень быстро, - выдал Ангфат философскую банальность, - но, Менвель меня забери, как же иногда хочется его остановить. Кто знает, когда у вас появится следующий ученик, товарищ Ухото. Вам теперь и поворчать будет не на кого. Но даже если это ваш первый и последний ученик, то можете считать – жизнь прожита не зря.
Гиал не был излишне сентиментален, однако беседа, начатая в подобном ключе, вкупе с тем, что грамоту ему вручили, мягко говоря, не очень торжественно, действовала тягостно. Пытаясь разрядить обстановку, Гиал подошёл к своему учителю и положил ему руку на плечо:
- Уважаемый Ухото, председатель Ангфат, не сидите вы с таким видом, будто меня хороните. Я вернусь из гор живым и здоровым. И мы вместе ещё отправимся в джунгли, льды, да хоть к самому Менвелю в гости. И вас-то я точно не брошу.
Гном откровенно лил слёзы. Видя, что его слова произвели совершенно противоположный эффект, молодой эльф растерялся и упёрся взглядом в Ангфата: «Я сказал что-то не так?» Ангфат понял этот немой вопрос и ответил на него тихо, но чётко:
- Ты всё правильно сказал. Просто Ухото очень привязался к тебе. Я думаю, что…
- Вот когда будешь вручать грамоту своему следующему ученику, тогда и думай! - слёзы Ухото враз просохли. – Привязался я… Я просто счастлив, что закончил хорошее дело – обучение эльфа с большими способностями. Когда у тебя, Гиал, будут свои ученики, ты поймёшь, что я чувствую.
- Однако, - вновь вступил в разговор Ангфат, - мы пригласили тебя не за тем, чтобы лить стариковские слёзы и предаваться воспоминаниям. Нам необходимо рассказать тебе всю правду о наших отношениях в Совете и о том кризисе, что назревает уже не одну тысячу хроносов.
- Точно. Вся наша экспедиция должна была упрочить положение моё и Ангфата. Плюс к этому, мы очень хотим видеть среди членов Совета ещё одного союзника – тебя.
- То есть, вы хотите сказать, что вся наша работа сплошное политиканство, а я в этой игре так, кубик с точками?! Учитель, как вы могли?!
- Всё не так просто, - поспешил ответить Ангфат, прекрасно понимая, что слова гнома обстановку не улучшат, - наши интриги – это не самоцель и желание остаться у кормушки ещё несколько сотен хроносов. Судя по всему, речь идёт о заговоре против всех существ, населяющих этот мир.
- И кто же нам угрожает, уж не сам ли старичок Авогеи?
- Не произноси этого имени!!! – в два голоса взвыли орк и гном. – Накликаешь!
- Тогда кто? Особенно это становится интересно, если учесть слова уважаемой Селлести.
- Неназываемый здесь не причём. По крайней мере, так думаем мы с Ухото. Но, не нам тебе объяснять, что разумные существа порой бывают не менее злы, чем родоначальник Великого Зла. Надеюсь, ты знаешь, кто такая Адаманта - Королева Шуульварса? Отношения с этим государством в последнее время становятся очень натянутыми. Она практикует разные жестокости и мерзости. Демогоблины те же. И, скорее всего, она хочет того же, чего некогда хотел Забранный Разрушителем.
- Разрушения мира?!
- Нет! – гном опять вернул свой вечно ворчливый тон. – Менвель хотел всеобъемлющей власти над всем сущим. И Адаманта этого же хочет. Очень хочет. Страдает комплексом неполноценности. Мало ей Шуульварса! – гном сделал небольшую паузу, чем не преминул воспользоваться Ангфат:
- Гиал, всё очень серьёзно. У нас нет весомых доказательств того, что Ланнарт сотрудничает с Адамантой. Но даже будь они… Мы ведь не находимся в состоянии войны. А тот факт, что её никто не любит и не хочет иметь с нею дел, ничего не значит с точки зрения международного права. Конечно, если Римпа или Ланнарт в открытую пойдут работать к Адаманте, мы можем поставить вопрос о лишении их гражданства и мест в Совете. Но они неглупы. А посещать Шуульварс частным образом никто не запрещает. Я, между прочим, и сам туда регулярно наведываюсь к брату. Вот такая история.
- Но причём здесь я?
- Всё очень просто. Адаманту влечёт всё блестящее как сороку. А найденный вами артефакт очень сильно блестит. Для того чтобы заполучить его, она не остановится даже перед сделкой с Неназываемым. Именно такие честолюбивые люди как Адаманта становятся адептами Разрушителя. Гриэль, да не угаснет злато его крыльев, мог иметь в виду, что опасен не сам артефакт, а те события, наступление которых он может спровоцировать - войны и прочие бедствия. Поэтому, разумнее было бы убрать этот артефакт, куда подальше. Желательно, вручив его существу, которому можно доверять и приставив дополнительную охрану в виде Вайс и Анчель. И, к стати говоря, у меня есть идея найти тебе третью подружку. Красавица, хотя рот у неё работает шустрее мозгов.
- И кто это?
- Увлань. Дочка и ученица Селлести.
- Кто? Что? – Гиал застыл с самым глупым видом. – Это безумие. Она не будет с нами сотрудничать. Кроме того, я буду заниматься ответственной работой, а не нянчиться с ребёнком. Довольно своевольным и капризным ребёнком.
- Не такая она и маленькая, как ты думаешь, - лицо гнома в этот момент было хитрым-хитрым. – Что касается её неприязни, то это нам только на руку. И, потом, вся твоя работа – таскай с собой эту штуковину, и не позволяй другим её лапать. Немного понянчишься с этой поскакушкой, не переломишься.
- ?
- Селлести сейчас занята воспитанием учеников. Штампует их как на конвейере. И, надо сказать, Увлань единственная, кто подаёт достаточно большие надежды. Так что Селлести не сможет прибыть сама. И слава Творцу! Её только не хватало! Но ни мать, ни дочь не упустят шанса засунуть свой нос в дело, которое, похоже, считают своим. Так что, будет у тебя три помощницы. Три очаровательные девицы. Так что, смотри, не упусти свой шанс. Хе-хе.
- Вашу дочь, уважаемый председатель, я не имел чести видеть. А с Анчель я знаком. Умная и очень красивая хоббитянка. Проблема в том, что мир она видит сквозь страницы книги. Разговаривать с ней весьма сложно, по крайней мере, на темы, касающиеся жизненных проблем. Мужчинами она не интересуется. Что касается Увлань, то эта плоская девчонка, больше похожая на мальчика, станет привлекательной (если вообще станет) через двадцать тысяч хроносов, самое меньшее.
- Ха! Впервые вижу парня, который отшивает девок раньше, чем с ними толком познакомится, - болтовня Гиала окончательно вернула гному хорошее расположение духа. – Но, в принципе, они не соблазнять тебя будут, а охранять.
- И, самое главное, - Ангфат внезапно стал весьма серьёзен. – Я вот думаю, а не подложил ли нам Лидьюрт мину со своей сестриной дочкой. Ты верно отметил, что мужчинами она не интересуется. Слишком не интересуется. И Вайс её отошьёт, а если будет что, я ничего плохого в этом не вижу. Порезвятся девушки друг с другом и перестанут.
- Вы что, хотите сказать, она… - перебил Ангфата Гиал, и было весьма заметно, что он сильно волнуется. – Великий Создатель!! Да там же будут эти два урода: Кармаи и её муженёк. Если они застукают такое непотребство… Да нас всех утопят в свинце!! На площади!!! За укрывательство, пособничество, недонесение и ещё Творец знает что!! Это же противозаконно!! – эльф уже не владел собой.
- Прекрати истерику! – слова гнома, как всегда подействовали отрезвляюще на Гиала. – За Вайс и Анчель можешь не волноваться. Они не дуры. Их не засекут. А вот Увлань охоча до новых ощущений и весьма болтлива, как и большинство подростков, не важно мальчики они или девочки. И если Анчель позарится на неё, то Селлести лично нам головы открутит, не дожидаясь судебного разбирательства.
- Не исключено, что Ланнарт знает о наклонностях Анчель и работает в связке с Лидьюртом, рассчитывая на указанный исход событий, - попытался сделать некий вывод Ангфат. - А, может быть, Лидьюрт искренне пытается помочь нам. В этом случае Анчель и сама сдержит свои порывы, тем паче, что пылким темпераментом она никогда не отличалась. Книга для неё – лучший друг. Однако это не избавляет тебя от необходимости держать ухо востро и присматривать за Анчель, и не забывать о Кармаи и Наэ, ибо эта пара, как ты уже понял, - стукачи со стажем. Одним словом, тебе придётся быть очень дипломатичным и стараться приобрести друзей, а не врагов. Ясно?
- И долго мне сидеть в этом милом особнячке? – вопросом на вопрос ответил эльф.
- Пока рыба не споёт, - буркнул гном, не привыкший к подобным ответам своего ученика. – Как сыщем «клинок», так и вытащим тебя.
- Когда мне отправляться?
- Хроносов через пятьдесят, не ранее, - немного подумав, ответил Ангфат. – Нам всем необходимо подготовиться. Да и тебе, молодая кровь, не вредно погулять напоследок. И постарайся за это время поближе сойтись с моей дочерью, она очень хороший цветок. И она точно тебя не продаст, уж ты мне поверь. Поэтому, в случае чего, держитесь втроем.
- Втроем?
- Ты, Вайс и Увлань. Что касается последней, то не пытайся пока навязать ей своё общество. Она всё равно не станет с тобой общаться. Из принципа и вредности. А в этом милом заснеженном домике… Куда ж она денется! С Анчель тоже постарайся встретиться. Скорее всего, она и Лидьюрт на нашей стороне, больно уж кислая харя была у Римпы, когда Лидьюрт предложил определить её к тебе в компанию, но чем Менвель не шутит!
Из всего сказанного Ангфатом и Ухото, эльф понял, что попал в очень серьёзный переплёт, притом никто его за язык не тянул. Надо было внимательней слушать, что говорили на Совете, да присматриваться к мордам похитрее, вроде физиономий Римпы и Ланнарта. А теперь он окажется запертым в какой-то развалюхе в компании двух старичков-провокаторов, капризного ребёнка, хобитянки, страдающей противозаконными наклонностями, и орчеллы с довольно крутым характером.
Но сожалеть и рвать на себе одежды и волосы было поздно. Оставалось лишь принять к сведению сказанное старшими. Следовательно, необходимо отдохнуть, и спустя пять-шесть хроносов приниматься знакомиться с будущими «соседями».
**
С учётом того, что Вайс, по словам гнома и орка, была наиболее надёжной кандидатурой, знакомство следовало начать с неё. А после – к Анчель. Вместе они сумеют раскусить её коварные замыслы (если таковые есть) или окончательно перетянуть на свою сторону: то, что сказал брат её матери – это одно, а то, что считает нужным сделать сама Анчель – совсем другое.
В каком из пластов свёрнутого пространства было запрятано жилище Ангфата, в котором он проводил свои эксперименты и принимал особо важных посетителей, не ведал, наверное, сам Лоркайд. Гостей попроще орк принимал всегда в доме, расположенном городской черте, на Кривой улице. Там же был его рабочий кабинет и склад всякой мелочёвки. Вайс, в свою очередь, проживала неподалёку, в паре хауров, в кирпичном доме, что само по себе говорило о многом. Например, хозяйка большой оригинал, не испытывает необходимости от кого-либо скрываться и никого не боится. Каменный дом в отличие от биологического, где можно спокойно выращивать нужные комнаты, не растянешь. Да и перетащить часть комнат в смещённое пространство удобнее в органическом жилище, любопытная живая ткань сама туда лезет. С кирпичом дело обстоит намного сложнее и хлопот больше. Вайс, тем не менее, трудностей не боялась и жила так, как считала нужным обустраивать свою жизнь в своём, как она сама говорила, «очаге стабильности».
Гиал был бы не против побывать в удивительном доме, который в его воображении напоминал пещеру троглодитов с зачатками разума, которые обитали в первую эпоху. Но орк настоял на том, чтобы встреча прошла в одной из комнат его городских апартаментов. Плюясь и чертыхаясь, Гиал сумел продраться через толпу к нужному порталу, потом долго ловил такси, попал в пробку, шёл пешком, а в довершении узнал, что из восемнадцати лифтов, осуществлявших транспортировку с уровня на уровень в данном квартале, работают только четыре. Злой и уставший, не склонный к долгим дипломатическим разговорам, он хотел уже послать все свои визиты к Менвелю и вернуться. Но Гиал был почти у цели, да и мысль возвращаться, вновь продираясь сквозь городскую суету, радости не вызывала. Оставалось только покориться судьбе (интересно, а как Ангфат добирается в Совет?) и надеяться, что чашечка чего-нибудь горячего или горячительного с сытной закусочкой ждёт его – голодного уставшего раздражённого эльфа.
Вайс позволила мембране разойтись, и эльф оказался в уютном жилище, менее всего похожего на обитель орка-одиночки. То ли Вайс прибралась, ожидая Гиала, то ли снующие по квартире роботы честно отрабатывали уплаченные за них деньги, но в помещениях было чисто и хорошо. Гиал дождался, пока пороговый робот не закончит очищать его обувь и брюки и снимать с него «лодочки» (верхние оболочки, обыкновенно одеваемые на обувь). Вешалка в это время осведомилась, не надо ли помочь ему снять верхнюю одежду. Спустившийся с потолка, чистильщик быстренько привёл в порядок верхнюю часть одежды. Теперь эльф был в должном виде, чтобы войти в дом, и хозяйка могла поприветствовать гостя, не вгоняя его в краску.
Он прошествовал внутрь. Вайс, казалось, вовсе не ждала гостя и не обернулась на звук шагов. Подобное обращение не могло не покоробить эльфа, но, в конце концов, что можно ждать от орка? Впрочем, фигура у неё гармоничная и, как вскоре выяснилось, очень музыкальный голос.
- Гиал? – вопросом это не было, скорее утверждением. – Проходи, садись, - Вайс указала Гиалу на одно из сидений.
Гиал опустился на предложенное ему место и увидел лицо хозяйки. Личико было очень даже ничего (для женщины-орка), а вот гостеприимство, увы, не соответствовало внешности. Хоть бы вина предложила эльфу с дороги!
- Я с нетерпением ждала тебя, эльф! – в голосе Вайс звучал мёд, но Гиалу было почему-то совсем кисло: не вязались слова Вайс с оказанным ему приёмом. – Извини, что не предлагаю выпить, но сейчас тебе потребуется светлая голова («Вот если ты мне нальёшь, моя голова будет светлой!» - подумал ученик Ухото). Теперь слушай внимательно. («Могла бы предложить что-нибудь для концентрации!») Я буду представлять Ангфата, твоего шефа, поэтому моё слово будет равняться его.
- Стоп! Как это! Ты мой телохранитель! С какой это стати, секьюрити стали распоряжаться!! – однако вспышка Гиала потонула в каменном спокойствии Вайс.
- В критической ситуации главой становится начальник охраны, а наша ситуация будет всецело критической. («Ну-ну!») Компания, в которой мы будем коротать время, будет весьма разношёрстной, но три молодые женщины, которые будут рядом с тобой: Анчель, Увлань и Я - позаботятся о тебе.
- Заботиться о себе я могу и сам.
- Если в игру вступит королева Шуульварса, то твоих сил может и не хватить. Тем более, что два старичка, которые якобы будут следить за порядком, на самом деле два соглядатая.
- Ангфат уже имел честь ознакомить меня с расстановкой сил в этой игре.
- Тем лучше. В любом случае, несмотря на наши сложные характеры, мы трое встанем спиной к спине, если нагрянет враг, - Гиал не смог сдержать улыбку, когда представил, как три (точнее, четыре, считая Увлань) существа разного роста и комплекции пытаются встать спиной к спине. - А теперь отправляйся к Анчель. Она хорошая женщина, но не всегда хорошо контролирует свои эмоции. Я говорю так, ибо неплохо знаю её, хотя близко с нею никогда не сходилась. Она, знаешь ли, не равнодушна к красивым женщинам, а я не люблю риск.
- Эта пикантная подробность мне также известна, - мимолётная весёлость Гиала полностью испарилась; тяжело было осознание того, что какая-то первая встречная орчиха будет помыкать им, прикрываясь именем Ангфата.
- Рекомендую иметь это в виду, и лучше будет, если ты сейчас отправишься к ней. Ты, кажется, знаком с нею? – Гиал кивнул. – Тем лучше. Теперь иди, - Вайс вновь повернулась к монитору, на котором извивались какие-то графики.
Гиал вышел от Вайс в прескверном настроении. Ангфат ничего не говорил ему о планах Вайс. Он будет её учителем. Ха! Скорее мальчиком на побегушках. Но делать было нечего. У него есть задание, и необходимо приложить максимум усилий, терпения и этой, как её, «дипломатичности», чтобы не ударить в грязь лицом. Ухото и Ангфат надеются на него. Только от него зависит сохранность артефакта, который сможет остановить Адаманту и разрушить её коварные планы. Фактически, всё держится на нём одном. Он спаситель мира! Тьфу! Как в дурацких комиксах.
Гиал некоторое время потоптался на месте, раздумывая, куда же ему направится: напиться, залив горечь унижения, или отправиться к Анчель, не откладывая «на потом» выполнение ответственного поручения. Желание послать всё к Разрушителю и чувство долга сцепились друг с другом в смертельной схватке. Но Гиал всегда был слишком исполнителен. Долг призвал эльфа, и тот скорым шагом направился к ближайшему порталу.
**
Встреча, произошедшая на пути к дому Карремы, сестры матери Лидьюрта, чьей дочерью являлась Анчель, была для Гиала полной неожиданностью. В нескольких шалах от кабинки портала эльф едва не столкнулся с Увлань, которая почти бежала к ней, так как ненадолго очередь перед порталом рассосалась, и каждый стремился подойти первым к незанятой кабинке, ибо всем известно, что «хвосты» образуются очень быстро. Ошарашенные встречей, эльф и девочка застыли на месте и, разумеется, пропустили вперёд других страждущих. Несколько сиоров ученик Ухото и ученица Селлести тупо созерцали друг друга. Увлань первой нарушила молчание.
- Ты чего, ослеп, не видишь куда прёшь?!
- А нельзя ли повежливее со старшими? – осведомился Гиал довольно миролюбивым тихим голосом. Впрочем, эта тактичность далась ему нелегко. Увлань он недолюбливал с момента их первой встречи в Совете. Эта девочка казалась ему капризной, взбалмошной и довольно противной. Первая произнесённая Увлань фраза окончательно убедила в этом Гиала, хотя некоторая обоснованность претензии в словах Увлань была – Гиал действительно чуть не сбил девочку с ног.
- И что ты здесь делаешь? – хитро прищурилась маленькая вредина. – Может быть, следишь за мной, Хранитель старого хлама?
- А что здесь делает такая красавица? – Гиал сотворил на своём лице лёгкую улыбку (главное спокойствие, только спокойствие). Сказанное Увлань было прямым оскорблением. Девочка, скорее всего, справила праздник Клинка, и за подобные слова ей запросто могла грозить регистрация поединка на ближайшие сто хроносов или, в случае отказа, судебная тяжба. Хотя второй вариант мало вероятен. Такие, как Увлань, от боя не уклоняются. Да и силой девчонку Творец не обделил. Только убить или изуродовать её на ринге, при всей своей неприязни, Гиал бы просто не смог; совесть потом замучает, что исполосовал или обезглавил соплячку. Да и вешать такую голову на стену – срам.
Последний вопрос несколько смутил Увлань, и на её щеках и шее проступил лёгкий румянец. Судя по всему, Увлань сама следила за Гиалом. Поручение матери? Вряд ли. Скорее всего, собственная инициатива. О-хо. Дурень с инициативой… Но сколько же она висит у него на хвосте? И в каком месте начала слежку? Если бы не её небрежность, Гиал бы до сих пор ничего не знал. Сумела обмануть волшебника с грамотой. Ха! А эта девочка начинала нравиться эльфу. Неприятностей с такой не оберешься, зато скучать, точно не придётся. Главное чтобы она не перессорилась с Вайс и Анчель. Слишком шустрый у неё язык.
- Ладно, не отвечай, если не хочешь, - Гиал улыбнулся, и на этот раз совершенно искренне. - Хочешь пойти со мной к Анчель?
- А почему я должна идти с тобой? – прежнего напора в вопросе Увлань не слышалось. Молодая волшебница явно ожидала эскалации конфликта. Получив вместо драки улыбку, она несколько растерялась, но характер (в котором упрямства хватило бы на десятерых) давал себя знать. – И почему ты решил, что я вообще соглашусь?
- Но ты хочешь? Ангфат уже передал тебе нашу просьбу? – Увлань уставилась на эльфа с полным непониманием того, что ей говорят. – Мы приглашаем тебя с собой, охранять артефакт. Хочешь с нами? По глазам вижу, что хочешь. А я как раз знакомлюсь со своими будущими соседями. Мы могли бы пойти к Анчель вместе. Ты согласна? – Гиал предложил девочке руку, и они пристроились в конце, уже успевшего вырасти, «хвоста». Они так быстро образуются у порталов!
**
Болтливость Увлань переходила все границы. Трескучая как сорока, она довольно быстро утомила Гиала своим голоском. Сначала Гиал пытался прислушиваться к ней, надеясь, что болтушка скажет что-то важное, но все её разговоры сводились исключительно к обсуждению новых зрелищ, книжек, в основном относящихся к «лёгким» жанрам, молодёжных мод, косметики, последних поединков (с точки зрения Увлань все выступающие были полные уроды притом, что сама девочка ещё ни разу не была на арене) да тех мелочей, которые кажутся столь важными всем девочкам любого развитого мира, в независимости от расовой и социальной принадлежности, и которые мужчины во всех мирах считают пустяками, не понимая странных женских привязанностей и интересов. Так что, когда эльф и девочка подошли к жилищу Карремы и Лонгра, Гиал едва не бросился бежать, в надежде, что, будучи в гостях, дочь Селлести умерит свои словесные излияния. И, хотя эльф сумел себя сдержать, его краткая слабость не осталась не замеченной Увлань.
- Торопишься? – она скосила в его сторону глазки. – И правильно! А то мне тоже есть хочется!
Гиал, сражённый такой откровенностью, граничащей с элементарным отсутствием этикета, едва не запутался в собственных ногах и чуть не растянулся на ровном месте. Впрочем, есть действительно хотелось, ведь Вайс не предложила ему даже крошек!
Мембрана, закрывавшая вход в жилище хоббитов, раздвинулась сама, приглашая путников войти, из чего следовало, что хозяева уже осведомлены о визите. После обычных процедур чистки и раздевания (при чём обнаружилось, что под верхней уличной туникой у девочки ничего нет, кроме неё самой, и это не вызвало у Гиала чувство бурного восторга, так как он всегда с неодобрением относился к экзальтированным проявлениям), гости прошли в основные помещения. Невысокая Увлань чувствовала себя комфортно, что нельзя сказать о Гиале, так как высота потолков была явно не рассчитана на посетителей его роста. Оставалось только надеяться, что в особняке, где эльфу предстоит провести много хроносов, устройство комнат несколько иное. Иначе он не только сражаться, но и ходить толком не сможет! Ну почему ученики Лоркайда не могли создать расы одного роста?!
Хозяева подготовились к встрече визитёров, о чём свидетельствовал дивный столик с кушаньями и напитками, милые улыбки хоббитов и присутствие самой Анчель, у которой на лице было написано, что она готова к деловому разговору. Однако, сначала утроба – затем дела. Есть хотелось преизрядно, но Гиал не позволял себе забыть об этикете. Эльф дождался, когда хозяйка пригласит его присесть, поблагодарил её за приглашение, расположился на подушках и, вознеся хвалу Создателю, неторопливо принялся трапезничать.
Увлань же явно была вылеплена из другого теста. Она по-хозяйски плюхнулась на место рядом с Анчель, не дожидаясь приглашения, и принялась уписывать предложенные угощения со скоростью перерабатывающего автомата. При этом её совершенно не смущало ни присутствие хозяев, ни степенность эльфа.
Таращиться на своих сотрапезников не принято, но поскольку эльф сидел практически напротив Увлань, он получил возможность неплохо её изучить, не прилагая к этому особых усилий. Как же всё-таки были не похожи мать и дочь! Степенная Селлести, высокая как великовозрастный эльф, грациозная, размеренная – она обладала какой-то возвышенной красотой, мудростью и огромной силой духа.
Увлань, с её бойким нахальным характером, панибратскими манерами, не имеющая ни стиля, ни шарма. Впрочем, в одном эльф ошибся – в вопросе, касающемся строения её тела. Девочка действительно не высока, но она человек. Кроме того, Увлань оказалась совсем не такой уж плоской, как изначально думал Гиал. Грудь девочки действительно была не велика (но откуда взяться в её возрасте и при её телосложении пышным формам?), но уже вполне сформирована, равно как и аккуратный треугольничек тёмных с рыжеватым отливом волос, не истреблённых, согласно последним веяниям моды в кругах маргинальной молодёжи. Одним словом, девчонка вполне могла быть привлекательной для других, если бы не её вредный характер и слишком раскованные манеры.
Расцветающую сексуальность молодой волшебницы заметил не один только Гиал. Уже к середине трапезы Гиал обратил внимание, что Анчель придвинулась к Увлань почти в плотную и старательно подкладывает ей самые вкусные порции, не забывая наполнять её чашку вином сразу, как только та пустела хотя бы на половину. И её глаза, светившиеся маслянистым колером, не предвещали хорошего. Увлань, однако, не замечала её настойчивых (но не навязчивых) ухаживаний. Возможно, была слишком занята процессом поглощения еды или не имела достаточно опыта, чтобы замечать подобные знаки внимания, а, может быть, и то и другое вместе.
Гиал про себя весь исплевался, прекрасно понимая, что надо что-то делать. Об этом и говорили красноречивые взгляды родителей Анчель. Похоже, что ухаживаний хоббитянки не замечала только Увлань. Эльф уже успел сто раз пожалеть, что взял девочку с собой. Соблазнят её – Селлести такой кипеж подымет! Впрочем, нет. Скорее всего, она не станет выносить сор из дома. Просто молча оторвёт голову Гиалу на ринге, а то и вовсе в темном углу, без шума и гама. Надо, ох, надо было предупредить Увлань. Или нет? Девчонка не предсказуема. Может разнести новость по всему городу, а увидеть такое милое существо как Анчель на эшафоте Гиал хотел менее всего. Да и буча на кануне ответственной секретной операции (правда, последнее положение вызывало у него сильные сомнения) не нужна вовсе. И сокращать число игроков, которым предстоит действовать в одной команде, не следует. «А чего, собственно говоря, - подумал эльф, - я заранее начал дёргаться? Можно подумать, она завалит её прямо за столом». Трапеза, между тем, подошла к концу. Эльф галантно поднялся, точнее, попытался галантно подняться, однако стукнулся головой об какую-то штуковину, свисающую с потолка, что испортило всю торжественность ритуала благодарения хозяев. Низкой Увлань повезло гораздо больше. Она резво вскочила, несмотря на то, что поглотила лакомства в огромных количествах («Бездонный у неё желудок, что ли?»), и сразу же, не успев толком поблагодарить хозяев за угощение, объявила, что они с Гиалом пришли по делу, связанному с охраной важного артефакта. Хоббиты, несколько обескураженные такой прытью, некоторое время молчали. Увлань тем временем продолжала:
- Я отправляюсь в путь. Моя мама занята, воспитывает новых учеников, а отец, как вы, наверное, слышали, погиб в поединке примерно семнадцать тысяч хроносов назад. Поэтому только я могу проследить за порядком и защитить артефакт!! – по окончании этой бравады Гиал почувствовал, что краснеет. Манеры у девчонки были те ещё.
- Что же вы хотите обсудить? Насколько я могу судить, это касается и вашего артефакта, и нашего семейства? – ласково осведомился Лонгр. Гиал заметил, что Увлань, которая была не совсем в курсе событий, собирается вновь высказаться и, предупреждая речевой поток, который бы наверняка заставил его вновь покраснеть, решил перехватить нить разговора:
- Мы пришли в ваше достойное жилище, дабы передать приглашение колдунье Анчель, ученице Гама. Охрана артефакта, которая была доверена мне, весьма сложное дело, и я очень надеюсь, что смогу рассчитывать на помощь уважаемой Анчель, дочери Карремы и Лонгра.
- Я согласна, - ответила Анчель, - и мои родители не станут возражать. В нашей жизни не так много места для подвига, достойного великих героев Войн Гнева, среди которых первыми были Лоркайд и ученики его, включая нашу великую праматерь - Селлести. Но я осмелюсь предположить, что ученик Ухото и ученица Селлести прибыли сюда не только за тем, чтобы пригласить меня принять участие в этом деле. Я чувствую, что эльфа, чьё имя Гиал, терзают какие-то вопросы или сомнения.
Эльф некоторое время думал, стоит ли обсуждать вопросы личного характера здесь и сейчас. Хозяева обидятся, ибо правда глаза колет, но ходить вокруг да около эльф не хотел. И Менвель с ней, дипломатичностью. Будет даже лучше, если честно и открыто обговорить свои отношения. Возникшие при этом конфликты можно будет разрешить до начала операции. Так пусть они возникнут сейчас!
- Всё дело в вашей дочери, уважаемые Каррема и Лонгр. Дело в тебе, уважаемая Анчель.
- И, что же это за дело? – Анчель заметно напряглась.
- Увлань ещё ребёнок. Селлести не скажет нам спасибо, если ты проявишь к ней живой интерес, - все застыли, как зачарованные, сражённые жёсткой прямотой эльфа. Первой в себя пришла Увлань:
- Я уже не ребёнок. Я за такую наглость могу заставить тебя зарегистрироваться. И что плохого в том, что Анчель будет интересоваться мной и хорошо ко мне относиться? – тишина, образовавшаяся в помещении после этих слов, стала вовсе какой-то нехорошей. Увлань явно не поняла, какой именно интерес имел в виду Гиал. Но жребий был брошен, и слово сказано. Оставалось только надеяться на благоразумие присутствующих существ да помощь Альфуса, Хилоса, Брахи и всех остальных богов этого пропащего мира.
- Я, кажется, знаю, что наш гость имеет в виду, - промурлыкала Анчель, плотоядно сверкая глазами на ученика Ухото. – Ты, эльф, имеешь в виду моё пристрастие к женщинам? – Гиал заметил, что при этих словах Увлань издала какой-то звук, должный выражать удивление. - И тот факт, что я положила глаз на эту крошку, не успев толком её увидеть? – Анчель слегка обняла Увлань, немного оторопевшую от такого поворота событий. – Это наше дело, моё и Увлань, мы сами разберёмся, и держись от него подальше. И я буду любиться с теми, с кем сочту нужным. И плевать я хотела на все законы и правила. Я буду жить так, как велит мне моя живая душа, а не так, как хотят всякие сексуально неполноценные придурки, вроде Гуанхора и всех тех, кто имеет дурную привычку соглашаться с дутыми авторитетами и решать за других. И если ты, эльф, хочешь, чтобы я защищала твою спину, то оставь меня в покое, - под конец этого монолога Анчель начала всхлипывать и, едва закончив, разрыдалась.
Гиал не знал, куда девать себя, прекрасно понимая, что причиной происходящего был он и его прямота. Да, он понимал, что его слова вызовут напряжение, но не такого же уровня! К тому же, эльф имел слабость, заключающуюся в том, что совершенно терялся, когда видел женские слёзы. И, в конечном счёте, а как он бы себя чувствовал, окажись на месте Анчель? Ведь она не виновата, что богам угодно было сделать её не такой как все. И принимай тут законы или не принимай, а с природой разума ничего не поделаешь. Как говорится, секи свою суть хлыстом, а она даже за порог не выпрыгнет. Но он же хотел как лучше, недоумок с дипломом…
Положение спасла Увлань (уж от кого Гиал не ожидал помощи). Она села рядом с Анчель, приобняла её за плечи и что-то быстро и ласково защебетала ей на ухо. Гиал использовал формулу, усиливающую слух (а что, если эту неформальную девушку-хоббита придётся успокаивать самому, не звать же всякий раз Увлань?). Общий смысл фраз, произнесённых ученицей великой волшебницы, сводился к следующему: «Ты, Анчель, очень крутая и хорошая. Гиал тупой, хотя и неплохой. А тебя я пока не хочу, но всё может статься». Гиал едва не крякнул от такого успокоения, но сам он ничего более действенного предложить не смог бы. Одним словом, благодаря стараниям Увлань и невмешательству Гиала мир и покой были восстановлены, слёзы высохли, и гости поспешили удалиться, дабы не натворить ещё чего.
Увлань вышла первой, вновь окутав себя своей туникой, поймав на прощанье исполненный страсти взгляд Анчель. После её ухода молодая хоббитянка удалилась в комнаты. Гиал, Каррема и Лонгр остались одни. Неожиданно Каррема подошла к Гиалу и сжала его локоть, явно пытаясь привлечь к себе повышенное внимание, уже собравшегося уходить, визитёра.
- Прошу вас, молодой эльф, не надо более наседать так на Анчель. Мы прекрасно понимаем, что вы стараетесь для дела, но… - в голосе Карремы слышалась неприкрытая мольба. К тому же она говорила почти шёпотом, что придавало её голосу особый оттенок. – Тем не менее, мы полностью разделяем ваши опасения на её счёт. Поэтому я прошу, окажите на нашу дочь позитивное влияние. Мы очень её любим. Как и все родители любят своих детей. И я не хочу, чтобы с нею случилась беда. То, что она делает, её пристрастия – всё это незаконно. И я не хочу потерять своего единственного ребёнка. И… - Каррема запнулась, не зная, что сказать далее.
- Короче, - вмешался Лонгр, чеканя каждое слово, - найди способ отыметь её во все влажные места, и научи быть нормальной бабой, пока её не сцапали, - эльф и Каррема заметно покраснели, не ожидая от доселе молчавшего Лонгра такой чёткости в изложении своих мыслей, а его жена забормотала что-то вроде: «Нельзя же так сразу…». Эльф улыбнулся и пообещал, что постарается сделать всё, что в его силах. Гиал хотел сказать ещё что-нибудь ободряющее, но в этот миг в приоткрывшуюся мембрану просунулась Увлань и со словами: «Ты долго ещё будешь копаться?» - по-хозяйски вытащила его во внешний мир.
- Эльф, ты по жизни такой отмороженный или как? – не оборачиваясь, бросила Увлань, когда они отошли достаточно далеко от дома гостеприимных хоббитов, чтобы позволить себе обсудить встречу, сохраняя приличия.
- В каком смысле? – Гиал начал привыкать к хамоватой манере общения своей навязчивой спутницы и не спешил обижаться.
- Нет, ты мне скажи, вы там что, нас обеих за дур считаете, или только меня одну?
- Да в чём дело то? И кого это вас?
- Меня и мою мать.
- Почему ты так решила?
- Или ваш орк думает, что он Центр Мира? – Увлань демонстративно проигнорировала последний вопрос Гиала. – Или вы в своём Совете совсем из ума выжили?
- Да, в конце-то концов, ты скажешь мне, что ты так завелась? Из-за Анчель?
- В том числе!! Вы можете думать, что хотите, но мы с матерью всё просчитали на пятьдесят ходов вперёд. Это даже полному тупице понятно, каков будет ваш план. А с учётом того, что мать долгое время была членом Демократического Совета, воспитала кучу учеников, знает всех вас и обо всём, то не стоило большого ума догадаться, как распределяться силы, кто будет участвовать в операции «заныкай рукоятку», и на чьей стороне. Так что, не надо считать себя умнее нас. И Анчель оставь в покое. Она хорошая, пусть и странная. И все ваши игры…
- А лично ты, Увлань, в какой команде играешь? – перебил девочку эльф, поняв, что озеро, из которого берёт начало словесный поток его спутницы, бездонно.
- В своей. Мне плевать, что это за артефакт, и насколько он вам дорог, но раз мать говорит, что его надо отдать ей и уничтожить – значит, так оно и есть.
- А ты всегда такая послушная? – Гиал вложил в последнее слово максимум отпущенного природой сарказма, однако, Увлань пропустила шпильку мимо ушей и продолжила:
- Мы прекрасно знали, кто будет тебе помогать. И мама дала мне исчерпывающие инструкции на ваш счёт. Или ты думаешь, что борьба партий в Совете – это тайна глубокой пещеры? – Гиал не ответил, впрочем, вопрос был сугубо риторический, и Увлань продолжала просвещать эльфа: – Я только не совсем поняла мать, когда она сказала мне: «Анчель любит девушек». Впрочем, я уже взрослая и сама могу решать с кем мне заниматься сексом. Я, к твоему сведению, уже давно это делаю. А в первый раз, я сделала это прямо в столовой - да, в столовой - на глазах у всех. И нас было четверо. Три мальчика, которые меня ублажали, и я, нехорошая девочка! И это был кайф!!! Слышал!!! – Увлань сама не заметила, как сорвалась на крик, почти на визг. По счастью, наши герои были в довольно безлюдной части города, поэтому свидетелей этой сцены не было. – И ничего мне за это не было!!! И им тоже!!! А все свои моральные заморочки можешь засунуть себе в…
- Увлань! – Гиал резко и довольно грубо прервал её, зажав ладонью рот. – Мы посередь города. Тебе, может быть, это фиолетово, но мне – нет! И, если ты хочешь дальше быть в одной команде со мною, придётся заняться укрощением своего не в меру шустрого языка. Тебе ясно?! А-а!!! – Гиал затряс укушенной рукой. А Увлань победно глядела на него снизу вверх, гордая осознанием того, что последнее «слово» всё равно осталось за нею.
- А теперь, слушай меня очень внимательно, - сказал Гиал, продолжая растирать место, где оставили свои отпечатки крепкие зубы Увлань. – Ты хочешь принять участие в этой сраной авантюре, - он сам не заметил, как перешёл границы приличий, но с кем поведёшься… - которая мне самому-то не очень нравится? Тогда тебе придется играть по тем правилам, которые уже существуют. И, судя по всему, главной будет Вайс, а не я, не Анчель и не ты. Это факт. Мне всё это тоже не по душе… Впрочем, я это уже говорил… И ты должна понять, что я делаю всё, чтобы решить возможные конфликты, которые возникнут в нашей маленькой команде до того, как мы окажемся в изоляции. И если кто-то будет создавать опасные ситуации в нашем и без того нелёгком положении (ибо королева Адаманта очень не равнодушна к «рукояти», как мне сказал мой Учитель, и приложит все силы, чтобы её слямзить), то, клянусь всеми силами этого Мира, я лично размажу этого урода, несмотря на пол и возраст. Я чётко излагаю свою позицию?
- Я всё поняла, – ответила Увлань, и неожиданно добавила: - Очень хочется пить. У меня чего-то сушняк начался. Так что, отведи меня в ближайшую столовую и закажи что-нибудь хорошее на двоих, только без вина. У меня от него в голове шумит.
Переход с одной темы на другую был настолько резким, что Гиал сначала не понял, что от него хотят, но когда смысл сказанного дошёл до него, он громко рассмеялся. Эта девчонка начинала ему нравиться всё больше и больше.
- Хорошо, пошли. Я за всё плачу!
**
…Метательная звезда с шуршанием пролетела мимо уха Гиала и с визгом отскочила от мембраны. Сам эльф не очень любил подобное оружие. Поражающая способность не велика, издаваемый им звук помогает ориентироваться, исключая возможность внезапного нападения, дальность броска тоже небольшая. Любимым оружием Гиала был рубящий трезубец и тяжёлые метательные ножи. Но оппонент эльфа не разделял его пристрастий.
Однако здесь, у дверной мембраны, он представляет отличную мишень. Следовательно, надо менять позицию. Соперник эльфа и сам понял это, поэтому, не желая упускать выгодную позицию, решил показаться, дабы бить, так сказать, прямой наводкой. «Открыть!» - рявкнул эльф, мембрана лопнула, Гиал сделал шаг назад, и через вздох, по срастающейся мембране загрохотал металлический ливень. Гиал только криво усмехнулся. Его противник понял, что жертва успеет ускользнуть, но, тем не менее, начал атаку. А подобная несдержанность запросто может стоить головы на ринге или в тёмном переулке.
Чуть слышный шорох, который могли уловить только чувствительные эльфийские уши, выдал второго противника. Да откуда они только повылезали! Ведь, не было их пару сиоров тому назад! Не было!!!
Длинный плащ скрыл движения Гиала – копьё соперника вспороло воздух. Но его обладатель быстро сориентировался, и узкое жало копья ринулось вверх, метя в горло эльфа. Эльф едва-едва успел уклониться, но лезвие прижало к стене воротник его плаща, лишив возможности манёвра. Следующий удар, по логике вещей, должен был стать последним. Но соперник Гиала задёргался и осел на пол. Времени на выяснение причин не было - мембрана лопнула, впуская первого из противников. Трезубец эльфа со скрежетом встретился с короткими клинками. Резкий поворот кистями совместно с разворотом корпуса, и клинки отлетают к стене. Соперник пытается отступить, уйти из-под удара, но его попытки тщетны. Трезубец настигает свою жертву. Бой окончен. Рядом с Гиалом стоит Вайс, появившаяся столь вовремя и спасшая эльфа.
- Два – ноль в нашу пользу! - сообщает эльф, обращаясь к своей подруге. – А тебе - большое спасибо! Ещё чуть-чуть и …
- Не стоит благодарности, - скромно отвечает Вайс. – Мы – одна команда, - орчелла подходит к стене, открывает небольшую дверцу, запускает руку в нишу и чем-то щёлкает. Оба поверженных противника поднимаются с пола.
- В этом доме всегда всё идёт через одно место или только сегодня? - Анчель, успевшая за долгие хроносы вынужденного заточения в особнячке Римпы перенять часть лексикона Увлань, яростно массировала грудь и руки, пытаясь унять неизбежный зуд и покалывание, возникающие как побочный эффект от воздействия стационарной парализующей формулы.
- Нельзя ли отрегулировать мощность парализации? – Интересуется Увлань, поднимаясь с пола. – Я, знаете ли, чуть не задохнулась, я чуть не сдохла!! Это же только игра, а не настоящий бой!
- Моли богов, чтобы настоящего боя не было, метёлка, - Анчель всё ещё пыталась отдышаться. – Сегодня играем, прикрывшись формулами, чтобы не поцарапать друг друга, а завтра, может быть, будем прикрывать чью-то спину, отбиваясь от отморозков Адаманты или других любителей древности. А что касается тебя, Увлань, я скажу … - но Гиал не дал ей закончить:
- Разбор нашей славной баталии проведём на свежем воздухе. Кто последний – тот делает горку. Впере-е-ед!!!
Со смехом и свистом компания устремилась на улицу…
**
Немало времени прошло с тех пор, как Гиал и другие переселились в горный особняк. Долгих проводов ни Ухото, ни Ангфат, ни Гиал не любили, так что эльф, орчелла, девочка и три хоббита вскоре после прибытия оказались предоставлены сами себе.
Поначалу скучать не приходилось. Кармаи и Наэ быстро взяли молодежь «в оборот», заставив вычистить дом до состояния близкого к стерильному. Увлань и Гиал, не привыкшие к чёрной работе, пытались возражать, но, так как два из трёх домашних роботов вышли из строя вскоре после включения, им пришлось согласиться. Впрочем, вскоре уборка перешла в некое подобие состязания по использованию бытовых формул и заклинаний. Однако Кармаи достаточно быстро пресекла веселье под тем предлогом, что если уж они прячутся, то незачем выдавать себя с головой, используя лишний раз формулы в пустынной местности. Анчель, которая в этом негласном соревновании явно занимала место лидера, пыталась возражать, «ведь маскирующее поле надёжно обережёт их от чужих глаз», но Кармаи была непреклонна. Скрепя сердце и скрипя зубами, Анчель согласилась.
Три десятка хроносов с небольшим, которые потребовались для того, чтобы привести особняк в идеальный порядок закончились довольно быстро, и, более не обременённые домашними заботами, они начали хандрить. Особенно это было заметно у дочери Селлести, привыкшей к благам цивилизации, особенно к той их части, что имела отношение к индустрии развлечений. Маскирующее поле полностью блокировало любые сигналы, неважно, посланные извне или из укрытия. Библиотека в особняке была богата, но книги, в основном научного содержания, не имели ценности в глазах охочей до развлечений молодёжи. Правда, предпринималась попытка организовать «собственное телевидение» со стороны Анчель и Гиала. Поле глушило любые сигналы и надёжно защитило бы обитателей от любой вражеской атаки. Разве что, не могло оно выдержать удар квази-простраственного снаряда или антинейтронной ракеты, но, по здравому рассуждению, применять такое оружие не осмелилась бы даже Адаманта - слишком уж велики были бы международные последствия. Никто не мог проникнуть сквозь защитный слой, за исключением шестерых стражей артефакта, Ангфата и Ухото. Так что, Гиал и его подруги могли шастать сквозь поле совершенно свободно. Да ещё ветер и снег без помех рассекали горное пространство. Этим то и решили воспользоваться хитрый эльф и хобитянка. Состряпать антенну дело нехитрое. Гиал и Анчель вытащили прибор по частям за пределы действия поля и установили его на вершине самой высокой из окрестных гор. Промашка вышла с кабелем. Как потом понял эльф-волшебник, кабель требовалось покрыть оболочкой из снега, на который поле (точнее, система сигнализации) не реагировало. При попытке протянуть шнур через поле сигнализация сработала, и план накрылся. Антенна была уничтожена, а Гиал, как главный вдохновитель и организатор проекта получил тройной втык: сначала от старших хоббитов, затем от Вайс, поскольку она продолжала считать себя главным телохранителем, а под конец от Увлань, которая жутко обиделась, что её не посвятили в план. Уже изрядно заведённый двойной порцией вливаний, Гиал честно признался Увлань: «Такое трепло как она не могла быть частью столь секретного плана». Девочка выслушала отповедь эльфа на удивление спокойно, и до вечера вела себя образцово. Только во время ужина выяснилось, что еда у Гиала пересолена, а столовые приборы ломаются как трухлявые деревяшки.
Пожалуй, именно этот случай заставил Вайс, как главную из четырёх молодых хранителей, придумать для своих друзей занятие, полезное и способное увлечь столь разных существ. Так родилась «охота два на два». Чуть позже они открыли для себя прелести альпинизма и спелеологии, горных лыж и тому подобных видов спорта, которыми можно заниматься в горах. И время, до этого тянувшееся столь вязко, теперь проходило незаметно.
Единственное, что несколько беспокоило Вайс и Гиала, заключалось в отношениях между Увлань и Анчель. Нет, после того случая в доме Карремы и Лонгра, молодому эльфу и в голову не приходило вмешиваться в их личные дела, которые с каждым днём становились всё теснее. Но проблема была в старых хоббитах, которые не отличались излишним либерализмом и явно не упускали возможности пошпионить. Но ни Увлань, ни Анчель дурами не были, поэтому соблюдали некоторую осторожность. Кроме того, насколько мог судить Гиал, ничего серьёзного и непоправимого между ними пока не произошло.
С одной стороны, Увлань спокойно принимала все знаки внимания Анчель, которая не упускала случая прижаться к девочке, поцеловать её, потрогать. Увлань не возражала, может быть, потому что это позволяло ей почувствовать себя взрослой. Но с другой стороны, она не торопилась развивать отношения и «переходить черту». Возможно из-за того, что Увлань была ещё сущим ребёнком, и её гораздо больше интересовали игрушки, нежели любовные похождения. Возможно, ей было страшно, ибо одно дело вести себя экспрессивно и маргинально, и совсем другое дело нарушать закон, да так, что можно и головой поплатиться. В принципе, на несовершеннолетних закон о половых вопросах не распространялся. И людей наказывали не так строго как эльфов, ибо, они – эльфы - с точки зрения Гуанхора, были избранной расой, служащей только добру, так что и пороки эльфийские должны искореняться без жалости. Однако Гиал не разделял мнения создателя своей расы. И мог бы поклясться, что среди эльфов мерзавцев и лицемеров наберётся на гору и четыре кучки. Но девочка вряд ли знала относящиеся к делу юридические тонкости. Может быть, девочка не торопила сближение, так как не хотела менять их отношения, так как женщины в первую очередь мечтают не о неистовой страсти, а о верности и честности, что является неотъемлемой частью дружбы.
Так что в целом жизнь была прекрасна. И эльфу казалось, что так будет вечно…
**
…Т’анак не потрудился обернуться на звуки настойчивого сопения и покашливания, которые, судя по их характеру, издавали тролль и огр, а просто сделал нетерпеливый жест рукой, дескать, валяй, не томи. Жест этот в семантическом плане был дифференцирован очень слабо, и для стороннего наблюдателя мог бы означать всё что угодно, но огр Салкон и тролль Буба служили своему хозяину уже не один десяток тысяч хроносов и прекрасно знали все его повадки и привычки. В данном случае хозяин жаждал услышать новую информацию.
Огр прокашлялся и не спеша начал:
- По результатам внешнего наблюдения, которое было установлено за комплексным объектом под номером два, получены следующие сведения. Первое: лидером команды является дочь Тогассы и Ангфата – Вайс. Коллектив хранителей в свою очередь разделён на три группы: старые хоббиты держатся вместе, как и пристало супругам, эльф проводит больше времени с оркой, а женщина-человек с хоббитянкой. Следует также отметить, что к образованию двух последних пар, скорее всего, привело половое влечение. Также…
- Эй, серое брюхо, - перебил своего шпиона Т’анак, - вторая пара Увлань-Анчель, тоже сформирована под тем же соусом?
- Это предположение наиболее вероятно и отчасти подтверждено визуальными наблюдениями и видеозаписями.
- Очень хорошо. Селлести будет безумно рада узнать, как проводит время её ненаглядная дочурка. Однако я не заинтересован в том, чтобы она вмешалась. Так что придётся ей побыть в состоянии информационного голода. Ещё что?
- Вайс является не только лидером команды, но и главным организатором, в том числе вопросов касающихся досуга. Она обладает завышенной самооценкой и некоторым консерватизмом. Постоянно требует подчинения к себе.
- На двух старых пердунов это распространяется?
- От части…
- У тебя мозги камнями набиты? Я не собираюсь угадывать! Поясни!
- Вайс прикладывает максимальное количество усилий, чтобы не идти на конфронтацию с Кармаи и Наэ. Они, в свою очередь, стараются не отдавать распоряжений, которые не будут исполняться. Таким образом, в данном коллективе существует двуначалие.
- Никакого двуначалия там нет. Орчиха полностью подгребла власть под себя. А раз так, должны быть недовольные, оппозиция так сказать?
- Увлань и Анчель время от времени конфликтуют с Вайс, эльф, кстати, тоже не относится к категории тех существ, которые безоговорочно принимают чьи-либо авторитеты. Но серьёзных конфликтов в коллективе нет, в целом взаимоотношения между молодёжью можно назвать товарищескими.
- Значит ли это, что хранители в критических условиях начнут вести каждый свою игру?
- Может быть. Эльф и молодая волшебница слишком импульсивны. Только эльф хитёр, а девка пряма как стержень.
- Отлично… Салкон, Буба, оставите все материалы и… двадцать хроносов вам на отдых. После чего, явитесь ко мне. Нам придётся нанести визит нашим товарищам по Демократическому Совету.
**
Волшебники вполголоса переговаривались друг с другом, но, так как говорили все, то в зале стоял весьма сильный гул. Услышать слова собеседника можно было, только наклонившись к самому его лицу. Тема разговоров, которые этот шум породили, была одна – Ангфат собрал совет на внеочередное заседание по инициативе Т’анака, который собирался сообщить нечто такое, что должно было в корне изменить ход событий и тактику поиска «клинка».
Ангфат, хотя изрядно волновался, мастерски держал себя в руках. Ухото же постоянно сопел, ерзал, бросал заранее сердитые взгляды на своих товарищей по Совету. Т’анака в совете недолюбливали. Было в нём что-то такое… Такое, что не вызывало доверия, правда, никто из присутствующих не сумел бы внятно объяснить, что именно. Даже Римпа, Вакнак и Ланнарт, постоянно имеющие с Т’анаком какие-то свои дела, относились к нему как деловому партнёру и не более того.
Тем не менее, Т’анак был Членом Совета со всеми привилегиями и правами. Так что, приходилось считаться с его мнением и его предложениями, тем паче, что боец он был отменный и, случись какая заваруха, расхлёбывать её поручили бы именно человеку-волшебнику, а не тому же Ухото или Лидьюрту.
Утешало в создавшейся ситуации (Ангфат нутром чувствовал подвох) только то, что оппозиционеры, так же как и орк, не ведали, что хочет сообщить им Т’анак.
Удостоверившись, что все заняли свои места, председатель провозгласил начало заседания Демократического Совета. Пройдя начальную, положенную по протоколу, жвачку, Ангфат перешёл к сути дела. Суть же состояла в том, что Т’анак собирался поделиться информацией, но только при условии, что члены Совета образуют Волшебный Круг. В основном Круги использовались для усиления воздействия формул и повышения степени контроля над заклинаниями. Но его можно было также использовать для того, чтобы передавать большие массивы информации сразу всем членам Круга в краткие сроки. Была тут одна проблема. Образование Круга с целью получения новой информации не проходило для здоровья волшебников без последствий. Случались даже летальные исходы. Поэтому Совет может и не поддержать инициативу Т’анака, так думал орк, обводя зал жёлтыми глазами.
И ожидания Ангфата не были обмануты. По реакции товарищей можно было сказать, что оппозиция не в курсе последних событий и идей Т’анака. От человека требовали немедленной выдачи информации без создания Круга. Причём, наиболее упорно требовали именно Ланнарт и команда. Ангфат некоторое время созерцал реакцию возмущённых волшебников. И, чем более он выискивал скрытые мотивы и желания в репликах своих товарищей, тем более убеждался, что Т’анак (который в основном молчал или бросал одну-две реплики) ведёт какую-то свою игру, которая явно не на руку оппозиционерам. А, глядишь, кривая выведет! Главное, что Ланнарту и компании идея Т’анака не по вкусу, а раз так, надо сделать всё возможное для того, чтобы создать Круг. И Менвель с ним, с риском.
Ангфат попросил тишины и начал:
- Глубокоуважаемые товарищи, мне, как и большинству из присутствующих, идея моего товарища Т’анака не по нраву, но, судя по всему, он имеет некие объективные причины, чтобы настаивать на образовании Круга, - в зале поднялся ропот, но Ангфат не обратил на это внимание. – Я прекрасно понимаю, что наш товарищ, скорее всего, перестраховывается, но, в том случае, если информация не соответствует той категории, для которой необходим Круг, будет вынесен на голосование вопрос о лишении его членства в Совете или снятия части полномочий.
Некоторое время в зале царила тишина, каждый обдумывал только что услышанное. Ангфат же прикладывал все силы для того, чтобы его лицо не расплылось в довольной улыбке – кто бы ни оказался дурнем, всё равно именно он будет в выигрыше.
Волшебники некоторое время попрепирались, но уже без былого энтузиазма, так сказать, для вида.
Итак, формальности утрясены, из зала удалены все, кроме Членов Совета, вынесено всё, что можно вынести. Ангфат последний раз окинул взглядом своих товарищей по Совету и подал сигнал. Они взялись за руки…
**
…Вообще-то, играть в талг положено вшестером, имея специальное снаряжение и на специальном поле, имеющим одно из трёх стандартных покрытий: травяное, песчаное или водное (в этом случае противники перемещаются по щиколотку в воде). Снежное и ледяное покрытие к стандартным не относились. Да и перегородка, разделявшая поле надвое, должна была постоянно менять высоту. Но подобная роскошь в горах оказалась недоступна. Поэтому молодые хранители попросту очертили на пологом склоне одной из гор игровое поле, вкопали в снег колья разной высоты, а вместо специальных бит стали использовать собственные руки и формулы.
Игра велась уже четверть хроноса, Гиал и Увлань с треском проигрывали, поэтому, раздавшийся сигнал о нарушении защитного периметра, прозвучал музыкой в душе эльфа, так как давал возможность не засчитывать результат этого разгромного матча.
Они побежали в сторону особняка, надеясь узнать у «стариков» в чём причина, и кто это ломится без приглашения.
Бег до дома превратился для друзей в состязание, в котором длинноногий эльф надеялся отыграться за разгром в талге. Но и в этот раз судьба оказалась не на его стороне. Небольшой камушек, выскользнувший из-под ноги эльфа, заставил его упасть, ушибив колено, и безнадёжно отстать, так что первой к «финишу» пришла Вайс. Следом за ней в дверной проём впорхнули Анчель и Увлань. Эльф приковылял последним. Впрочем, разница в скорости девушек была не велика, поэтому в коридоре образовалась небольшая толчея, каждый стремился как можно быстрее избавиться от верхней одежды и обуви; роботы-привратники уже не знали, с кого начинать свою работу, чью обувь чистить, чьи платья принимать. Этим то и воспользовалась Увлань. Пробормотав какое-то заклинание, она оттелепортировала свои шмотки в сторону, развалив их живописной грудой, и, в чём мать родила, бросилась вверх по лестнице в камеру слежения, где сейчас по логике вещей, должны были находиться Кармаи и Наэ. Но не всё прошло столь гладко для хитрой девочки. Старшие хоббиты, подобно большинству представителей старшего поколения, не одобряли маргинальных взглядов эмансипированной молодёжи, позволявших им ходить в чём угодно. Очень скоро сверху послышалось недовольное ворчание Наэ и хрипловатые гневливые нотки Кармаи. Ответом им был высокий, раздражённо-истеричный голосок Увлань. Прекрасно понимая, что девчонка чужих авторитетов не терпит и за словом в карман не лезет, орчелла, хоббитянка и прихрамывающий эльф поспешили в камеру, дабы пресечь назревающий скандал. И, надо сказать, вовремя поспешили. Конфликт ещё не успел набрать обороты, хоббиты не успели вскипеть и не потеряли контактности.
- В чём дело, уважаемые? Что стало причиной тревоги? – Вайс сразу же попыталась перевести разговор в нужное русло.
- А дело всё в том, что… - Наэ по всей видимости хотел высказаться о нравах современной молодёжи, но решил, что накручивать ситуацию в данный момент не стоит, и продолжил более миролюбиво: - Вам подарочки принесли. Сами смотрите.
На экран, находившийся в одной из стен, проецировалось изображение, присланное поискуном, маленьким летающим роботом-глазом, который запускался всякий раз в подобных случаях. Сейчас на экране были снег, горы и… две коробки, стоящих почти на самой «границе».
- Какие будут соображения, молодые существа? - поинтересовалась Кармаи.
Молодёжь молча созерцала экран, пытаясь понять, что всё это значит. Первой высказать догадки решилась Вайс.
- Здесь могут быть два соображения. Первое – это послания от моего отца или кого-то из его союзников, например, твоего учителя, Гиал. Но, скорее всего, это не так.
- Почему? По-моему, коробки как коробки. Поискун не нашёл ловушек, - Анчель ещё раз внимательно просмотрела столбец данных пришедших от поискуна.
- Ловушка может быть внутри. Откроешь крышечку, и того… - поделился своими идеями Гиал. – Так что, я согласен с Вайс. Мой учитель или отец Вайс пришли бы сами. Либо, если они решили, что мы в чём-то нуждаемся, нашли бы способ предупредить нас, что будет посылка, ждите. В крайнем случае, они бы оставили какой-нибудь знак, метку, по которой можно было бы определить, кто послал к нам эти ящики. Однако коробочки безлики, и отправитель неизвестен.
- Так что остаётся последний вариант. Я не знаю, что в коробках, но точно могу сказать одно: это дело - происки наших врагов, - подытожила Вайс.
- Но что же нам делать? – Увлань явно не терпелось выяснить, что же таят в себе загадочные посылки.
- Может, вы чего подскажите? – обратилась Анчель к Наэ и Кармаи.
- Вы, молодые люди, - в голосе Кармаи явно слышалось недовольство, - часто любили повторять, что сами всё можете. Так вот он, ваш шанс доказать, что молодёжь умеет не только воздух сотрясать.
Гиал хотел ответить, но вынужден был согласиться с правотой стариков. Слушались их нечасто.
- Во-первых, можно попросить поискуна вскрыть коробки, - начала рассуждать вслух Вайс. – Во-вторых, пусть изучит содержимое коробок. Если содержимое не представляет опасности, то…
- Вайс, ты как всегда слишком осторожна, - Анчель горела боевым азартом - оно и понятно, хоть какая-то встряска за последнее время. – Если всю работу могут сделать роботы, то за каким сыном Менвеля мы притащились в горы и сидим здесь, как Разрушитель в Не-мире, не можем даже носа показать, и …
- Ну и лексикон у современной молодёжи. То одного нечистого помянут, то другого. Да ещё в таких обстоятельствах, - Наэ не упускал возможности поворчать. Однако его реплику, хоть и прервавшую измышления Анчель, присутствующие сочли за благо пропустить мимо ушей.
- Анчель, мы не должны подвергать себя необоснованному риску. Это никому не нужно, - попыталась отстоять свою точку зрения Вайс.
- А я согласна с Анчель. Мы здесь сидим, ничего не слышим, ничего не знаем. Может там, - Увлань сделала неопределенный жест рукой, - уже Мир рухнул. И потом, неужели мы, четыре сильных волшебника, не справимся с какими-то двумя заминированными ящиками? Вон, Гиал ещё и не с такими трудностями сталкивался, когда в джунглях был, и ничего. Опыт у него есть, я не боюсь, Анчель тоже, а ты, Вайс…
- А ты, цветочек, подчиняешься мнению Вайс. Она здесь главная. Это было одно из условий нашего здесь пребывания. И, - Гиал жестом прервал, пытавшуюся встрять, Увлань, - хоть мне тоже не терпится размяться, но порядок должен быть. Увы.
Некоторое время все молчали. Увлань вовсе надулась.
Видя, что возражений нет, Вайс подошла к пульту управления поискуном. Маленький робот подлетел к коробкам и без труда открыл их. Через удар сердца Вайс с диким визгом отскочила от монитора. Бросившиеся к монитору, Анчель и Увлань побледнели и дружно сползли на пол. Гиал подошёл к экрану и еле удержался от приступа рвоты.
В коробках были две головы. Ухото и Ангфата.
Улеглась волна боли, гнева, ярости. Дольше всего пришлось успокаивать Увлань, которая, полуслепая от слёз, носилась по комнатам, задавая один и тот же вопрос: «Где моя мама?» Но, в конечном счёте, способность мыслить здраво вернулась ко всем. Ко всем, кроме старых хоббитов, которые просто бросили особняк и укатили прочь на каком-то припрятанном заранее драндулете. Вот вам и герои.
Четверо друзей остались в особняке одни. Один на один со своими проблемами и бедами. В полной изоляции, в неизвестности, с душами, раздираемыми на куски противоречиями и сомнениями.
Коробки со страшным подарком так и остались стоять на том месте, где их обнаружили. Единственное, Гиал лично ходил и удостоверился, что перед ним не искусные муляжи. Выяснилось также, что его учитель и глава Совета погибли одновременно, а вызвала смерть молния.
**
- Эй, Буба, что там видно? – Салкон подошёл к своему товарищу и заглянул к нему через плечо в приёмник. Изображение было чётким и прекрасно поддавалось регулировке и фокусировке. Что и говорить, а спутник Т’анак запустил отменный. Сами же тролль и огр находились в небольшой пещере в полухауре от «периметра». И в случае чего можно было выйти и посмотреть на объект, где сейчас хранилась «рукоять», своими глазами - на вершине одной из гор у двух помощников Т’анака было оборудовано «гнездо». Только никакого желания торчать на морозе ни у тролля, ни у огра не было. Экран приёмника и так давал достаточно информации.
- Салкон, а это что? – тролль ткнул пальцем в экран.
- Да убери ты пальцы, ничего ж не видно, образина! – огр принялся оттаскивать своего товарища от экрана. Но когда ему довелось вновь лицезреть изображение, там вновь была почти статичная картинка, слегка изменяемая порывами ветра.
Проворчав что-то нелицеприятное об умственных способностях всех троллей, огр подошёл к декодеру, включил второй монитор и принялся отматывать запись назад.
- Ага, вот оно! – из особняка вылетела некая точка, быстро промелькнула и исчезла из поля наблюдения. Стоп кадр. Увеличение. Анализ. – Буба! – лицо Салкона просто светилось от счастья. – Вызывай нашего шефа. Только что два пожилых хоббита покинули объект наблюдения, перемещаются в аппарате «Муха-3» в сторону юго-запад-юг. Ох, и будет нами доволен Т’анак!
**
- Что там опять? – низкорослая Анчель вошла в камеру наблюдения. Здесь уже собрались трое её друзей, прибывшие сюда из-за очередного сигнала тревоги.
- Снова посылка. На это раз гораздо больше прежней. И стоит на том же самом месте. А ведь ещё не прошло и десятка хроносов с момента первого «подарочка»! – эльф скрипнул зубами. – Если я встречу ту мразь, что убила Ухото и Ангфата – на куски рвать буду!! Руками…
- Боюсь даже предполагать, что там… - тихо произнесла Вайс.
- Надо вновь приказать поискуну вскрыть её, - сказала Увлань, ставшая более осторожной после предыдущего случая. – Но, если быть честной, мне очень не хочется видеть содержимое.
- Мне тоже очень страшно, - сказал Гиал, отвечая на невысказанную, но явно прослеживающуюся в голоске Увлань, мысль. – Эта тварь добилась, чего хотела. Напугала нас. Но ожидание и неизвестность ещё страшнее. Что скажешь, Вайс?
- Вскрываем. Что бы там ни было. Мой отец мёртв. И напугать меня больше, чем сейчас, вряд ли удастся.
Поискун вскрыл короб и начал сноровисто выгружать его содержимое на снег. Девушки попятились назад, Гиал остался стоять у монитора, просто не в силах двинуться. Несколько сиоров в воздухе висела звенящая тишина, прерываемая только тихим редким попискиванием зуммера, оповещающего, что поискун занят выполнением последней команды. Внезапно плечи Гиала затряслись. Девушки решили, что эльф плачет, но оглушительный визгливый истерический хохот уверил их в обратном. Напряжение, которое должно было распределиться между четырьмя существами, пало на одного. И сейчас это напряжение выходило с порывами этого дикого неконтролируемого звука, который язык не поворачивался назвать смехом. Эльф на одних только пятках, как какая-то нелепая кукла, повернулся он к девушкам, продемонстрировав своё лицо, искажённое гримасой смеха и залитое слезами, которые потоком лились из глаз его.
- Девчонки! У-ха-ха!.. цветочки-бутончики… Х-а-а-а… У меня для вас две новости. Хорошая и пло-о… Ха-аа… хая… Он прикончил весь Совет. И твоих предков за одно. Ха-ха-ха-ххххххххааа!… - Гиал махнул рукой в сторону Анчель, при этом он чуть не потерял равновесие и едва не упал. – А… А… А… вторая. У-ууу… А…
Вайс подошла к эльфу, быстро смерила его взглядом и свалила его на пол коротким чётким ударом в поддых.
- И какая же вторая новость? – спросила она у ловящего ртом воздух эльфа, распростёртого на полу. Гиал перевёл дух, посмотрел снизу вверх на Вайс и уже спокойно ответил:
- Добраться до Селлести Т’анак не смог. Зубы не те.
- Почему ты так решил? - выглянула Увлань из-за спины Вайс.
- Потому что в этом наборе, - эльф махнул рукой в сторону экрана, - нет двух голов. Селлести и Т’анака, - эльф едва успел закончить фразу, как воздух огласил невозможный для такого маленького существа, как Анчель, вопль: «Мама!!!».
**
- Хозяин, я не очень понимаю, зачем было убивать тех двоих, родителей этой мохноножки? Вы не находите, что это излишне жестоко?
- Ты осмеливаешься критиковать меня?
Фраза была сказана очень тихо, но в интонации Т’анака прозвучало что-то, заставившее огра попятиться. Тролль, хоть и молчал с начала разговора (тролли вообще не отличаются болтливостью), тоже отступил. Слегка. На всякий случай. Т’анак мог проявлять чудеса терпения, когда считал нужным, но с врагами и слугами был очень крут. Впрочем, жёсткий нрав патрона компенсировался теми круглыми суммами, которые каждые двести хроносов перетекали на счета Салкона и Бубы.
- Нет, хозяин, ни в коем разе. Я просто…
- Не лебези. Тебе это не идёт. Кроме того, ты прав. Это действительно было жестоко. В этом и состоит мой расчёт. Скоро страх, гнев, отчаяние, неизвестность, осознание собственного бессилия доведут их до точки. И тогда они начнут совершать глупости. Или, осознавая, что меня не достать, в бессильной злобе вцепятся в горло друг другу. Это был бы оптимальный вариант развития событий.
- Но почему же вы тогда оставили в живых Селлести? Увлань бы точно взбеленилась.
- А потому, мой серый глупыш, что мне не с руки ссориться с учениками Лоркайда. Пока что. Но скоро, очень скоро, всё изменится. И мир содрогнётся.
**
- Теперь, когда мы точно знаем, кто у нас главный враг, что будем делать, милая подруга? – эльф сам не заметил, как перешёл на некое подобие стихотворного слога.
- Т’анак может быть не замешан в этом всём, - Вайс как всегда была осторожна и стремилась рассмотреть проблему с нескольких точек зрения.
- Он единственный, кто остался в живых из Совета. И единственный по-настоящему сильный волшебник, который мог бы одним заклинанием прикончить весь Совет. Хотя я представить себе не могу, какие силы он задействовал, - Гиал пытался отстоять свою точку зрения. – Кроме того, он был на ножах с Ангфатом и Ухото. И очень настойчиво требовал отдать именно ему на хранение артефакт. Даже пытался дуэлировать со мною.
- А как же Ланнарт и компания? Они, на сколько мне известно, были союзниками, и Т’анак с готовностью подчинялся Ланнарту. Ему не выгодно свершать подобное злодеяние. Что он получит? Власть, славу, деньги, удовольствие? Ни одна из этих вещей не стоит того, чтобы начинать столь опасную игру. И не забывай, Увлань с нами в одной компании. Причинить вред нам, означает настроить против себя Увлань, и, следовательно, Селлести. Но неужели ты думаешь, что другие Ученики позволят Селлести схватиться с таким сильным врагом в одиночку? Даже Менвель не смог устоять против их объединённой мощи. А он был до неприличия силён. И, не вмешайся тот, чьё имя не следует произносить, он был бы мёртв.
- Твои рассуждения не лишены логики, но в них есть несколько слабых мест. Первое – Совет и родители Анчель не главная цель, а только средство, чтобы выманить нас отсюда туда, где наш враг сможет начать свою игру. Ради чего? Не знаю, но, судя по всему, эта штуковина, из-за которой мы застряли, очень непроста. Кто знает, может быть, Т’анак давным-давно нашёл «клинок», и его главная цель – «рукоять». Выманив нас и перебив, он без труда её получит. И тогда…
- Глупости! Никто не сможет противостоять объединённой мощи Учеников! Они вмешаются - финал игры может быть только таким.
- Ещё одна маленькая дырочка в твоих рассуждениях. Т’анак оказался достаточно силён, чтобы перебить Совет. Его силы могут превосходить силу Менвеля. И, потом, ты упустила ещё один важный момент. Менвель сражался с Учениками и Учителем - Лоркайд лично принимал участие в битве. Теперь же Праотец шляется, Неназываемый знает где, в каких-то иных мирах и вселенных. Адаманта тем временем ведёт какую-то свою игру. Вполне возможно, что всё происходит с её подачи. Камлайт давно отошёл от дел после гибели своей семьи и даже учеников своих разогнал, его не видно и не слышно. Кто остаётся? Аллакир, Гуанхор да Селлести. Есть ещё ученики второго поколения, но половина этих клоунов уже едят у Адаманты с руки. За исключением Эндиаля и Хейлора. Последний - крепкий парень, но всё равно, это уже не та команда, что играла когда-то. Нет той дружбы, что была раньше, каждый сам по себе, и каждый по уши в политике. Ученики Лоркайда первого и второго поколений вообще находятся в не очень хороших отношениях. Младшие требуют свой кусок пирога, они желают быть не вторыми, а равными. И обещания, которые щедро раздаёт Адаманта, подкрепляя их конкретными действиями, влекут к ней эти молодые заблудшие души. Я не буду удивлён, если Т’анак перебьёт всех поодиночке. Или уже сделал это. Иначе как объяснить, что нас никто не пытается спасти, вытащить отсюда? Я уже не говорю про Селлести. Уж она должна была бы прийти к нам и помочь, ради безопасности своей дочурки!!
- Тише ты! «Дети» уже спят…
- Но, надеюсь, ты согласна с моими выводами?
- Частично, да. Не перебивай. Я согласна, что во внешнем мире все стоят на ушах. Убит и обезглавлен Демократический Совет! Представляю, что сейчас творится в славном Халингане. И нас ищут. Ещё как ищут. Но не знают где.
- Как это? О существовании особняка знает куча народу. Строители, архитекторы, дизайнеры, снабженцы, и Селлести…
- Селлести ничего не знает, кроме того, что мы сторожим эту штуку. Это было одним из условий соглашения между нею и моим отцом, так что, вполне возможно, Селлести жива и здорова. Да и мы сами точно узнали, где нам предстоит провести энное количество хроносов, только по прибытии на место. Что касается всех остальных, то… Мой отец методично вычислял всех, кто знает об особняке хоть что-то, и стирал у таких существ память. Я знаю, что это противозаконно, но отец говорил, что так будет лучше для всех. Из баз данных нахождение особняка он тоже стёр, точнее, это сделала я, по его просьбе. В тот хронос, что ты пришёл ко мне, я как раз занималась этим…
- Менвель его забери!!! Ой! Прости… Сорвалось… Виноват…
- Извинения приняты.
- Но эти двое, что сделали отсюда ноги, должны были рассказать хоть что-то.
- Я не уверена, что им позволили выбраться из этих гор. Скорее всего, они оба уже мертвы.
- Но артефакт! Это не какая-то ерунда! О его существовании и месте нахождения должны были бы знать спецслужбы.
- Боже! Какие спецслужбы! Совет уже давно не имеет реальной власти. Всё: армия, внутренние структуры безопасности, разведка – подчинено Фаноку, главе Законотворческого Собрания. Вся власть и вся казна находится у Фанока. И Собрание уже давно не интересуется, что делает Совет. Ну, собирается время от времени кучка стариков, что-то обсуждает, говорит о высоких материях, учеников воспитывает. Ищет всякий старый хлам. Подумаешь.
- Но на этот проект была выделена особая статья финансирования.
- Смехотворная сумма, и ту еле выцарапали. Подачка. Совет финансируют ровно настолько, чтобы он существовал, и можно было бы перед представителями других держав прихвастнуть: «Вот у нас как уважаемые люди живут!» Волшебство, знаешь ли, в последнее время не в чести. Волшебные силы ограничены возможностями души, в то время как техногенное развитие практически безгранично. Волшебники никуда не денутся, волшебство будет всегда, но его место в этом мире уже не то.
- Если ты права, то почему же Т’анак так рвётся к «рукояти»?
- Потому что этот эфес является сочетанием технологии и сильнейшего волшебства. Божественного волшебства, иначе Гриэль не стал бы вмешиваться.
- Совсем скверно. Т’анак должен на изнанку вывернуться, чтобы получить артефакт.
- Утешает только то, что Селлести наверняка рассказала о находке Ухото другим Ученикам. Я уверена, что поиски «лезвия» должны сплотить их вновь. Кстати, я повторю ещё раз, Т’анак может быть ни при чём. Эту игру может вести Адаманта, она мастер плести интриги. Да и в одновременной гибели всех членов Совета, как я думаю, замешана не столько сила, сколько подлость и коварство. Именно ей, Адаманте, выгодно натравить Селлести на Т’анака. Кто бы ни погиб – в выигрыше останется Тёмная Королева. Да и масштаб как раз таков, чтобы в нём были задействованы резервы другого государства.
- М-да. Сколько мы тут говорили-говорили, а всё без толку. Ни к чему мы не пришли. Давай спать. Утро светлее вечера, да и пиво уже кончилось…
- Тогда решим всё же, что нам делать. Именно с этого ты начал наш разговор. Моё предложение – покинуть убежище и двигать отсюда.
- На чём ты собираешься его покинуть?
- На своих двоих.
- Вайс, милая, здесь горы. По ним надо уметь передвигаться. Ближайшее жильё в десятках хауров отсюда. Мы не сможем взять столько припасов, чтобы проделать этот путь. Возможно, ты или я доберёмся, выйдем. Но Увлань или Анчель… Их тела созданы для любви, а не для битвы.
- Тогда остаётся только одно - попытаться собрать передатчик, у тебя уже есть опыт в подобного рода вещах.
- Вот и хорошо. А теперь – всем спать.
**
- Шеф, червячки вылезли из норки.
- Прекрасно. Готовьтесь к встрече. Но какова причина их выхода?
- Они что-то мастерят… Что-то находящееся за «границей»… Какой-то прибор…
- Придурок! Они собирают рацию. Немедленно уничтожить!!
- А как же наше инкогнито?
- К Менвелю инкогнито! Хотя, нет... Ничего не предпринимайте до моего прибытия. Я сам разберусь.
- Поняли!
**
Поскольку антенна Гиала и Анчель была собрана из «ненужного» оборудования (как правило, это были запчасти или детали дублирующих систем), а после безжалостно истреблена, то теперь, для того, чтобы собрать сообщатель, приходилось потрошить любую подходящую аппаратуру, оставляя не тронутыми только системы жизнеобеспечения. Из всего остального детали изымались беспощадно.
Поскольку великими инженерами четверо друзей не были, то, как и в прошлый раз, новый прибор на вид был неказистым, неуклюжим, громоздким, но, как думали друзья, работающим, а это было самым главным.
Основная работа легла на плечи Гиала, который разбирался в технике и имел уже опыт в сборке аналогичного прибора, и Анчель, которая здорово работала руками. Вайс курочила оборудование в особняке и доставляла необходимые блоки к месту сбора. Но наибольшую активность проявляла, конечно же, Увлань. Она успевала побывать везде, за всё подержаться, каждому дать совет, одним словом, делала вид, что работает, путаясь при этом под ногами, мешаясь и надоедая всем своим тонким пронзительным голоском. Однако и собирать сообщатель, и одновременно ругаться с Увлань сил не хватало, поэтому Вайс, Анчель и Гиал стоически переносили её «помощь».
Прибор был почти закончен, когда Гиал почувствовал сильное колебание в психическом поле. Какой-то волшебник, очень сильный, воскрешал в своём сознании формулу. Боевую формулу. Гиал действовал без промедления. Прежде, чем Анчель успела пикнуть, он свалил её на снег, закрыв собой. Удар не заставил себя ждать. По счастью, эльф прекрасно понимал, что враг может появиться в любой сиор, поэтому заблаговременно вместе с Вайс сплёл формулу общей защиты. Воскресить её мог любой из четырёх друзей, а защита появлялась у всех одновременно. При этом слабая защита (на тот случай, если их решат банально застрелить) была у всех и постоянно. За её поддержку отвечала Увлань. Эльф был не в восторге от этого факта, но других кандидатур не было. Гиал, Вайс и Анчель должны были беречь силы для возможной битвы. Именно эта предусмотрительность спасла сейчас жизни эльфа и хоббитянки. Да и атака представляла собой обыкновенный поток раскалённого воздуха, только более концентрированный и способный накрыть большую площадь, чем обычно. После атаки неизвестного волшебника снег остался, и то чуть-чуть, только под телом Анчель. Сама пара волшебников сейчас находилась в центре круга диаметром в пять шалов, в котором снег испарился, а камни слегка оплавились. От прибора, на который все возлагали большие надежды, остался обугленный, оплавленный хлам. Но защита Гиала и Анчель выдержала. Однако расслабляться было некогда. Так как вскоре по «щитам» двух существ забарабанили пули, а в защиту Гиала врезался лазерный луч. Атаковавший их волшебник был не один.
Не желая быть живой мишенью, Гиал ринулся за выступ скальной породы, увлекая за собой ошарашенную Анчель. Впрочем, держалась Анчель молодцом. Она была сбита с толку внезапным нападением, несколько дезориентирована, но страха не выказывала и в истерику не впала.
Долго выступ служить укрытием не мог. Гиал спешно искал пути безопасного проникновения внутрь их «границы», где игра пошла бы по другим правилам. Вдруг эльф ощутил странную вибрацию и потепление камня, служившего им укрытием. Действуя скорее инстинктивно, чем сознательно, эльф напрямик ринулся к границе прочь от камня, который из спасения превратился в угрозу. И очень вовремя. Выступ взорвался изнутри, и во все стороны разлетелись острые раскалённые осколки камня. По счастью для эльфа и хоббитянки, один из стрелков решил перезарядить излучатель, а второй был не очень метким. Эльф пропустил над головой поток плазмы, созданный волшебником, и нырнул за щит. Теперь эльф мог выпрямиться и нормально осмотреться. Атаковавший его волшебник стоял на вершине одной из гор, даже не пытаясь замаскировать своё присутствие. Из-за одного камня выглядывала глуповатая морда тролля, который в пустую посылал из автоматической винтовки пулю за пулей, пытаясь уязвить находящихся за «границей» Гиала или Анчель. Второго стрелка не было видно.
Скрип снега привлёк внимание эльфа. Вайс, сгибаясь под тяжестью холодного оружия, бежала к ним, волоча за плечо Увлань, у которой за спиной висели два автомата, а по ногам колотились два зачехлённых плазмогана.
**
- Разрушитель их всех забери! А они хладнокровнее, чем я думал. Были готовы к нападению. И не растерялись, - Т’анак был несколько удивлён и раздосадован. Его попытка прикончить этих двоих первым же ударом вместе с рацией провалилась.
- Что будем делать, шеф? Атака сорвалась…- ожил коммутатор на поясе Т’анака.
- Знаю. И знал с самого начала, что всё может пойти не так гладко, как хотелось бы. Но у меня есть для них маленький сюрприз. А пока я попытаюсь с ними поговорить. Теперь, когда они вооружены и собрались вместе, это прибавит им нахальства и позволит забыть об осторожности.
- Что нам делать?
- Спрячьтесь в надёжном месте, сейчас вы будете только мешаться.
- Поняли, - в унисон гаркнули два голоса из коммутатора.
**
- Как ты думаешь Вайс, - Анчель вглядывалась в фигуру волшебника, - что он собирается делать теперь, когда мы вне досягаемости?
- Хмм. Здесь возможны два варианта. Первый – они пытаются нас выманить, второй – они отступают и берут нас измором. Уйти мы не можем, послать сообщение тоже.
- Одним словом, конец нам, - подытожила Увлань, успевшая за последние несколько хроносов растерять боевой задор пред лицом возможного сражения.
- Не говори ерунды. Мы, четыре сильных волшебника, вооружённые до зубов, не справимся с одним, даже очень сильным? Не бывать тому! – Гиал был зол, и теперь, когда враг оказался лицом к лицу с эльфом, его душило желание выйти из-под защиты и принять бой. Но с другой стороны он понимал, что, скорее его кишки украсят местные камни, чем он в одиночку добьётся победы. Необходим был план, который бы позволил им в данной ситуации действовать скоординировано.
- Эй, смотрите-ка, - Увлань указала рукой в сторону горы, вершину которой пару сиоров назад украшала фигура врага. Сейчас их противник летел к ним. И чем ближе он был, тем яснее становилось, что напавший на них волшебник – Т’анак.
- Ну, что я говорил? Он, тварь мерзкая, он всех перебил, урод!! – в голосе Гиала ликование смешивалось с гневом.
- Приветствую вас, молодые волшебники, - в голосе Т’анака явно читалась издёвка. – Я вижу, моё появление произвело на вас впечатление.
- Ты всегда таскаешь с собой двух громил, чтобы поздороваться? – в тон Т’анаку ответила Увлань.
- А я вижу - у вас не пропал боевой дух. Всё такие же дерзкие и непримиримые. Но очень скоро я заберу ваши жизни и артефакт, который вы так рьяно защищаете, - Т’анак достал упаковку сигар, прикурил от пальца.
- Твои дешёвые трюки могут воздействовать только на существ лишённых силы воли, - сказала Вайс. – И курить в обществе, в присутствии женщин, без разрешения – не прилично.
- Как я уже сказал, я собираюсь уничтожить вас, - Т’анак проигнорировал последнюю реплику Вайс, - но могу обсудить с вами некоторые варианты.
- Тогда слушай мой вариант, куча нечистот! Я выхожу, рву тебя на куски, и скармливаю их твоим уродам, - Гиал был на грани и с трудом себя контролировал. – Ты убил моего учителя!! Прикончу!!! – но покинуть пределы зоны безопасности ему не дали Вайс и Увлань, повисшие у него на плечах.
- Когда за твоей спиной стоят три волшебницы с пушками, ты становишься гораздо храбрее. Несколько сиоров назад ты бежал как последний трус.
- Не реагируй, - услышал Гиал шёпот Анчель, - он пытается выманить нас.
- А может действительно выйти и напинать ему, - теперь, когда рядом с ней были три друга, короткий меч оттягивал пояс, а руки чувствовали пластик винтовки, уверенность вновь вернулась к Увлань. Да и враг, вот он, не такой уж и страшный. Мама таких уже с десяток по манежам размазала. Конечно, матери сейчас нет, зато есть Вайс, Гиал, и, конечно, Анчель.
- Ты что, пулю получить захотела? – Вайс положила свою трёхпалую лапу с выпущенными когтями на плечо девочки. – Пуля, она, пострашнее моих лезвий.
- Вариант мой таков, - Т’анак опять демонстративно игнорировал все нападки, - вы отдаёте мне артефакт, а я даю вам транспортное средство, чтобы выбраться из этих гор и сохраняю ваши жизни.
- Не, вы посмотрите, каков нахал… - начала Анчель, но была прервана эльфом, слегка толкнувшим её в бок.
- Есть другой вариант. Вы присоединяетесь ко мне. Очень скоро этот мир будет лежать у моих ног, Ученики Лоркайда будут мертвы, а мне нужны толковые помощники для того, чтобы держать под контролем всю Галактику.
- Я не понимаю, к чему все эти разговоры. Ты убил тех, кто был дорог нам. И после этого говоришь о каком-то сотрудничестве? Ты глуп и некрасив. У тебя замашки Менвеля, но вспомни, чем закончились его попытки покорить мир, - Вайс вышла немного вперёд и упёрла руки в боки, заслонив собой друзей. – Наше единственное желание несколько сиоров назад выразил Гиал. Все хотят только одного – твоей смерти. И я, порождение Менвеля, благодарное, но восставшее, говорю тебе – твоя жизнь закончится здесь и сейчас.
- Менвель был глуп, как не знаю кто. Глядя на вас, орков, я убеждаюсь в этом вновь и вновь. Ты такая смелая только потому, что вас защищает «рубеж», но то, что было сотворено одним разумным существом, может быть уничтожено другим.
- Может быть. Есть только одна проблема. Контролирующее устройство находится глубоко под поверхностью гор. Ты не доберёшься до него.
- Милочка, уже добрался, - с этими словами Т’анак выхватил из складок одежды какой-то прибор и ударил его о скалы. – Теперь, когда «границ» более не существует, продолжим наш разговор.
- Блефуешь, дрянь, - эльф чувствовал, что произошли странные перемены в психо-поле, но какие… Разум, привыкший к мысли о несокрушимости «границы», отказывался верить в то, что произошло. Т’анак хмыкнул и спокойно пошёл к четвёрке друзей. «Щита» больше не было.
- Итак, продолжим нашу милую беседу. Учтите, этот волшебный тарарам, который я устроил несколько минихроносов назад, мог привлечь ненужное внимание, времени у меня мало, убить предстоит ещё кучу народа, поэтому я последний раз спрашиваю вас: «да» или «нет».
- Пошёл к Менвелю, - друзья сказали одну и ту же фразу одновременно, не сговариваясь, совершенно случайно. Этот маленький казус несколько смутил Т’анака, и поднял настроение четвёрки.
- Раз так – приступим.
Камни вокруг четверых друзей вспучились, взорвались и потоком хлынули в их сторону. В этот раз Анчель была наготове. Раскалённые до бела валуны застучали по силовому щиту девушки-хоббита. Но Т’анак прекрасно понимал, что имеет дело с серьёзным противником, поэтому за одной атакой последовала другая. Камни перестали бестолково биться о преграду и закружили в диком вихре вокруг. Следом с пальцев человека потекли потоки слепящего пламени. Камни плавились и большими тяжёлыми каплями плюхались на щит Анчель.
- Что он пытается сделать?!! – Вайс приходилось кричать, используя всю мощь своих тренированных лёгких.
- Замуровать нас!! Пустое! Анчель, Увлань, держать защиту, никому не нападать!!! Пусть вымотается!
- Ты уверен?! – в голосе Анчель слышалось напряжение.
- Абсолютно!!
Тем временем густая расплавленная порода полностью залепила щит. А затем температура под щитом начала сильно падать. Т’анак скреплял каменное месиво, заодно пытаясь заморозить своих врагов. Но Вайс не дремала. Она воскресила формулу и выровняла температуру под щитом.
- Что теперь? – Вайс признала за Гиалом право распоряжаться в этой битве.
- Вайс, Анчель, увеличить напряжённость поля в верхней части до максимума. Исполнять!! – Гиалу пришлось прикрикнуть, чтобы прервать, готовые сорваться с губ девушек, вопросы. Удар не заставил себя ждать. Каменная оболочка разлетелась, явив миру огромный камень, почти скалу, которую обрушил Т’анак на своих врагов. Если бы не логика Гиала, их смерть была бы скорой.
Но неудачи не смущали Т’анака. Друзей скрутила жуткая боль, удар был явно нанесён через духовный план, поэтому щит Анчель и индивидуальные щитки Увлань смогли ослабить воздействие формулы, но не нивелировать его. Боль ослабила контроль Анчель, и нависшая над друзьями скала начала опускаться. К счастью, орки гораздо менее чувствительны к боли, чем остальные расы (за исключением, пожалуй, троллей и огров, являющихся потомками орков). Поэтому скала падала медленно, остатки силы Вайс удерживали падение. Но не требовалось много ума, чтобы понять – скала упадёт и всех раздавит. Друзья прыснули в стороны. Огромный валун рухнул и покатился по склону вниз. Гиал быстро окинул взглядом своих друзей. Все живы. Слава Творцу!
А Т’анак не собирался останавливаться. Одежда на четвёрке начала стремительно ветшать и истлевать, кожу раздирал нестерпимый зуд - Т’анак применил формулу ускоряющую деградацию сложных органических молекул. Индивидуальные щиты, которые поддерживала Увлань, более не существовали из-за потери девочкой от боли контролем над формулой. Но Гиал имел в своём сознании ещё одну, сделанную как раз на такой случай. Эльф воскресил формулу и очень обрадовался, что Увлань всё так быстро поняла и сумела ему помочь. Разрушение одежды остановилось. Правда, теперь четвёрка была полуголой и кожа у всех была покрыта мелкими эрозиями. Но ничего страшного. Заживёт.
Т’анак пошёл в очередную атаку. Воздух вокруг друзей заполнился многочисленными мелкими искрами, которые принялись их жалить. Вреда от этого большого не было, но Увлань приходилось держать защиту, кроме того, эти огоньки мешали, не давая сосредоточиться. «Если прибегает к подобным трюкам – значит, силы у него кончаются», - решил эльф. Можно переходить от обороны к наступлению. Но Гиала беспокоило, куда подевались два подручных Т’анака. Возможно, где-нибудь скрылись, не желая влезать в битву волшебников. Возможно, струсили и сбежали. Или ждут своего часа, чтобы появиться внезапно и поставить в этом бою большую жирную точку - гранатомёт ничуть не хуже огненного шара. «Вайс, прикрой меня!!» - крикнул эльф и попытался сконцентрироваться. Т’анак почувствовал неладное и, попытавшись ускорить свои действия, оплошал. Он не успел сплести формулу как следует; волшебство получилось неконцентрированным. Вайс с лёгкостью рассеяла поток. В принципе, закончи Т’анак дело, друзьям пришлось бы так туго, как никогда ранее. Враг замышлял вызвать поток слепящего света, замаскировав летящие в них камни, начинённые огнём и опоясанные молниями. Но камней было мало, а свет ослабила Анчель. Тем временем Гиал завершил подготовку к удару. Несмотря на то, что бой длился несколько минихроносов, все были измотаны. И эльф прекрасно понимал - враг тоже устал, но отсутствие силы он может компенсировать опытом реальных боёв и коварством. Поэтому удар должен быть один, точный, сильный, сразу на поражение. И, главное, враг не должен раскусить его намерения.
На несколько сиоров мир погрузился в темноту, а затем откуда-то с небес низринулся ослепительный поток, источавший такой жар, что друзья едва не задохнулись. Камни под ногами Т’анака мгновенно вскипели, воздух превратился в плазму. Однако, ни плазма, ни капли каменного кипятка, ни жуткий свет, ни сам Т’анак не могли вырваться за некие незримые пределы чуть более полушала в диаметре.
Темнота, поглотившая мир, рассеялась, просуществовав два-три сиора. В небе вновь светило Солнце. Т’анак лежал в луже расплавленной горной породы, тело его, обугленное и деформированное, едва виднелось за полупрозрачными испарениями и дымом. Дышать стало заметно тяжелее, но Анчель сумела создать заклинание, работающее наподобие противогаза.
«Получилось?» - этот немой вопрос сейчас без труда читался на лицах хранителей. Ни один волшебник, даже очень сильный, не выжил бы после такого удара. Но, что-то подсказывало Гиалу и его друзьям, что всё не так просто. Несколько сиоров все стояли молча и неподвижно. Каждый искал ответ на вопрос, жив противник или нет.
- Предлагаю для окончательного разрешения вопроса наделать в твари дырок, и, когда его труп потеряет целостность, подойти и поинтересоваться – не надо ли ещё добавить? – Вайс оставалась собой в любых ситуациях.
- Замётано! – Увлань ринулась к Т’анаку, сжимая винтовку. Гиал хотел крикнуть ей, что вовсе не надо подбегать к поверженному врагу, что лучше обстрелять его всем вместе с безопасного расстояния, но…
Увлань уже готовилась спустить курок, когда «труп» вскочил, прянул и сгрёб девочку. Всё случилось на столько быстро, что никто ничего не понял, даже Увлань не успела толком испугаться. Она только нелепо дёргалась в объятьях Т’анака, пытаясь освободиться. Обычно девочки визжат и пытаются укусить. Но грудь Увлань была сдавлена, так что ей с трудом удавалось дышать, а кусать это… Ещё через сиор из ладони Т’анака вырвалась узкая тонкая полоса света, по форме напоминающее лезвие меча, которую он поспешил приставить к шее своей пленницы.
- Хорошо дерётесь, как я погляжу. А этот трюк с солнечным светом! О! Собрать лучи солнца в один пучок, посадив врага за барьер! Хитро! Этот облезлый гном многому тебя научил, юный эльф! А ну, кончай трепыхаться! – Т’анак встряхнул Увлань.
- Да что же ты за чудовище такое? – прошипела Вайс.
- Хочешь знать? – Т’анак ухмыльнулся, и большой кусок обугленной плоти с лица отвалился и шмякнулся о скалы. Плоть лохмотьями сползала с волшебника, обнажая вторую, как будто иссушённую, серовато-синюю. А на лице (если это можно было назвать лицом) ярко вспыхнули красные, как гранаты, глаза. Глаза демогоблина.
- Не может быть, - услышал Гиал за спиной бормотание Анчель. – Демогоблин. Он ежедневно носил личину с целой охапкой отводящих и маскирующих формул. Он общался с сильнейшими волшебниками и никто, ничего не заметил. Как такое может быть? Демогоблины не переносят волшебство!
- Теперь, когда вы осознали всю тщету своего сопротивления, я, так уж и быть, расскажу вам парочку своих секретов. С чего бы начать? Может ты, мохноногий цветочек, желаешь что-либо узнать? А?
Анчель посмотрела на Вайс и Гиала, те слегка кивнули, тяни, мол, время, пока мы собираемся с силами и мыслями.
- А ты, как я посмотрю, не торопишься. Ты же говорил, что нас засекут, и у нас мало времени.
- А… Это… Нет, никто сюда не придёт. Мне просто хотелось немного нагреть ситуацию. Я снял вашу защиту, но поставил свою. Кроме того, все, кто может мне помешать, сейчас трясут Адаманту. В последнее время стало хорошим тоном обвинять эту бедную женщину во всех плохих делах, которые происходят в этом Богом забытом Мирке. Тем более, что я официально считаюсь мертвецом. Ха-ха! Будучи демогоблином, прикинуться мёртвым не так уж и сложно. Ещё раз дёрнешься – и я отрежу тебе голову!!!
- Как ты убил моего отца? – Вайс казалась спокойной, но в её глазах плясали страшные огоньки.
- Молния.
- Это мы знаем. Как?
- Я заставил этих тупиц образовать Круг. Далее… Руки в перчатках, два кольца на пальцах, пара проводников в толще перчаток, небольшой генератор под плащом… И два верных помощника, которые вытащили меня из морга. Можно было бы сбежать самому, но я хотел, чтобы все думали, что неизвестный маньяк, который обезглавил трупы Членов Совета, похитил одно из тел. В морге я снял с себя маскирующую формулу, оставил свои следы, и теперь все знают, что к преступлению причастны демогоблин, тролль и огр. А раз так, то весь гнев общества обрушился на Шуульварс. Очень удобно, - некоторое время все переваривали полученную информацию. Преступление, чудовищное в своей простоте, пугало и завораживало одновременно. – Теперь, уважаемые мои, я повторю своё предложение. Вы можете стать частью моей команды. Вы доказали, что достойны. И не пытайтесь сопротивляться. Сил у меня более, чем достаточно.
«Как же, - подумал Гиал. – Раз берёшь заложников, значит – не так ты уж неуязвим. Вайс, - мысленно позвал эльф, обращаясь к орчелле, - я знаю, ты меня слышишь. У меня появился план спасения Увлань. И нас тоже. Я знаю, демогоблины чувствительны к воздействию плазмы. Постарайся всадить ему заряд в голову. Я в это время пойду вперёд и накрою его какой-нибудь хорошей формулой. Когда Увлань будет в безопасности, бежим и как можно быстрее. С этой тварью так просто не справиться. У меня есть безопасное место на примете».
Анчель тем временем продолжала отвлекать врага глупыми вопросами. Т’анак, либо был очень уверен в своей не уязвимости, либо просто любил порисоваться, но разговор его увлёк, поэтому движение Вайс, вскинувшей плазмоган, он пропустил. А через долю сиора в его физиономию врезался сгусток плазмы. Т’анак вскрикнул дурным голосом, потерял контроль над психическим лезвием, которое пропало во всполохе искр. Гиал не терял времени даром. Прыжок и атака формулой, вызывающей вихрь. Демогоблина крутануло, бросило об оплавленные скалы. Его руки разжались. Эльф подхватил Увлань на руки, вызвал формулу дыма и, прикрываясь дымовой завесой, стал воскрешать формулу переноса. Но демогоблин быстро оправился от атаки Гиала. В воздухе материализовались и устремились вниз десятки острых лезвий и капель кислоты. И последнее, что услышал эльф перед «прыжком», был жуткий крик Вайс. И, что самое ужасное, лезвия резали не только материю. Волшебная структура дала сбой. Хрупкое тельце Увлань исчезло из рук эльфа.
**
- Где? – раскалённый прут мелькнул в воздухе, оставив после себя огненный росчерк. Демогоблин, сжимавший прут, не был профессиональным палачом, поэтому не жалил свою жертву, а бил её. Тем не менее, он добился нужного эффекта. Окружающие горы потряс визг истязаемой девушки-хоббита.
- Спрашиваю ещё раз, где он?
Молчание, снова удар и крик.
- На что ты надеешься? Ты думаешь его спасти, некрасивая дура? Мы всё равно найдём его. Но, если ты поможешь нам, то мы сэкономим кучу времени. А время – деньги. Вы, мохноногие карлики, знаете это едва ли не лучше, чем все остальные. Понимаешь, к чему я клоню? – с этими словами Т’анак достал из кармана кредитку с прицепленным к ней брелком, на котором вспыхнули пять золотистых цифр - код счёта, активировал миниатюрный экран, высветивший число с несколькими нулями, и помахал ей перед носом своей жертвы. - Так что ты выберешь? Боль или награду? И не надо делать такое личико! Я всегда сумею договориться с тобой с помощью вот этого, - демогоблин ткнул в хоббитянку прутом. Горы вновь отозвались визгливым эхом.
- Ты не гнома, не орчиха, твоя болевая чувствительность высока. Так зачем тянуть резину? Отвечай, зараза!! – волшебник рывком поднял девушку за остатки некогда очень дорогой одежды и встряхнул её.
- Хозяин, а хозяин, - подал голос тролль, державший девушку, - может, просто её убьём. Ей больно.
- Слышала, - с издёвкой в голосе сказал Т’анак, - тебе больно. О тебе пекутся. А ты наносишь этому доброму троллю психическую травму, так что будь хорошей девочкой и ответь мне, где этот мразёныш Гиал? Или может быть мне заняться ей, - человек ткнул прутом в сторону Увлань, находившуюся под надзором огра.
- Ну, что ж… Я вижу - другого выхода у меня нет. Эй, Салкон, оторви ей руку!!
- А, какую, хозяин?
- На твой вкус. Быстро!!! Ты что думаешь, серая образина, можно залезть в дерьмо и не запачкаться? Чистеньким решил остаться?! Делай, что говорят! – огр с явной неохотой сгрёб девушку и слегка дёрнул её за руку. Однако, этого «слегка» хватило, чтобы Увлань завыла не своим голосом. - Стой, пока хватит, - остановил его хозяин и снова повернулся хоббитянке. - Будешь говорить? – в ответ девушка разрыдалась, причём не столько от боли, сколько от унижения. - Не плачь, - с наигранной лаской отозвался Т’анак, - слезами горю не поможешь. Просто ответь мне, где он, и мы оставим вас в покое. Ну? – девушка прошептала что-то, лицо демогоблина расплылось в довольной ухмылке людоеда. Его волшебная сила точно позволяла определять ложь. Слова девушки были правдивы. - Вот возьми, заслужила, - демогоблин бросил на снег кредитку.
Троица удалилась, оставив свои жертвы на снегу, плачущими и униженными.
**
Ветер взвыл трубно, победно, всосал в своё чрево биллионы игл и тараном обрушился на столь редкую в этих краях жертву – молодого эльфа, дерзкого, осмелившегося своим присутствием бросить вызов стихии высокогорного севера. Всё вокруг вымерло, что не было сдуто – замерзало. Лишь камни, лишь скалы, высокие отвесные, отполированные ветрами так, что даже снег не задерживался на них – и ничего более. Но маленький атом разумной жизни не собирался умирать, не собирался становиться добычей ветра и высоты. Он не просто хотел жить, он должен был выжить, ибо такова его миссия.
Гиал старался забыть обо всём. Сейчас важно одно – добраться до убежища. Он сам его создал. Как раз для такого случая. Об этом убежище знали только он сам и Анчель, и та узнала совсем случайно. Это была пещера, на которую эльф наложил сеть маскирующих формул. Для стороннего наблюдателя - скала, лишённая каких-либо пустот и жизни, причём не важно, каким образом эту скалу пытались бы исследовать. Вход в небольшую пещеру закрывало защитное поле, а внутри была куча припасов. Если бы всё сработало точно, Гиал и его друзья сейчас были бы в безопасности. Если бы… Но этот демогоблин расстроил формулу. И эльф совершил небольшой недолёт. Всего-то шалов двадцать. Но это были горы. И очень крутые горы. Эльф увидел бы убежище, если бы смог выкарабкаться из разлома на верхушку горы. И сейчас не важно, что только несколько сиоров назад затихли крики сорвавшейся Вайс, нашедшей свою кончину на острых камнях там, внизу. Сейчас не важно, что девочка Увлань выскользнула у него из рук. Сейчас она и Анчель уже мертвы. Их наверняка изнасиловали и убили. Но об этом тоже надо забыть. Сейчас дело. Сейчас только он, скалы и ветер. Только этот крутой обледенелый склон. И тот факт, что ни одной мало-мальски хорошей формулы у Гиала не осталось в запасе. И пошло оно всё к Менвелю! Медленно, арл за арлом эльф преодолевал отвесный склон. Медленно, но верно, верхушка скалы приближалась. Ещё немного. Гиал уже почти выбрался, когда его кисть пришпилил к камням ослепительный штырь, созданный волшебством.
- Ну, что ж, снова мы вместе, - демогоблин материализовался в двух шалах от Гиала, зависнув над разломом. – Как мне тебя жаль. Ай-ай… Столько сил, энергии, упорства, столько стараний, такая отвага, такой ум – и всё это зря. Это явно не твои хроносы.
- Тварь…
- Да-а… Похоже, заряд бодрости у тебя кончился. И мы можем спокойно поговорить. А говорить ты будешь, я тебя уверяю.
- Я не понимаю.… Зачем?.. За что?.. И сколько тебе заплатила Адаманта за работу?
- Мимо, дорогой мой эльф, я не работаю на эту дуру.
- Врёшь! Все демогоблины работают на неё. Все до единого. Потому что она создаёт вас. Грязных тварей.
- А ты глупее, чем я думал. Совсем у тебя никакой наблюдательности нет. Демогоблины очень глупые существа. Они лишены воображения даже самого простого. И, что самое главное, они владеют только присущей силой. Среди демогоблинов нет волшебников. И, более того, они очень чувствительны к волшебству, даже самому слабому. Ибо тело их соткано нитями волшбы. Любая формула, любое заклинание нарушает равновесие.
- Но как же тогда?..
- Я вижу ужас в твоих глазах. Как это правильно. Теперь ты понял, кто истинный хозяин вещей. Твой страх – моя сила. Ты ещё научишься безропотно подчиняться. А пока что, я отвечу на твой вопрос. То, что не в силах живых существ, по силам богам. Ты должен был это понять, когда я остался цел после твоего трюка с солнечным светом. Я - слуга Авогеи. Он дал мне этот облик и всю ту силу, которую я обрушил на вас. Наделить демогоблина способностями к волшебству – это под силу только богу.
- Нет… Не может быть… Боги не могут производить вмешательство на таком уровне. Это вызовет перекос в равновесии. Тогда другие боги смогут вмешаться и даже уничтожить твоего хозяина.
- Если бы Авогеи сам пришёл в этот мир, тогда – да! Но он действовал через меня. И ту силу, величие которой ты видел, я получил в награду, так сказать по обмену, так что великое равновесие не пострадало. Всё, что смог Гриэль – предупредить Селлести. Но теперь не боги, а разумные существа из плоти будут вершить судьбы Мира. И я, миньон Неназываемого, стану править новым порядком.
- А рукоять? Зачем она тебе?
- Всё-то тебе скажи. Хорошо. Этот артефакт вышел из рук самой Иштар. Будучи только дочерью великой Тьмы и моего хозяина, она может оказывать гораздо больше влияния на этот Мир. Много миллионов хроносов назад Иштар сманила на свою сторону Дракона и его созданий, людей-ящеров. Она воплотилась в очередную аватару и с этим клинком повела свои армии на штурм Обители Света. Митра мог быть разбит и низвергнут. Великая Тьма вновь вернулась бы в Мир. Но Иштар проиграла и вынуждена была бежать. А потом на остатки ящеров набросились демоны моего босса. Хах! Но оружие она надёжно - так ей казалось - спрятала в этом Мире. Но теперь вся мощь Клинка Иштар – оружия, способного сокрушать даже богов, - будет моей! Так что не упрямься, скажи мне, куда ты спрятал рукоять? Быстро!!
- Без лезвия этот артефакт всё равно бесполезен.
- Это уже моя забота. А теперь отвечай!
- Я понял… Лезвия никогда не было. Им является сама суть разума… Как хитро… как просто… Ты хотел это? Забирай… - эльф запустил свободную руку под остатки одежды и извлёк на свет божий рукоять. – Вот она. Возьми. Только оставь меня в покое.
- Вот и славно, – Т’анак хищно ухмыльнулся. – Кстати, я не сказал тебе, как я тебя нашёл. Знаешь ли, твои две подруги живы-здоровы. И очень разговорчивы. Особенно когда видят кредитки с кучей нулей.
- НЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!
- Да не ори ты так. Лавина сойдёт. Не всем же быть верными до смерти. Надо кому-то и продажным быть. А ты, дурачок, защищал этот мир. Думал его лучше сделать. Вспомни. Эта девчонка, Увлань, с самого начала хотела заграбастать «рукоять» себе. Она и её матушка с самого начала вставляли вам палки в колёса. А вторая, как ты думаешь, зачем её тебе навязали? Она шпионила для Совета…
- Ложь, ты их пытал, ты их убил…
- Они живы, и я дал им деньги… Хочешь проверить. Ну же, сплети формулу прозрачной лжи. Тебе это по силам. Проверь мои слова.
Эльф быстро принялся плести узлы в своей душе, направляя и изменяя силу духа. И…
- Нет… Не верю… Нет…
- Не плачь… Зачем так убиваться. А теперь я возьму это, а то у тебя уже рука затекла.
- Хорошо…
Демогоблин потянулся к руке эльфа и впился в эфес. Но… Внезапно глаза эльфа выпучились так, что Т’анаку показалось, что сейчас они вывалятся и покатятся по камням на дне разлома. А затем эльф громко выкрикнул своё имя.
Горы вздрогнули и обрушились. Огромный нестерпимо жаркий пузырь света растекался, поглощая горы. Демогоблин успел только пискнуть, и его тело перестало существовать. А в центре этого светового безумия корчилась фигурка эльфа, применившего заклинание собственного имени, многократно усиленное эфесом, выжигаемая светом и злобой. И тут, в ярком мареве как будто проступил силуэт огромной змеи. И голос - голос Сетеша-Пфахона - раздался в мозге умирающего эльфа…
Клинок Иштар
© Copyright: Тихонов Юрий, 2007
Свидетельство о публикации №207092800325
Свидетельство о публикации №207092800325
Рецензии