Пещера Цинны. Часть 1. Глава 1

 ГЛАВА I. АОТЕРА
 



 Русалка смотрела из воды прозрачными, как стекло, яркими глазами. Ее бледно-зеленые волосы расплетались струей и снова закручивались, потом опять неслись по течению. Комп, держась за стебель хвоща, пристально вглядывался в узкие, как щелочки, глаза девушки. Ему хотелось загипнотизировать ее. Но ничего не получалось. Русалка смотрела на мужчину с любопытством, но настороженно, готовая к бегству.
 Наконец Комп решился. Он бросился в воду плашмя, стараясь оглушить жертву. Русалка скользнула между растопыренных рук Компа, и если бы не ее зеленая грива, он так и остался бы ни с чем.
 Русалка извивалась и билась в воде, будя эхо в плотных прибрежных зарослях древовидных папоротников. Скользкие волосы рвались и ломались в руках, как настоящие водоросли. Компу удалось наконец вытащить ее на берег. Здесь он стянул ей ноги и руки ремнем, оставил ее на песке, пошел искать Мюрека.
 Мюрек стоял на берегу небольшого заливчика, очевидно, оставшегося от прилива. Ногой, обутой в кожаную сандалию, он лениво выковыривал из песка нечто длинное и, по всей видимости, тяжелое. Подойдя ближе, Комп разглядел, что это коническая раковина головоногого моллюска, белая, блестящая, как фарфор, и украшенная
сложным ярко-коричневым узором.
- Прелестно, - похвалил ракушку Комп. - А я поймал русалку.
- Где? - оживился Мюрек.
- В озере возле залива.
- Пойдем.
 Девушка лежала, закрыв глаза, казалось - она спит. Или вообще умерла. Грудь ее не шевелилась, губы пересохли на воздухе. Когда Комп с Мюреком подошли, она рванулась, силясь высвободиться. Тело ее, бледное, лоснящееся, покрытое подсыхающей слизью, казалось вылепленным из одного куска розового воска. Неживое. Бескровное.
 Мюрек наклонился и провел ладонью по животу русалки. Потом поднес пальцы к глазам, рассмотрел липкую, клейкую слизь, понюхал ее.
- Интересно, - произнес он, - как они добиваются такого эффекта?
- Они не добиваются. Это трупные выделения.
- Ты думаешь? - хмыкнул Мюрек. - На вид она еще не труп.
- Это древняя русалка. Ей лет пятьсот по меньшей мере.
Вместо ответа Мюрек достал из складок пластикового плаща длинный острый скальпель и одним ударом рассек русалке горло. Из разреза засочилась черная зловонная жидкость.
- Ты прав, - заметил Мюрек, - это мертвый робот.
Он перевернул русалку на спину и вторым ударом перерубил ей шейные позвонки. Потом взял голову и, аккуратно надрезав затылок, вскрыл череп, вынул программу. Компьютерная лента, заросшая слизью сине-зеленых водорослей, была немыслимо стара. Мюрек внимательно рассмотрел ее под лупой. Это была старая программа, судя по форме ленты и по качеству пластика.
 Мюрек провел пальцами внутри черепа. На ногтях у него остался черный налет.
- Похоже, она давно живет в озере, - заметил он.
- Необязательно, - отозвался Комп. Он напряженно вглядывался в заросли хвощей. Потом повернулся к Мюреку, - необязательно. Сейчас эта дрянь есть и в море. Я имею ввиду цианобактерий.
- В самом деле, - Мюрек еще раз внимательно рассмотрел пустую черепушку. - Кстати: красивый череп.
Компа передернуло от этих слов. Весь скелет красивый, хотел сказать он. Вообще, в былые времена он бы не побрезговал воспользоваться этим биороботом, прежде чем его уничтожить. Но с каждым прожитым столетием Комп все больше терял вкус к сексу. И вообще к чему бы то ни было, кроме аотерского компьютера и своей химической установки.
 Мюрек между тем продолжал разделывать русалку. Он вскрыл ей брюшную полость и достал темную, покрытую плесенью матку. Она оказалась полна икры. Но на глаз было трудно определить, что именно развивается в икринках.
 Мюрек отложил матку и вырезал яичник. Второго не оказалось, вернее он был, но зачаточный. Положив внутренности русалки в банку с физраствором и завинтив крышку, Мюрек встал.
- Пойдем, Комп, - сказал он, - нечего здесь больше делать.
Комп обернулся и внимательно взглянул на Мюрека своими ярко-карими ласковыми глазами. Сейчас в них светилась насмешка.
- Не доверяешь Рилу? - спросил он.
- Нет, не доверяю, - угрюмо отозвался Мюрек. Теперь он, как до этого Комп, внимательно посмотрел в сторону мезозойского леса, будто только сейчас, когда уже собрался уходить, почувствовал в нем угрозу.


 Комп с Мюреком оставили подводную лодку в шахте с водой и по коридору прошли в шестой отсек.
 Рил сидел сгорбившись, напряженно глядя в экран дисплея. Он обернулся, посмотрел в глаза Мюреку недобрым взглядом. Потом на Компа, который устанавливал трофеи на стеллажах над импровизированной химической установкой, подключенной к компьютеру.
- Аргис не звонил? - спросил Мюрек, усаживаясь в свое кресло, сбоку от входа.
- Звонил, - Рил опять повернулся к своему дисплею.
- Оставил запись?
- Нет, не оставил. Сказал только, что не подтвердилось.
- Ну? Только это?
Рил хлопнул ладонью по закраине пульта:
- Мюрек! Что я, мальчик?
- Нет. Но я уверен, Аргис добавил еще кое-что.
- Да. Добавил. Он сказал, у тебя в мозгах наросло много лишнего. Пора вырезать, - после чего Рил всем своим видом дал понять, что больше обсуждать данную тему не будет. А что думает по поводу его грубости Мюрек, ему совершенно, совершенно наплевать. И Рил опять погрузился в работу, состоящую в скрупулезном сравнении выданных на дисплей последовательностей точек и тире - названий нуклеотидов. Ему было заказано сравнить их визуально, без помощи компьютера. И он терпеливо предавался этому занятию вот уже две недели.
 Рил был раб. Точнее - гладиатор. Он дрался на арене в Кирике. Ланиста был им недоволен и отправил на работорговый рынок в Эпидавре. Здесь его заприметил Мюрек и выкупил за солидную цену. И усадил за компьютер.

 Зачем Мюреку, который мог выбрать ученого с хорошим стажем, чтоб заполнить пустующую установку в шестом отсеке, понадобилось усаживать за дисплей человека не только необразованного, а вообще безграмотного, к тому же полнокровного, сильного, как бык, не знающего иных радостей, кроме войны, секса и еды - оставалось предметом обсуждения в Аотере. Мюрек всегда поступал, как хочет. У него есть чутье на людей, этого никто не мог отрицать. Но люди, попадающие к нему в отсек, обучались тому-другому (в том числе и способам удовлетворения активного партнера), а потом сдавались Мюреком с рук на руки администрации Аотеры, чтоб их определили на другое место. Рила он, по всей видимости, намеревался оставить себе.


 Комп смотрел в микроскоп на вынутый из икринки зародыш. Выведется нечто не выше земноводного, было ясно сразу, но вот что? Когда Мюреку пришла в голову мысль, русалки, мол, под водой рожают акул, Комп его высмеял. Русалки совокупляются с акулами - это факт. Икру в матке русалок находили и раньше. Но никому еще не удавалось доказать, что из нее выводится жизнеспособное потомство.
 В данном случае следовало вырастить парочку-другую икринок. Комп замесил в колбе жидкий агар, просмотрел икру на возможную недоброкачественность, потом поместил туда десять икринок (они были очень крупные, как им и полагалось, если из них в самом деле намеревались вылупиться акулята). Остальное он намеревался передать Аргису, биологу.
 Комп вышел из лаборатории и направился по коридору к лестничной клетке. Лестницы расходились здесь от центральной площадки в разные стороны, так что все сооружение в целом напоминало паука-сенокосца с малюсеньким тельцем и длинными членистыми лапами. Комп решил по дороге в биоотсек заглянуть в шестнадцатое. Здесь жили одиночники, "пещерные личности", как в шутку называли их аотерцы. Те, кто не соглашался принять цели и нормы Аотеры, но не мог уйти из жизни. Последний вариант решения вопроса в Аотере вообще был проблематичен, за суицид наказывали, если удавалось вернуть. Одному из таких, бывшему арцианцу, Цинне, Комп и захотел показать икру.

- Привет, - Комп кивнул и поставил колбу с яйцами на выступ стены у входа.
Цинна обернулся. Он был совершенно сед, хотя по его лицу и фигуре нельзя было сказать, что он мужчина в возрасте. Яркие синие глаза, молодые и глубокие, бледное, породистое лицо. Он был широкоплеч и статен.
 Цинна снова обратился к своей установке. Несмотря на визит, он, очевидно, не собирался прерывать работу. Комп сел в кресло возле свободной установки. Он молчал. Наконец одиночник выключил дисплей. Он повернулся в кресле и посмотрел в глаза Компу. Его взгляд был холодный и синий, как море осенью, и светился насмешкой, почти издевательством.
- Цинна, - проговорил Комп, тоже насмешливо, - тебе осталось только сказать: чем могу служить?
- Если б я был у себя дома, я так бы и сказал.
- Ничем ты не можешь мне служить, - Комп со вздохом откинулся в кресле. - Ничем. Просто захотел тебя видеть.
- Что это там? - Цинна кивнул на колбу.
- Яйца.
- Чьи?
- Мы с Мюреком ездили за радиоактивную черту. Поймали русалку и выпотрошили ее.
Цинна молчал.
- Мюрек уверен, что икра жизнеспособна.
- Ну, допустим.
Комп пожал плечами.
- Слушай! - вдруг взорвался он. - Это мыслимое ли дело? Как человеческие яйцеклетки оплодотворяются спермою акул?
- А почему нет? Акулы вполне могли эволюционировать за счет русалок. Ты же не можешь сказать точно, когда они появились?
Комп опустил голову. Нет, он не мог сказать точно. Если бы не русалки, не пресловутый акулий культ, выдуманный арцианцами, вообще бы никто не заметил, что в море появились акулы, совершенно непохожие на современных. Твари, целиком и полностью, до мельчайших подробностей строения повторяющие древние, давно вымершие формы.
- Мне хотелось бы знать только одно: есть ли среди девонских акул самки? - задумчиво произнес Цинна.
- А мне хочется знать другое, Цинна, - Комп опять внимательно посмотрел ему в глаза. - Когда ты начнешь работать в биологическом отсеке?
- Зачем?
- Ну в самом деле, зачем, Комп? - повторил он. - Что я утаил здесь, я утаю и там.
- Почему ты не хочешь быть среди людей, Цинна? - вопросил Комп вкрадчиво.
По лицу Цинны скользнула тень затаенной муки. Она была мимолетна, неуловима, но Комп, привыкший подмечать оттенки страдания, уловил ее.
 Совсем недавно здесь, в шестнадцатом, побывал Цернт. Он говорил о дружбе. О привязанности. О том, что любит его, Цинну, насильно трансплантированного, посаженного за компьютер. Ни разу еще за все сотни, а может и тысячи цернтовых посещений, Цинна не смог сдержать гримасы брезгливости. И на этот раз тоже. Цернт вскоре ушел. Возможно, он и не врет. Возможно, он в самом деле не может избыть чувство вины по отношению к нему, к Цинне. Но, скорее всего, это чисто спортивный интерес. Когда же наконец надоест сидеть одному, окруженному враждебным и на все способным миром? И бояться, бояться, бояться? А, собственно, чего? Цернту не приходит в голову, что жизнь пещерного медведя - это именно то, для чего Цинна создан. Все в его проклятом роду такие...
- Вернемся все-таки к биологии, Комп, - Цинна опять зажег экран дисплея. - Вот ты уверен, что вся эта маразматическая история с акулами имеет только научное значение?
Комп вздохнул.
- Нет, в самом деле. Ну, сейчас акулы и русалки. Через сто лет - еще что-нибудь. А потом такое, на что, вообще-то говоря, уже и трудно будет смотреть со стороны, как на очередной фокус веселой биосферы.
- Комп, - Цинна повернулся в кресле, - в современном мире надо соблюдать максимум осторожности. То, что тварь использует наши видовые отбросы для собственной эволюции, говорит в пользу твари, а не нас. Черта радиации сокращается. Рано или поздно, нам придется уйти в море. Зачем усложнять себе ситуацию? Комп, пойми...
- Ты в самом деле думаешь, что будет использоваться подводная территория?
- Да, я думаю, - серьезно ответил Цинна. - Думаю, это лучше, чем жить за чертой радиации.
- А знаешь, между прочим, - сказал Комп, вставая, - есть веселые ребята. Арцианцы. Живут там, говорят, жрут динозавров. Даже приручили одного.
- Я слышал эту историю.
- Да. Ты не все слышал. Во время последней арцианской войны один додумался скармливать трупы с поля битвы тираннозавру. Чтоб не тратить дров на костры.
- Это... это вражеские трупы?
- Ну естественно. Неужели свои, Цинна? - отозвался Комп, уже в дверях.
Цинна повернул голову и посмотрел на Компа. Комп улыбнулся:
- Пока, Цинна, - и вышел в коридор, избавляя одиночника от необходимости в очередной раз соблюсти долг вежливости, сказать: "До свиданья!"


 Аргис сидел за установкой в биологическом отсеке и лениво смотрел на экран. Его молоденький сотрудник что-то фильтровал в углу. Он вежливо поклонился Компу, когда тот вошел, и поспешил покинуть зал. Помощник выглядел несчастным. Это был недавний ойкуменец, он еще не привык к Аотере и ее порядкам. То, что Аргис им пользуется, было ясно сразу, с одного взгляда на них.
 Когда помощник выскользнул за дверь, Аргис повернулся в кресле и посмотрел на Компа.
- Что там у тебя?
- Икра.
- Откуда?
- Из радиоактивной зоны.
Аргис взял банку и принялся рассматривать ее на свет, включив для этого мощную лампу с рефлектором.
 Аргис был высок ростом, худ, но хорошо сложен. Лицо его, бледное, насмешливое, с зелеными светящимися глазами компьютерщика, было лицом человека "оттуда", из прошлого, из доаотерского времени. Появись он в ойкумене сейчас, сразу обратил бы на себя внимание. Хотя, по правде, трудно сказать, чем именно. У современного ойкуменца, дикого, затравленного, измученного наркотиками и радиацией, нюх на такие вещи. Аотерца он узнает сразу и обойдет за километр, как нечто, что хуже любой нечисти.
 Давно, четыре тысячи лет назад, когда Мюрек еще только начал создавать Аотеру, Аргис с Компом участвовали в древнеамериканской подводной экспедиции. Радиация внезапно хлынула отовсюду: из атомных станций, контейнеров на урановых заводах, складов ядерного оружия. Их подводная лодка, находившаяся на большой глубине, была в этом случае самым надежным укрытием, так как море заражалось радиацией медленно и постепенно, да и вообще в нем можно было отыскать абсолютно безопасные зоны. Но вставал, конечно, вопрос о запасах продуктов и воды. Часть экипажа (их было всего сто человек) предпочли вернуться на сушу и разделить судьбу человечества. А другие, и Аргис с Компом в их числе, использовав мини-лодки, по двое, по трое, расплылись в разные стороны. Все они погибли в море. Комп с Аргисом случайно наткнулись на следы тайного научного центра и сумели определить его местонахождение. Центр (Аотера) был расположен в горах Загроса на берегу Персидского залива. Туда они и направились, и были радушно приняты администрацией этой пока еще слабой организации в штат.
 Комп прожил бок о бок с Мюреком не одну сотню лет, будучи, как и Аргис, трансплантирован (обессмерчен) на сороковом году жизни. Вместе с Мюреком он создал мозговой центр Аотеры, знаменитый шестой отсек. Аргису же было поручено организовать биоотсек, двенадцатое.
 Аргис не был гением, отнюдь. На протяжении веков, однако, он сумел собрать состав работников, среди которых были и подлинные гении. То, каким именно способом он удерживал в подчинении своих сотрудников, наводило на грустные размышления. Комп сам не прочь попользоваться молодым аотерцем, так как женщин-сотрудниц в Аотере нет. Но если уж пассивный партнер сидит рядом с тобою за установкой, будь добр относиться к нему по-человечески. Сотрудники же Аргиса постоянно рисковали попасть в пыточное кресло, даже быть уничтоженными, заложенными в компьютер. Хотя у физиков в отсеке обстановка еще круче. Там после обязательной периодической проверки часть мозга вынимают и заменяют на нейроны компьютерной копии, полученной при вступлении в должность. То есть, абсолютно нейтральные, чистые по отношению к Аотере и ее порядкам.
 Аргис продолжал копаться в икре, перебирая ее лопаточкой, выискивая свежие, явно жизнеспособные икринки, клал их на предметное стекло, под микроскоп. Он, видимо, совсем забыл о присутствии Компа, так как время от времени принимался насвистывать. Комп спокойно наблюдал за ним, сидя в кресле рядом со второй, свободной установкой. Уходить он явно не собирался. Но он молчал.
 Наконец Аргис откинулся в кресле и, выдохнув весь воздух из грудной клетки, положил ладони на стол рядом с микроскопом.
- Я одного не могу понять, - медленно проговорил он. - Русалок арцианцы начали фабриковать лет пятьсот тому назад...
- Семьсот, - уточнил Комп. - Сразу, как установили компьютер в катакомбах под зданием сената.
- Семьсот! - удрученно воскликнул Аргис. Потом, помолчав, добавил:
- Что такое семьсот лет для эволюции вида?
Комп пожал плечами. Аргис круто повернулся в кресле и в упор посмотрел на него:
- Ты держишь меня за дурака, Комп?
- К чему такие резкие переходы?
- Нет, я знаю. То, что медик, биолог, в среднем, обычно ниже интеллектом среднего физика - я охотно признаю. То, что мы здесь у вас не приносим заметной пользы, допустим, тоже верно. Хотя последние работы в области биоробототехники обнадеживают...
- Но это не значит, что законы биологии по каким-то одним физикам и химикам-органикам ведомым причинам могут запросто нарушаться! - взвизгнул он. - Их не я установил!
- Дарвин, - опять уточнил Комп.
- Если бы Ньютон в 17-м веке не открыл законов механики, яблоки все равно продолжали бы падать на Землю. А не в обратную сторону.
- Ну и что?
- Не может биологический вид развиться за семьсот лет.
- А деградировать может?
Аргис помолчал.
- В принципе - да, - осторожно ответил он.
- Какая же разница?
- В принципе - никакой.
Комп опустил голову, чтобы скрыть усмешку.
- В генетическом отношении принципиальной разницы нет. А в эволюционном – разница огромная. Деградация - последний этап перед гибелью. Гибелью вида. Паразитизм. Или крайняя специализация. Конечно, такие изменения бывают. Но они обычно нефундаментальны и связаны с антропогенным влиянием.
Аргис опять замолчал. Потом продолжил:
- Но, видишь ли, эволюция, Комп. То есть, прогрессивная эволюция. Она предполагает нечто такое, что позволяет виду не только выжить, но и дать потомков. Такие вещи не происходят сразу. Нет. Хотя...
- Кембрийский разрыв? - подсказал Комп.
- Да. Но кембрийский разрыв насчитывал миллионы лет. Не сотни же, и не тысячи.
- Послушай, Аргис. Ты говорил про деградацию. Но разве все эти допотопные твари, которые вдруг объявились в ответ на радиацию - это не признак деградации? Деградации современных видов?
Аргис отрицательно покачал головой:
- Тут другое. В нашем отсеке обнаружили, что в этих группах под воздействием радионуклидов стал использоваться гетерохроматин. То, что раньше было закрыто для доступа. Старая информация. Древняя. Но ей не нужно было возникать заново, понимаешь. Она уже была.
- А то, что ты мне принес, - Аргис кивнул в сторону икры. - Свидетельство чудовищного симбиоза. Между совершенно неродственными видами.
- Разве так не бывает?
- Не на уровне яйцеклеток. На уровне взрослых организмов.
Комп пожал плечами:
- Радиация.
- Радиация, радиация, - передразнил Аргис. - Что это объясняет?
- Только то, что одни виды сочли полезным для себя задействовать старую программу, спасаясь от радиации. А другие - создать новую.
Лицо Аргиса болезненно дернулось.
- Послушай, Аргис. Ведь и лягушек-экстрасенсов в годы Великой Цивилизации не было. И мант.
- Лягушки, может, и были. Кто знает? Да и все остальное... Природа тогда была дальше от человека. Вернее - она не так ему угрожала. И он гораздо хуже ее замечал.
- А потом сам ее спровоцировал.
- Нет. Не спровоцировал. Просто - мы пережили свое. Два миллиона лет - и хватит.
Ни один вид не существует дольше.
- Мы разве существуем два миллиона?
- Ну. Нет. В последнем качестве, Homo Sapiens - тысяч 40-50. Но в целом, архантропы...
- Извини, Аргис. Дело в том, что...
Аргис посмотрел на него своими светящимися бледно-зелеными глазами. Сейчас в них стояла горечь:
- Дело в том, что радиация безнадежно изменяет планету. И твои родные зверушки на ней уже не подчиняются земным законам.
- Аргис, - добавил Комп серьезно. - Меня интересует только одно: что это за акулы?
Есть ли у них самки? Как они оплодотворяют этих... ну, в общем...
Аргис отвернулся. Потом встал. Достал с полки старинную книгу в древней пластиковой обложке. Полистал.
- Вот, - он ткнул пальцем в страницу, где на черном фоне серой краской был изображен десяток девонских хрящевых рыб. - Вот это. Я сам видел. Более того, я имел это в своем распоряжении. Правда, сильно разложившееся.
Комп с интересом рассматривал вальковатое тело с тупым выражением морды, довольно добродушными глазами и целой батареей жаберных щелей по бокам головы.
- Чем они питались? - спросил Комп.
- Планктоном.
- А-а.
- Да. Но. То, что я исследовал, был самец. Я не утверждаю, что...
- Ну конечно нет, Аргис, - Комп захлопнул книгу. - Прорастим икру, посмотрим. Кстати, а почему ты обратил внимание на то, что это именно самец?
- Потому, - Аргис отвернулся и опять сел в кресло, - здесь на рисунке этого нет.
Это вообще не сохраняется в отпечатках. Птеригоподий.
- Что это?
- Наружный половой орган.
- Ну и что же?
- Он по форме совершенная имитация члена млекопитающих. Так, знаешь, на рыбьем уровне. Насколько это может быть сконструировано из рыбьих плавников. Я еще тогда удивился...
- Но послушай, Аргис, - Комп склонился набок, опершись пальцами о закраину компьютерной установки. Что-то хищное, звериное сквозило во всей его позе. Как будто его интерес к проблеме дурацких, выживших из ума акул был подобен интересу леопарда к упрятанной в панцирь черепахе. Там, внутри, поживы наверняка будет для него немного. Однако, добыча. - Насколько я знаю, у акул не бывает много икры. И она, насколько мне известно, заключена в роговые капсулы.
Аргис пожал плечами:
- Мы имеем дело не с обычной акулой.
- Тогда какого черта ты суешь мне под нос эту палеонтологическую дребедень! - Комп с возмущением бросил книгу на стол, так что она хлопнула с каким-то неприличным пухлым звуком.
- Мы не знаем, какие яйца были у доисторических акул, - спокойно попытался объяснить Аргис. - То, что выловили мои ребята из моря за чертой радиации было точной копией той акулы, - Аргис кивнул на книгу. - Но никакой нормальный биолог не станет утверждать, что они копии на генетическом уровне.
- Ладно, - Комп вздохнул, но подавил выдох. Он встал. - Ладно. Не первый год живем на белом свете...
- Бывай, - кивнул ему Аргис на прощанье.
 Когда он остался один, он взял с полки другой палеонтологический справочник. Полистал его. Нашел нужное место. "Виды часто возникают как бы из ничего, - прочел он. - То есть, в палеонтологической летописи нет соответствующих отпечатков. Возникает картина, что некоторые доисторические виды, акулы, например, не имеют длинной череды переходных форм. Они возникают сразу из наличного материала, разворачивая некую программу, неизвестно откуда взявшуюся в их генах".